— Зевс насмешливо посмотрел на Глеба. — Это похлеще любого сюрреализма… Вы, вообще, задумывались над тем, с чем мы столкнулись?
— Версий масса, — сказал Артемьев. — Наиболее реальная — это международная преступная система промышленного шпионажа и контроля за разработками, финансируемая крупными корпорациями, не заинтересованными в изменении технологического баланса.
— Ах, баланса, — улыбнулся Зевс.
В разговоре с ним всегда создавалось ощущение, что он знает гораздо больше, чем говорит. Даже при ответе на вопрос «который час» кажется, что Главный оперативный координатор не просто в курсе, что звякнуло тринадцать часов одиннадцать минут, а он постиг именно скрытый смысл течения времени. От этого беседовать с ним было порой неуютно.
— Смотрите шире, — произнёс Зевс устало. — Эти некто отнимают у нас будущее… Вы не задумывались, что наша планета должна была выглядеть сегодня совершенно по-иному… Чище. Лучше. Более приспособленной для жизни. Для людей…
— Читал в романах Ефремова, — хмыкнул Глеб.
— Это хорошо, что у меня начитанные подчинённые… А ты читал, что паровой двигатель изобрели ещё в Древней Греции? Он мог изменить расстановку сил на земле. Что мы имеем? Только через две с половиной тысячи лет его начали использовать. Наука и техника Рима вплотную приблизились к порогу современной технической цивилизации, но почему-то не переступили его. Сделанные открытия часто бесследно исчезали. Императору Нерону преподнесли кружку из ковкого стекла. В Римской Империи появлялись в начале первого тысячелетия от Рождества Христова изделия из алюминия, для производства которых необходимо электричество… Телескоп был создан раньше на пару сотен лет, чем принято считать. Изобретён и забыт. В архивах семнадцатого столетия находим упоминания об опытах не только с оптическим телеграфом, но и с телефонным аппаратом, передающим звук голоса. В 1729 году в вышедшей в Монтебурге книге описан весь процесс фотографии. Если не помнишь, официальное открытие фотографии — это 1839 год. Пароходы тоже пришли поздновато — первые упоминания об их изобретении относятся к семнадцатому, а по некоторым источникам и к пятнадцатому веку… Все делалось поздно. Мы всегда опаздывали… Нас всегда тормозили!
— Зато ядерная бомба появилась слишком рано, — произнёс Артемьев.
— Да? Когда мир ещё не пропитался гуманизмом, так? Появись она раньше, это привело бы к фатальным последствиям? Но есть и другое мнение — мир никогда не был так жесток, как сейчас. Наши предки лучше чувствовали грань, за которую нельзя переходить.
— Спорно, — сказал Артемьев.
— Ладно, — отмахнулся Зевс. — Речь не об этом… Самое интересное — век двадцатый. Это столетие — кладбище открытий. Фантастические технологии возникали как по волшебству и как по волшебству пропадали. Начало века. «Лучи смерти» русского учёного Филиппова. Изобретение телепортации — мгновенного переноса предметов на расстояние — изобретатель убит в захудалой гостинице… Сороковой год. Ленинград. Загадочный прибор, позволяющий просвечивать толщу земли, безошибочно выявлять залежи полезных ископаемых, а также возраст пород. Начинается война. Вся научная группа погибает… Но самая любопытная интрига закручивается вокруг источников энергии… В двадцатом веке неожиданно производство энергии становится ключевым вопросом для человечества. Цивилизация уже не может жить на дровах. Её энергетическая база основана на сжигании органических веществ — угля, нефти, и это сразу начинает тяготить планету… Земля опутывается цепями линий электропередач и телефонных проводов. Начинается трансформация, а порой и просто жестокое изничтожение природы… Мы узнаем, что такое экологический кризис… Энергия и коммуникации становятся основой не только экономики, но и власти… И под стук колёс несущегося на всех парах неуклюжего паровоза цивилизации появляются тихие, странные открытия. Со странной судьбой… Слышали о Николе Тесла?
— Сербский изобретатель, отец генератора переменного тока, основы нынешней энергетики, — блеснул эрудицией Глеб.
— А ты слышал, что современники считали его чёрным магом? Но он был простым гением. Его руками создана действующая модель резонансного трансформатора с коэффициентом полезного действия больше единицы…
— Вечный двигатель, — скривился в усмешке Артемьев.
— Именно… Кстати, он же разработал установки по передаче энергии на расстояния без проводов, которые похоронили бы все линии электропередач. Он же чуть не явился могильщиком бензинового монстра, отравляющего смрадным дыханием наши мегаполисы, — автомобиля. В 1931 году Тесла снял бензиновый двигатель с нового автомобиля фирмы «Pierce-Arrow» и заменил его электромотором переменного тока мощностью в 80 лошадиных сил без каких бы то ни было традиционно известных внешних источников питания. Он ездил на машине неделю, гоняя её на скоростях до 150 км/ч.
— Легенда? — спросил Артемьев.
— Задокументированный факт… Новая эра в энергетике и транспорте. Где она?.. А семидесятые-восьмидесятые годы — проходит волна сообщений о двигателях с коэффициентом полезного действия больше единицы. Электромагнитные плазменные конверторы, производящие энергию из ничего… Вакуумные генераторы… Антигравитационные технологии. Холодный термоядерный синтез… Высокотемпературная сверхпроводимость… Автомобильные двигатели, работающие на воде и воздухе. Иные принципы коммуникации взамен радиосвязи… Где? Все уходит в песок. Рассасывается…
— Но была же военно-технологическая гонка, — встрял Глеб.
— Да. Выход в космос. Термоядерные бомбы. Новые виды материалов… Гонка вооружений. Гонка технологий. Но… Кардинально ничего не меняется. То, что может перевернуть все, — гасится. Представь, изобретён новый источник энергии — это разрушение геополитического баланса. Перекройка карты мира. Миллиардные потери. Безработица. Трудно предсказать все последствия. Это крах нынешней цивилизации. Те, кто сейчас все, становятся никем.
— В том числе Россия.
— С Россией другой разговор. Мы бы выкрутились за счёт высокого оборонного технологического потенциала. И фундаментальной науки. Пока у нас ещё есть запас прочности. Через десять лет будем висеть, как Эмираты, на трубе, как на игле.
— Послушать вас, получается, что некая организация уже третью тысячу лет глушит передовые технологии.
— Организация? Тут что-то более масштабное. Это какая-то сила… Порой непреодолимая… И мы с ней столкнулись лоб в лоб. Вопрос — в состоянии мы что-то изменить?
— Кто-то должен попробовать, — безрадостно улыбнулся Глеб. — Во всяком случае бой будет красивым.
— И мы упустим момент, когда ещё можно сдать назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Версий масса, — сказал Артемьев. — Наиболее реальная — это международная преступная система промышленного шпионажа и контроля за разработками, финансируемая крупными корпорациями, не заинтересованными в изменении технологического баланса.
— Ах, баланса, — улыбнулся Зевс.
В разговоре с ним всегда создавалось ощущение, что он знает гораздо больше, чем говорит. Даже при ответе на вопрос «который час» кажется, что Главный оперативный координатор не просто в курсе, что звякнуло тринадцать часов одиннадцать минут, а он постиг именно скрытый смысл течения времени. От этого беседовать с ним было порой неуютно.
— Смотрите шире, — произнёс Зевс устало. — Эти некто отнимают у нас будущее… Вы не задумывались, что наша планета должна была выглядеть сегодня совершенно по-иному… Чище. Лучше. Более приспособленной для жизни. Для людей…
— Читал в романах Ефремова, — хмыкнул Глеб.
— Это хорошо, что у меня начитанные подчинённые… А ты читал, что паровой двигатель изобрели ещё в Древней Греции? Он мог изменить расстановку сил на земле. Что мы имеем? Только через две с половиной тысячи лет его начали использовать. Наука и техника Рима вплотную приблизились к порогу современной технической цивилизации, но почему-то не переступили его. Сделанные открытия часто бесследно исчезали. Императору Нерону преподнесли кружку из ковкого стекла. В Римской Империи появлялись в начале первого тысячелетия от Рождества Христова изделия из алюминия, для производства которых необходимо электричество… Телескоп был создан раньше на пару сотен лет, чем принято считать. Изобретён и забыт. В архивах семнадцатого столетия находим упоминания об опытах не только с оптическим телеграфом, но и с телефонным аппаратом, передающим звук голоса. В 1729 году в вышедшей в Монтебурге книге описан весь процесс фотографии. Если не помнишь, официальное открытие фотографии — это 1839 год. Пароходы тоже пришли поздновато — первые упоминания об их изобретении относятся к семнадцатому, а по некоторым источникам и к пятнадцатому веку… Все делалось поздно. Мы всегда опаздывали… Нас всегда тормозили!
— Зато ядерная бомба появилась слишком рано, — произнёс Артемьев.
— Да? Когда мир ещё не пропитался гуманизмом, так? Появись она раньше, это привело бы к фатальным последствиям? Но есть и другое мнение — мир никогда не был так жесток, как сейчас. Наши предки лучше чувствовали грань, за которую нельзя переходить.
— Спорно, — сказал Артемьев.
— Ладно, — отмахнулся Зевс. — Речь не об этом… Самое интересное — век двадцатый. Это столетие — кладбище открытий. Фантастические технологии возникали как по волшебству и как по волшебству пропадали. Начало века. «Лучи смерти» русского учёного Филиппова. Изобретение телепортации — мгновенного переноса предметов на расстояние — изобретатель убит в захудалой гостинице… Сороковой год. Ленинград. Загадочный прибор, позволяющий просвечивать толщу земли, безошибочно выявлять залежи полезных ископаемых, а также возраст пород. Начинается война. Вся научная группа погибает… Но самая любопытная интрига закручивается вокруг источников энергии… В двадцатом веке неожиданно производство энергии становится ключевым вопросом для человечества. Цивилизация уже не может жить на дровах. Её энергетическая база основана на сжигании органических веществ — угля, нефти, и это сразу начинает тяготить планету… Земля опутывается цепями линий электропередач и телефонных проводов. Начинается трансформация, а порой и просто жестокое изничтожение природы… Мы узнаем, что такое экологический кризис… Энергия и коммуникации становятся основой не только экономики, но и власти… И под стук колёс несущегося на всех парах неуклюжего паровоза цивилизации появляются тихие, странные открытия. Со странной судьбой… Слышали о Николе Тесла?
— Сербский изобретатель, отец генератора переменного тока, основы нынешней энергетики, — блеснул эрудицией Глеб.
— А ты слышал, что современники считали его чёрным магом? Но он был простым гением. Его руками создана действующая модель резонансного трансформатора с коэффициентом полезного действия больше единицы…
— Вечный двигатель, — скривился в усмешке Артемьев.
— Именно… Кстати, он же разработал установки по передаче энергии на расстояния без проводов, которые похоронили бы все линии электропередач. Он же чуть не явился могильщиком бензинового монстра, отравляющего смрадным дыханием наши мегаполисы, — автомобиля. В 1931 году Тесла снял бензиновый двигатель с нового автомобиля фирмы «Pierce-Arrow» и заменил его электромотором переменного тока мощностью в 80 лошадиных сил без каких бы то ни было традиционно известных внешних источников питания. Он ездил на машине неделю, гоняя её на скоростях до 150 км/ч.
— Легенда? — спросил Артемьев.
— Задокументированный факт… Новая эра в энергетике и транспорте. Где она?.. А семидесятые-восьмидесятые годы — проходит волна сообщений о двигателях с коэффициентом полезного действия больше единицы. Электромагнитные плазменные конверторы, производящие энергию из ничего… Вакуумные генераторы… Антигравитационные технологии. Холодный термоядерный синтез… Высокотемпературная сверхпроводимость… Автомобильные двигатели, работающие на воде и воздухе. Иные принципы коммуникации взамен радиосвязи… Где? Все уходит в песок. Рассасывается…
— Но была же военно-технологическая гонка, — встрял Глеб.
— Да. Выход в космос. Термоядерные бомбы. Новые виды материалов… Гонка вооружений. Гонка технологий. Но… Кардинально ничего не меняется. То, что может перевернуть все, — гасится. Представь, изобретён новый источник энергии — это разрушение геополитического баланса. Перекройка карты мира. Миллиардные потери. Безработица. Трудно предсказать все последствия. Это крах нынешней цивилизации. Те, кто сейчас все, становятся никем.
— В том числе Россия.
— С Россией другой разговор. Мы бы выкрутились за счёт высокого оборонного технологического потенциала. И фундаментальной науки. Пока у нас ещё есть запас прочности. Через десять лет будем висеть, как Эмираты, на трубе, как на игле.
— Послушать вас, получается, что некая организация уже третью тысячу лет глушит передовые технологии.
— Организация? Тут что-то более масштабное. Это какая-то сила… Порой непреодолимая… И мы с ней столкнулись лоб в лоб. Вопрос — в состоянии мы что-то изменить?
— Кто-то должен попробовать, — безрадостно улыбнулся Глеб. — Во всяком случае бой будет красивым.
— И мы упустим момент, когда ещё можно сдать назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92