И он скрылся в глубине дома — круглый, как колобок, на коротких ножках, похожий на французского комика Луи де Фюнеса. Всегда веселый, всегда доброжелательный. Человек, который умеет жить.
Через четверть часа он вернулся на веранду и поставил на низкий столик поднос с медным кофейником и крошечными медными чашками.
— Хорошего кофе должно быть мало, — сделал он очередное обощение, забрался с ногами в кресло-качалку и предложил:
— Рассказывайте. Я вижу, у вас есть проблемы.
* * *
Проблемы у меня были. Они заключались в том, что осточертела мне роль надсмотрщика над работягами. Стоило отлучиться даже на пару недель, всякая инициатива глохла, выгодные заказы уплывали к заезжим строителям — турецким фирмам и молдаванам, и никого, кроме меня, это не волновало. Требовать социальной справедливости — тут они мастера. Очень их возмущало, что турки получают в этом же поселке на Осетре по шестьсот баксов в месяц, молдаване по триста, а я даже бригадирам плачу всего по сто пятьдесят. Однажды они так меня достали, что я дал всем полный расчет, по двести долларов бригадирам и по сто пятьдесят остальным, чего и требовали от меня представители моего трудового коллектива в лице Мишки Чванова, закрыл к чертовой матери ИЧП и укатил в Эстонию отдохнуть от российской действительности. А когда вернулся, возле крыльца моего дома собрались бабульки, развязали платочки, вынули из них эти несчастные баксы и протянули мне. А баба Клава, знавшая меня с пеленок, сказала:
— Возьми, Сергеич. Плати нашим мужикам сколь сможешь. Токо не обездоль, кормилец.
И поклонилась мне в пояс.
— Вы взяли? — спросил банкир.
— Нет, конечно.
— Почему?
Почему. Если бы он видел эти старушечьи руки, не задал бы такого вопроса.
— Понимаю, — сказал банкир. — Жалко. А себя вам не жалко? Своего времени? Своих нервов? Вы посадили работяг себе на шею, а потом удивляетесь, что их ничего не волнует. А зачем им волноваться? Вы-то на что? Им кажется, что они пашут на вас. Нет, Сергей, это вы пашете на них. И будете пахать, пока не свалитесь или не запьете. Пока они наемные рабочие, не будет ничего. Человек хорошо работает только на себя. Поразительно. Десять лет твердим об одном и том же — все без толку!
— Вы считаете, нужно было взять эти деньги? — спросил я, удивленный злостью, прозвучавшей в его словах.
— Да! И не только эти. Все, что у них в бабулькиных сундуках. Все! И выдать им акции. Пусть получают не зарплату, а дивиденды. Есть доход — есть дивиденды. Нет дохода — нет дивидендов. Пусть работают на себя. Пусть выкупят все ваши станки. И уверяю вас — после этого ни одна фреза не врежется в гвозь! И ни один заказ не уйдет на сторону!
— У них денег не хватит выкупить мои станки, — вернул я его с макроэкономических высот в реальность.
— А земля? Земля! У каждого из них надел по пять гектаров. Пусть внесут землю в уставный капитал. Между прочим, земля, на которой стоит наш поселок, тоже принадлежит им. И цена ей сейчас по двести долларов сотка. Кому ушли эти деньги? Вы прекрасно знаете кому. Охота вам кормить чиновников? Кормите. Но тогда уж не жалуйтесь.
— Ладно, земля, — сказал я. — Допустим, внесут. И что с ней делать?
— Взять под нее кредит. Мой банк даст вам кредит. Любой банк даст вам кредит. Не даром, конечно. И будете сами строить коттеджи. Под ключ. А потом продавать их. Сейчас вы продаете рабочие руки. Это так же нелепо, как продавать сырье.
— Ну и размах у вас! — восхитился я.
— Это закон бизнеса, Сергей. Бизнес либо расширяется, либо гибнет. Середины нет. Бизнес — это движение. Гонки на мотоцикле по вертикальной стене. Вот что такое бизнес.
— Серега! — раздался снизу голос Мишки Чванова. — Тут к тебе приехали. Какой-то мужик на «мерсе».
— Иду. Извините, дела, — сказал я банкиру. — Спасибо за кофе. И за совет. Я подумаю над ним.
— Думайте, думайте, — напутствовал меня де Фюнес. — У вас, я слышал, недавно родился сын?
— Да.
— Поздравляю.
— Спасибо.
— Вот о нем и думайте. О нем! О том, в какой стране ему придется жить!
У въезда в поселок стоял черный шестисотый «Мерседес» с тонированными стеклами. Возле него прохаживался плотный лысоватый человек лет пятидесяти с красным, словно бы обожженным лицом, в чуть мешковатом, по моде, стального цвета костюме с галстуком в тон и с белым шелковым шарфом на короткой шее.
— Здравствуйте, Сергей Сергеевич. У вас найдется для меня минутка? — спросил он. — Давайте пройдемся.
И лишь после этого представился:
— Мамаев.
II
С высокого песчаного косогора далеко просматривались золотые в лучах неяркого солнца поля, темные поймы, светлые сосновые боры вдали. На легкой осенней воде дремали моторки, чуть покачивались у причала мачты двух маленьких прогулочных яхт. Тех самых, едрить твою в корень.
— Хорошие здесь места, — проговорил Мамаев, с удовольствием осматриваясь. — Какое-то в них спокойствие. И не так уж далеко от Москвы. Если бы я раньше знал про эти места, построил бы дом здесь.
— Какие проблемы? Стройте, — предложил я. — Земли хватит. Строителей дам.
— У вас есть строители? — почему-то удивился он.
— Пять бригад. Три заняты, две простаивают.
— Почему простаивают?
— Работы не хватает.
— В таком-то поселке?
— Конкуренция.
— Турки?
— До кризиса были турки, — объяснил я. — Сейчас — молдаване.
— Они же наверняка нелегалы, — заметил Мамаев. — Зарядите ментуру, пусть устроят пару рейдов. И никакой конкуренции.
Я ощутил, что за последний час не то чтобы поумнел, но понял, каким дураком был раньше.
— Сегодня я получил столько ценных советов, сколько не получал никогда, — обобщил я обретенные знания.
— Может, не с теми советовались?
— Возможно. Но вряд ли ваш совет мне подойдет. Как-то не привык я давать взятки милиции. Гибэдэдэшникам — куда ни шло. Это как дорожный налог. А остальным? По-моему, это неправильно. Вам не кажется?
— При чем тут взятки? Купите им пару бочек бензина — в порядке шефства. Они будут счастливы. И все сделают. Еще и «палки» срубят для своих отчетов. Следить за режимом регистрации — их прямая обязанность. — А молдаване? Они едут сюда не от хорошей жизни. Он с интересом взглянул на меня и покивал: — Это благородно. И очень по-русски. Сидим в говне, но сильно переживаем за угнетенные народы всего мира. У вас не бывает ощущения, что вы занимаетесь не своим делом?
— Бывает, — честно ответил я.
— Почему бы вам не заняться своим? Тем, что вы умеете делать лучше других.
— Хотел бы я знать, что я умею делать лучше других.
— Вы знаете это, Сергей Сергеевич. Вы умеете убивать.
* * *
Заявка.
* * *
— Какого ответа вы от меня ждете? — полюбопытствовал я.
— Никакого. Не спуститься ли нам к воде?
* * *
С косогора к берегу вела узкая лестница с металлическими перилами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68