— призналась она. — Спасибо, Шан, дорогой. Только не думай, что я ненормальная. — Она протянула мне книгу, лежавшую у нее на коленях. — Представляешь, так и сидела, уставившись в одну строчку, а мысли витали вокруг этого дурацкого шкафа! Похоже, ты вывел меня из настоящего транса!
Я взял книгу — какой-то бездарный современный роман — и взглянул на строчку, на которую указывал палец Раймы. Там значилось: «Я рядом с тобой…»
У меня не нашлось другого ответа, кроме ответа любви.
Наконец, мы пожелали друг другу спокойной ночи. Когда Райма встала, я обратил внимание, что на диванных подушках рядом с ней лежал пульверизатор с освежителем воздуха. Увидев мой удивленный взгляд, она рассмеялась.
— Зачем тебе понадобилась эта штука? — полюбопытствовал я.
Она приняла мой вопрос со странной серьезностью. Вообще я заметил, что ее поведение было более рассеянным, чем обычно.
— Я сейчас вспомнила: тут был какой-то странный запах. Затхлый такой, знаешь, как гниющие листья. Ну, я и решила освежить воздух.
Вдоль второго этажа юго-западного крыла поместья, где находилась моя комната, протянулся безобразный каменный балкон. Под ним проходила галерея, за которой смотрели на газоны зарешеченные комнаты слуг. На втором же этаже, откуда открывался великолепный вид, располагались прекрасные просторные гостевые комнаты. Соседнюю с моей занимал Найланд Смит, потом была одна пустая, а за ней — комната Раймы.
Войдя к себе, я не стал зажигать света — обычай, введенный в поместье сэром Лайонелом в целях маскировки. Вместо этого, подойдя на ощупь к окну, поднял штору, открыл его и с наслаждением вдохнул аромат влажной земли и мокрых листьев. Справа был виден угол террасы; внизу, прямо под балконом, начинался крутой склон, спускающийся к деревьям, обрамляющим бывший ров с водой.
За ним снова начинался подъем, уже более пологий, занятый старым парком. А еще дальше, милях в двух от поместья, над деревьями возвышалась полуразрушенная башня — местная достопримечательность, память о норманнском владычестве.
Сначала взгляд мой скользил по ландшафту довольно рассеянно: окно я открыл больше для того, чтобы, размышляя о Райме, насладиться ночной прохладой. Но внезапно старая башня, призраком возвышающаяся на горизонте, приковала мое внимание. Ясно видимый на фоне грозовых облаков, на ее вершине зажегся слабый свет и тут же исчез, будто мигнувший глаз.
Стиснув зубы, я присмотрелся внимательнее. Из башни с приличной скоростью шпарили морзянкой! Я попытался что-нибудь разобрать, но вскоре с досадой обнаружил, что азбуку Морзе позабыл начисто. Потом меня озарило: раз сообщение передают, стало быть, кто-то в поместье должен его и принимать! Успев достаточно хорошо изучить окрестности, я знал, что ниоткуда, кроме Холдского аббатства, световых сигналов с башни видно быть не могло.
Сделав такое умозаключение, я немедленно принялся действовать. Не обращая внимания на мокрые от дождя листья, перемахнул через парапет балкона и по обвившему колонны галереи плющу начал спускаться вниз. И хотя где-то в середине сорвался, но удачно приземлился в растущие внизу кусты, отделавшись насквозь промокшим вечерним костюмом. Затем, скрываясь в тени дома, начал продвигаться к бывшему рву. Добравшись до него, обернулся и убедился, что весь дом погружен во тьму.
Преодолев впадину, оставшуюся ото рва, и оказавшись на насыпи — бывшем оборонительном валу, я вновь посмотрел на показавшуюся над деревьями верхушку башни. Передача продолжалась!
Я сделал неловкий шаг и, невольно охнув, покатился обратно во впадину: кожаные подметки вечерних туфель скользнули по мокрому дерну. Проклиная все и вся, на четвереньках выполз на насыпь, однако в темноте забрал гораздо севернее и, поднявшись наверх, ясно увидел, в какую именно часть поместья адресуется сообщение. Свет, судя по всему, от электрического фонарика, вспыхивал и гас в виде точек и тире в открытом окне кабинета шефа!
Под прикрытием разросшихся кустов рододендронов я подполз так близко, что смог увидеть того, кто держал фонарик, подавая сигналы. И… не поверил собственным глазам. Меня охватил ужас, замешанный и на легенде Холдского аббатства, и на страхах Раймы, и на моих собственных жутких воспоминаниях… Ибо человек, подававший сигналы в далекую башню, был одет во что-то весьма напоминающее сутану; голову его целиком скрывал огромный капюшон, так что в слабом свете фонарика разобрать черты лица было решительно невозможно.
— Боже мой! — пробормотал я. — Это еще кто такой?
По-прежнему прикрываясь кустами, я прополз два десятка шагов, отделявших меня от террасы, нащупал ветку плюща потолще, ведущую прямо к моему окну, и принялся карабкаться вверх. Сердце мое колотилось, мысли беспорядочно мельтешили в голове.
Перевалившись через балюстраду, я одним прыжком перемахнул балкон и вломился в комнату.
В свете луны шевельнулась чья-то фигура.
Это был Найланд Смит!
— Тс-с! Говорите тише, Гревилль!
Я изумленно уставился на него, застыв возле открытого окна и тяжело дыша.
— Почему? — прошептал я, слегка придя в себя. — Что случилось?
— Закройте окно, — приказал Смит.
Я повиновался.
— Видели, как я карабкался? — повернувшись, спросил я.
— Нет. Слышал. Высовываться не рискнул — честно говоря, я ожидал кого-нибудь другого. Однако вас буквально распирает от новостей. Выкладывайте.
В нескольких словах я рассказал ему о свете на вершине башни и о странной фигуре в сутане в окне кабинета.
— Наверное, выслеживать его уже поздно, мистер Смит, — закончил я, но все же направился к двери.
— Да нет, отчего же? — усмехнулся Смит, поймав меня за руку. — Он здесь.
— Где? — удивился я, быстрым взглядом обежав комнату и ничего не заметив.
— А вон там.
И Найланд Смит указал на мою кровать.
Совершенно обалдевший, я посмотрел туда и… увидел знакомое одеяние из верблюжьей шерсти. Придвинулся поближе, потрогал… нет сомнения, то самое.
— Это ведь одежда ламы!
— Она, она, — мрачно кивнул Смит. — А рядом, обратите внимание, тоже известный вам мешочек с песком. Со времен того полного событий собрания Совета Семи в Эль-Кхарге эти два предмета непременно входят в состав моего багажа.
— Но…
— Вы хотите спросить, с чего это вдруг мне взбрело в голову изображать привидение? Очень просто. Я с самого начала заподозрил, что кто-то из домашних вошел в контакт с нашим противником. Потом, правда, убедился, что ошибся. Однако точно знал: куда бы ни завело меня расследование, никому и на ум не придет заподозрить «монаха из Холдского аббатства»!
— Это точно, — согласился я. — Стало быть, из кабинета сигналили тоже вы?
— Да! — резко ответил Найланд Смит. — Таким образом я поддерживаю связь с суперинтендантом Веймаутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Я взял книгу — какой-то бездарный современный роман — и взглянул на строчку, на которую указывал палец Раймы. Там значилось: «Я рядом с тобой…»
У меня не нашлось другого ответа, кроме ответа любви.
Наконец, мы пожелали друг другу спокойной ночи. Когда Райма встала, я обратил внимание, что на диванных подушках рядом с ней лежал пульверизатор с освежителем воздуха. Увидев мой удивленный взгляд, она рассмеялась.
— Зачем тебе понадобилась эта штука? — полюбопытствовал я.
Она приняла мой вопрос со странной серьезностью. Вообще я заметил, что ее поведение было более рассеянным, чем обычно.
— Я сейчас вспомнила: тут был какой-то странный запах. Затхлый такой, знаешь, как гниющие листья. Ну, я и решила освежить воздух.
Вдоль второго этажа юго-западного крыла поместья, где находилась моя комната, протянулся безобразный каменный балкон. Под ним проходила галерея, за которой смотрели на газоны зарешеченные комнаты слуг. На втором же этаже, откуда открывался великолепный вид, располагались прекрасные просторные гостевые комнаты. Соседнюю с моей занимал Найланд Смит, потом была одна пустая, а за ней — комната Раймы.
Войдя к себе, я не стал зажигать света — обычай, введенный в поместье сэром Лайонелом в целях маскировки. Вместо этого, подойдя на ощупь к окну, поднял штору, открыл его и с наслаждением вдохнул аромат влажной земли и мокрых листьев. Справа был виден угол террасы; внизу, прямо под балконом, начинался крутой склон, спускающийся к деревьям, обрамляющим бывший ров с водой.
За ним снова начинался подъем, уже более пологий, занятый старым парком. А еще дальше, милях в двух от поместья, над деревьями возвышалась полуразрушенная башня — местная достопримечательность, память о норманнском владычестве.
Сначала взгляд мой скользил по ландшафту довольно рассеянно: окно я открыл больше для того, чтобы, размышляя о Райме, насладиться ночной прохладой. Но внезапно старая башня, призраком возвышающаяся на горизонте, приковала мое внимание. Ясно видимый на фоне грозовых облаков, на ее вершине зажегся слабый свет и тут же исчез, будто мигнувший глаз.
Стиснув зубы, я присмотрелся внимательнее. Из башни с приличной скоростью шпарили морзянкой! Я попытался что-нибудь разобрать, но вскоре с досадой обнаружил, что азбуку Морзе позабыл начисто. Потом меня озарило: раз сообщение передают, стало быть, кто-то в поместье должен его и принимать! Успев достаточно хорошо изучить окрестности, я знал, что ниоткуда, кроме Холдского аббатства, световых сигналов с башни видно быть не могло.
Сделав такое умозаключение, я немедленно принялся действовать. Не обращая внимания на мокрые от дождя листья, перемахнул через парапет балкона и по обвившему колонны галереи плющу начал спускаться вниз. И хотя где-то в середине сорвался, но удачно приземлился в растущие внизу кусты, отделавшись насквозь промокшим вечерним костюмом. Затем, скрываясь в тени дома, начал продвигаться к бывшему рву. Добравшись до него, обернулся и убедился, что весь дом погружен во тьму.
Преодолев впадину, оставшуюся ото рва, и оказавшись на насыпи — бывшем оборонительном валу, я вновь посмотрел на показавшуюся над деревьями верхушку башни. Передача продолжалась!
Я сделал неловкий шаг и, невольно охнув, покатился обратно во впадину: кожаные подметки вечерних туфель скользнули по мокрому дерну. Проклиная все и вся, на четвереньках выполз на насыпь, однако в темноте забрал гораздо севернее и, поднявшись наверх, ясно увидел, в какую именно часть поместья адресуется сообщение. Свет, судя по всему, от электрического фонарика, вспыхивал и гас в виде точек и тире в открытом окне кабинета шефа!
Под прикрытием разросшихся кустов рододендронов я подполз так близко, что смог увидеть того, кто держал фонарик, подавая сигналы. И… не поверил собственным глазам. Меня охватил ужас, замешанный и на легенде Холдского аббатства, и на страхах Раймы, и на моих собственных жутких воспоминаниях… Ибо человек, подававший сигналы в далекую башню, был одет во что-то весьма напоминающее сутану; голову его целиком скрывал огромный капюшон, так что в слабом свете фонарика разобрать черты лица было решительно невозможно.
— Боже мой! — пробормотал я. — Это еще кто такой?
По-прежнему прикрываясь кустами, я прополз два десятка шагов, отделявших меня от террасы, нащупал ветку плюща потолще, ведущую прямо к моему окну, и принялся карабкаться вверх. Сердце мое колотилось, мысли беспорядочно мельтешили в голове.
Перевалившись через балюстраду, я одним прыжком перемахнул балкон и вломился в комнату.
В свете луны шевельнулась чья-то фигура.
Это был Найланд Смит!
— Тс-с! Говорите тише, Гревилль!
Я изумленно уставился на него, застыв возле открытого окна и тяжело дыша.
— Почему? — прошептал я, слегка придя в себя. — Что случилось?
— Закройте окно, — приказал Смит.
Я повиновался.
— Видели, как я карабкался? — повернувшись, спросил я.
— Нет. Слышал. Высовываться не рискнул — честно говоря, я ожидал кого-нибудь другого. Однако вас буквально распирает от новостей. Выкладывайте.
В нескольких словах я рассказал ему о свете на вершине башни и о странной фигуре в сутане в окне кабинета.
— Наверное, выслеживать его уже поздно, мистер Смит, — закончил я, но все же направился к двери.
— Да нет, отчего же? — усмехнулся Смит, поймав меня за руку. — Он здесь.
— Где? — удивился я, быстрым взглядом обежав комнату и ничего не заметив.
— А вон там.
И Найланд Смит указал на мою кровать.
Совершенно обалдевший, я посмотрел туда и… увидел знакомое одеяние из верблюжьей шерсти. Придвинулся поближе, потрогал… нет сомнения, то самое.
— Это ведь одежда ламы!
— Она, она, — мрачно кивнул Смит. — А рядом, обратите внимание, тоже известный вам мешочек с песком. Со времен того полного событий собрания Совета Семи в Эль-Кхарге эти два предмета непременно входят в состав моего багажа.
— Но…
— Вы хотите спросить, с чего это вдруг мне взбрело в голову изображать привидение? Очень просто. Я с самого начала заподозрил, что кто-то из домашних вошел в контакт с нашим противником. Потом, правда, убедился, что ошибся. Однако точно знал: куда бы ни завело меня расследование, никому и на ум не придет заподозрить «монаха из Холдского аббатства»!
— Это точно, — согласился я. — Стало быть, из кабинета сигналили тоже вы?
— Да! — резко ответил Найланд Смит. — Таким образом я поддерживаю связь с суперинтендантом Веймаутом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52