– Да и вы так думаете, – отрезал Дубинин. – Теперь остается выяснить, не имела ли Марина Сорокина доступа к коллекции Виленкина.
Снова вспомнилось лицо Сорокиной… Такое милое, нежное… Но губы сжаты решительно. Так ли проста была жертва маньяка?
– Она же писала диссертацию о хрустальных печатках! А Виленкин зарегистрированный коллекционер, как я понял. Конечно, была у него. Сотрудница музея, научный работник…
– А заодно и наводчица, – продолжил Дубинин. – Петр Федорович хоть и Француз и очень интеллигентный с виду господин, все же самоучка, ему нужен был квалифицированный специалист-искусствовед. За последнее время он ограбил нескольких коллекционеров, причем брал всего две-три вещи, но всякий раз – самые ценные.
– А накануне коллекционеры обращались в музей с просьбой что-то оценить…
Приходила милая молодая сотрудница.
– Да, интересные вещи содержала сумочка, – покачал головой Дубинин. – Ну что ж, кем бы ни оказалась Марина Сорокина, а убийцу ее надо искать.
– Не Виленкин же это был!
– Тем более он лежит в больнице – сердце. Сумку я сейчас же отдам на экспертизу.
– Сообщите мне?
– Какой вопрос? Как только – так сразу.
– Ну что еще, Катюша?
Самарин еще не виделся с Калачевой. Она только успела позвонить ему с Ладожского и сообщить, что сумка Сорокиной находится у Сучкова. Но это было не все. Остальное был не телефонный разговор.
– Михеева была в «Елах»?
– Никогда не бывала. Вместо обеда пила кофе прямо на рабочем месте. Я же говорю – там дорого.
Самарин и предполагал что-то такое. Больше рассуждать на эту тему казалось бессмысленным.
– Погодите, Дмитрий Евгеньевич, – снова остановила его Катя. – Когда я искала Аникину, я зашла далеко по путям и, мне показалось, видела Веру.
– Что?!
– Ну помните Веру Ковалеву? Я еще ездила в приемник-распределитель узнавать, поступала она или нет. У меня было ее описание: волосы темные средней длины, на вид лет десять" заторможенная. Клянусь, это была она.
– И где ты ее видела?
– По дороге к Товарной справа стоят отцепленные вагоны. Знаете? «Вагон охраны труда», «Вагон техники безопасности»? За ними тянется глухая стена. Так вот, в ней есть пролом. Широкий довольно-таки, не влазишь, а входишь. А за ним тропинка начинается. Ведет к кирпичному зданию. На вид заброшенное. Но окна чистые, понимаете меня? Так вот там, у этого пролома, стояла девочка. По описанию – ваша Вера Ковалева.
– Тебя кто-нибудь видел?
– Да нет, как будто никто…
– А она?
– Я ее окликнула. Она даже не отозвалась, будто не слышит.
– А одета как?
– Да одета неплохо. Юбочка коротенькая, ножки-то тоненькие, как палочки!
Смотреть больно. Но сверху курточка водоотталкивающая.
«Приодели, сволочи!»
– Ты подходила к ней?
– Нет. – Катя отрицательно покачала головой. – Мне что-то стало не по себе…
– Думаешь, тебя заметили?
– Не знаю… Я ее окликнула, она не ответила. И тут мне что-то послышалось из-за стены – в зоне : отчуждения. Я шмыг обратно – вроде все вокруг спокойно.
А когда вернулась, ее уже не было.
– То есть ты считаешь, что тебя нарочно отвлекли и тут же ее убрали.
– Бог их знает… Но может, оно и так. Главное, это уже не наша епархия.
Домишко-то этот вне зоны отчуждения.
Ловко, ничего не скажешь! Строение находится вне зоны действия транспортной милиции – это уже не территория железной дороги. И в то же время находится так близко от нее, что городская милиция тоже не часто сюда заглядывает. Нейтральные воды. Здесь можно делать все что угодно. Прятать подростков, краденые товары. И содержать бордель с девочками.
Катя, судя по всему, обдумывала ту же тему.
– Дмитрий Евгеньевич, а помните, как на Ладожской-Товарной мужчина с проломленной головой лежал почти сутки?
Да, было такое. И на памяти Самарина не один раз. Если что-то происходит на границе зоны отчуждения, тут же начинается склока между транспортниками и муниципалами. Ладно еще, если труп. Ему все равно, часом больше пролежать, часом меньше.
Живому хуже. Бывало, спор между транспортной и городской милицией затягивался на сутки. Доходило до того, что в ход шла линейка.
Сейчас речь шла не о трупе. А о том, что некие подонки, находящиеся под «крышей» милиции, а с ними и кое-кто из работников самого отделения, организовали свой собственный приемник-распределитель для подростков. Другими словами, превратили несчастных детей в рабов, которых можно купить, продать, заставить заниматься проституцией.
Территория была выбрана грамотно, ничего не скажешь.
– Молодец, Катюша. – Самарин серьезно смотрел на девушку. – Но есть одно «но». Никому ни слова. Поняла? Ты уже забыла, что видела эту девочку.
Понимаешь? Вообще никогда не слышала такого имени – Вера Ковалева. Ты искала Аникину, нашла. И больше не видела никого и ничего. Запомнила?
Катя кивнула, а потом не удержалась:
– Дмитрий Евгеньевич, а что будет…
– Катя, ты же обо всем забыла!
Глава VI
РУБИНОВАЯ КАПЛЯ

11 ноября, продолжается вторник
Возвращение Бастинды вызвало шквал, но лишь на час. Вокзальных обитателей трудно удивить. И все же, когда Бастинда в своем сером в елочку пальто впервые появилась у входа на станцию метро «Ладожская», Ленька Косой, который вышел сюда в . поисках пивных бутылок, перепугался до смерти.
– Вот примерещится же… Покойники пошли… Изыди! – заорал он.
– Какая я тебе, твою мать, покойница! – рассердилась Бастинда.
– Тебя же этот, маньяк, грохнул. И платок твой забрал.
– Платок сам собой потерялся, говорят тебе!
– Вишь, следак идет из прокуратуры.
– А чего мне его бояться! Я ничего такого не совершала! – И она гордо подбоченилась.
Дмитрий смутно узнал Пучкину. «Та самая, которую пристукнули вместе с негритенком, – понял он. – Как все просто объяснилось. Вот тебе и маньяк».
– Гражданка Пучкина! – Он подошел к Бастинде. Та скорчила подозрительную физиономию. Бастинда рвалась в бой. С того времени как некий наглец прямо в электричке отобрал у нее средство дохода, она уже изрядно поиздержалась, и теперь ею владело боевое настроение.
– Ну, допустим, я Пучкина. И дальше что?
– Отойдем в сторону.
– Эх, следак, была б я помоложе… – мечтательно заметила Бастинда.
– Я интересуюсь одним мальчиком. Негритенком, – сказал Самарин.
Бастинда, ни слова не говоря, рванулась прочь. Она была готова разговаривать на разные темы, но только не на эту.
– Пучкина! – Дмитрий бросился вслед. – Погодите.
Бастинда решительно уходила, расталкивая толпу.
– Пива выпьем, – вырвалось у Самарина. Бастинда остановилась. Над таким предложением следовало подумать.
– Две бутылки «Мартовского», – заявила она, повернувшись. – Погоди, пожалуй, три.
– Базара нет, – кивнул Самарин. – Давайте присядем вон туда на ящики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108