что Хьюммен – нет, не человек, робот – сумеет держать всех на расстоянии до окончания игры. Хьюммен не выдержал первый:
– Ты гениальный парень, Хари, но я все-таки не понимаю – почему я должен делать подобные признания, и почему у меня нет выбора? Фактически, все, что ты перечислил, может быть правдой: твое собственное поведение, поступок Дорс, Властелина Солнца, Тисалверов, генералов Вии – все, все могло происходить именно так, но твоя интерпретация, по меньшей мере, удивляет. Все, что ты пережил, имеет вполне естественное объяснение. Ты поверил мне потому, что принял мои аргументы; Дорс серьезно отнеслась к поручению потому, что почувствовала перспективность психоистории, ведь она – историк; Властелин Солнца и Тисалверы чувствовали себя обязанными по причинам, о которых ты даже не подозреваешь; генералы же Вии не захотели попадать под влияние женщины, и ничего более. Что в этом во всем неестественного?! Селдон не отступал:
– Послушай, Четтер, ты действительно веришь в деградацию Империи? И ты, по-прежнему, убежден в необходимости ее спасения или, по крайней мере, замедления этих процессов?
– Можешь не сомневаться! Эти слова не вызывали сомнений у Селдона. Признание прозвучало искренне.
– И ты, по-прежнему, хочешь чтобы я занялся детальной разработкой психоистории потому, что сам не чувствуешь способности к этому?
– Ни малейшей!
– Ты чувствуешь, что только я смогу справиться с этой задачей, несмотря на мои сомнения?
– Да!
– Тогда ты должен чувствовать ответственность! Ты обязан оказывать мне всяческое содействие и помощь!
– Я чувствую свою ответственность. Можешь не сомневаться…
– Личное – эгоистическое чувство не может сыграть какую-либо роль? Легкая, едва заметная улыбка скользнула по суровому лицу Хыоммена. Селдон ощутил, что спокойствие этого существа начинает действовать ему на нервы…
– Я сделал карьеру именно благодаря тому, что никогда эгоизм и личный интерес не занимали меня!
– В таком случае, прошу тебя о помощи… Я смогу разработать психоисторию на базе Трантора, но меня ждут трудности. Разумеется, я смогу преодолеть их и сам, но для этого я должен знать ключевые моменты… Например, была ли Земля или Аврора первой населенной планетой или существовала еще какая-то другая планета. Какие отношения складывались между ними? Кто колонизировал Галактику: обе совместно или одна из них? Если это удалось только одной, – почему не получилось у другой? Если произошло совместное освоение, то как разрешались неизбежные противоречия? Существовали ли планеты, порабощенные этими двумя или одной из них? Почему отказались от роботов? Как Трантор стал Империей? Что произошло в дальнейшем с Землей и Авророй? Есть тысяча вопросов, которые я должен задать сейчас. И еще тысяча, которые могут возникнуть позднее. Неужели ты предпочтешь держать меня в неведении вместо того, чтобы помочь двигаться к успешному завершению работы?! Хьюммен спокойно спросил:
– Если бы я был роботом, как мог бы такой объем информации уместиться в моем мозгу? История двенадцати тысячелетий миллионов различных Миров?!
– Возможности роботов мне неизвестны… Я не знаю о твоем объеме памяти. Но если он мал, ты должен хранить где-то эту информацию. В надежном месте, чтобы в любую минуту иметь к ней доступ! И если ты располагаешь необходимой для меня информацией – ты не имеешь права отказывать мне в этом, скрыть от меня эти знания! И, если я прав, – ты не можешь отрицать, что ты робот – тот самый робот-ренегат. Селдон окинулся на спинку и тяжело дышал.
– Итак, я снова задаю тот же вопрос: ты – робот? Если тебе нужна психоистория, ты должен признаться! Если ты будешь продолжать отрицать, тогда мои шансы на успех сводятся к минимуму! Хьюммен заговорил, как всеща, невозмутимо:
– Твои аргументы невозможно опровергнуть! Я – Р. Дэниел Оливо… Р – означает – робот…
93
Р. Даниел Оливо заговорил, как всегда, спокойно и ровно. Но Селдону показалось, что с голосом его произошла неуловимая перемена. Казалось, что он говорит более свободно, словно испытывая облегчение от того, что не нужно больше притворяться…
– За двенадцать тысячелетий,– произнес Даниел,– никто не догадался, что я не человек… Разумеется, я к этому не стремился. Частично повлияло то, что человечество так давно отказалось от нас, что никто уже и не помнил о нашем существовании. Частично, потому что я обладаю способностями улавливать человеческие эмоции и воздействовать на них. Улавливание не доставляет никаких хлопот, но воздействие – трудная задача. Причина в том, что это противоречит моей природе – природе робота! Но, когда я могу повлиять, – я этим пользуюсь. Как правило, приходится прибегать к воздействию в крайних случаях, когда нет другого выхода. Могу сказать только одно: я всегда стараюсь оказывать минимально допустимое воздействие… И когда у меня есть возможность добиться желаемых результатов без него – я поступаю именно так!
В первом случае, с Властелином Солнца, не было необходимости вмешиваться. Ты обратил внимание? Я говорю «вмешиваться» потому, что это мне не нравится! Так вот, в первом случае – он чувствовал себя обязанным. И, несмотря на все высокомерие, он очень порядочный и благородный человек. Вмешательство потребовалось во второй раз, когда вы совершили святотатство в его глазах…
Он сам не очень хотел отдавать вас в руки императорских властей, которые презирает. Я лишь немного усилил его презрение, и он отдал вас мне. Очевидно, мои аргументы показались старцу убедительными…
И при общении с тобой, я никогда не прибегал к вмешательству… Ты сам не доверял Императору, как и большинство людей в наши дни… Кстати, это существенный фактор, влияющий на процесс деградации и упадка. Важнее то, что ты очень гордился своим открытием – психоисторией… Гордился ею, как концепцией… Тогда тебя мало интересовало ее прикладное значение. Уже позднее поиск практического применения психоистории вновь дал пищу твоей гордыне… Селдон помрачнел и не дал ему продолжить:
– Прошу прощения, господин Робот, но я не уверен в том, что страдаю такой чудовищной гордыней! Даниел улыбнулся:
– Я так и не думаю! Ты, как хороший и честный человек, отдаешь себе отчет в том, что гордыня не должна вести человека. Но отрицать это свойство все равно, что отрицать биение собственного пульса… Таким образом, ты инстинктивно прячешь эту гордость даже от себя самого… но не от меня!
Единственное, что мне оставалось – немного помочь тебе, расшевелить, заставить тебя скрывать свое открытие от Демерзела до тех пор, пока ты не убедишься окончательно в своей правоте и, потом, триумфе. Я не видел необходимости затрагивать еще что-либо… И вот ты сделал свое открытие…
Догадался – кто я!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– Ты гениальный парень, Хари, но я все-таки не понимаю – почему я должен делать подобные признания, и почему у меня нет выбора? Фактически, все, что ты перечислил, может быть правдой: твое собственное поведение, поступок Дорс, Властелина Солнца, Тисалверов, генералов Вии – все, все могло происходить именно так, но твоя интерпретация, по меньшей мере, удивляет. Все, что ты пережил, имеет вполне естественное объяснение. Ты поверил мне потому, что принял мои аргументы; Дорс серьезно отнеслась к поручению потому, что почувствовала перспективность психоистории, ведь она – историк; Властелин Солнца и Тисалверы чувствовали себя обязанными по причинам, о которых ты даже не подозреваешь; генералы же Вии не захотели попадать под влияние женщины, и ничего более. Что в этом во всем неестественного?! Селдон не отступал:
– Послушай, Четтер, ты действительно веришь в деградацию Империи? И ты, по-прежнему, убежден в необходимости ее спасения или, по крайней мере, замедления этих процессов?
– Можешь не сомневаться! Эти слова не вызывали сомнений у Селдона. Признание прозвучало искренне.
– И ты, по-прежнему, хочешь чтобы я занялся детальной разработкой психоистории потому, что сам не чувствуешь способности к этому?
– Ни малейшей!
– Ты чувствуешь, что только я смогу справиться с этой задачей, несмотря на мои сомнения?
– Да!
– Тогда ты должен чувствовать ответственность! Ты обязан оказывать мне всяческое содействие и помощь!
– Я чувствую свою ответственность. Можешь не сомневаться…
– Личное – эгоистическое чувство не может сыграть какую-либо роль? Легкая, едва заметная улыбка скользнула по суровому лицу Хыоммена. Селдон ощутил, что спокойствие этого существа начинает действовать ему на нервы…
– Я сделал карьеру именно благодаря тому, что никогда эгоизм и личный интерес не занимали меня!
– В таком случае, прошу тебя о помощи… Я смогу разработать психоисторию на базе Трантора, но меня ждут трудности. Разумеется, я смогу преодолеть их и сам, но для этого я должен знать ключевые моменты… Например, была ли Земля или Аврора первой населенной планетой или существовала еще какая-то другая планета. Какие отношения складывались между ними? Кто колонизировал Галактику: обе совместно или одна из них? Если это удалось только одной, – почему не получилось у другой? Если произошло совместное освоение, то как разрешались неизбежные противоречия? Существовали ли планеты, порабощенные этими двумя или одной из них? Почему отказались от роботов? Как Трантор стал Империей? Что произошло в дальнейшем с Землей и Авророй? Есть тысяча вопросов, которые я должен задать сейчас. И еще тысяча, которые могут возникнуть позднее. Неужели ты предпочтешь держать меня в неведении вместо того, чтобы помочь двигаться к успешному завершению работы?! Хьюммен спокойно спросил:
– Если бы я был роботом, как мог бы такой объем информации уместиться в моем мозгу? История двенадцати тысячелетий миллионов различных Миров?!
– Возможности роботов мне неизвестны… Я не знаю о твоем объеме памяти. Но если он мал, ты должен хранить где-то эту информацию. В надежном месте, чтобы в любую минуту иметь к ней доступ! И если ты располагаешь необходимой для меня информацией – ты не имеешь права отказывать мне в этом, скрыть от меня эти знания! И, если я прав, – ты не можешь отрицать, что ты робот – тот самый робот-ренегат. Селдон окинулся на спинку и тяжело дышал.
– Итак, я снова задаю тот же вопрос: ты – робот? Если тебе нужна психоистория, ты должен признаться! Если ты будешь продолжать отрицать, тогда мои шансы на успех сводятся к минимуму! Хьюммен заговорил, как всеща, невозмутимо:
– Твои аргументы невозможно опровергнуть! Я – Р. Дэниел Оливо… Р – означает – робот…
93
Р. Даниел Оливо заговорил, как всегда, спокойно и ровно. Но Селдону показалось, что с голосом его произошла неуловимая перемена. Казалось, что он говорит более свободно, словно испытывая облегчение от того, что не нужно больше притворяться…
– За двенадцать тысячелетий,– произнес Даниел,– никто не догадался, что я не человек… Разумеется, я к этому не стремился. Частично повлияло то, что человечество так давно отказалось от нас, что никто уже и не помнил о нашем существовании. Частично, потому что я обладаю способностями улавливать человеческие эмоции и воздействовать на них. Улавливание не доставляет никаких хлопот, но воздействие – трудная задача. Причина в том, что это противоречит моей природе – природе робота! Но, когда я могу повлиять, – я этим пользуюсь. Как правило, приходится прибегать к воздействию в крайних случаях, когда нет другого выхода. Могу сказать только одно: я всегда стараюсь оказывать минимально допустимое воздействие… И когда у меня есть возможность добиться желаемых результатов без него – я поступаю именно так!
В первом случае, с Властелином Солнца, не было необходимости вмешиваться. Ты обратил внимание? Я говорю «вмешиваться» потому, что это мне не нравится! Так вот, в первом случае – он чувствовал себя обязанным. И, несмотря на все высокомерие, он очень порядочный и благородный человек. Вмешательство потребовалось во второй раз, когда вы совершили святотатство в его глазах…
Он сам не очень хотел отдавать вас в руки императорских властей, которые презирает. Я лишь немного усилил его презрение, и он отдал вас мне. Очевидно, мои аргументы показались старцу убедительными…
И при общении с тобой, я никогда не прибегал к вмешательству… Ты сам не доверял Императору, как и большинство людей в наши дни… Кстати, это существенный фактор, влияющий на процесс деградации и упадка. Важнее то, что ты очень гордился своим открытием – психоисторией… Гордился ею, как концепцией… Тогда тебя мало интересовало ее прикладное значение. Уже позднее поиск практического применения психоистории вновь дал пищу твоей гордыне… Селдон помрачнел и не дал ему продолжить:
– Прошу прощения, господин Робот, но я не уверен в том, что страдаю такой чудовищной гордыней! Даниел улыбнулся:
– Я так и не думаю! Ты, как хороший и честный человек, отдаешь себе отчет в том, что гордыня не должна вести человека. Но отрицать это свойство все равно, что отрицать биение собственного пульса… Таким образом, ты инстинктивно прячешь эту гордость даже от себя самого… но не от меня!
Единственное, что мне оставалось – немного помочь тебе, расшевелить, заставить тебя скрывать свое открытие от Демерзела до тех пор, пока ты не убедишься окончательно в своей правоте и, потом, триумфе. Я не видел необходимости затрагивать еще что-либо… И вот ты сделал свое открытие…
Догадался – кто я!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105