(«Тревис не любит шутить, – сказала она ему. – Конечно, он нашел место, где спрятаться, прежде чем похитить мою дочь. Вам придется потрудиться, господин Вондт, – уточнила она, – мой бывший муж – вовсе не дилетант. Имен­но поэтому я вас и выбрала. И так много плачу вам…»)
Он встал и выключил машину. Проверил, все ли в кабинете осталось на своих местах, и пошел к лестнице. Не было никакого смысла и дальше тер­зать Грека, чьи стоны звучали теперь совсем глухо. Благодаря «Манте» теперь можно было выследить Тревиса. Регистрационный номер. Ангар. Общест­во. Может, они даже успели несколько раз выйти в море на этом чертовом судне и кто-нибудь где-ни­будь видел его у причала.
Войдя в кухню, он понял, что больше тут де­лать нечего. Команда Сорвана хорошо потруди­лась – Грек был едва жив. Смерть стала бы для не­го благословением Божьим, и Вондт распорядился, не чувствуя угрызений совести.
– Итак? – спросил он у Сорвана, быстро отведя взгляд от жуткой окровавленной раны на лобке.
– Ну, он орал «Тревис», «Кэп»… Потом повто­рял «Манта», «Манта»… А еще, по-моему, звал свою мать.
Вондт поморщился. От Грека жутко воняло – кишки не выдержали.
– Ладно, думаю, больше мы ничего не узнаем. Кладите дурь в тачку и гасим свет.
Сорван понял намек.
Вондт быстро вышел и направился на задний двор к машине, сел и сразу включил радио.
После того как весь этот эпизод прокрутился у него в мозгу, словно фильм (чересчур откровен­ный, на его вкус), он почувствовал, что медленно приходит в себя. Ветровое стекло напоминало эк­ран кинотеатра на колесах, на котором показыва­ли пляж, океан, звездное небо и отблески луны. Он не мог поступить иначе – следовало выпол­нить контракт, отработать двадцать тысяч немец­ких марок, только и всего. Ничего личного. Греку не повезло – он оказался не в том месте не в то время…
Вондт надеялся, что Сорван все сделал быст­ро и достаточно чисто. Если болгарин поручил «погасить свет» Димитриеску, пыточных дел ма­стер из Бухареста наверняка проявит изобрета­тельность.
Он глубоко затянулся душистым табаком.
Ладно, завтра утром он поедет в Вила-Реал-ди-Санту-Антонью, зайдет в этот бар «В порту».
Там наведет справки о судне «Манта» и поищет не­коего Тревиса по прозвищу Кэп. Сорван и его бан­диты останутся под замком в Мончике, к северу от этого пляжа.
Луна отражалась в волнах, пена отливала хру­стальным блеском. По радио звучала музыка в сти­ле кантри, тихо, под сурдинку.
В открытое окно вливался звук прибоя, посте­пенно заполняя собой весь мир.
Около четверти первого ночи он был на Пласа-ду-Жиралду, в центре Эворы. Он правильно выбрал маршрут. Эвора оказалась дивным маленьким го­родком в Алентежу с двадцатитысячным населе­нием. На въезде и выезде, у городских ворот, со­хранились руины городской стены эпохи римского владычества.
Витали велел ему запомнить названия пяти улиц – все находились недалеко от собора.
Каждому адресу соответствовал свой день, на­чиная с парадорской ночи в Испании. В точности следуя указаниям, он припарковал машину возле церкви, перед строгим фасадом розового гранита, взглянул последний раз на план города и напра­вился к улице Мурариа.
Перед домом №18 стоял маленький синий «фи­ат». Как было условлено, он сразу открыл багаж­ник, достал ключи из-под лежавшего на дне куска линолеума, не теряя времени, вынул письмо из бардачка, запер машину, кинул ключи обратно в багажник и бегом вернулся к своему автомобилю, где его ждала Алиса.
Он вскрыл письмо, пробежал его глазами и сра­зу же выехал на дорогу, ведущую на юг.
Из города в этом направлении вели две доро­ги – №254 и №18, соединявшиеся через сорок ки­лометров, недалеко от Бежа.
Явка Витали находилась в десяти километрах к югу от Эворы, если ехать по 254-й к Виана-ду-Алентежу.
Там, на опушке леса, тянувшегося вдоль пря­мой и пыльной дороги, стояла старая заброшенная будка электрического трансформатора. Он остано­вился и потушил фары.
Выйдя из машины, обошел маленькое строе­ние, нашел старую железную дверь с пятнами ржавчины: на проржавевшей табличке был нари­сован череп с молниями – знак опасности высокого напряжения. Он усмотрел в этом намек Витали на эмблему колонны «Колокол свободы», – значит, речь шла именно об этой табличке. Потянул на се­бя дверь – она открылась с громким скрипом, – во­шел в темное пыльное помещение. Зажег фонарик, посветил вокруг. Из будки вынесли все оборудование, только на полу валялись какие-то обломки, со стен свисали металлические конструкции. Витали указал в письме, что в трех метрах над полом, в верхнем се­веро-восточном углу, должен был находиться воз­духопровод, до которого можно было легко дотя­нуться, встав на кучу мусора у стены.
Воздухопровод защищала алюминиевая ре­шетка, покрытая жирным черным налетом. Он дернул. Решетка поддалась довольно легко.
Он направил луч фонаря в темную трубу, по стенкам заплясали черно-фиолетовые отблески.
Пластик. Пакет для мусора, обмотанный скот­чем. Длинный предмет. Он сунул руку в трубу и ос­торожно вынул сверток. Не слишком тяжелый. Это не «АР-18». Он прижал добычу локтем, поставил решетку на место, настолько аккуратно, насколько смог сделать это, удерживая равновесие на метал­лической трубе. Потом спрыгнул на землю.
Достав швейцарский нож, он срезал клейкую ленту и вспорол упаковку. Показался черный, гус­то смазанный ствол.
Он отбросил мешок. Пистолет-пулемет «Штейер-АУГ». Четыре обоймы по сорок патронов в каж­дой, примотанные скотчем к мощному, отливающе­му муаром стволу, создавали силуэт диковинного металлического зверя. Слегка изогнутые магазины.
Ага, вот это хорошо: оружие было снабжено ви­доискателем с системой ночного видения.
Отлично. С такой пушкой вряд ли можно рас­считывать на прицельную стрельбу с расстояния более ста метров, но фотооптика давала опреде­ленные преимущества в темноте. «Не забыть бы», – сказал он себе.
К магазинам была приклеена скотчем малень­кая картонка.
Он снова зажег фонарик, чтобы прочесть запи­ску.
Привет, Фокс.
За то время, которое у меня было, ничего лучше я найти не смог.
Чтобы показать, что вы здесь были, возьмите ржавую трубу в углу справа от двери, вынесите ее на улицу и положите на землю вдоль стены, парал­лельно дороге.
Не забудьте сжечь записки (у меня не было под рукой бумаги, саморазрушающейся в течение тридцати секунд).
Будьте крайне осторожны.
Витали.
«Ничего лучше не нашел… Тоже мне, скромник!» – подумал Хьюго, сдерживая улыбку.
Он сунул оружие и магазины в мешок, вышел из будки и положил трубу вдоль стены.
Перед тем как сесть в машину, закинул сверток в багажник. Потом открыл бардачок, вынул письмо Витали, положил картонку в тот же конверт и до­стал из кармана бутылочку с бензином для зажи­галки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107