С чего вы решили, что я могу выложить за это такие огромные деньги?
— С того, что я знаю, что у вас очень большие гонорары, — ядовито ответил Кац, — почти как у Земфиры. Так что для вас тысяча долларов не слишком большая сумма!
— Если следовать вашей логике, то торговцам на рынке и капусту мне надо продавать не по три копейки за кило, как всем гражданам, а по сто долларов за кочан!
— Капуста, милочка, давным-давно не стоит три копейки, — язвительно произнес Владимир Исаакович, — а если не хотите принять мою цену, то идите себе дальше, в другие агентства, ищите ее там. Но предупреждаю, модельных агентств в столице тысячи, устанете искать.
— А зачем мне куда-то еще идти, если из ее сумочки выпала визитка агентства «Афродита», на которой написаны ваше имя, фамилия и телефон, — ответила Татьяна, — если хотите, я дам вам за эту информацию сто баксов?
— Ха-ха… — надменно покачал головой Кац.
— Вы жадный и мерзкий тип! — констатировала Татьяна.
— А вот таким образом вы вообще ничего не добьетесь! — надулся Кац. — Я не посмотрю, что вы «звезда», выставлю отсюда вон.
— Хорошо, двести долларов и по рукам? — предложила Татьяна.
— За двести долларов я задницу от стула не оторву, — парировал предложение Владимир Исаакович, — но я согласен уступить вам немного из моего уважения к вашему таланту, моя последняя цена девятьсот!
— У меня встречное предложение, — сказала Татьяна, — я даю вам двести долларов и плюс — я порекомендую вашу контору моему продюсеру Бальгану, он будет использовать ваших девочек в своих целях.
— Мне не нужны рекомендации, я и так известен и здесь, и за рубежом, — ответил Владимир Исаакович, — мне нужны наличные, они лучше всяких рекомендаций. Я вам сказал — девятьсот, и это мое последнее слово!
Татьяна не собиралась сдаваться, но и Кац был упрямым и жадным, как осел. Татьяна убеждала его, что если она уйдет, то он вообще ни копейки не получит, а Кац говорил, что она нигде больше ничего об Анжелике не узнает, ведь Анжелика приходила именно в его агентство и он пообещал ей работу. А поскольку он на ней ничего не заработал и, видимо, уже не заработает, то имеет право сейчас хотя бы что-то урвать. Татьяна очень злилась на отца, что он с ней не поехал. Вот бы кто сейчас заставил этого жадюгу отдать координаты Анжелики бесплатно. Стукнул бы пару раз мордой о стол, он бы все и рассказал.
Сама вступать в бой с Кацем Татьяна не рискнула, он был довольно крупный мужчина и просто раздавил бы ее своей массой. Приходилось рассчитывать только на свое умение торговаться и полемизировать, что, к сожалению, не давало результатов. Кац был тверд, как кремень, и тертый в вопросах денежного торга, как калач, поэтому ей удалось сбить цену до планки в восемьсот долларов, но ниже Кац уже не опускался. Татьяна после получасового торга устала с ним препираться.
«В конце концов, — подумала она, — отец же обещал сам выйти на Магнита, а меня попросил не лезть. Вот и не буду лезть, раз ничего не получается. К тому же восьмисот долларов у меня с собой нет, да и глупо платить такие деньги за ерунду».
Она резко встала, с негодованием повернулась к дельцу модельного бизнеса спиной и направилась к выходу из кабинета. Татьяна решила выйти из игры. Но тут настала очередь Владимира Исааковича заволноваться. Татьяна вышла из его кабинета, хлопнув дверью, а он выскочил из кожаного кресла, выглянул в коридор, окликнул ее и сказал, что согласен на триста долларов.
Татьяна ничего ему не ответила, она быстрым шагом удалялась по коридору к выходу. Кац бросился обратно в свой кабинет и выскочил через три минуты с каким-то листком в руке. Он догнал Татьяну уже в машине, постучал в окошко и приложил к стеклу выдранное из альбома фото Анжелики в купальнике с написанными внизу адресом и телефоном. Показав это изображение, он изобразил двумя пальцами сначала «козу», а потом еще два «бублика», обозначающих у американцев — «ОК». Но Татьяна перевела эти жесты так, что Владимира Исааковича теперь устроят те самые двести баксов, которые она ему обещала. При этом он заискивающе улыбался и бубнил через стекло, что пошутить хотел. Татьяна открыла стекло и протянула руку за листком с фото, выдранным из альбома.
— Сначала деньги, — хитро растянул в мерзенькой улыбочке свои толстые губы Владимир Исаакович, — и еще плюс к деньгам ваше честное обещание похлопотать перед Бальганом за мое агентство «Афродита».
— Сначала фото, — твердо сказала Татьяна. Она не глядела на Каца, но при этом вытащила из кармана двести долларов и мягко постукивала ими по рулю.
— Ладно, — согласился Кац и сунул в приоткрытое окно Татьяне листок.
Она нажала на кнопку, окно быстро закрылось, сильно прижав руку жадному Владимиру Исааковичу. Татьяна выхватила у него из руки фото Анжелики и нажала на газ. Ее машина медленно тронулась с места, потащив за собой вопящего Каца. Конечно, гарантий, что эти координаты, написанные внизу фотографии, подлинные, не было никаких. Но и никакой другой ниточки у Татьяны тоже не было.
Протащив семенящего, вопящего и пытающегося выдернуть пухлую ручку из окна Каца метров двадцать, Татьяна приоткрыла окно, рука Каца оказалась свободной, и он повалился на асфальт под громкий смех фотомоделей, выскочивших на крылечко агентства «Афродита». Татьяна притормозила автомобиль, выбросила в окошко обещанные Владимиру Исааковичу двести баксов и, нажав на педаль газа, стремительно рванула вперед. Кац дополз на четвереньках до двух смятых, валяющихся на асфальте купюр, сжал их в кулачок и этим же кулачком погрозил вслед улетающему на проспект «Лексусу» певицы. Он понял, что за его агентство теперь уже никто ходатайствовать перед Бальганом не будет. Потом медленно поднялся и с гневом в глазах повернул голову в сторону своего офиса. На крылечке уже никого не было.
Татьяна ехала на студию, ведя машину одной правой рукой и держа в левой сигарету. Встреча с Владимиром Исааковичем сильно потрепала ее нервы, и, покуривая, она успокаивалась. Хотя в машине и был кондиционер, но Татьяне больше нравилось подставлять лицо встречному ветру и стряхивать пепел в открытое окошко автомобиля. Остановившись у светофора, она скосила глаза на фото Анжелики в купальнике, которое лежало на сиденье рядом с ней.
Фигурка у нее была просто безупречной. Осиная талия, эффектная грудь, ножки ровные и стройные, осанка королевы — все как по спецзаказу выполнено, а досталось это богатство такой беспринципной «лисице». Татьяна мельком взглянула на адрес — Новокосино. Хороший райончик, просторный, жаль только, что метро нет, не построили пока. Но, наверное, такой проныре, как Анжелика, на автобусе или в метро ездить не приходится — на машину она себе, украв у Татьяны ее новый альбом, заработала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— С того, что я знаю, что у вас очень большие гонорары, — ядовито ответил Кац, — почти как у Земфиры. Так что для вас тысяча долларов не слишком большая сумма!
— Если следовать вашей логике, то торговцам на рынке и капусту мне надо продавать не по три копейки за кило, как всем гражданам, а по сто долларов за кочан!
— Капуста, милочка, давным-давно не стоит три копейки, — язвительно произнес Владимир Исаакович, — а если не хотите принять мою цену, то идите себе дальше, в другие агентства, ищите ее там. Но предупреждаю, модельных агентств в столице тысячи, устанете искать.
— А зачем мне куда-то еще идти, если из ее сумочки выпала визитка агентства «Афродита», на которой написаны ваше имя, фамилия и телефон, — ответила Татьяна, — если хотите, я дам вам за эту информацию сто баксов?
— Ха-ха… — надменно покачал головой Кац.
— Вы жадный и мерзкий тип! — констатировала Татьяна.
— А вот таким образом вы вообще ничего не добьетесь! — надулся Кац. — Я не посмотрю, что вы «звезда», выставлю отсюда вон.
— Хорошо, двести долларов и по рукам? — предложила Татьяна.
— За двести долларов я задницу от стула не оторву, — парировал предложение Владимир Исаакович, — но я согласен уступить вам немного из моего уважения к вашему таланту, моя последняя цена девятьсот!
— У меня встречное предложение, — сказала Татьяна, — я даю вам двести долларов и плюс — я порекомендую вашу контору моему продюсеру Бальгану, он будет использовать ваших девочек в своих целях.
— Мне не нужны рекомендации, я и так известен и здесь, и за рубежом, — ответил Владимир Исаакович, — мне нужны наличные, они лучше всяких рекомендаций. Я вам сказал — девятьсот, и это мое последнее слово!
Татьяна не собиралась сдаваться, но и Кац был упрямым и жадным, как осел. Татьяна убеждала его, что если она уйдет, то он вообще ни копейки не получит, а Кац говорил, что она нигде больше ничего об Анжелике не узнает, ведь Анжелика приходила именно в его агентство и он пообещал ей работу. А поскольку он на ней ничего не заработал и, видимо, уже не заработает, то имеет право сейчас хотя бы что-то урвать. Татьяна очень злилась на отца, что он с ней не поехал. Вот бы кто сейчас заставил этого жадюгу отдать координаты Анжелики бесплатно. Стукнул бы пару раз мордой о стол, он бы все и рассказал.
Сама вступать в бой с Кацем Татьяна не рискнула, он был довольно крупный мужчина и просто раздавил бы ее своей массой. Приходилось рассчитывать только на свое умение торговаться и полемизировать, что, к сожалению, не давало результатов. Кац был тверд, как кремень, и тертый в вопросах денежного торга, как калач, поэтому ей удалось сбить цену до планки в восемьсот долларов, но ниже Кац уже не опускался. Татьяна после получасового торга устала с ним препираться.
«В конце концов, — подумала она, — отец же обещал сам выйти на Магнита, а меня попросил не лезть. Вот и не буду лезть, раз ничего не получается. К тому же восьмисот долларов у меня с собой нет, да и глупо платить такие деньги за ерунду».
Она резко встала, с негодованием повернулась к дельцу модельного бизнеса спиной и направилась к выходу из кабинета. Татьяна решила выйти из игры. Но тут настала очередь Владимира Исааковича заволноваться. Татьяна вышла из его кабинета, хлопнув дверью, а он выскочил из кожаного кресла, выглянул в коридор, окликнул ее и сказал, что согласен на триста долларов.
Татьяна ничего ему не ответила, она быстрым шагом удалялась по коридору к выходу. Кац бросился обратно в свой кабинет и выскочил через три минуты с каким-то листком в руке. Он догнал Татьяну уже в машине, постучал в окошко и приложил к стеклу выдранное из альбома фото Анжелики в купальнике с написанными внизу адресом и телефоном. Показав это изображение, он изобразил двумя пальцами сначала «козу», а потом еще два «бублика», обозначающих у американцев — «ОК». Но Татьяна перевела эти жесты так, что Владимира Исааковича теперь устроят те самые двести баксов, которые она ему обещала. При этом он заискивающе улыбался и бубнил через стекло, что пошутить хотел. Татьяна открыла стекло и протянула руку за листком с фото, выдранным из альбома.
— Сначала деньги, — хитро растянул в мерзенькой улыбочке свои толстые губы Владимир Исаакович, — и еще плюс к деньгам ваше честное обещание похлопотать перед Бальганом за мое агентство «Афродита».
— Сначала фото, — твердо сказала Татьяна. Она не глядела на Каца, но при этом вытащила из кармана двести долларов и мягко постукивала ими по рулю.
— Ладно, — согласился Кац и сунул в приоткрытое окно Татьяне листок.
Она нажала на кнопку, окно быстро закрылось, сильно прижав руку жадному Владимиру Исааковичу. Татьяна выхватила у него из руки фото Анжелики и нажала на газ. Ее машина медленно тронулась с места, потащив за собой вопящего Каца. Конечно, гарантий, что эти координаты, написанные внизу фотографии, подлинные, не было никаких. Но и никакой другой ниточки у Татьяны тоже не было.
Протащив семенящего, вопящего и пытающегося выдернуть пухлую ручку из окна Каца метров двадцать, Татьяна приоткрыла окно, рука Каца оказалась свободной, и он повалился на асфальт под громкий смех фотомоделей, выскочивших на крылечко агентства «Афродита». Татьяна притормозила автомобиль, выбросила в окошко обещанные Владимиру Исааковичу двести баксов и, нажав на педаль газа, стремительно рванула вперед. Кац дополз на четвереньках до двух смятых, валяющихся на асфальте купюр, сжал их в кулачок и этим же кулачком погрозил вслед улетающему на проспект «Лексусу» певицы. Он понял, что за его агентство теперь уже никто ходатайствовать перед Бальганом не будет. Потом медленно поднялся и с гневом в глазах повернул голову в сторону своего офиса. На крылечке уже никого не было.
Татьяна ехала на студию, ведя машину одной правой рукой и держа в левой сигарету. Встреча с Владимиром Исааковичем сильно потрепала ее нервы, и, покуривая, она успокаивалась. Хотя в машине и был кондиционер, но Татьяне больше нравилось подставлять лицо встречному ветру и стряхивать пепел в открытое окошко автомобиля. Остановившись у светофора, она скосила глаза на фото Анжелики в купальнике, которое лежало на сиденье рядом с ней.
Фигурка у нее была просто безупречной. Осиная талия, эффектная грудь, ножки ровные и стройные, осанка королевы — все как по спецзаказу выполнено, а досталось это богатство такой беспринципной «лисице». Татьяна мельком взглянула на адрес — Новокосино. Хороший райончик, просторный, жаль только, что метро нет, не построили пока. Но, наверное, такой проныре, как Анжелика, на автобусе или в метро ездить не приходится — на машину она себе, украв у Татьяны ее новый альбом, заработала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76