Он шепнул об этом самому Сметанину: мол, давай я тоже привезу своего артиста. Сметанин согласился.
Но Татьяна ехала на яхту не выступать. Нет, конечно, спеть ей придется в любом случае, и сделает это она как обычно хорошо. Она везла с собой гитару, чтобы не брать музыкантов и не позориться под фонограмму. И самое главное: ее задание на этом чужом празднике состояло в том, чтобы попытаться понять, кто же на самом деле этот Магнит? Ведь Циклоп, перед тем как в vip-кабинет ресторана «Пьяная вишня» вбежали охранники, успел сказать отцу только одну фразу о том, что на дне рождения олигарха будет присутствовать Магнит. Татьяна представляла, что наверняка там будет куча народа, и каким образом она вычислит, кто из этих людей управляет «пиратским» бизнесом, певица не знала. Но, по крайней мере, круг «подозреваемых» сузится до круга приглашенных. Наверняка Магнитом не может быть Сметанин — у него свой бизнес, куча всяких скважин, заводов и прочей собственности. Зачем ему заниматься еще и «пиратским» промыслом, когда у него и так деньги текут в карман рекой?
Вот, например, Аркадий Варламович Гандрабура, спонсор Алмаза, он может оказаться тем самым Магнитом. У него большое колбасное производство, прямо-таки ветчинно-колбасно-сосисочный король России, но тяготеет он к шоу-бизнесу и вообще к музицированию, таскается с Алмазом по концертам, сам что-то там бренчит на гитаре, даже записал свой компакт-диск. Но если самодостаточный Гандрабура может быть Магнитом, то почему им не может быть Сметанин? А сколько еще преуспевающих мужчин с толстыми кошельками будет «пастись» на этом дне рождения — всех и не сосчитаешь, а ведь любой может оказаться Магнитом. Окрыленная идеей лично вычислить главаря «пиратов», Татьяна почти позабыла о том, что у Сметанина на нее есть весьма пикантные планы. И наплевать! Полезет к ней с поцелуями, потащит в уголок — она двинет ему промеж ног и все. Татьяна даже и оделась не по-светски — в драные джинсы, кожаную куртку и сапоги-казаки, оделась так, как обычно выступала перед молодежной аудиторией. Пусть терпят, если пригласили.
Бальган, который был облачен во фрак, увидев Татьяну, разодетую как на рок-концерт, только недовольно покачал головой и ничего не сказал. Он был счастлив, что она вообще согласилась поехать, ведь доверенный человек олигарха Сметанина названивал ему каждый день и пенял, что, мол, он за продюсер, если не может уговорить певицу отработать на банкете? Бальган злился, но и уговаривать Татьяну не лез, ведь он и так уже испробовал все методы убеждения — и кнут, и пряник, а она ни в какую. А тут вдруг накануне этого важного мероприятия позвонила сама и дала согласие. У Бальгана сразу же поднялось настроение, и Татьяна ему показалась не такой уж букой, а со своим недавним твердым намерением расторгнуть с ней контракт он решил повременить.
Обычно в минуты душевного подъема в голове у Бальгана возникало множество идей, как касающихся продюсирования и продвижения товара, так и творческо-музыкальных. В такие моменты он придумывал припевы и куплеты и пытался подсунуть их Алмазу или Татьяне. Ни тот, ни другой ни разу не согласились принять его «гениальные» строчки, которые не только не блистали поэтическим талантом, но иногда вообще были за гранью понимания. Но сегодня у него в мозгу забрезжила не творческая, а техническая идея — о том, как можно все-таки продать заказанную в Германии партию фирменных дисков Татьяны.
— Слушай, что мы сделаем, — довольный собой, вещал продюсер, — мы с тобой в каждый диск наклеим по одной букве твоего имени и сделаем розыгрыш. Кто соберет из этих букв твое имя, тот получит «Мерседес». Пусть покупают и собирают!
— Ага, а мы сами не разоримся? — покачала головой Татьяна. — Где мы столько «Мерседесов» наберем?
— Вот в том-то и вся идея, что никаких «Мерседесов» никому мы давать не будем, — ответил Бальган, — мы вклеим в компакты все буквы твоего имени, кроме одной, например буквы «н» или мягкого знака. И пусть собирают, все равно ничего не соберут.
— Но это же обман, — не согласилась Татьяна.
— Плевать, — равнодушно ответил Бальган и нажал на тормоз.
Они подъехали к первому кордону со шлагбаумом и пристроились за лимузином с двумя джипами охраны. Этих пропустили без досмотра, а к «Мерседесу» Бальгана подошел охранник, вооруженный коротким автоматом, оглядел машину, потом узнал Татьяну и пропустил их. Дальше было еще два кордона, миновав которые Татьяна и Бальган оказались на частной пристани, где была пришвартована шикарная, сверкающая всеми огнями радуги яхта. Ее и яхтой-то назвать можно было только условно — настоящий шикарный белый корабль. По борту разноцветными лампочками было написано: «С Днем рождения!» Лампочки тянулись по золоченым мачтам, сверкали и пульсировали. Вышколенные матросы стояли возле трапа и отдавали честь подъезжающим прямо к ступенькам шикарным машинам, а также выходящим из них дамам и господам. — Вот это да! — восторженно произнесла Татьяна, разглядывая корабль. — Настоящий «Титаник»!
— Не дай бог! — испугался Бальган. — Типун тебе на язык! Тьфу-тьфу!
Бальган стал выруливать свой «Мерседес» на подъездную площадку пристани, чтобы им тоже подъехать к трапу и выйти с шиком и блеском. Но внезапно их автомобилю преградил дорогу худой мужчина в сером костюме. Он подошел к окошку Бальгана и сказал, что вам, мол, не сюда, а к другому, дальнему трапу, нужно проследовать пешком, потому что к дальнему трапу подъезда нет.
— Но я привез «звезду» Татьяну, а сам я Бальган — известный продюсер! — возмутился Бальган.
— Я знаю, кто вы, — холодно и равнодушно ответил худой и махнул кому-то рукой.
К «Мерседесу» подбежал парковщик, сказал, что сам поставит машину, а худой пригласил их следовать за ним.
— Вообще-то у меня было личное приглашение от Сметанина, — недовольно буркнула Татьяна, вылезая из машины, — я тоже могла бы пройти, где все нормальные люди проходят…
— Я просто выполняю то, что мне сказали, — ответил худой в сером.
Их провели на борт не через тот трап, по которому, звеня бриллиантами, двигалась публика, приглашенная на праздник в качестве друзей олигарха, а через запасной, где ходили матросы, и путь к нему не пересекался с путем важных гостей. Бальган, который был человеком гибким и во всем плохом всегда находил частицу хорошего, начал убеждать Татьяну, что ничего в этом страшного нет.
— Ну, во-первых, твое выступление — зто ведь сюрприз для Сметанина, — говорил он, — поэтому тебя раньше времени показывать публике ни к чему, вот почему нас тут повели. А во-вторых, ну что поделаешь, знаешь тут какие люди собрались? Сливки общества, а ты в драных джинсах и в косухе!
— Нет, не поэтому нас тут повели, — помотала головой Татьяна, — а потому, что они считают себя конфетками, а нас дерьмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Но Татьяна ехала на яхту не выступать. Нет, конечно, спеть ей придется в любом случае, и сделает это она как обычно хорошо. Она везла с собой гитару, чтобы не брать музыкантов и не позориться под фонограмму. И самое главное: ее задание на этом чужом празднике состояло в том, чтобы попытаться понять, кто же на самом деле этот Магнит? Ведь Циклоп, перед тем как в vip-кабинет ресторана «Пьяная вишня» вбежали охранники, успел сказать отцу только одну фразу о том, что на дне рождения олигарха будет присутствовать Магнит. Татьяна представляла, что наверняка там будет куча народа, и каким образом она вычислит, кто из этих людей управляет «пиратским» бизнесом, певица не знала. Но, по крайней мере, круг «подозреваемых» сузится до круга приглашенных. Наверняка Магнитом не может быть Сметанин — у него свой бизнес, куча всяких скважин, заводов и прочей собственности. Зачем ему заниматься еще и «пиратским» промыслом, когда у него и так деньги текут в карман рекой?
Вот, например, Аркадий Варламович Гандрабура, спонсор Алмаза, он может оказаться тем самым Магнитом. У него большое колбасное производство, прямо-таки ветчинно-колбасно-сосисочный король России, но тяготеет он к шоу-бизнесу и вообще к музицированию, таскается с Алмазом по концертам, сам что-то там бренчит на гитаре, даже записал свой компакт-диск. Но если самодостаточный Гандрабура может быть Магнитом, то почему им не может быть Сметанин? А сколько еще преуспевающих мужчин с толстыми кошельками будет «пастись» на этом дне рождения — всех и не сосчитаешь, а ведь любой может оказаться Магнитом. Окрыленная идеей лично вычислить главаря «пиратов», Татьяна почти позабыла о том, что у Сметанина на нее есть весьма пикантные планы. И наплевать! Полезет к ней с поцелуями, потащит в уголок — она двинет ему промеж ног и все. Татьяна даже и оделась не по-светски — в драные джинсы, кожаную куртку и сапоги-казаки, оделась так, как обычно выступала перед молодежной аудиторией. Пусть терпят, если пригласили.
Бальган, который был облачен во фрак, увидев Татьяну, разодетую как на рок-концерт, только недовольно покачал головой и ничего не сказал. Он был счастлив, что она вообще согласилась поехать, ведь доверенный человек олигарха Сметанина названивал ему каждый день и пенял, что, мол, он за продюсер, если не может уговорить певицу отработать на банкете? Бальган злился, но и уговаривать Татьяну не лез, ведь он и так уже испробовал все методы убеждения — и кнут, и пряник, а она ни в какую. А тут вдруг накануне этого важного мероприятия позвонила сама и дала согласие. У Бальгана сразу же поднялось настроение, и Татьяна ему показалась не такой уж букой, а со своим недавним твердым намерением расторгнуть с ней контракт он решил повременить.
Обычно в минуты душевного подъема в голове у Бальгана возникало множество идей, как касающихся продюсирования и продвижения товара, так и творческо-музыкальных. В такие моменты он придумывал припевы и куплеты и пытался подсунуть их Алмазу или Татьяне. Ни тот, ни другой ни разу не согласились принять его «гениальные» строчки, которые не только не блистали поэтическим талантом, но иногда вообще были за гранью понимания. Но сегодня у него в мозгу забрезжила не творческая, а техническая идея — о том, как можно все-таки продать заказанную в Германии партию фирменных дисков Татьяны.
— Слушай, что мы сделаем, — довольный собой, вещал продюсер, — мы с тобой в каждый диск наклеим по одной букве твоего имени и сделаем розыгрыш. Кто соберет из этих букв твое имя, тот получит «Мерседес». Пусть покупают и собирают!
— Ага, а мы сами не разоримся? — покачала головой Татьяна. — Где мы столько «Мерседесов» наберем?
— Вот в том-то и вся идея, что никаких «Мерседесов» никому мы давать не будем, — ответил Бальган, — мы вклеим в компакты все буквы твоего имени, кроме одной, например буквы «н» или мягкого знака. И пусть собирают, все равно ничего не соберут.
— Но это же обман, — не согласилась Татьяна.
— Плевать, — равнодушно ответил Бальган и нажал на тормоз.
Они подъехали к первому кордону со шлагбаумом и пристроились за лимузином с двумя джипами охраны. Этих пропустили без досмотра, а к «Мерседесу» Бальгана подошел охранник, вооруженный коротким автоматом, оглядел машину, потом узнал Татьяну и пропустил их. Дальше было еще два кордона, миновав которые Татьяна и Бальган оказались на частной пристани, где была пришвартована шикарная, сверкающая всеми огнями радуги яхта. Ее и яхтой-то назвать можно было только условно — настоящий шикарный белый корабль. По борту разноцветными лампочками было написано: «С Днем рождения!» Лампочки тянулись по золоченым мачтам, сверкали и пульсировали. Вышколенные матросы стояли возле трапа и отдавали честь подъезжающим прямо к ступенькам шикарным машинам, а также выходящим из них дамам и господам. — Вот это да! — восторженно произнесла Татьяна, разглядывая корабль. — Настоящий «Титаник»!
— Не дай бог! — испугался Бальган. — Типун тебе на язык! Тьфу-тьфу!
Бальган стал выруливать свой «Мерседес» на подъездную площадку пристани, чтобы им тоже подъехать к трапу и выйти с шиком и блеском. Но внезапно их автомобилю преградил дорогу худой мужчина в сером костюме. Он подошел к окошку Бальгана и сказал, что вам, мол, не сюда, а к другому, дальнему трапу, нужно проследовать пешком, потому что к дальнему трапу подъезда нет.
— Но я привез «звезду» Татьяну, а сам я Бальган — известный продюсер! — возмутился Бальган.
— Я знаю, кто вы, — холодно и равнодушно ответил худой и махнул кому-то рукой.
К «Мерседесу» подбежал парковщик, сказал, что сам поставит машину, а худой пригласил их следовать за ним.
— Вообще-то у меня было личное приглашение от Сметанина, — недовольно буркнула Татьяна, вылезая из машины, — я тоже могла бы пройти, где все нормальные люди проходят…
— Я просто выполняю то, что мне сказали, — ответил худой в сером.
Их провели на борт не через тот трап, по которому, звеня бриллиантами, двигалась публика, приглашенная на праздник в качестве друзей олигарха, а через запасной, где ходили матросы, и путь к нему не пересекался с путем важных гостей. Бальган, который был человеком гибким и во всем плохом всегда находил частицу хорошего, начал убеждать Татьяну, что ничего в этом страшного нет.
— Ну, во-первых, твое выступление — зто ведь сюрприз для Сметанина, — говорил он, — поэтому тебя раньше времени показывать публике ни к чему, вот почему нас тут повели. А во-вторых, ну что поделаешь, знаешь тут какие люди собрались? Сливки общества, а ты в драных джинсах и в косухе!
— Нет, не поэтому нас тут повели, — помотала головой Татьяна, — а потому, что они считают себя конфетками, а нас дерьмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76