.. Он заметил смущение незнакомки и от мятого, невзрачного платья, и от стоптанных туфель, и от тяжелых авосек с картошкой, и понял, как нелегко дался ей вопрос, -- у нее своих забот хватало, это бросалось в глаза сразу, и вот надо же...
Вообще в тех местах, где он появлялся, знали, в кого он был в свое время влюблен, и эта верность у многих вызывала симпатию. Впрочем, по тем временам это был не подвиг, а нечто само собой разумеющееся -- верность окружающими ценилась. Но каково было тогда самому Рушану? Через полгода он заканчивал техникум, а что ожидает путейца? Разъезд или полустанок. Грезить, что Тамара приедет туда, было абсолютно бесполезно, тут даже надежды на переписку были шатки. Она знала, что есть такой парень, что он влюблен в нее, и, кажется, воспринимала это как должное: иногда позволяла проводить после школьного вечера, танцевала с ним, порою даже кокетничала, изредка вдруг объявлялась на его соревнованиях по боксу и очень темпераментно болела. Но все это было не то, не то, он же видел, как "встречались" с девушками его друзья -- Валька Бучкин, Ленечка Спесивцев, да тот же Роберт. Девушкам, которые обращали на него внимание, друзья сразу говорили: оставьте, его никто, кроме Давыдычевой, не интересует, безнадежный однолюб. Вот такая у него была репутация в те годы.
Тот новогодний вечер был последним в Актюбинске. Летом он отбывал по направлению и понимал, что навсегда расстается с беспечной студенческой жизнью, а впереди - нелегкие взрослые будни. Он уже знал, что дорожный мастер, например, не имеет права отбыть с участка ни ночью, ни в праздник, не уведомив о том, где его можно найти -- такова специфика профессии. Возможно, поэтому его в тот праздничный вечер одолевали грустные мысли, хотя после новогоднего бала в школе он был приглашен Жоркой Стаиным в одну интересную компанию.
Жорик метался по залу, пытаясь выяснить, кто же скрывается под номером "14", завалившим его любовными посланиями, а Рушан, задумавшись, стоял у колонны, не решаясь пригласить на танец Тамару, почему-то державшуюся сегодня особенно надменно. Объявили "белый" танец, и Рушана пригласила Светлана Резникова, которую между собой ребята звали "Леди". Светланка --очаровательная, острая на язык девушка из известной в городе семьи --нравилась многим и знала об этом.
Рушан, давно не видевший ее, поздравил с наступающим Новым годом и мимоходом поинтересовался:
-- А где же Славик?
Он знал, что у нее был давний и прочный "роман" с парнем, учившимся в мединституте. Светланка, положив ему обе руки на плечи -- прежние танцы позволяли это, -- сказала весело и без всякого сожаления:
-- А он бросил меня...
-- Тебя, прекрасная Леди? В это трудно поверить, -- подлаживаясь под ее озорной тон, сказал Рушан.
-- Да, такой вот он ветреник, -- шутливо вздохнула Светлана. -- Но, как мне кажется, на сегодня мы -- прекрасная пара. Ты не нужен Давыдычевой, я --Мещерякову, двое отверженных. Ну как, гроза чемпионов бокса, закрутим любовь? -- она глядела на него, улыбаясь, и теснее сжимала пальцы рук у шеи.
Близость девушки, жар ее рук, аромат духов кружили Рушану голову. Видя, что Дасаев не понимает, в шутку или всерьез она говорит, Светланка глазами показала на вальсирующую у елки пару: Славик увлеченно танцевал с ее давней соперницей -- Верочкой Осадчей. Как только кончился танец, Света взяла его под руку и, отойдя к колонне, осталась рядом с ним. Глядя нежно, как не смотрела до сих пор на него ни одна девушка, она поправила Рушану галстук-бабочку и с обворожительной улыбкой, от которой он терялся, решительно заявила:
-- Хочешь не хочешь, Дасаев, я беру тебя сегодня в плен. Уходя на вечер, я слышала по радио призыв: обиженные в любви -- объединяйтесь!
Дасаев, не понимая, разыгрывают его или это всерьез, смущенно улыбался. Выручил объявившийся рядом Жорик -- Светлана оказывается, откуда-то прознала об их дальнейших планах на вечер и вдруг объявила оторопевшему Стаину:
-- Жорик, на Рушана не рассчитывай, он сегодня мой. Я решила его украсть. Могу я позволить себе в качестве новогоднего подарка обаятельного чемпиона по боксу?
И тут Рушан почувствовал, что Светланка не шутит. Стаин с удивлением глядел на нее, хотя знал, что своенравная Резникова под настроение могла учудить и не такое, и ей все прощалось. "Она знает свое место в обществе", -- не однажды высокопарно говорил Жорик, и не зря: когда-то он безуспешно пытался за ней ухаживать.
-- А не боишься? Славик в гневе бывает крут, -- видимо, дразня Резникову, обронил Жорик.
-- Не боюсь. Рушан Давыдычеву оберегал и не от таких, как Мещеряков, --ответила Светланка и демонстративно прижалась к Дасаеву.
-- Ну, тогда я пошел, у меня тоже сердечные проблемы. Желаю приятной встречи Нового года. - Стаин, слегка приобняв Рушана, добавил: -- Помни, Татарка своих в обиду не дает, -- видимо, он имел в виду, что Славик жил на Курмыше, где обитала такая же оторва, как и на Татарке.
Новогодний бал набирал силу, становился все шумнее, ребята --раскованнее, сбивались последние компании, чтобы встретить полуночный бой курантов у кого-нибудь дома. Конечно, неожиданно образовавшаяся пара Резникова -- Дасаев не осталась без внимания, но в тот вечер вряд ли кто всерьез воспринял их отношения, всем казалось, что Резникова просто дразнит Славика, а Рушан с удовольствием ей подыгрывает.
За окнами падал снег, медленно вращалась наряженная елка, в зале заметно поредело. Время неумолимо двигалось к полуночи, и властная Светланка, весь вечер не отпускавшая Рушана ни на шаг, скомандовала:
-- Идем, пора и нам отметить Новый год и начало нашего романа, -- и бегом потянула его к лестнице, ведущей в раздевалку.
Рушан предполагал, что Светланка пригласит его в какую-то компанию --ей, как и Стаину, везде были бы рады, -- но она, как давно решенное, вдруг объявила:
-- Ну, теперь идем к нам, нас ждет накрытый стол... -- Видя удивление на лице Рушана, с улыбкой пояснила: -- Да-да, накрытый стол. Я была уверена, что буду отмечать Новый год с тобой, ты моя сознательная и давно избранная жертва. Не жалеешь? -- И, наслаждаясь его смущением, добавила: -- А чтобы тебя не мучили угрызения совести или сожаление, скажу -- я точно знаю: в новогодних планах Давыдычевой тебе места нет. Она на днях мне звонила и мы с ней целый час болтали. Правда, я ей не сказала о ссоре со Славиком, но что мне надо -- выведала. Представляю, как она сейчас бесится, -- тебя ведь еще никто не уводил. Но жизнь -- борьба, как нас учат в школе. Ты не осуждаешь меня, Рушан? -- и, обхватив его голову ладонями прохладных рук, одарила его жарким поцелуем, от которого у него перехватило дыхание...
Резниковы жили в десяти минутах ходьбы от школы, и они, свернув с Карла Либкнехта на Орджоникидзе, поспешили вниз к вокзалу, где напротив "Железки" высился приметный особняк за высоким глухим забором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Вообще в тех местах, где он появлялся, знали, в кого он был в свое время влюблен, и эта верность у многих вызывала симпатию. Впрочем, по тем временам это был не подвиг, а нечто само собой разумеющееся -- верность окружающими ценилась. Но каково было тогда самому Рушану? Через полгода он заканчивал техникум, а что ожидает путейца? Разъезд или полустанок. Грезить, что Тамара приедет туда, было абсолютно бесполезно, тут даже надежды на переписку были шатки. Она знала, что есть такой парень, что он влюблен в нее, и, кажется, воспринимала это как должное: иногда позволяла проводить после школьного вечера, танцевала с ним, порою даже кокетничала, изредка вдруг объявлялась на его соревнованиях по боксу и очень темпераментно болела. Но все это было не то, не то, он же видел, как "встречались" с девушками его друзья -- Валька Бучкин, Ленечка Спесивцев, да тот же Роберт. Девушкам, которые обращали на него внимание, друзья сразу говорили: оставьте, его никто, кроме Давыдычевой, не интересует, безнадежный однолюб. Вот такая у него была репутация в те годы.
Тот новогодний вечер был последним в Актюбинске. Летом он отбывал по направлению и понимал, что навсегда расстается с беспечной студенческой жизнью, а впереди - нелегкие взрослые будни. Он уже знал, что дорожный мастер, например, не имеет права отбыть с участка ни ночью, ни в праздник, не уведомив о том, где его можно найти -- такова специфика профессии. Возможно, поэтому его в тот праздничный вечер одолевали грустные мысли, хотя после новогоднего бала в школе он был приглашен Жоркой Стаиным в одну интересную компанию.
Жорик метался по залу, пытаясь выяснить, кто же скрывается под номером "14", завалившим его любовными посланиями, а Рушан, задумавшись, стоял у колонны, не решаясь пригласить на танец Тамару, почему-то державшуюся сегодня особенно надменно. Объявили "белый" танец, и Рушана пригласила Светлана Резникова, которую между собой ребята звали "Леди". Светланка --очаровательная, острая на язык девушка из известной в городе семьи --нравилась многим и знала об этом.
Рушан, давно не видевший ее, поздравил с наступающим Новым годом и мимоходом поинтересовался:
-- А где же Славик?
Он знал, что у нее был давний и прочный "роман" с парнем, учившимся в мединституте. Светланка, положив ему обе руки на плечи -- прежние танцы позволяли это, -- сказала весело и без всякого сожаления:
-- А он бросил меня...
-- Тебя, прекрасная Леди? В это трудно поверить, -- подлаживаясь под ее озорной тон, сказал Рушан.
-- Да, такой вот он ветреник, -- шутливо вздохнула Светлана. -- Но, как мне кажется, на сегодня мы -- прекрасная пара. Ты не нужен Давыдычевой, я --Мещерякову, двое отверженных. Ну как, гроза чемпионов бокса, закрутим любовь? -- она глядела на него, улыбаясь, и теснее сжимала пальцы рук у шеи.
Близость девушки, жар ее рук, аромат духов кружили Рушану голову. Видя, что Дасаев не понимает, в шутку или всерьез она говорит, Светланка глазами показала на вальсирующую у елки пару: Славик увлеченно танцевал с ее давней соперницей -- Верочкой Осадчей. Как только кончился танец, Света взяла его под руку и, отойдя к колонне, осталась рядом с ним. Глядя нежно, как не смотрела до сих пор на него ни одна девушка, она поправила Рушану галстук-бабочку и с обворожительной улыбкой, от которой он терялся, решительно заявила:
-- Хочешь не хочешь, Дасаев, я беру тебя сегодня в плен. Уходя на вечер, я слышала по радио призыв: обиженные в любви -- объединяйтесь!
Дасаев, не понимая, разыгрывают его или это всерьез, смущенно улыбался. Выручил объявившийся рядом Жорик -- Светлана оказывается, откуда-то прознала об их дальнейших планах на вечер и вдруг объявила оторопевшему Стаину:
-- Жорик, на Рушана не рассчитывай, он сегодня мой. Я решила его украсть. Могу я позволить себе в качестве новогоднего подарка обаятельного чемпиона по боксу?
И тут Рушан почувствовал, что Светланка не шутит. Стаин с удивлением глядел на нее, хотя знал, что своенравная Резникова под настроение могла учудить и не такое, и ей все прощалось. "Она знает свое место в обществе", -- не однажды высокопарно говорил Жорик, и не зря: когда-то он безуспешно пытался за ней ухаживать.
-- А не боишься? Славик в гневе бывает крут, -- видимо, дразня Резникову, обронил Жорик.
-- Не боюсь. Рушан Давыдычеву оберегал и не от таких, как Мещеряков, --ответила Светланка и демонстративно прижалась к Дасаеву.
-- Ну, тогда я пошел, у меня тоже сердечные проблемы. Желаю приятной встречи Нового года. - Стаин, слегка приобняв Рушана, добавил: -- Помни, Татарка своих в обиду не дает, -- видимо, он имел в виду, что Славик жил на Курмыше, где обитала такая же оторва, как и на Татарке.
Новогодний бал набирал силу, становился все шумнее, ребята --раскованнее, сбивались последние компании, чтобы встретить полуночный бой курантов у кого-нибудь дома. Конечно, неожиданно образовавшаяся пара Резникова -- Дасаев не осталась без внимания, но в тот вечер вряд ли кто всерьез воспринял их отношения, всем казалось, что Резникова просто дразнит Славика, а Рушан с удовольствием ей подыгрывает.
За окнами падал снег, медленно вращалась наряженная елка, в зале заметно поредело. Время неумолимо двигалось к полуночи, и властная Светланка, весь вечер не отпускавшая Рушана ни на шаг, скомандовала:
-- Идем, пора и нам отметить Новый год и начало нашего романа, -- и бегом потянула его к лестнице, ведущей в раздевалку.
Рушан предполагал, что Светланка пригласит его в какую-то компанию --ей, как и Стаину, везде были бы рады, -- но она, как давно решенное, вдруг объявила:
-- Ну, теперь идем к нам, нас ждет накрытый стол... -- Видя удивление на лице Рушана, с улыбкой пояснила: -- Да-да, накрытый стол. Я была уверена, что буду отмечать Новый год с тобой, ты моя сознательная и давно избранная жертва. Не жалеешь? -- И, наслаждаясь его смущением, добавила: -- А чтобы тебя не мучили угрызения совести или сожаление, скажу -- я точно знаю: в новогодних планах Давыдычевой тебе места нет. Она на днях мне звонила и мы с ней целый час болтали. Правда, я ей не сказала о ссоре со Славиком, но что мне надо -- выведала. Представляю, как она сейчас бесится, -- тебя ведь еще никто не уводил. Но жизнь -- борьба, как нас учат в школе. Ты не осуждаешь меня, Рушан? -- и, обхватив его голову ладонями прохладных рук, одарила его жарким поцелуем, от которого у него перехватило дыхание...
Резниковы жили в десяти минутах ходьбы от школы, и они, свернув с Карла Либкнехта на Орджоникидзе, поспешили вниз к вокзалу, где напротив "Железки" высился приметный особняк за высоким глухим забором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105