Она была опубликована неизвестным издательством маленьким тиражом. Писал он толково, но, на мой взгляд, тексту недоставало наукообразия. Как я уже говорила, я не разбираюсь в искусстве, но на репродукции с изображением тапочек, светильников, драпировок и архитектурных сооружений было приятно посмотреть, да и рассказ о культурно-историческом фоне той эпохи я прочитала с интересом. Сразу видно, прекрасный преподаватель!
Известия от госпожи Ремер заставили меня вернуться в реальность. Она прошла профилактический медицинский осмотр и уже через неделю легла в больницу с подозрением на рак груди. Она держалась молодцом и сохраняла самообладание. Я без слов поняла ее умоляющий взгляд: это была просьба присмотреть за собакой. Нужно быть законченной эгоисткой, чтобы отказаться приютить у себя четвероногое создание, пока его хозяйка лежит в больнице. Я даже соврала и сказала, что буду рада, если пес поможет мне скоротать часы одиночества. Как потом выяснилось, все могло бы сложиться по-другому, если бы я не взяла к себе спаниеля госпожи Ремер.
Обычно я никуда не хожу после работы — принимаю ванну, надеваю халат, стираю или глажу что-нибудь и усаживаюсь с бутербродом перед телевизором. Ничего особенного, большинство людей поступают точно так же. Но пса такой вариант не устраивал. Конечно, ему тоже хотелось оказаться дома, чтобы поесть и попить, — в конце концов, он тоже целый день сидел в офисе, — но он помнил и о своем праве на вечернюю прогулку. Раньше, когда старый спаниель сидел у меня только по выходным, я выгуливала его в парке днем, но ленилась делать это по вечерам. Теперь же мне в голову пришла безумная мысль.
Я повертела в руках телефонную книгу. Ну-ка, где живет мой Райнер Витольд Энгштерн? Нет, буду называть его просто Витольд. Вначале поиск не давал результатов, но наконец мне повезло. «Р. Энгштерн, Ладенбург» — то, что нужно. Господи, да сейчас, когда нет пробок, туда можно добраться за четверть часа! Я даже отыскала каргу Ладенбурга, а на ней нужную улицу — чуть в стороне от старой части города. Собака вопросительно смотрела на меня. Я чувствовала себя совсем юной, готовой к приключениям. Когда-то я отдыхала на курорте Бад-Зассбах и купила там спортивный костюм, который с тех пор не надевала. Как раз сегодня он и пригодится! Итак, собаку на поводок, бегом вниз по лестнице, в машину — и вперед!
С замиранием сердца я увидела двойные башни ладенбургской церкви Святого Галла. Свернув на Вейнгеймерштрассе, я припарковалась на Траянштрассе, квартала за три от его дома, вышла из машины и выпустила спаниеля, который сразу же принялся обнюхивать что-то на обочине. Все выглядело как безобидная прогулка с собакой. Витольд жил в очень живописной местности: домики в сельском стиле были в меру ухожены, но не казались вылизанными, как в старой части города. На нужной мне улице были в основном новые здания. Дом номер двадцать девять, увитый диким виноградом, оказался ближе к концу улицы. Но я не собиралась просто так стоять и смотреть. Было еще светло; я шла по противоположной стороне улицы и рассматривала дом. Он выглядел немного заброшенным, нигде не горел свет, но перед дверью стояла машина. Сердце продолжало бешено колотиться, как будто я готовилась совершить какой-то отчаянный поступок. Пройдя еще немного до конца улицы, я повернула обратно. С другой стороны улицы — его стороны! — дом был виден гораздо лучше. Наперстянки и мальвы в палисаднике, за домом — несколько одичавший фруктовый сад. Соседний участок не был обработан. Я спустила собаку с поводка и разрешила ей порыться в зарослях крапивы и золотарника. Это дало мне возможность немного постоять на месте.
Но собаке надоело копаться в зарослях, и мы отправились назад.
Волнение все еще давало о себе знать. Нам нужно было перейти улицу. Местность была тихая, люди отдыхали после рабочего дня, и я не особенно внимательно посмотрела по сторонам перед тем, как перейти дорогу. Вдруг резкий звонок вывел меня из задумчивости.
У меня перехватило дыхание. Витольд! Я чуть не попала под его велосипед. Он затормозил, взглянул на меня и улыбнулся. Я смущенно улыбнулась в ответ; в ушах зашумело. По-моему, он сказал: «Осторожно!» — или что-то вроде того, и уехал. И он посмотрел на меня! Улыбнулся! Я была на седьмом небе. На обратном пути я что-то напевала, а дома обняла собаку, поцеловала ее, улеглась в кровать и еще долго не могла уснуть. Всю ночь у меня перед глазами был Витольд: он ехал на велосипеде в джинсах и красном свитере.
На следующий вечер, в то же время, я принарядилась и отправилась по вчерашнему маршруту. На этот раз окна на втором этаже его дома были открыты, и оттуда доносились приглушенные звуки радио. Ну что же, я буду терпелива, пусть даже мне придется каждый день начинать все сначала — ради одного взгляда, ради одной лишь улыбки! Впрочем, всякое может случиться. Вдруг собака сейчас забежит к нему в сад? Тогда мне придется ее ловить, и, конечно, я столкнусь с Витольдом, подрезающим душистые розовые кусты. Он посмотрит мне прямо в глаза, улыбнется, и, может быть, мы даже немного поболтаем. Что только не лезло мне в голову!
Прошел еще день. Я обещала госпоже Ремер навестить ее в больнице. Ей удалили правую грудь, и я очень за нее переживала. Дела нужно было закончить пораньше. Все эти дни я работала в кабинете госпожи Ремер, потому что у нее под столом собаке было спокойнее, да и шеф уже привык к тому, что спаниель сидит именно там. Помню, как много лет назад он появился здесь впервые и поначалу вел себя тише воды, ниже травы. Однажды начальник зашел к госпоже Ремер и приветливо осведомился, как поживает ее питомец. Тогда у пса была еще самая заурядная кличка, кажется, Мики. Когда он увидел шефа, стоявшего рядом с письменным столом, то вдруг принялся выть низким глухим голосом.
— Ну и ну, — удивился шеф, — а у тебя, оказывается, очень приятный баритон. Да ты просто собачий Фишер-Дискау!
После этого Мики стал известен исключительно как Дискау.
Прямо с работы мы с Дискау отправились в больницу. По дороге я купила цветы и, оставив пса в машине, поднялась к госпоже Ремер по чисто вымытой больничной лестнице. Она лежала в постели в ночной рубашке, из-под которой торчала дренажная трубка, но в остальном выглядела как всегда. По ее словам, все было не так уж плохо.
— Знаете, мне ведь за шестьдесят, и внешность уже не играет такой важной роли. Если операция действительно мне поможет, я больше ни словом об этом не вспомню.
Конечно, она спросила про Дискау и была рада узнать, что каждый вечер мы совершаем потрясающие прогулки. Само собой, я ничего не рассказала о нашем маршруте.
В тот день я сильно задержалась. Домой удалось попасть только после семи, а еще хотелось поесть и принять душ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Известия от госпожи Ремер заставили меня вернуться в реальность. Она прошла профилактический медицинский осмотр и уже через неделю легла в больницу с подозрением на рак груди. Она держалась молодцом и сохраняла самообладание. Я без слов поняла ее умоляющий взгляд: это была просьба присмотреть за собакой. Нужно быть законченной эгоисткой, чтобы отказаться приютить у себя четвероногое создание, пока его хозяйка лежит в больнице. Я даже соврала и сказала, что буду рада, если пес поможет мне скоротать часы одиночества. Как потом выяснилось, все могло бы сложиться по-другому, если бы я не взяла к себе спаниеля госпожи Ремер.
Обычно я никуда не хожу после работы — принимаю ванну, надеваю халат, стираю или глажу что-нибудь и усаживаюсь с бутербродом перед телевизором. Ничего особенного, большинство людей поступают точно так же. Но пса такой вариант не устраивал. Конечно, ему тоже хотелось оказаться дома, чтобы поесть и попить, — в конце концов, он тоже целый день сидел в офисе, — но он помнил и о своем праве на вечернюю прогулку. Раньше, когда старый спаниель сидел у меня только по выходным, я выгуливала его в парке днем, но ленилась делать это по вечерам. Теперь же мне в голову пришла безумная мысль.
Я повертела в руках телефонную книгу. Ну-ка, где живет мой Райнер Витольд Энгштерн? Нет, буду называть его просто Витольд. Вначале поиск не давал результатов, но наконец мне повезло. «Р. Энгштерн, Ладенбург» — то, что нужно. Господи, да сейчас, когда нет пробок, туда можно добраться за четверть часа! Я даже отыскала каргу Ладенбурга, а на ней нужную улицу — чуть в стороне от старой части города. Собака вопросительно смотрела на меня. Я чувствовала себя совсем юной, готовой к приключениям. Когда-то я отдыхала на курорте Бад-Зассбах и купила там спортивный костюм, который с тех пор не надевала. Как раз сегодня он и пригодится! Итак, собаку на поводок, бегом вниз по лестнице, в машину — и вперед!
С замиранием сердца я увидела двойные башни ладенбургской церкви Святого Галла. Свернув на Вейнгеймерштрассе, я припарковалась на Траянштрассе, квартала за три от его дома, вышла из машины и выпустила спаниеля, который сразу же принялся обнюхивать что-то на обочине. Все выглядело как безобидная прогулка с собакой. Витольд жил в очень живописной местности: домики в сельском стиле были в меру ухожены, но не казались вылизанными, как в старой части города. На нужной мне улице были в основном новые здания. Дом номер двадцать девять, увитый диким виноградом, оказался ближе к концу улицы. Но я не собиралась просто так стоять и смотреть. Было еще светло; я шла по противоположной стороне улицы и рассматривала дом. Он выглядел немного заброшенным, нигде не горел свет, но перед дверью стояла машина. Сердце продолжало бешено колотиться, как будто я готовилась совершить какой-то отчаянный поступок. Пройдя еще немного до конца улицы, я повернула обратно. С другой стороны улицы — его стороны! — дом был виден гораздо лучше. Наперстянки и мальвы в палисаднике, за домом — несколько одичавший фруктовый сад. Соседний участок не был обработан. Я спустила собаку с поводка и разрешила ей порыться в зарослях крапивы и золотарника. Это дало мне возможность немного постоять на месте.
Но собаке надоело копаться в зарослях, и мы отправились назад.
Волнение все еще давало о себе знать. Нам нужно было перейти улицу. Местность была тихая, люди отдыхали после рабочего дня, и я не особенно внимательно посмотрела по сторонам перед тем, как перейти дорогу. Вдруг резкий звонок вывел меня из задумчивости.
У меня перехватило дыхание. Витольд! Я чуть не попала под его велосипед. Он затормозил, взглянул на меня и улыбнулся. Я смущенно улыбнулась в ответ; в ушах зашумело. По-моему, он сказал: «Осторожно!» — или что-то вроде того, и уехал. И он посмотрел на меня! Улыбнулся! Я была на седьмом небе. На обратном пути я что-то напевала, а дома обняла собаку, поцеловала ее, улеглась в кровать и еще долго не могла уснуть. Всю ночь у меня перед глазами был Витольд: он ехал на велосипеде в джинсах и красном свитере.
На следующий вечер, в то же время, я принарядилась и отправилась по вчерашнему маршруту. На этот раз окна на втором этаже его дома были открыты, и оттуда доносились приглушенные звуки радио. Ну что же, я буду терпелива, пусть даже мне придется каждый день начинать все сначала — ради одного взгляда, ради одной лишь улыбки! Впрочем, всякое может случиться. Вдруг собака сейчас забежит к нему в сад? Тогда мне придется ее ловить, и, конечно, я столкнусь с Витольдом, подрезающим душистые розовые кусты. Он посмотрит мне прямо в глаза, улыбнется, и, может быть, мы даже немного поболтаем. Что только не лезло мне в голову!
Прошел еще день. Я обещала госпоже Ремер навестить ее в больнице. Ей удалили правую грудь, и я очень за нее переживала. Дела нужно было закончить пораньше. Все эти дни я работала в кабинете госпожи Ремер, потому что у нее под столом собаке было спокойнее, да и шеф уже привык к тому, что спаниель сидит именно там. Помню, как много лет назад он появился здесь впервые и поначалу вел себя тише воды, ниже травы. Однажды начальник зашел к госпоже Ремер и приветливо осведомился, как поживает ее питомец. Тогда у пса была еще самая заурядная кличка, кажется, Мики. Когда он увидел шефа, стоявшего рядом с письменным столом, то вдруг принялся выть низким глухим голосом.
— Ну и ну, — удивился шеф, — а у тебя, оказывается, очень приятный баритон. Да ты просто собачий Фишер-Дискау!
После этого Мики стал известен исключительно как Дискау.
Прямо с работы мы с Дискау отправились в больницу. По дороге я купила цветы и, оставив пса в машине, поднялась к госпоже Ремер по чисто вымытой больничной лестнице. Она лежала в постели в ночной рубашке, из-под которой торчала дренажная трубка, но в остальном выглядела как всегда. По ее словам, все было не так уж плохо.
— Знаете, мне ведь за шестьдесят, и внешность уже не играет такой важной роли. Если операция действительно мне поможет, я больше ни словом об этом не вспомню.
Конечно, она спросила про Дискау и была рада узнать, что каждый вечер мы совершаем потрясающие прогулки. Само собой, я ничего не рассказала о нашем маршруте.
В тот день я сильно задержалась. Домой удалось попасть только после семи, а еще хотелось поесть и принять душ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55