— Тира, запомни раз и навсегда: меня не нужно ни от кого защищать. Я могу сам за себя постоять.
— Тогда почему же ты не рассказал им об этом?
— Из уважения к умершей и, конечно же, к Эрнсту. Ему и так нелегко. Неужели вдобавок ко всему он должен мучиться подозрениями, что жена изменяла ему с лучшим другом?
— Но ведь так и было. — констатировала я.
В трубке послышался щелчок зажигалки, а затем — глубокий вздох.
— Полная ерунда! — негодующе воскликнул он. — Мы довольно долго сидели в саду и разговаривали — вот и все!
— А зачем же вы тогда садились в машину? — спросила я.
Витольд возмутился:
— Если это допрос, то пора остановиться! Мы ездили в деревню, чтобы купить сигарет. Всего хорошего! — Он яростно швырнул трубку.
Через десять минут он позвонил снова:
— Тира, не обижайся, мои нервы на пределе. Конечно, очень мило с твоей стороны, что ты не рассказала им о той ночной встрече. Я очень тебе благодарен. А ты слышала, как вернулась Скарлетт?
Ага. в машине они просидели намного дольше, чем потребовалось бы для короткой поездки к автомату с сигаретами. Наверняка Витольд боялся, что я догадывалась: в машине они не только курили.
— Конечно, я ничего не слышала, — заверила я. — Я заснула около двенадцати.
Он, казалось, успокоился, перевел разговор на другие темы, а под конец спросил, приду ли я на похороны.
— А на какое время они назначены? — поинтересовалась я.
— Насколько мне известно, начало в четырнадцать часов в часовне ладенбургского кладбища.
— Не получится, я не смогу опять отпроситься с работы, — объяснила я, так как не испытывала особого желания идти вот уже на вторые похороны за такой короткий отрезок времени. Мы дружески попрощались.
Мне опять нужно было идти в контору, и я с трудом заставила себя сделать это. Никто не удосужился взять на себя часть моей работы, и конечно же, не могло быть и речи о том, чтобы сам шеф что-то сделал за меня. На столе скопилась груда бумаг, с которыми я должна была разобраться за прошедшую неделю. Если бы я отсутствовала все три недели, то по возвращении точно не справилась бы! В обозримом будущем мне предстояло огромное количество сверхурочной работы. Навевающие тоску горы папок с делами заполнят все рабочее и свободное время. Воспоминания о чувстве влюбленности, хорошей еде и прогулках потускнели, но и мысли о мертвых женщинах, опасности и нервных встрясках перестали меня преследовать. Раньше мне ничего не стоило провести вечер-другой над каким-нибудь делом. Возможно, возраст и менопауза давали о себе знать, потому что теперь мне приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы вставать вовремя, сосредоточенно работать днем, а под вечер еше и развешивать выстиранное белье и мыть за собой посуду. Я почти перестала думать о Витольде, а ведь еще не так давно, просыпаясь по утрам, я первым делом мысленно здоровалась с ним, а отходя ко сну, желала ему спокойной ночи.
Примерно через пять дней, заполненных тягостной для меня работой, Витольд позвонил. Он был очень взволнован, а потому опустил свое обычное приветливое вступление и лишь вскользь поинтересовался моим самочувствием.
— Тира, помнишь, раньше, если случайное стечение обстоятельств помогало раскрыть преступление, говорили, что вмешался «комиссар Случай»? В наше время на смену этому талантливейшему полицейскому пришел «комиссар Компьютер». Во всяком случае, сейчас многие молодые криминалисты беспрерывно и безжалостно запихивают в свои компьютеры всевозможные данные, факты, имена и преступления, чтобы таким образом выяснить глубинные связи между событиями, которые невозможно установить иными способами.
— Ну и? — нетерпеливо спросила я.
— В общем, меня снова вызывала полиция Ладенбурга. После смерти Хильке мне часто приходилось к ним наведываться, но в последнее время меня не тревожили. Не буду больше тебя мучить: эльзасская полиция закрыла дело Памелы Шредер и передала его своим ладенбургским коллегам. А в Ладенбурге расследованием занялся человек, помешанный на компьютерах. Впрочем, даже не прибегая к помощи техники, он обратил внимание на странное совпадение: в течение небольшого промежутка времени при относительно невыясненных обстоятельствах умирают жены двух друзей. Дальше — интереснее. Его коллега из Бергштрассе, который занимался делом Беаты, также одержим идеей применения компьютера в расследовании преступлений. И вот они оба считают подозрительным, что все эти случаи произошли в одном районе и все три женщины не были ни старыми, ни больными. Тира, несколько дней назад я говорил тебе то же самое, а я не комиссар!
— Не понимаю, при чем здесь компьютер, — сказала я.
— Сейчас поймешь. Оба криминалиста ввели в свои компьютеры информацию обо всех людях, которые имеют какое-либо отношение к трем погибшим женщинам. Они рассмотрели и те версии, расследование которых в свое время ни к чему не привело. Короче говоря, им удалось установить, что я был знаком со всеми тремя, причем с двумя из них — очень близко. Кстати, им было хорошо известно, что я встречаюсь с Вивиан: думаю, они за мной следили.
— Да, но какие выводы они из всего этого сделали?
— Тира, конечно, они не могли заявить мне в лицо, что считают меня талантливым убийцей. Но думаю, такие мысли у них есть. Как бы то ни было, недавно я заметил, что за мной опять установлена слежка.
— А обо мне они ничего не говорили?
— Они сказали, что, например, Эрнст Шредер тоже знал всех трех женщин — с ним дело обстоит точно так же, как и со мной. Наверняка им еще займутся. Но думаю, что я нахожусь под более сильным подозрением, потому что серия убийств началась с моей жены.
— А что говорят про меня? — вновь осведомилась я.
— Твое имя не упоминалось. В самом деле: ведь ты не знала Хильке. Среди моих друзей многие знали как Скарлетт, так и Хильке, но никогда не встречались с Беатой. Думаю, вначале полиция займется теми, кто имел отношение ко всем трем, а такими людьми, по всей видимости, являемся лишь мы с Эрнстом.
— Думаешь, они захотят со мной побеседовать? Витольд задумался. Вероятно, сейчас его больше занимала собственная судьба.
— Откуда мне знать? Если и так, то не в первую очередь. Но у тебя отсутствуют мотивы.
— Ради Бога, Витольд, откуда ты звонишь?
— Из телефонной будки, конечно же, я еще кое-что соображаю. Теоретически у меня был мотив избавиться от жены: ее постоянное пьянство становилось невыносимым. А в двух других случаях? Беата не возражала против наших с Вивиан отношений, никому и в голову не придет, что мне пришлось убрать ее с дороги, чтобы добиться этой девушки. А если допустить, что я положил глаз на Скарлетт, то я скорее должен был бы убить ее мужа.
— В полиции считают, что во всех случаях речь идет об убийстве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55