По крайней мере, меня лично. Но дело в том, что я представляю бюро Линнена, которое работает на вас. Вы нам за это платите. Конечно, для всех было бы очень хорошо, если бы я смог найти этого типа, заставить его пожалеть о том, что он сделал, и закрыть ему рот на будущее. Это было бы отлично. Может случиться, что я его найду, но от этого станет еще хуже вашей дочери, а значит, и вам.
— Я думал об этом, Гейл,— сказал Эллерден.— Я обдумывал это еще до того, как связался с Линненом.
— Понятно,— сказал я.— Вы имеете в виду, что я должен идти вперед, что бы ни случилось?
— Именно так,— кивнул он.— Я считаю своим долгом найти этого человека, кто бы он ни был. Я считаю, что если этого не сделать, он причинит гораздо больше неприятностей.
— Ну что ж, если вы так считаете, то и меня это устраивает. Буду продолжать расследование.
Эллерден посмотрел на меня.
— Мне кажется, вы уже нашли какие-то зацепки.
— Пока не знаю. У меня есть кое-какие мысли, но мысли — это еще не доказательство.
Он встал.
— Ну, хорошо. Когда найдете что-нибудь определенное, сообщите мне.
— Хорошо. Сразу дам вам знать. Эллерден попрощался и вышел.
Я спустился на пляж, переоделся и пошел купаться. Проплавал я довольно долго. Мне нравилось двигаться, совершенно не чувствуя боли в животе.
В двенадцать часов я вернулся в гостиницу. Когда позвонил Финней, я сидел в баре.
— Я был у неё,— начал он.
— Ты что-нибудь выяснил? — спросил я.— Не испугал ее?
— Нет, я действовал по твоим инструкциям.
— И что ты узнал?
— Вот как это было. Она очень хорошо помнит тот день. Ей нужно было съездить в Ньютон-Эббот — повидаться по важному делу со старой подругой. Но она не могла ехать без новых очков. А в тот день рано утром позвонили из мастерской и сказали, что очки готовы. Так что она попросила подругу отвести ее в мастерскую примерить очки.
— Ясно,— сказал я.— Что дальше?
— Она поговорила с оптиком,— продолжал Финней.— И он сказал, что, хотя очки и подходят, ей нужно обязательно зайти к врачу. Поэтому она сразу же, вместе с подругой, к нему и поехала — она у него постоянно наблюдается. Он осмотрел женщину и сказал, что ей необходимо лечь в больницу на операцию. Врач предупредил, что времени терять нельзя. У нее глаукома, и болезнь быстро прогрессирует. Он позвонил по телефону и договорился, что ее завтра же положат в больницу в Экзетере. Потом они с подругой -вернулись в дом Эллердена и договорились немного попозже съездить
в Ньютон-Эббот.
— И она это сделала? — спросил я.— Подруга ей позвонила,и они поехали в Ньютон-Эббот?
— Так и было.
— Порядок,— сказал я.
— Это все, что тебя интересовало? — удивленно спросил Финней.
— Да, это все. Пока.
— А что мне делать дальше? — спросил он.— Я должен околачиваться здесь или могу уехать?
— До вечера делай что хочешь. Я, наверное, позвоню тебе после восьми часов. А если нет, то завтра утром.
— О'кей, я буду на месте.
Я повесил трубку, вернулся в коктейль-бар, взял еще виски с содовой и уселся за столик у окна, откуда хорошо была видна набережная.Мне следовало выбрать одну из двух линий: выжидать, пока произойдет то, что должно произойти, или начать действовать самому. У одного моего друга был принцип: если сомневаешься — сиди спокойно. Может быть, это и хороший принцип, но иногда бывает просто невозможно выдержать бездействие. Я пришел к выводу, что в данный момент пассивное ожидание меня не устраивает.
Я допил виски и пошел в кафе обедать. «Какого черта! — подумал я.— Если дело принимает такой оборот, надо действовать». Я вышел в холл и попросил девушку на коммутаторе соединить меня с имением Трединора и попросить к телефону Юстаса.
Было уже три часа, когда я остановил машину у железных ворот поместья Трединора. День был чудесный. Стояла особая тишина, какая бывает только в летний полдень. Изредка ее нарушали обычные деревенские звуки. Я вышел из машины и побрел по дорожке, по обе стороны которой росли молодые деревья. Дом стоял ярдах в пятидесяти от дороги. Он наполовину был деревянным и казался по-настоящему старинным. С одной стороны дома находился амбар и какие-то пристройки, сделанные явно в более позднее время. По другую сторону была клумба, которую я увидел, только когда подошел вплотную. А сзади — пастбище, за которым виднелось огромное кукурузное поле.
Я поднялся на высокое крыльцо и позвонил. Потом закурил и стал думать о Юстасе Трединоре.Хозяин дома оказался примерно таким, как я себе его и представлял. Когда я зашел в библиотеку, Юстас стоял у окна. На нем были брюки и сапоги для верховой езды, рубашка с открытым воротом из небеленого полотна и твидовая куртка. Он был высоким, с худым загорелым лицом и иссиня-черными волосами. Я посмотрел на руки Юстаса. Они были смуглыми, с длинными артистичными пальцами. Мне сразу понравились его темные, проницательные глаза и насмешливые морщинки у глаз и в углах рта.
Я подумал, что этот человек способен по-настоящему ненавидеть, но может быть добродушным и спокойным. У него есть свои убеждения, и его очень трудно заставить от них отказаться.
— Добрый день,— сказал он.— Я понимаю, что вы прибыли по важному делу. Чем я могу вам помочь?
— Пока не знаю, Трединор. Посмотрим.
Он удивленно поднял брови и слегка улыбнулся.
— Я не совсем понимаю, что означает ваш тон. Может быть, присядете?
Я сел в большое кресло у камина. Трединор отошел от окна и сел на вращающийся стул перед письменным столом.
— Мне очень жаль,— сказал я,— если тон моего голоса насторожил вас. Но может быть, это и к лучшему. Потому что дело, по которому я пришел, действительно не очень приятное. Так что я постараюсь побыстрее сказать вам то, что должен. А потом вы расскажете мне, что об этом думаете и как относитесь ко всему услышанному.
— Значит, мне предстоит выработать какую-то позицию? — улыбнулся он.
Я кивнул и улыбнулся в ответ.
— Это один из тех вопросов, по которому у вас должна быть позиция определена.
Трединор открыл ящик и достал коробочку с сигаретами.
— Вы почти докурили свою сигарету,— заметил он.— Хотите попробовать мои?
Я взял у него сигарету и закурил.
— Меня зовут Николас Гейл. Я работаю детективом в лондонском бюро Линнена. Здесь оказался потому, что ваш будущий тесть, Джон Эллерден, попросил бюро Линнена выяснить, кто поместил в «Мэлки Рекорд» клевету о мисс Эллерден.— Я посмотрел на него и спросил: — Вас это удивляет?
Он на мгновение задумался и ответил:
— Нет, ничуть. Это похоже на Джона Эллердена. Он человек пунктуальный, я бы даже сказал дотошный. И я вполне разделяю его чувства. Если бы Дениз была моей дочерью, я поступил бы так же.
— Хорошо, это облегчает дело,— сказал я.— Когда я приехал сюда, мне не за что было зацепиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Я думал об этом, Гейл,— сказал Эллерден.— Я обдумывал это еще до того, как связался с Линненом.
— Понятно,— сказал я.— Вы имеете в виду, что я должен идти вперед, что бы ни случилось?
— Именно так,— кивнул он.— Я считаю своим долгом найти этого человека, кто бы он ни был. Я считаю, что если этого не сделать, он причинит гораздо больше неприятностей.
— Ну что ж, если вы так считаете, то и меня это устраивает. Буду продолжать расследование.
Эллерден посмотрел на меня.
— Мне кажется, вы уже нашли какие-то зацепки.
— Пока не знаю. У меня есть кое-какие мысли, но мысли — это еще не доказательство.
Он встал.
— Ну, хорошо. Когда найдете что-нибудь определенное, сообщите мне.
— Хорошо. Сразу дам вам знать. Эллерден попрощался и вышел.
Я спустился на пляж, переоделся и пошел купаться. Проплавал я довольно долго. Мне нравилось двигаться, совершенно не чувствуя боли в животе.
В двенадцать часов я вернулся в гостиницу. Когда позвонил Финней, я сидел в баре.
— Я был у неё,— начал он.
— Ты что-нибудь выяснил? — спросил я.— Не испугал ее?
— Нет, я действовал по твоим инструкциям.
— И что ты узнал?
— Вот как это было. Она очень хорошо помнит тот день. Ей нужно было съездить в Ньютон-Эббот — повидаться по важному делу со старой подругой. Но она не могла ехать без новых очков. А в тот день рано утром позвонили из мастерской и сказали, что очки готовы. Так что она попросила подругу отвести ее в мастерскую примерить очки.
— Ясно,— сказал я.— Что дальше?
— Она поговорила с оптиком,— продолжал Финней.— И он сказал, что, хотя очки и подходят, ей нужно обязательно зайти к врачу. Поэтому она сразу же, вместе с подругой, к нему и поехала — она у него постоянно наблюдается. Он осмотрел женщину и сказал, что ей необходимо лечь в больницу на операцию. Врач предупредил, что времени терять нельзя. У нее глаукома, и болезнь быстро прогрессирует. Он позвонил по телефону и договорился, что ее завтра же положат в больницу в Экзетере. Потом они с подругой -вернулись в дом Эллердена и договорились немного попозже съездить
в Ньютон-Эббот.
— И она это сделала? — спросил я.— Подруга ей позвонила,и они поехали в Ньютон-Эббот?
— Так и было.
— Порядок,— сказал я.
— Это все, что тебя интересовало? — удивленно спросил Финней.
— Да, это все. Пока.
— А что мне делать дальше? — спросил он.— Я должен околачиваться здесь или могу уехать?
— До вечера делай что хочешь. Я, наверное, позвоню тебе после восьми часов. А если нет, то завтра утром.
— О'кей, я буду на месте.
Я повесил трубку, вернулся в коктейль-бар, взял еще виски с содовой и уселся за столик у окна, откуда хорошо была видна набережная.Мне следовало выбрать одну из двух линий: выжидать, пока произойдет то, что должно произойти, или начать действовать самому. У одного моего друга был принцип: если сомневаешься — сиди спокойно. Может быть, это и хороший принцип, но иногда бывает просто невозможно выдержать бездействие. Я пришел к выводу, что в данный момент пассивное ожидание меня не устраивает.
Я допил виски и пошел в кафе обедать. «Какого черта! — подумал я.— Если дело принимает такой оборот, надо действовать». Я вышел в холл и попросил девушку на коммутаторе соединить меня с имением Трединора и попросить к телефону Юстаса.
Было уже три часа, когда я остановил машину у железных ворот поместья Трединора. День был чудесный. Стояла особая тишина, какая бывает только в летний полдень. Изредка ее нарушали обычные деревенские звуки. Я вышел из машины и побрел по дорожке, по обе стороны которой росли молодые деревья. Дом стоял ярдах в пятидесяти от дороги. Он наполовину был деревянным и казался по-настоящему старинным. С одной стороны дома находился амбар и какие-то пристройки, сделанные явно в более позднее время. По другую сторону была клумба, которую я увидел, только когда подошел вплотную. А сзади — пастбище, за которым виднелось огромное кукурузное поле.
Я поднялся на высокое крыльцо и позвонил. Потом закурил и стал думать о Юстасе Трединоре.Хозяин дома оказался примерно таким, как я себе его и представлял. Когда я зашел в библиотеку, Юстас стоял у окна. На нем были брюки и сапоги для верховой езды, рубашка с открытым воротом из небеленого полотна и твидовая куртка. Он был высоким, с худым загорелым лицом и иссиня-черными волосами. Я посмотрел на руки Юстаса. Они были смуглыми, с длинными артистичными пальцами. Мне сразу понравились его темные, проницательные глаза и насмешливые морщинки у глаз и в углах рта.
Я подумал, что этот человек способен по-настоящему ненавидеть, но может быть добродушным и спокойным. У него есть свои убеждения, и его очень трудно заставить от них отказаться.
— Добрый день,— сказал он.— Я понимаю, что вы прибыли по важному делу. Чем я могу вам помочь?
— Пока не знаю, Трединор. Посмотрим.
Он удивленно поднял брови и слегка улыбнулся.
— Я не совсем понимаю, что означает ваш тон. Может быть, присядете?
Я сел в большое кресло у камина. Трединор отошел от окна и сел на вращающийся стул перед письменным столом.
— Мне очень жаль,— сказал я,— если тон моего голоса насторожил вас. Но может быть, это и к лучшему. Потому что дело, по которому я пришел, действительно не очень приятное. Так что я постараюсь побыстрее сказать вам то, что должен. А потом вы расскажете мне, что об этом думаете и как относитесь ко всему услышанному.
— Значит, мне предстоит выработать какую-то позицию? — улыбнулся он.
Я кивнул и улыбнулся в ответ.
— Это один из тех вопросов, по которому у вас должна быть позиция определена.
Трединор открыл ящик и достал коробочку с сигаретами.
— Вы почти докурили свою сигарету,— заметил он.— Хотите попробовать мои?
Я взял у него сигарету и закурил.
— Меня зовут Николас Гейл. Я работаю детективом в лондонском бюро Линнена. Здесь оказался потому, что ваш будущий тесть, Джон Эллерден, попросил бюро Линнена выяснить, кто поместил в «Мэлки Рекорд» клевету о мисс Эллерден.— Я посмотрел на него и спросил: — Вас это удивляет?
Он на мгновение задумался и ответил:
— Нет, ничуть. Это похоже на Джона Эллердена. Он человек пунктуальный, я бы даже сказал дотошный. И я вполне разделяю его чувства. Если бы Дениз была моей дочерью, я поступил бы так же.
— Хорошо, это облегчает дело,— сказал я.— Когда я приехал сюда, мне не за что было зацепиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52