— Тогда нам обоим казалось, что значила.
— Я тоже так думала,— кивнула Лана.— Но я тогда многого о тебе не знала. Я даже не слышала о...
Я вскочил.
— Ты хочешь сказать, что не слышала о Долорес Рутнал?
— Именно так.— Она какое-то время молча смотрела на меня, потом продолжила: — Я, наверное, была просто зачарована твоими военными подвигами. О тебе рассказывали удивительные вещи. Тебе удавалось самое невероятное. А потом...
— Итак, давай подытожим,— сказал я.— Все, что ты обо мне слышала, и наша встреча — очень короткая, и та ночь в Париже, и все, что мы друг другу говорили, все наши обещания — все это не стоит ломаного гроша из-за дурацкой болтовни о какой-то глупой девчонке По имени Долорес?
— Глупая болтовня? — взорвалась Лана.— А о той графине тоже болтовня? И о мадам Палас? И о женщине из Окзерре? И о той девушке с льняными волосами из Нюрнберга — забыла, как ее зовут. И об итальянке, которая ходила с тобой на последнее задание, и...
— Вздор, вздор и еще раз вздор! — прервал я ее.— Ты говоришь глупости, Лана. Ведь это было до того, как я познакомился с тобой.
— Кроме Долорес.— Сейчас, когда она по-настоящему разозлилась, она стала еще лучше — я не мог оторвать от нее глаз, Губы Ланы слегка дрожали. Она пристально смотрела на меня, и я видел, как прекрасны ее глаза.
«Вот что, Ник,— подумал я.— Ты по-настоящему влюбился в эту женщину, а она считает тебя подонком. Может быть, она и права, но ты обязательно должен ее разубедить. Иначе потеряешь ее навсегда».
— Все, кроме Долорес,— повторила Лана.— Но я знаю о Долорес Рутнал. Это было после того, как мы с тобой встретились, и после всего, что ты мне обещал. А я была такой дурой, что поверила тебе.
— У тебя были серьезные основания мне верить,— тихо сказал я.— Ты поверила, потому что каждое мое слово было правдой.
Лана передразнила меня. Было забавно и очень приятно слышать, как она это делает.
— Вздор, вздор и еще раз вздор! — сейчас, когда она злилась, в ее голосе было невыразимое очарование.— Тебе захотелось проверить свои возможности еще и на мне? Зачем ты это сделал? Ведь я совсем другая. Я всегда считала себя женщиной, созданной для одного-единственного мужчины. И я была так глупа, что поверила, будто ты и есть тот самый мужчина.
Лана отвернулась. На мгновение в ее глазах блеснули слезы, Но когда она снова посмотрела на меня, глаза ее были сухими.
- Папа всегда был за тебя,— сказала она.— Благодаря твоему прошлому. Он считал тебя настоящим мужчиной. Папа много думал о тебе. Пока не услышал об этой женщине, Долорес. Тогда он сказал: «Нет». И он был прав.
— Ты всегда слушаешься своего папу? — немного цинично спросил я.
— Почему бы и нет? — мгновенно отпарировала она.— У него тоже есть боевые заслуги. И голова на плечах. И я с ним согласна.
«Никогда не спорь с женщиной, если у тебя есть пушка»,— вспомнил я старую поговорку, и решил испробовать пушку.
— Ну, хорошо, Лана, а теперь давай поговорим откровенно! Ты ищешь предлог, чтобы освободиться от обещаний, которые мне давала. Вся эта болтовня насчет моих боевых заслуг и насчет того, что ты много обо мне думала,— пустые слова. Скажи прямо, что тебе кто-то наврал о моих похождениях, а ты попалась на эту удочку и теперь считаешь, что это тебя освобождает от всего. Почему ты не хочешь сказать правду и признать, что я никогда не занимал тебя всерьез, что на тебя просто подействовала ночь и сияние луны, что ты немного заскучала и захотела развлечься?
Лана вскочила на ноги. Глаза ее гневно сверкали. Я думал, что она в ту минуту наденет мне на голову цветочную вазу, которая стояла на каминной доске.
— Ники! Как ты можешь говорить мне такую низость? Хочешь знать правду? Когда я говорила, что люблю тебя, я и в самом деле тебя любила. Хоть мы и были знакомы всего несколько часов, а ты, по-видимому, просто завлекал меня. Я и сейчас люблю тебя. Но я не хочу больше иметь дела с тобой. После этой истории с Долорес...
— А если бы я тебе сказал, что вся история с Долорес Рутнал — это всего лишь проклятое вранье?
— Я не поверила бы ни единому твоему слову. Это меня уже по-настоящему взбесило.
— Хорошо,— сказал я.— Пусть будет так.— И, вскочив на ноги, закурил сигарету.— Спасибо за приятную беседу, мадам. А теперь, пожалуй, мне надо черным ходом убираться отсюда.
Я двинулся к двери. Лана стала передо мной, глядя мне прямо в глаза.
— Если то, что ты говорил мне в Париже, правда, почему же тогда ты не хочешь меня убедить, что я ошибаюсь? Почему ты не можешь доказать моему отцу, что то, чему он поверил, выдумка? Почему?
— Не будь ребенком,— ответил я.— Такое нелегко доказать. Во всяком случае, ситуация у меня незавидная, и ты это прекрасно знаешь.
— Ничего я не хочу знать! Ни о какой твоей незавидной ситуации!
— Послушай, красивая девочка,— улыбнулся я.— Не будь наивной. Ты ведь отлично знаешь, что по части женщин у меня действительно не слишком хорошая репутация. Но как могло быть иначе?
Мужчине, который в течение пяти лет занимается тем, чем занимался я, необходима была разрядка. Ты об этом не подумала? Но если я сказал тебе что-то, а сейчас говорю, что все, о чем говорил, правда, ты должна мне поверить. Просто взять и поверить. Ты согласна со мной?
— Нет, не согласна,— сказала она и отошла к камину. Я подумал, что мог бы часами смотреть, как ходит эта девушка. Она двигалась, словно тучка, проплывающая по летнему небу.
Я не пошел за ней. Не пошел, потому что знал — именно этого она и ждет. Может быть, она думала, что я спрошу, о чем она думает. Но я не играл в тот момент.
Я стоял у двери, молча смотрел на нее и улыбался. Потом сказал:
— В один прекрасный день ты поймешь, что зря поверила сплетням обо мне. Тогда ты наверняка захочешь принять хорошую дозу снотворного. Ты будешь ненавидеть себя до конца жизни. Каждый раз, вспоминая обо мне, ты будешь думать, где я теперь и почему ты так глупо себя вела сегодня.
Я потушил сигарету.
— Ну ладно, всего хорошего, Лана. Мне было замечательно хорошо с тобой, и я всегда буду помнить наш вечер в Париже...
Лана быстро повернулась и посмотрела мне в глаза.
— Что ты собираешься делать? — спросила она.
— Пока не знаю. Что-нибудь придумаю. Может быть, попробую найти Долорес Рутнал. Ведь она же знает, что вся эта история высосана из пальца.
Эти слова поразили Лану. Видно было, какое это произвело на нее впечатление. Немного помолчав, она тихо сказала:
— Ты этого не сделаешь.
— Почему?
Лана ответила не сразу.
— Ладно, поступай как знаешь. И уходи. Все кончено. Мне очень жаль, что у нас так получилось. Но ты меня предал, и я больше не смогу тебе верить.
— Хорошо, пусть будет так,— я взялся за дверную ручку.
— Если ты немного подождешь,— сказала она изменившимся голосом,— я позвоню Чарльзу и он проводит тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52