его дыхание в морозном воздухе превращалось в облачка пара.
Вокруг сверкал мир снежных холмов и гор с зубчатыми гребнями, созданный метелью. Небо сияло яркой голубизной, его словно дочиста выстирали. И было совершенно тихо, даже ледяная река будто уснула.
Волк без предупреждения прыгнул прямо Тораку на грудь, уронив его в снежный сугроб, и теперь стоял над ним, весело улыбаясь и виляя хвостом. Торак, смеясь, попытался его схватить, но Волк отскочил, ловко перевернулся в воздухе и припал на передние лапы, задрав хвост чуть ли не на спину и приглашая поиграть.
— Ну давай поиграем! — согласился Торак и тоже опустился на четвереньки.
Волк снова прыгнул на него, и они покатились по снегу. Волк шутливо кусал его и рычал, а Торак носом толкал его в морду и таскал за загривок. Наконец Торак слепил снежок и высоко его подбросил, а Волк подпрыгнул, как всегда удивительным образом изогнулся в воздухе, поймал снежок на лету и рухнул в сугроб.
Пока он отряхивался, а Торак, устав от возни, пытался встать на ноги, Ренн тоже выбралась из пещеры и, зевая, спросила:
— Надеюсь, отсюда не слишком далеко до Леса? А где же твоя накидка?
Торак хотел уже сказать, что накидку унесла буря, и повернулся к ней, да так и застыл, забыв обо всем на свете.
На востоке прямо над их пещерой — и надо всей ледяной рекой — пугающе близко громоздились Высокие Горы!
Много дней подряд туман и метель скрывали их, да и ледяные утесы нависали так низко, что за ними ничего не было видно. Но теперь в холодном чистом воздухе эти Горы были видны совершенно отчетливо, и, казалось, они уходили прямо в небо.
Торак даже пошатнулся, так сильно он закинул голову, пытаясь окинуть взором эти сумрачные вершины в шапках вечных снегов. Впервые в жизни горы были не просто темной неясной полоской на далеком горизонте. Сейчас Торак стоял почти у их корней и, вытянув шею, смотрел на их острые пики, пронзавшие облака. От гор исходила невероятная мощь и затаенная угроза. Здесь была обитель духов, а не людей.
«И где-то здесь, — думал Торак, — находится Священная Гора. Та самая, которую я поклялся отыскать».
Глава 27
Красный глаз светил по ночам все ярче и поднимался все выше. У Торака оставалось всего несколько дней, чтобы отыскать Священную Гору.
Но даже если он ее отыщет — что тогда? Как он должен поступить с этим Нануаком? И как им все-таки уничтожить медведя?
Ренн, проваливаясь в снег, подошла к нему и остановилась рядом.
— Пошли, — сказала она. — Нам надо поскорее выбраться отсюда. Надо вообще держаться подальше от ледяной реки и поближе к Лесу.
Волк вдруг вскочил, прыжками взлетел на вершину большого сугроба и стал прислушиваться, повернув голову в сторону предгорий.
— Что там такое? — шепнула Ренн. — Что он услышал?
И тут Торак тоже услышал это: откуда-то издалека, от подножия Высоких Гор, доносилась дикая и вечно меняющаяся песнь волчьей стаи.
Волк закинул морду вверх и, глядя в небо, провыл: «Я здесь! Я здесь!»
Торак был удивлен. Почему он откликается на зов какой-то чужой стаи? Волки-одиночки никогда так не делают. Они стараются избегать возможных соперников.
Тонким свистом он попросил Волка подойти к нему, но тот не двинулся с места: глаза его превратились в щелки, черные губы приподнялись, обнажая зубы; он самозабвенно выводил свою песню. И Торак впервые заметил, как сильно повзрослел его четвероногий друг. Лапы стали гораздо длиннее и мощнее, на плечах вовсю отрастала длинная густая черная шерсть, даже в голосе у него теперь уже почти не слышалось щенячьего повизгиванья.
— Что он им говорит? — шепотом спросила Ренн. Торак сглотнул застрявший в горле комок и хрипло пробормотал:
— Он рассказывает, где находится.
— А что они ему говорят?
Торак прислушался, не сводя глаз с Волка. . — А у них идет разговор с двумя волками-разведчиками, которые бегали к водопадам в поисках северных оленей. В общем… — Торак снова прислушался, — они отыскали там небольшое стадо и теперь объясняют, где оно находится, и говорят, что выть теперь нужно, уткнувшись мордой в снег.
— Это еще почему?
— А волки часто прибегают к такому фокусу, чтобы обмануть северных оленей. Когда их вой звучит приглушенно, олени думают, что волки гораздо дальше от них, чем на самом деле.
Ренн зябко повела плечами:
— И ты все это способен понять? Торак пожал плечами.
Она потыкала снег башмаком и вдруг заявила:
— Я не люблю, когда ты говоришь по-волчьи! На душе так странно становится. Страшно.
— А я не люблю, когда Волк разговаривает с другими волками, — сказал Торак. — От этого и мне становится странно и страшно.
Ренн попросила его пояснить, но он ей не ответил. Слишком больно было говорить об этом человеческими словами. Впервые в жизни он осознал, что, хоть и понимает волчий язык, но никогда не был настоящим волком и никогда им не станет! А потому между ним и его Волком всегда будет стоять непреодолимая стена…
Волк перестал выть и подбежал к ним. Торак опустился на колени и обнял его, чувствуя под густой зимней шерстью еще довольно тонкие молодые кости и слыша яростный стук его верного сердца. Прижимая Волка к себе и вдыхая знакомый сладостный запах шерсти и лесных трав, он почувствовал, как Волк нежно лизнул его в щеку и прижался лбом к его лицу.
Торак даже зажмурился. «Никогда не покидай меня!» — хотелось ему сказать. Но он не знал, как сказать это по-волчьи.
И они пошли на север.
Это был мучительный переход. Буря завалила все вокруг плотным глубоким снегом, сбив его в высокие сугробы, но и между сугробами снега было по пояс. Помня о ледяных трещинах, Ренн и Торак сперва тыкали в снег стрелами, что еще больше замедляло их продвижение вперед. И все время они чувствовали: Высокие Горы смотрят на них, словно ожидая их неизбежного поражения.
К полудню они успели пройти совсем мало и все еще находились неподалеку от своей снежной пещеры. А вскоре наткнулись на новое препятствие. Это была настоящая ледяная стена, слишком отвесная, чтобы на нее можно было взобраться, и слишком твердая, чтобы в ней можно было прорубить проход. Видимо, ледяная река решила сыграть с ними еще одну жестокую шутку.
Ренн сказала, что хочет осмотреться, и предложила Тораку немного отдохнуть вместе с волчонком. Торак был даже рад этой передышке: мешочек с Нануаком казался ему теперь страшно тяжелым.
— Ты только осторожней, в трещину не свались! — крикнул он Ренн, с беспокойством глядя, как она идет к просвету между двумя самыми большими ледяными утесами, похожими на острые клыки.
— Тут, похоже, какой-то проход! — крикнула в ответ Ренн.
Она сбросила заплечную корзину, нырнула в узкую щель между «клыками» и… исчезла.
Торак испугался. Он уже хотел броситься за ней следом, но тут она вновь появилась и закричала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Вокруг сверкал мир снежных холмов и гор с зубчатыми гребнями, созданный метелью. Небо сияло яркой голубизной, его словно дочиста выстирали. И было совершенно тихо, даже ледяная река будто уснула.
Волк без предупреждения прыгнул прямо Тораку на грудь, уронив его в снежный сугроб, и теперь стоял над ним, весело улыбаясь и виляя хвостом. Торак, смеясь, попытался его схватить, но Волк отскочил, ловко перевернулся в воздухе и припал на передние лапы, задрав хвост чуть ли не на спину и приглашая поиграть.
— Ну давай поиграем! — согласился Торак и тоже опустился на четвереньки.
Волк снова прыгнул на него, и они покатились по снегу. Волк шутливо кусал его и рычал, а Торак носом толкал его в морду и таскал за загривок. Наконец Торак слепил снежок и высоко его подбросил, а Волк подпрыгнул, как всегда удивительным образом изогнулся в воздухе, поймал снежок на лету и рухнул в сугроб.
Пока он отряхивался, а Торак, устав от возни, пытался встать на ноги, Ренн тоже выбралась из пещеры и, зевая, спросила:
— Надеюсь, отсюда не слишком далеко до Леса? А где же твоя накидка?
Торак хотел уже сказать, что накидку унесла буря, и повернулся к ней, да так и застыл, забыв обо всем на свете.
На востоке прямо над их пещерой — и надо всей ледяной рекой — пугающе близко громоздились Высокие Горы!
Много дней подряд туман и метель скрывали их, да и ледяные утесы нависали так низко, что за ними ничего не было видно. Но теперь в холодном чистом воздухе эти Горы были видны совершенно отчетливо, и, казалось, они уходили прямо в небо.
Торак даже пошатнулся, так сильно он закинул голову, пытаясь окинуть взором эти сумрачные вершины в шапках вечных снегов. Впервые в жизни горы были не просто темной неясной полоской на далеком горизонте. Сейчас Торак стоял почти у их корней и, вытянув шею, смотрел на их острые пики, пронзавшие облака. От гор исходила невероятная мощь и затаенная угроза. Здесь была обитель духов, а не людей.
«И где-то здесь, — думал Торак, — находится Священная Гора. Та самая, которую я поклялся отыскать».
Глава 27
Красный глаз светил по ночам все ярче и поднимался все выше. У Торака оставалось всего несколько дней, чтобы отыскать Священную Гору.
Но даже если он ее отыщет — что тогда? Как он должен поступить с этим Нануаком? И как им все-таки уничтожить медведя?
Ренн, проваливаясь в снег, подошла к нему и остановилась рядом.
— Пошли, — сказала она. — Нам надо поскорее выбраться отсюда. Надо вообще держаться подальше от ледяной реки и поближе к Лесу.
Волк вдруг вскочил, прыжками взлетел на вершину большого сугроба и стал прислушиваться, повернув голову в сторону предгорий.
— Что там такое? — шепнула Ренн. — Что он услышал?
И тут Торак тоже услышал это: откуда-то издалека, от подножия Высоких Гор, доносилась дикая и вечно меняющаяся песнь волчьей стаи.
Волк закинул морду вверх и, глядя в небо, провыл: «Я здесь! Я здесь!»
Торак был удивлен. Почему он откликается на зов какой-то чужой стаи? Волки-одиночки никогда так не делают. Они стараются избегать возможных соперников.
Тонким свистом он попросил Волка подойти к нему, но тот не двинулся с места: глаза его превратились в щелки, черные губы приподнялись, обнажая зубы; он самозабвенно выводил свою песню. И Торак впервые заметил, как сильно повзрослел его четвероногий друг. Лапы стали гораздо длиннее и мощнее, на плечах вовсю отрастала длинная густая черная шерсть, даже в голосе у него теперь уже почти не слышалось щенячьего повизгиванья.
— Что он им говорит? — шепотом спросила Ренн. Торак сглотнул застрявший в горле комок и хрипло пробормотал:
— Он рассказывает, где находится.
— А что они ему говорят?
Торак прислушался, не сводя глаз с Волка. . — А у них идет разговор с двумя волками-разведчиками, которые бегали к водопадам в поисках северных оленей. В общем… — Торак снова прислушался, — они отыскали там небольшое стадо и теперь объясняют, где оно находится, и говорят, что выть теперь нужно, уткнувшись мордой в снег.
— Это еще почему?
— А волки часто прибегают к такому фокусу, чтобы обмануть северных оленей. Когда их вой звучит приглушенно, олени думают, что волки гораздо дальше от них, чем на самом деле.
Ренн зябко повела плечами:
— И ты все это способен понять? Торак пожал плечами.
Она потыкала снег башмаком и вдруг заявила:
— Я не люблю, когда ты говоришь по-волчьи! На душе так странно становится. Страшно.
— А я не люблю, когда Волк разговаривает с другими волками, — сказал Торак. — От этого и мне становится странно и страшно.
Ренн попросила его пояснить, но он ей не ответил. Слишком больно было говорить об этом человеческими словами. Впервые в жизни он осознал, что, хоть и понимает волчий язык, но никогда не был настоящим волком и никогда им не станет! А потому между ним и его Волком всегда будет стоять непреодолимая стена…
Волк перестал выть и подбежал к ним. Торак опустился на колени и обнял его, чувствуя под густой зимней шерстью еще довольно тонкие молодые кости и слыша яростный стук его верного сердца. Прижимая Волка к себе и вдыхая знакомый сладостный запах шерсти и лесных трав, он почувствовал, как Волк нежно лизнул его в щеку и прижался лбом к его лицу.
Торак даже зажмурился. «Никогда не покидай меня!» — хотелось ему сказать. Но он не знал, как сказать это по-волчьи.
И они пошли на север.
Это был мучительный переход. Буря завалила все вокруг плотным глубоким снегом, сбив его в высокие сугробы, но и между сугробами снега было по пояс. Помня о ледяных трещинах, Ренн и Торак сперва тыкали в снег стрелами, что еще больше замедляло их продвижение вперед. И все время они чувствовали: Высокие Горы смотрят на них, словно ожидая их неизбежного поражения.
К полудню они успели пройти совсем мало и все еще находились неподалеку от своей снежной пещеры. А вскоре наткнулись на новое препятствие. Это была настоящая ледяная стена, слишком отвесная, чтобы на нее можно было взобраться, и слишком твердая, чтобы в ней можно было прорубить проход. Видимо, ледяная река решила сыграть с ними еще одну жестокую шутку.
Ренн сказала, что хочет осмотреться, и предложила Тораку немного отдохнуть вместе с волчонком. Торак был даже рад этой передышке: мешочек с Нануаком казался ему теперь страшно тяжелым.
— Ты только осторожней, в трещину не свались! — крикнул он Ренн, с беспокойством глядя, как она идет к просвету между двумя самыми большими ледяными утесами, похожими на острые клыки.
— Тут, похоже, какой-то проход! — крикнула в ответ Ренн.
Она сбросила заплечную корзину, нырнула в узкую щель между «клыками» и… исчезла.
Торак испугался. Он уже хотел броситься за ней следом, но тут она вновь появилась и закричала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61