— Смотри, какая роскошная штука! — я показал ему большую перламутровую раковину, которую мы в середине лета нашли на мыске у дальнего озера. — Эх, нам бы ещё найти английскую булавку!..
— Зачем? — спросил Ванька.
— Мы бы приклеили её с тёмной стороны раковины — и получилась бы отличная брошь! А? Как ты думаешь?
— Верно! — идея моему брату очень понравилась. — По-моему, у нас где-то был запас английских булавок… Послушай, а если попробовать отодрать застёжку от какого-нибудь старого поломанного значка?
— А как мы её потом присобачим к раковине? — спросил я. — Ведь она очень маленькая, и к тому же…
В общем, после некоторых — занявших всего лишь несколько минут — споров и прикидок мы придумали, как превратить раковину в хорошую брошь. Мы взяли кусок тонкой жести, большими ножницами вырезали из него овал, чуть побольше раковины, изогнули по форме раковины, а по краям настригли жестяную бахрому. Раковину мы вставили в эту жесть, а «бахрому» загнули — получились лапки, держащие раковину, и теперь раковина не только не могла никуда выскочить, но жесть к тому же защищала её, так что она теперь никак не могла треснуть или сломаться. В середине жестяной подкладки мы заранее пробили две тонкие небольшие щели, сквозь которые продели английскую булавку, и, когда мы закрепили раковину, булавка тоже оказалась прижата и прочно сидела на месте. Мы прошлись по жести самой мелкой наждачкой, и жесть засияла так, что было полное впечатление, будто перламутр оправлен в серебро!
Когда мы заворачивали брошь в цветную бумагу и приклеивали прямоугольничек белой бумаги с надписью «Фантику», я опять вернулся к визиту министра и к опасности, ему угрожающей — эта тема не покидала моих мыслей, и лишь временно отошла на задний план, когда мы решали проблему подарка.
— А ведь отец знал об опасности, которая угрожает министру! — сказал я. — Ты видел, он нисколько не удивился, когда увидел милиционера и фээсбешника, приехавших с ним побеседовать. Мне кажется, его Степанов предупредил. Ведь до звонка Степанова отец понятия не имел, что к нам может нагрянуть министр! Степанов не только об этом ему рассказал, но и посочувствовал: «Мол, так и так, беспокойные дни тебя ждут хозяин!» Ведь отец все эти дни был жутко занят, и даже новости не смотрел, а без него никто их не смотрит — мы смотрим только приключенческие фильмы и «Поле чудес»! — я-то, кроме того, любил хоккей, но поскольку телевизор был один, а хоккей часто попадал на передачи, которые хотели поглядеть все остальные, мне редко удавалось его посмотреть. — Вполне естественно, что отец пропустил мимо ушей все эти слухи вокруг нашего министра!
— А может быть… — Ванька задумался.
— Что «может быть»? — поинтересовался я.
Мой брат махнул рукой.
— Так, мыслишка промелькнула и пропала! Вот додумаю её — тогда скажу. Давай поспешим — а то Фантик вот-вот спустится вниз, и мы не успеем тайком положить наш подарок!
— Поспешим! — сказал я. Если бы Фантик вышла из своей комнаты и спустилась вниз, мы бы услышали скрип двери, а потом лестницы. — Интересно, и во что можно так долго наряжаться?
Мы-то давно были готовы — сразу по возвращении с ёлкой из леса переоделись в «парадные» джинсы (то есть, такие, которые родители купили нам совсем недавно, для выездов в город и других торжественных случаев, и которые мы ещё не успели замызгать) и в чистые рубашки: для нас этого было вполне достаточно.
— Не знаю! — ответил мой брат. — Девчонки — они все такие! Но нам-то сейчас это на руку!
Я согласился с ним, и мы, стараясь ступать потише, чтобы Фантик не выглянула до времени, спустились вниз.
Внизу было так здорово, что дух захватывало! Взрослые погасили большой свет и включили разноцветные электрогирлянды на ёлке, да ещё полоска света падала из коридорчика между гостиной и кухней. В конце этого коридорчика была спальня родителей, и ещё «каморка» — отцовский кабинет, вход в который был под самой лестницей на второй этаж. И ещё наверху было три комнаты — наша и две гостевых, которые мы использовали для самых разных надобностей, когда гостей не было, и которые теперь стали комнатами Фантика и её родителей. А если гостей наезжало слишком много, отец отпирал один из гостевых домиков поближе к нашему…
Да, так вот… Я отвлёкся на рассказ о комнатах в нашем доме, потому что вовремя их не описал, и на полуслове перестал рассказывать о том, как чудесно было внизу. Значит, горели разноцветные электрогирлянды, и ещё из коридорчика падал свет, да светился экран телевизора (звук был приглушён), и получался прямо-таки колдовской полумрак, окрашенный жёлтыми, красными, синими и зелёными отсветами, и в этом полумраке обеденный стол, покрытый белой-белой скатертью, словно парил в воздухе. И накрыт этот стол был на славу! Мама приготовила и пирожки с разной начинкой, и салаты, и клюквенный морс, и тонкими ломтиками была нарезана копчёная ветчина — которую отец делал из диких кабанов, и копчёная лосятина, и роскошная рыба домашнего засола… Егоровы, как мы поняли, привезли «городскую» часть стола — пакеты апельсинового и яблочного сока, сыры, мочёную кукурузу, свежие помидоры… Все то, словом, что не добудешь в лесу или на своём огороде. (Правда, отец давно подумывал завести теплицу с паровым отоплением, чтобы свежие огурцы, помидоры и зелень были у нас круглый год, но ему всё было недосуг).
Голоса взрослых слышались из кухни, так что мы спокойно положили наш подарок под ёлку и уселись смотреть телевизор. Минут через пять все взрослые появились в гостиной.
— Ну, все! — мама поглядела на часы, которые показывали половину одиннадцатого. — Ждём Фаину — и садимся за стол!
Фантик не заставила себя ждать. Не успела мама договорить, как на лестнице послышались шаги — звучавшие очень чётко и дробно.
Почему они так звучали, мы поняли, едва Фантик появилась в дверях — и тут мы все ахнули! На ней было роскошное белое платье, все в кружевах, стянутое на теле тугим корсетом и пышно расширявшееся от талии — колоколом, кончавшимся чуть пониже колен, а на ногах были белые чулочки — и серебряные туфельки с тонкими острыми каблучками! Волосы она заплела в косу, змеёй уложенную на затылке, а украшал её причёску огромный бант из таких же полупрозрачных серебристо-белых кружев, из которых была сделана вся отделка её платья! Ну, прямо, маленькая фея, как будто не по лестнице спустившаяся, а прилетевшая на крыльях!
— Ну, как? — спросила Фантик, нарушая общее молчание.
— Фантастика! — вырвалось у меня. — Я никогда не думал, что ты можешь быть такой красивой!
Взрослые покатились от хохота, а отец хлопнул меня по спине и, задыхаясь от смеха, проговорил:
— Вот уж правду говорят, что искренний комплимент — самый ценный!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49