.. Но вы проходите в гостиную, что в дверях-то стоять!
Все стали перемещаться из прихожей в гостиную.
— Господи Иисусе Христе! — воскликнул отец Василий, первым вошедший в гостиную и первым увидевший ковёр, так и лежавший развёрнутым на диване. — Прости, меня, Господи, что поминаю имя твоё всуе! — истово перекрестился он на висевшую в углу икону, которую сам когда-то подарил нашей семье. — Но помилуйте, откуда у вас это чудище обло и озорно?
— М-да, прямо глаза выжигает, — заметил вошедший следом Алексей Николаевич. А шедший за ним Михаил Дмитриевич просто молча уставился на ковёр, будто не веря, что такое ядовитое полыхание может существовать воочию.
— Подарок Степанова, — сообщил отец. — Как раз решали, как с ним быть…
— Может, он поблекнет и станет приемлее и красивее, если его промыть и прочистить разика два-три? — предположил Михаил Дмитриевич.
— А это идея! — заметила мама. — Но что мы все стоим? Я так понимаю, что вы никуда отсюда не денетесь, раз машина сломана, так что давайте все сядем за стол! Новый Год на носу!
— Право, не знаю… — с сомнением ответил Михаил Дмитриевич. — Мои подчинённые приготовили новогодний стол у нас на работе, и ждут меня… Собирались посидеть все вместе, познакомиться толком… А у Алексея Николаевича, насколько мне известно, семья, которая тоже его ждёт…
— Я могу вас отвезти! — предложил отец Василий. — А за машиной завтра вернётесь и вытащите её. Сейчас начало десятого — не позже одиннадцати мы будем на месте, даже если кое-где придётся ползти на черепашьей скорости по заснеженным дорогам.
— Тогда, может быть, отведаете что-нибудь? — спросила мама.
— Не могу, — покачал головой отец Василий. — У меня ведь пост, до самого Рождества.
— Так ведь Новый год!.. — вставила тётя Катя.
— Новый Год — праздник сугубо светский! — сурово возразил отец Василий. — Календарный, но не главный, так бы я сказал. А вот на Рождество и погуляем… — усмехнулся он.
— Смутили вы нас, — заметил дядя Серёжа. — Вы пост держите, а мы пировать будем.
— Вот и попируйте, вот и попируйте, — как-то очень живо откликнулся отец Василий, словно боясь, что своим назиданием может спугнуть в других праздничное настроение. — Только помните, что главный праздник впереди.
— Так ведь Дед Мороз приходит на Новый год!.. — не выдержала Фантик.
— А кто такой Дед Мороз? — сурово вопросил отец Василий. — Во все века на Руси разносил подарки Святой Николай, покровитель нашей страны. И разносил он их в свой день — девятнадцатого декабря по новому стилю — и на Рождество…
Я заметил, что отец поманил Михаила Дмитриевича в соседнюю комнату, воспользовавшись тем, что все внимательно слушают отца Василия — и они быстро удалились. Ну, понятно — новый начальник ехал к отцу поговорить с ним о чём-то срочном и важном, иначе бы с чего он пустился в путь за несколько часов до Нового Года! Поговорить о министре и об опасности, которая ему угрожает?.. Я чувствовал, как вокруг нас все плотнее сгущается нечто неведомое — завеса тайны и опасности, если хотите!
— Все это безобразие началось, когда пришла безбожная власть! — бушевал тем временем отец Василий, сверкая на всех своими чёрными глазами. Видно, вопрос про Деда Мороза и Святого Николая был для него очень болезненным (может, его слишком часто спрашивали об этом и, что называется, «достали», при всей его кротости? — подумалось мне). — Какой там Святой Николай с подарками, когда одно время даже ёлки запрещали ставить! Вот и придумали Деда Мороза, который ходит на Новый год, а не на Рождество!.. Только шапку сменили — Святой Николай ходил в красной шубе и в красной епископской митре, а Деду Морозу нахлобучили такой головной убор, что и не разберёшь, на что он похож! А знаете, почему считается, что с рождественскими подарками ходит именно Святой Николай? Были в его городе три юные девушки-красавицы, и настолько они были бедны, куска хлеба у них не было, что их отец согласился выдать их замуж за трёх стариков — богатых, но злых и уродливых! И когда Святой Николай прослышал об этом, он в канун Рождества — в Рождественский Сочельник — забрался на крышу их дома и сбросил в их печную трубу три мешочка с золотом! Сам забрался, хотя к тому времени уже был епископом — а представляете, как сложно лазить по крышам в полном епископском облачении?
Мы представили — и невольно рассмеялись. Отец Василий тоже улыбнулся, понемногу остывая.
— Так Деда Мороза нельзя встречать? — растерянно спросила тётя Катя. — Но как же…
— А вот так! — ответил отец Василий. — Святой Николай — он большой хитрец. Надо было — и прикинулся обычным Дедом Морозом, чтобы детей без подарков не оставить. Потому что детей обижать нельзя… Но вы всё-таки помните, от кого на самом деле все эти подарки. И лучше было бы дарить их в Рождество, а не в последние дни поста. Но раз уж привыкли, то пусть будет и так и так…. В конце концов, чем больше подарков, тем лучше, — добавил он после паузы, как бы стараясь помягче закруглить свою суровую проповедь. — Правда, не таких… — он покосился на несчастный ковёр, который во всех вызывал такие сильные чувства.
— Ну, вы, батюшка, чудак! — покачал головой Алексей Николаевич. — Неужели и в детстве вы ждали не Деда Мороза, а Святого Николая? Ни за что не поверю!
— Так у нас и детство было другое! — резко повернулся к нему отец Василий. — А если нам в нашем детстве врали, то это не значит, что мы должны врать нашим детям! И враньё-то было убогое! Я на всю жизнь запомнил, как на ёлке в Доме Культуры, когда мне было пять лет, пьяный Дед Мороз рухнул, не дойдя до середины зала, где он должен был раздавать подарки детям!
— Актёр всегда актёр, — резонно возразил Алексей Николаевич. — Если уж он начал отмечать праздники, то ему всё равно, кого он играет на детском утреннике — Деда Мороза или Николая Святителя. Так и так упадёт!
— А вот и нет! — яростно заспорил отец Василий, явно собиравшийся доказывать, что если актёр обряжен не кем-нибудь, а Святым Николаем — это налагает слишком большую ответственность, чтобы он стал дозволять себе лишнее и падать при детях. — Хороший вы человек, но взгляды у вас чисто советские, сплошное безобразие в мозгах! Если человек надевает красную шубу и епископскую митру, да ещё берет в руки не что-нибудь, а епископский посох, то… — он осёкся, потому что увидел, что вернувшиеся из другой комнаты отец и Михаил Дмитриевич стоят в дверях и Михаил Дмитриевич знаками сигналит инспектору, что, мол, ехать пора. — Не будем смущать хозяев нашим несогласием. Поехали, по дороге доспорим.
— Что вы, это очень интересно! — сказал дядя Серёжа.
— Интересно-то интересно, только нам ехать пора! — ответил отец Василий. — И вообще, вразумление невежествующих есть дело приватное, а не на потеху окружающим, будто театр или цирк какой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Все стали перемещаться из прихожей в гостиную.
— Господи Иисусе Христе! — воскликнул отец Василий, первым вошедший в гостиную и первым увидевший ковёр, так и лежавший развёрнутым на диване. — Прости, меня, Господи, что поминаю имя твоё всуе! — истово перекрестился он на висевшую в углу икону, которую сам когда-то подарил нашей семье. — Но помилуйте, откуда у вас это чудище обло и озорно?
— М-да, прямо глаза выжигает, — заметил вошедший следом Алексей Николаевич. А шедший за ним Михаил Дмитриевич просто молча уставился на ковёр, будто не веря, что такое ядовитое полыхание может существовать воочию.
— Подарок Степанова, — сообщил отец. — Как раз решали, как с ним быть…
— Может, он поблекнет и станет приемлее и красивее, если его промыть и прочистить разика два-три? — предположил Михаил Дмитриевич.
— А это идея! — заметила мама. — Но что мы все стоим? Я так понимаю, что вы никуда отсюда не денетесь, раз машина сломана, так что давайте все сядем за стол! Новый Год на носу!
— Право, не знаю… — с сомнением ответил Михаил Дмитриевич. — Мои подчинённые приготовили новогодний стол у нас на работе, и ждут меня… Собирались посидеть все вместе, познакомиться толком… А у Алексея Николаевича, насколько мне известно, семья, которая тоже его ждёт…
— Я могу вас отвезти! — предложил отец Василий. — А за машиной завтра вернётесь и вытащите её. Сейчас начало десятого — не позже одиннадцати мы будем на месте, даже если кое-где придётся ползти на черепашьей скорости по заснеженным дорогам.
— Тогда, может быть, отведаете что-нибудь? — спросила мама.
— Не могу, — покачал головой отец Василий. — У меня ведь пост, до самого Рождества.
— Так ведь Новый год!.. — вставила тётя Катя.
— Новый Год — праздник сугубо светский! — сурово возразил отец Василий. — Календарный, но не главный, так бы я сказал. А вот на Рождество и погуляем… — усмехнулся он.
— Смутили вы нас, — заметил дядя Серёжа. — Вы пост держите, а мы пировать будем.
— Вот и попируйте, вот и попируйте, — как-то очень живо откликнулся отец Василий, словно боясь, что своим назиданием может спугнуть в других праздничное настроение. — Только помните, что главный праздник впереди.
— Так ведь Дед Мороз приходит на Новый год!.. — не выдержала Фантик.
— А кто такой Дед Мороз? — сурово вопросил отец Василий. — Во все века на Руси разносил подарки Святой Николай, покровитель нашей страны. И разносил он их в свой день — девятнадцатого декабря по новому стилю — и на Рождество…
Я заметил, что отец поманил Михаила Дмитриевича в соседнюю комнату, воспользовавшись тем, что все внимательно слушают отца Василия — и они быстро удалились. Ну, понятно — новый начальник ехал к отцу поговорить с ним о чём-то срочном и важном, иначе бы с чего он пустился в путь за несколько часов до Нового Года! Поговорить о министре и об опасности, которая ему угрожает?.. Я чувствовал, как вокруг нас все плотнее сгущается нечто неведомое — завеса тайны и опасности, если хотите!
— Все это безобразие началось, когда пришла безбожная власть! — бушевал тем временем отец Василий, сверкая на всех своими чёрными глазами. Видно, вопрос про Деда Мороза и Святого Николая был для него очень болезненным (может, его слишком часто спрашивали об этом и, что называется, «достали», при всей его кротости? — подумалось мне). — Какой там Святой Николай с подарками, когда одно время даже ёлки запрещали ставить! Вот и придумали Деда Мороза, который ходит на Новый год, а не на Рождество!.. Только шапку сменили — Святой Николай ходил в красной шубе и в красной епископской митре, а Деду Морозу нахлобучили такой головной убор, что и не разберёшь, на что он похож! А знаете, почему считается, что с рождественскими подарками ходит именно Святой Николай? Были в его городе три юные девушки-красавицы, и настолько они были бедны, куска хлеба у них не было, что их отец согласился выдать их замуж за трёх стариков — богатых, но злых и уродливых! И когда Святой Николай прослышал об этом, он в канун Рождества — в Рождественский Сочельник — забрался на крышу их дома и сбросил в их печную трубу три мешочка с золотом! Сам забрался, хотя к тому времени уже был епископом — а представляете, как сложно лазить по крышам в полном епископском облачении?
Мы представили — и невольно рассмеялись. Отец Василий тоже улыбнулся, понемногу остывая.
— Так Деда Мороза нельзя встречать? — растерянно спросила тётя Катя. — Но как же…
— А вот так! — ответил отец Василий. — Святой Николай — он большой хитрец. Надо было — и прикинулся обычным Дедом Морозом, чтобы детей без подарков не оставить. Потому что детей обижать нельзя… Но вы всё-таки помните, от кого на самом деле все эти подарки. И лучше было бы дарить их в Рождество, а не в последние дни поста. Но раз уж привыкли, то пусть будет и так и так…. В конце концов, чем больше подарков, тем лучше, — добавил он после паузы, как бы стараясь помягче закруглить свою суровую проповедь. — Правда, не таких… — он покосился на несчастный ковёр, который во всех вызывал такие сильные чувства.
— Ну, вы, батюшка, чудак! — покачал головой Алексей Николаевич. — Неужели и в детстве вы ждали не Деда Мороза, а Святого Николая? Ни за что не поверю!
— Так у нас и детство было другое! — резко повернулся к нему отец Василий. — А если нам в нашем детстве врали, то это не значит, что мы должны врать нашим детям! И враньё-то было убогое! Я на всю жизнь запомнил, как на ёлке в Доме Культуры, когда мне было пять лет, пьяный Дед Мороз рухнул, не дойдя до середины зала, где он должен был раздавать подарки детям!
— Актёр всегда актёр, — резонно возразил Алексей Николаевич. — Если уж он начал отмечать праздники, то ему всё равно, кого он играет на детском утреннике — Деда Мороза или Николая Святителя. Так и так упадёт!
— А вот и нет! — яростно заспорил отец Василий, явно собиравшийся доказывать, что если актёр обряжен не кем-нибудь, а Святым Николаем — это налагает слишком большую ответственность, чтобы он стал дозволять себе лишнее и падать при детях. — Хороший вы человек, но взгляды у вас чисто советские, сплошное безобразие в мозгах! Если человек надевает красную шубу и епископскую митру, да ещё берет в руки не что-нибудь, а епископский посох, то… — он осёкся, потому что увидел, что вернувшиеся из другой комнаты отец и Михаил Дмитриевич стоят в дверях и Михаил Дмитриевич знаками сигналит инспектору, что, мол, ехать пора. — Не будем смущать хозяев нашим несогласием. Поехали, по дороге доспорим.
— Что вы, это очень интересно! — сказал дядя Серёжа.
— Интересно-то интересно, только нам ехать пора! — ответил отец Василий. — И вообще, вразумление невежествующих есть дело приватное, а не на потеху окружающим, будто театр или цирк какой!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49