Что-то последнее время я стал много пить и почувствовал сердце.
— Как хотите. Тогда кофе, чай или что хотите?
— Лучше чай, Дэв. Где-то я читал, что чай, особенно зеленый, возвращает сосудам утраченную эластичность.
— Тогда и я перейду на зеленый чай. — Капитан нажал на переборке кнопку звонка. Вошел стюард-китаец, поклонился, ожидая приказаний. Выслушав, снова поклонился и, бесшумно ступая по ковру, вышел.
— Какой симпатичный человек, — сказал мистер Гордон.
— Насчет симпатичности не берусь судить. Китайцы — народ загадочный. Но все же надо отдать им справедливость: они незаменимые слуги.
Стюард появился с подносом, на котором стояли фарфоровый чайник, две чашки, вазочка с бисквитами, сахарница.
— Благодарю, Чен. Мы сами разольем. — Капитан, проводив слугу взглядом, сказал: — Малый служит у меня пять лет, а я о нем знаю не больше, чем в первый день его появления. Все же я перед чаем выпью мартини. Если чай возвращает сосудам эластичность, то мартини их расширяет. Лечиться так лечиться. — Он засмеялся. Выпив, спросил: — Как поживает наш юный друг? Как его успехи? Не нашел еще диверсанта?
— Пока нет, Дэв.
— И думаете, есть перспективы?
— Ну конечно. Преступник всегда оставляет след. Надо только его обнаружить.
— Обнаружить?
Мистера Гордона снова поразило недоброе выражение глаз капитана.
Мистер Гордон сказал:
— Вижу, Дэв, что и вам небезразличен человек Минотти?
— Когда говорят, что в вашем доме вор, невольно возникает тревога. Что же касается Минотти, то я стал сильно сомневаться, что такой удачливый бизнесмен да вдруг ввязался в подобное очень рискованное предприятие. Между прочим, отель, в котором мы с вами когда-то провели дивные две недели, принадлежит ему.
— Я бы тоже не поверил, что, имея такой отель, можно идти на преступление. Хотя кроме отеля он содержит и тайные публичные дома и, как уверяет Том, торгует наркотиками.
— Так он очень богат и, безусловно, умен. Зачем же ему рисковать состоянием?
— Не представляю, Дэв. Я понятия не имею ни о делах Минотти, ни о делах мистера Чевера и пока не могу сказать, что заставляет их идти на такие тяжкие преступления. Надеюсь, все выяснится по ходу пьесы, то есть событий. В последнем номере «Тайме» я прочитал любопытную статью о торговцах наркотиками. Раскрыта сложнейшая сеть взаимоотношений в огромной организации. Стали известны имена недавно еще уважаемых бизнесменов…
— Все в порядке вещей, Стэн. Наркотики — такой же бизнес, как и многое другое.
— Согласен, Дэв. Здесь за американцами никому не угнаться.
Капитан положил руку на плечо профессора:
— Ну зачем так мрачно смотреть на вещи? В этом проявляется величие нашей страны. Америку переполняют молодые силы, энергия. Предпринимательство во всех сферах жизни — разительная примета нашего времени.
— Даже преступным путем?
— А что бы вы думали? В природе и обществе нет ничего лишнего, Стэн. Эти люди способствуют перераспределению ценностей, стимулируют торговлю, промышленность. Согласно диалектике всякое зло переходит в добро — и наоборот.
Мистер Гордон поперхнулся чаем. Извинился. Вытерся салфеткой.
— Я бы сказал — рискованная философия. Если вы не шутите, Дэв…
— Конечно, Стэн. Вы всегда так тонко чувствовали юмор. Выпейте все-таки хереса.
— Пожалуй…
— Не принимайте, Стэн, мои слова близко к сердцу, Сказывается ваше долгое затворничество. Вы очень плохо осведомлены о взаимоотношениях в цивилизованном обществе. Да, при внимательном рассмотрении можно увидеть много недостатков, нерешенных проблем. Но не было и не будет общества, где все они благополучно разрешатся. Со многими из них приходится мириться.
— Если согласиться с вами, то тогда прекратится прогресс, совершенствование человека! Будет взращена раса примиренцев, если так можно выразиться. Преступность проникнет во все сферы жизни!
— Она и так уже проникла, Стэн. Если бы вы знали, кто плывет с нами в этом рейсе!
— Хотелось бы, Дэв. Очень хотелось бы знать.
— Население небольшого городка — по численности, а по составу — вся Америка. Здесь отличные, по вашей мерке, люди — честные, по крайней мере, к ним не придерешься: имеют большие деньги, платят налоги, у них милые жены и прелестные дети, никто не знает об их пороках — словом, респектабельные джентльмены; едут одаренные, даже талантливые, люди — писатели, музыканты, ученые, техники, — а по соседству с ними — крупные жулики, воры, даже убийцы, торговцы наркотиками, аферисты, шулера, проститутки. Такова жизнь. Мне начинает нравиться, Стэн, ваша мысль, что все эти люди — актеры на очень большой сцене, и мы в их числе.
— И самое удивительное, Дэв, здесь то, что мы независимо от нашего желания можем быть втянуты в совершенно немыслимые действия, стать соучастниками жизненных катаклизмов, о которых вчера и понятия не имели.
Капитан хмуро улыбнулся!
— Ах, опять эти Тихий Спиро, Минотти, мистер Чевер, его дочь! Возможно, и мне вы отводите одну из ролей в вашем занятном спектакле?
— Ну конечно, Дав. Мы, кажется, уже говорили об этом.
— Что-то не помню. Какую же?
— Ту, что вы сейчас играете.
— Простите, Стэн! Я не играю никаких ролей! Я таков, какой есть! Не больше!
— В этом и заключается ваша роль. Поймите, здесь никто не играет кого-то, все — только самих себя.
— Ну ладно, Стэн. Я опять не совсем понимаю вас… Вы что-то хотите спросить?
— Да. Об одном печальном событий. Я слышал, что на судне произошло убийство.
Капитан нисколько не удивился такой осведомленности мистера Гордона.
— Убит один из торговцев наркотиками. Все обставлено так, будто произошла ссора за карточным столом. Я же думаю, что убитый — одна из жертв войны между мафией. Ведется следствие, хотя, между нами, Стэн, результатов оно не даст. Клан Барреры найдет способ восстановить справедливость: в свою очередь его люди отправят на тот свет кого-либо из противной стороны. У них свой суд, свои виды возмездия. — Помедлив, капитан заключил многозначительно: — Как видите, Стэн, и здесь убивают. Печально, но и в этом проявление каких-то мудреных, непонятных нам закономерностей.
Опять профессору показалось, что глаза капитана угрожающе потемнели.
— Благодарю вас, Стэн, за отличную партию в карамболь. У меня долго будут в памяти ваши умопомрачительные удары. В Гонолулу стоим три дня. Если не особенно увлечетесь местными красавицами, то заходите, двое суток я буду жить, как всегда, в отеле «Оаху». — Он проводил гостя до дверей. — Советую, Стэн, подняться на верхнюю палубу. Сейчас мы проходим мимо группы мелких островков, некоторые из них необитаемы, но как хороши на изумрудной воде! Да, Стэн, цвет воды здесь неповторимый, прозрачность необыкновенная…
«Я несправедлив к нему, — думал мистер Гордон, — конечно, его, как настоящего спортсмена, огорчил проигрыш, и только.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Как хотите. Тогда кофе, чай или что хотите?
— Лучше чай, Дэв. Где-то я читал, что чай, особенно зеленый, возвращает сосудам утраченную эластичность.
— Тогда и я перейду на зеленый чай. — Капитан нажал на переборке кнопку звонка. Вошел стюард-китаец, поклонился, ожидая приказаний. Выслушав, снова поклонился и, бесшумно ступая по ковру, вышел.
— Какой симпатичный человек, — сказал мистер Гордон.
— Насчет симпатичности не берусь судить. Китайцы — народ загадочный. Но все же надо отдать им справедливость: они незаменимые слуги.
Стюард появился с подносом, на котором стояли фарфоровый чайник, две чашки, вазочка с бисквитами, сахарница.
— Благодарю, Чен. Мы сами разольем. — Капитан, проводив слугу взглядом, сказал: — Малый служит у меня пять лет, а я о нем знаю не больше, чем в первый день его появления. Все же я перед чаем выпью мартини. Если чай возвращает сосудам эластичность, то мартини их расширяет. Лечиться так лечиться. — Он засмеялся. Выпив, спросил: — Как поживает наш юный друг? Как его успехи? Не нашел еще диверсанта?
— Пока нет, Дэв.
— И думаете, есть перспективы?
— Ну конечно. Преступник всегда оставляет след. Надо только его обнаружить.
— Обнаружить?
Мистера Гордона снова поразило недоброе выражение глаз капитана.
Мистер Гордон сказал:
— Вижу, Дэв, что и вам небезразличен человек Минотти?
— Когда говорят, что в вашем доме вор, невольно возникает тревога. Что же касается Минотти, то я стал сильно сомневаться, что такой удачливый бизнесмен да вдруг ввязался в подобное очень рискованное предприятие. Между прочим, отель, в котором мы с вами когда-то провели дивные две недели, принадлежит ему.
— Я бы тоже не поверил, что, имея такой отель, можно идти на преступление. Хотя кроме отеля он содержит и тайные публичные дома и, как уверяет Том, торгует наркотиками.
— Так он очень богат и, безусловно, умен. Зачем же ему рисковать состоянием?
— Не представляю, Дэв. Я понятия не имею ни о делах Минотти, ни о делах мистера Чевера и пока не могу сказать, что заставляет их идти на такие тяжкие преступления. Надеюсь, все выяснится по ходу пьесы, то есть событий. В последнем номере «Тайме» я прочитал любопытную статью о торговцах наркотиками. Раскрыта сложнейшая сеть взаимоотношений в огромной организации. Стали известны имена недавно еще уважаемых бизнесменов…
— Все в порядке вещей, Стэн. Наркотики — такой же бизнес, как и многое другое.
— Согласен, Дэв. Здесь за американцами никому не угнаться.
Капитан положил руку на плечо профессора:
— Ну зачем так мрачно смотреть на вещи? В этом проявляется величие нашей страны. Америку переполняют молодые силы, энергия. Предпринимательство во всех сферах жизни — разительная примета нашего времени.
— Даже преступным путем?
— А что бы вы думали? В природе и обществе нет ничего лишнего, Стэн. Эти люди способствуют перераспределению ценностей, стимулируют торговлю, промышленность. Согласно диалектике всякое зло переходит в добро — и наоборот.
Мистер Гордон поперхнулся чаем. Извинился. Вытерся салфеткой.
— Я бы сказал — рискованная философия. Если вы не шутите, Дэв…
— Конечно, Стэн. Вы всегда так тонко чувствовали юмор. Выпейте все-таки хереса.
— Пожалуй…
— Не принимайте, Стэн, мои слова близко к сердцу, Сказывается ваше долгое затворничество. Вы очень плохо осведомлены о взаимоотношениях в цивилизованном обществе. Да, при внимательном рассмотрении можно увидеть много недостатков, нерешенных проблем. Но не было и не будет общества, где все они благополучно разрешатся. Со многими из них приходится мириться.
— Если согласиться с вами, то тогда прекратится прогресс, совершенствование человека! Будет взращена раса примиренцев, если так можно выразиться. Преступность проникнет во все сферы жизни!
— Она и так уже проникла, Стэн. Если бы вы знали, кто плывет с нами в этом рейсе!
— Хотелось бы, Дэв. Очень хотелось бы знать.
— Население небольшого городка — по численности, а по составу — вся Америка. Здесь отличные, по вашей мерке, люди — честные, по крайней мере, к ним не придерешься: имеют большие деньги, платят налоги, у них милые жены и прелестные дети, никто не знает об их пороках — словом, респектабельные джентльмены; едут одаренные, даже талантливые, люди — писатели, музыканты, ученые, техники, — а по соседству с ними — крупные жулики, воры, даже убийцы, торговцы наркотиками, аферисты, шулера, проститутки. Такова жизнь. Мне начинает нравиться, Стэн, ваша мысль, что все эти люди — актеры на очень большой сцене, и мы в их числе.
— И самое удивительное, Дэв, здесь то, что мы независимо от нашего желания можем быть втянуты в совершенно немыслимые действия, стать соучастниками жизненных катаклизмов, о которых вчера и понятия не имели.
Капитан хмуро улыбнулся!
— Ах, опять эти Тихий Спиро, Минотти, мистер Чевер, его дочь! Возможно, и мне вы отводите одну из ролей в вашем занятном спектакле?
— Ну конечно, Дав. Мы, кажется, уже говорили об этом.
— Что-то не помню. Какую же?
— Ту, что вы сейчас играете.
— Простите, Стэн! Я не играю никаких ролей! Я таков, какой есть! Не больше!
— В этом и заключается ваша роль. Поймите, здесь никто не играет кого-то, все — только самих себя.
— Ну ладно, Стэн. Я опять не совсем понимаю вас… Вы что-то хотите спросить?
— Да. Об одном печальном событий. Я слышал, что на судне произошло убийство.
Капитан нисколько не удивился такой осведомленности мистера Гордона.
— Убит один из торговцев наркотиками. Все обставлено так, будто произошла ссора за карточным столом. Я же думаю, что убитый — одна из жертв войны между мафией. Ведется следствие, хотя, между нами, Стэн, результатов оно не даст. Клан Барреры найдет способ восстановить справедливость: в свою очередь его люди отправят на тот свет кого-либо из противной стороны. У них свой суд, свои виды возмездия. — Помедлив, капитан заключил многозначительно: — Как видите, Стэн, и здесь убивают. Печально, но и в этом проявление каких-то мудреных, непонятных нам закономерностей.
Опять профессору показалось, что глаза капитана угрожающе потемнели.
— Благодарю вас, Стэн, за отличную партию в карамболь. У меня долго будут в памяти ваши умопомрачительные удары. В Гонолулу стоим три дня. Если не особенно увлечетесь местными красавицами, то заходите, двое суток я буду жить, как всегда, в отеле «Оаху». — Он проводил гостя до дверей. — Советую, Стэн, подняться на верхнюю палубу. Сейчас мы проходим мимо группы мелких островков, некоторые из них необитаемы, но как хороши на изумрудной воде! Да, Стэн, цвет воды здесь неповторимый, прозрачность необыкновенная…
«Я несправедлив к нему, — думал мистер Гордон, — конечно, его, как настоящего спортсмена, огорчил проигрыш, и только.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97