Шах взглянул мне в лицо, перестал биться, словно мотылек, и вознес богу благодарственные молитвы. Я же благодаря своему проницательному уму стала красоваться на троне желания и проводить время в неге и радости, а слава о моем целомудрии распространилась по всему свету так же широко, как и молва о моем счастье.
Рассказ о Камгаре и о том, как он воссел на трон женитьбы с Афсарара-бану благодаря хитростям коварного неба
Садовники, возделывающие сказания, и сеятели на ниве преданий извлекли из райских садов эту свежую историю и повествуют, что в одном из городов Хиндустана жил падишах, а у него был сын по имени Камгар, отважный, как небесный воин Бахрам. Его стройный стан только вступил в пору расцвета, а на щеках его едва начал пробиваться пушок, похожий на письмена. Его рот, подобный фисташке, вызывал восторг, рубиновые уста источали сахар. Несмотря на свою молодость, он уже обладал достаточными знаниями и здравым и зрелым умом.
Мал он годами, но вещей душою велик.
Телом он юноша, разумом — мудрый старик.
Благодаря своим знаниям он выводил новые правила в делах управления миром и вносил невиданные доселе новшества в государственные дела. Из-за этого он пришел в противоречие с везиром отца, который был привержен к старому. Везир все время трепетал от страха, остерегаясь его гнева, и не находил себе покоя. Он пытался всегда противостоять шахзаде и ждал только удобного случая, чтобы обвинить шахзаде перед падишахом в подстрекательстве к неповиновению и стремлении взбунтоваться.
И вот однажды везир засучил рукава своего коварства и сказал падишаху:
— Да наставит небесный проводник шахзаде на путь истины! Он совсем сошел с правого пути и вступил на путь неправый. Он водится с негодными людьми, которые приносят огорчение своим родителям и вынуждают их страдать. По их неразумному наущению он хочет поднять знамя мятежа, посеять в стране смуту и тем самым навлечь на себя позор до самого Судного дня. Пламя смуты еще не разгорелось, поэтому здравый рассудок и мудрость повелевают погасить его водой предусмотрительности и тем устранить эту брешь в основании нашей державы. Я по своему доброжелательству и помня об оказанных мне благодеяниях, все сказал. А разумным будет то, что соизволит решить наш властелин.
Выслушав эти речи, падишах пришел в ярость и гнев, не стал разбираться, прав или корыстен везир, и приказал выслать Камгара из страны, не потрудившись разобраться в деле, а ведь это необходимо для тех, кто должен выносить решения.
Камгар не счел возможным противиться воле падишаха, — ведь он был для него и отцом, и тенью Аллаха на земле, — смиренно повиновался и отправился странствовать по свету, как и многие другие, переживая горести и страдания.
Сын везира Хушманд, который вырос и воспитывался вместе с Камгаром, был многим обязан ему и служил ему верно, не захотел покинуть друга в беде и присоединился к нему, помня об оказанных ему благодеяниях и покровительстве.
А этот Хушманд водил дружбу с одним купеческим сыном, пил с ним из одной чаши в погребке дружбы и товарищества и срывал розы в саду приятельских отношений. Тот также решил, что соблюдать верность в дружбе — признак благородства, и двинулся в путь вместе с ними, взяв с собой товары для продажи.
А с сыном купца дружил молодой ювелир. И он во имя дружбы предпочел тяготы скитаний покою и отправился в путь вместе с ними, доказав искренность своей привязанности.
Итак, четверо молодых людей, дружные словно Плеяды, словно четыре жемчужины, нанизанные на одну нить, решили познакомиться с дальними странами. Они прошли долгий путь, припасы их кончились, и на половине пути они остались без всяких средств к существованию. Это огорчило их и расстроило. Камгар был подавлен тем, что друзьям приходится сносить из-за него тяготы, он был опечален и удручен. Хушманд, увидев на его челе следы недовольства, по своей преданности и привязанности стал утешать его и успокаивать.
— Не огорчайся тем, что у нас ничего нет, — говорил он Камгару. — Пусть твои чистые помыслы не знают оков печали, ибо небесный покровитель не оставляет своих рабов в беде и посылает им их долю. Он не бросит в черную яму отчаяния своих смиренных рабов и не покинет их в бездне гибели. У твоего верного друга есть четыре драгоценных рубина, каждый из которых стоит податей целой страны. Я продам их ювелирам, а на вырученные деньги мы приобретем то, что нам нужно. Но такие драгоценности можно продать только в большом городе, который, как я слышал, расположен поблизости. Нам надо во что бы то ни стало пройти остаток пути до того города и озарить наши взоры лицезрением его окрестностей. Там мы легко осуществим продажу, и тяжелые дни для нас окончатся.
Камгар был чрезвычайно обрадован словами друга и заторопился в путь. Четверо приятелей ради предосторожности условились, что на остановках по ночам они будут сторожить по очереди. И вот однажды они не смогли остановиться в караван-сарае, так как там было много народу, и им пришлось заночевать в степи под открытым небом. Они бодрствовали по очереди, и вот настал черед ювелира. По низости своей природы и подлости характера он забыл об оказанных ему благодеяниях и давней дружбе, вычеркнул из памяти слова благородства и порядочности, сменил верность на измену и выкрал рубины из кармана Хушманда, а вместо них положил четыре простых камешка и тем самым покрыл себя прахом позора.
Когда из кармана утра вышел мироозаряющий рубин солнца, все четверо, как обычно, двинулись в путь и шли, не жалея своих сил. Стремясь как можно скорее наесться досыта, они двигались, словно скороходы, делая вместо двух одну остановку, так что, наконец, они прибыли в большой город. Хушманд, ликуя, открыл свой кошелек, чтобы вручить Камгару свои рубины, но вместо них там оказались четыре черных простых камешка… Увидев это, он побледнел и не мог от удивления слова вымолвить. Камгар по своему благородству и великодушию даже не стал спрашивать, скрыл всё от остальных, чтобы не высказывать своим товарищам недоверия, и знаками пытался удержать от расспросов Хушманда. Но Хушманд не желал мириться с подлостью, потерял терпение и сказал Камгару:
— Вне всякого сомнения, этот недостойный поступок с кражей рубинов мог совершить только один из нас, четырех товарищей. Было бы святотатством и кощунством подозревать в этой краже ваше величество. Бессмысленно подозревать в этом и меня самого. Следовательно, подозрения падают на одного из двух приятелей, если рассуждать здраво, и они не могут быть чисты от подозрения в этом самом гнусном преступлении. Если мы произведем дознание по всем правилам, то приблизимся к истине, ибо потеря этих драгоценностей, когда мы так нуждаемся в них — они ведь могли обеспечить надолго нашу жизнь, — была бы большой оплошностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Рассказ о Камгаре и о том, как он воссел на трон женитьбы с Афсарара-бану благодаря хитростям коварного неба
Садовники, возделывающие сказания, и сеятели на ниве преданий извлекли из райских садов эту свежую историю и повествуют, что в одном из городов Хиндустана жил падишах, а у него был сын по имени Камгар, отважный, как небесный воин Бахрам. Его стройный стан только вступил в пору расцвета, а на щеках его едва начал пробиваться пушок, похожий на письмена. Его рот, подобный фисташке, вызывал восторг, рубиновые уста источали сахар. Несмотря на свою молодость, он уже обладал достаточными знаниями и здравым и зрелым умом.
Мал он годами, но вещей душою велик.
Телом он юноша, разумом — мудрый старик.
Благодаря своим знаниям он выводил новые правила в делах управления миром и вносил невиданные доселе новшества в государственные дела. Из-за этого он пришел в противоречие с везиром отца, который был привержен к старому. Везир все время трепетал от страха, остерегаясь его гнева, и не находил себе покоя. Он пытался всегда противостоять шахзаде и ждал только удобного случая, чтобы обвинить шахзаде перед падишахом в подстрекательстве к неповиновению и стремлении взбунтоваться.
И вот однажды везир засучил рукава своего коварства и сказал падишаху:
— Да наставит небесный проводник шахзаде на путь истины! Он совсем сошел с правого пути и вступил на путь неправый. Он водится с негодными людьми, которые приносят огорчение своим родителям и вынуждают их страдать. По их неразумному наущению он хочет поднять знамя мятежа, посеять в стране смуту и тем самым навлечь на себя позор до самого Судного дня. Пламя смуты еще не разгорелось, поэтому здравый рассудок и мудрость повелевают погасить его водой предусмотрительности и тем устранить эту брешь в основании нашей державы. Я по своему доброжелательству и помня об оказанных мне благодеяниях, все сказал. А разумным будет то, что соизволит решить наш властелин.
Выслушав эти речи, падишах пришел в ярость и гнев, не стал разбираться, прав или корыстен везир, и приказал выслать Камгара из страны, не потрудившись разобраться в деле, а ведь это необходимо для тех, кто должен выносить решения.
Камгар не счел возможным противиться воле падишаха, — ведь он был для него и отцом, и тенью Аллаха на земле, — смиренно повиновался и отправился странствовать по свету, как и многие другие, переживая горести и страдания.
Сын везира Хушманд, который вырос и воспитывался вместе с Камгаром, был многим обязан ему и служил ему верно, не захотел покинуть друга в беде и присоединился к нему, помня об оказанных ему благодеяниях и покровительстве.
А этот Хушманд водил дружбу с одним купеческим сыном, пил с ним из одной чаши в погребке дружбы и товарищества и срывал розы в саду приятельских отношений. Тот также решил, что соблюдать верность в дружбе — признак благородства, и двинулся в путь вместе с ними, взяв с собой товары для продажи.
А с сыном купца дружил молодой ювелир. И он во имя дружбы предпочел тяготы скитаний покою и отправился в путь вместе с ними, доказав искренность своей привязанности.
Итак, четверо молодых людей, дружные словно Плеяды, словно четыре жемчужины, нанизанные на одну нить, решили познакомиться с дальними странами. Они прошли долгий путь, припасы их кончились, и на половине пути они остались без всяких средств к существованию. Это огорчило их и расстроило. Камгар был подавлен тем, что друзьям приходится сносить из-за него тяготы, он был опечален и удручен. Хушманд, увидев на его челе следы недовольства, по своей преданности и привязанности стал утешать его и успокаивать.
— Не огорчайся тем, что у нас ничего нет, — говорил он Камгару. — Пусть твои чистые помыслы не знают оков печали, ибо небесный покровитель не оставляет своих рабов в беде и посылает им их долю. Он не бросит в черную яму отчаяния своих смиренных рабов и не покинет их в бездне гибели. У твоего верного друга есть четыре драгоценных рубина, каждый из которых стоит податей целой страны. Я продам их ювелирам, а на вырученные деньги мы приобретем то, что нам нужно. Но такие драгоценности можно продать только в большом городе, который, как я слышал, расположен поблизости. Нам надо во что бы то ни стало пройти остаток пути до того города и озарить наши взоры лицезрением его окрестностей. Там мы легко осуществим продажу, и тяжелые дни для нас окончатся.
Камгар был чрезвычайно обрадован словами друга и заторопился в путь. Четверо приятелей ради предосторожности условились, что на остановках по ночам они будут сторожить по очереди. И вот однажды они не смогли остановиться в караван-сарае, так как там было много народу, и им пришлось заночевать в степи под открытым небом. Они бодрствовали по очереди, и вот настал черед ювелира. По низости своей природы и подлости характера он забыл об оказанных ему благодеяниях и давней дружбе, вычеркнул из памяти слова благородства и порядочности, сменил верность на измену и выкрал рубины из кармана Хушманда, а вместо них положил четыре простых камешка и тем самым покрыл себя прахом позора.
Когда из кармана утра вышел мироозаряющий рубин солнца, все четверо, как обычно, двинулись в путь и шли, не жалея своих сил. Стремясь как можно скорее наесться досыта, они двигались, словно скороходы, делая вместо двух одну остановку, так что, наконец, они прибыли в большой город. Хушманд, ликуя, открыл свой кошелек, чтобы вручить Камгару свои рубины, но вместо них там оказались четыре черных простых камешка… Увидев это, он побледнел и не мог от удивления слова вымолвить. Камгар по своему благородству и великодушию даже не стал спрашивать, скрыл всё от остальных, чтобы не высказывать своим товарищам недоверия, и знаками пытался удержать от расспросов Хушманда. Но Хушманд не желал мириться с подлостью, потерял терпение и сказал Камгару:
— Вне всякого сомнения, этот недостойный поступок с кражей рубинов мог совершить только один из нас, четырех товарищей. Было бы святотатством и кощунством подозревать в этой краже ваше величество. Бессмысленно подозревать в этом и меня самого. Следовательно, подозрения падают на одного из двух приятелей, если рассуждать здраво, и они не могут быть чисты от подозрения в этом самом гнусном преступлении. Если мы произведем дознание по всем правилам, то приблизимся к истине, ибо потеря этих драгоценностей, когда мы так нуждаемся в них — они ведь могли обеспечить надолго нашу жизнь, — была бы большой оплошностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113