Он подошел к двери, потом обернулся.
— А завтра, герр Октавий?
— Поживем — увидим, — сказал я. — Я не загадываю так далеко вперед.
Он вышел, а я, вспомнив навыки шутовской гильдии, прилег вздремнуть. Кто знает, когда еще удастся поспать?
Малахий разбудил меня, сильно встряхнув за плечо.
— Я выполнил ваши указания, — тихо сказал он. — Все готово.
— Спасибо.
— Но предупреждаю: если что-нибудь случится с герцогом или с герцогиней, я возложу на вас всю вину.
— Я полагаюсь на ваше милосердие, любезный Малахий. А сейчас позвольте попросить вас еще об одной маленькой услуге.
Он мрачно усмехнулся.
— Все предыдущие услуги я не назвал бы такими уж маленькими.
— Нет, эта будет пустяковой. Мне понадобится тазик теплой воды и немного мыла, если это не слишком обременит вас.
Малахий удивленно глянул на меня, но поклонился и вышел. Хороший парень. Должен сказать, что я с радостным предвкушением ждал предстоящих событий. Такого давно не бывало.
Вскоре появилась Виола с каким-то свертком.
— Вам это понадобится? — спросила она, вытаскивая из него складень.
— Спасибо, — сказал я, взял его и поставил на стол возле окна, где было больше света.
Я открыл деревянные створки и накладную мозаичную панель, скрывающую зеркало. Посмотрев на свое отражение, я обернулся к герцогине.
— Мне трудно оценить перемены, произошедшие с моим лицом, — сказал я. — На мой взгляд, оно выглядит потертым и старым. Вы заметили, как сурово обработала его жизнь?
— Скорее, я бы сказала, что она сделала его более выразительным, чем потертым, — ответила она, критически обозрев меня. — Оно, конечно, потрепано штормами. Но основы выглядят крепкими. На них еще много можно создать.
— Тогда я должен для начала очистить его от растительности и привести в порядок, — сказал я, когда вернулся Малахий и поставил передо мной тазик с водой и мыло.
— Что вы собираетесь делать? — поинтересовалась Виола.
— Я собираюсь сбрить эту проклятую бороду, — сказал я и взял мыло.
Выглянув из-за занавеса в приемный зал, я понаблюдал за собравшимся там обществом. Исходные действующие лица, новые подозреваемые и случайные свидетели, алчущие, страждущие и равнодушные. Исаак с любопытством поглядывал вокруг, словно никогда не бывал здесь прежде. Может, и не бывал. Бобо удобно устроился в кресле, мило болтая с доброжелательными гостями. Гул разговоров то нарастал, то затихал, уплывая в сторону стола с угощением. Оливия спокойно сидела в окружении мужчин, беседуя о недавних событиях. Надвинув на лицо капюшон плаща, я продолжал тайные наблюдения.
В зал вошли Марк и Виола, и все склонились в поклонах. Многие украдкой поглядывали на герцога, пытаясь определить, не пострадал ли он от пожара, а Перун, подпирая дальнюю стену, внимательно следил за всеми.
Я улыбнулся про себя, когда Марк смело уселся в отцовское кресло, вызвав несколько восхищенных вздохов.
— Мы призвали вас сюда по делу крайней важности, — сказал он. — Враг затаился в самом нашем городе. Уже двое наших жителей убито, и совершена предательская попытка покушения на нашу собственную жизнь.
Все слушали с должным почтением, и никто не замечал, что эту властную речь произносит еще не устоявшийся мальчишеский голос.
— Мы благодарим нашего друга, сэра Эндрю.
В зале раздались одобрительные возгласы и аплодисменты.
— И мы воздаем должное нашему капитану за героическое исполнение его долга.
Очередные одобрения, хотя и более сдержанные по настроению. Перун поклонился.
— Один человек способен пролить свет на эти таинственные события, — продолжил герцог. — Он пользуется нашим благосклонным вниманием, но сейчас ему предстоит завоевать и вашу благосклонность. Этот человек попросил нас собраться в этом зале, где намерен приподнять завесу тайны. Мы знаем не больше вашего, о чем он собирается поведать, но призываем вас оказать ему внимание.
Теперь настало время моей реплики. Я развел створки занавеса и медленно вошел в зал. Часть женщин попятилась при виде моего закрытого капюшоном лица. А сэр Тоби хихикнул.
— Вы опоздали на праздник, кто бы вы ни были! — воскликнул он. — Время маскарада закончилось.
— Лучше поздно, чем никогда, сэр Тоби, — ответил я, откидывая капюшон.
— Что за дела, черт подери, — сказал он. — Это же наш торговец, только побритый!
— Верно, — признал я. — Ну и как он на ваш взгляд?
Он пожал плечами.
— С бородой или без бороды, для меня все одно, — заявил он. — Главное, чтобы человек был хороший.
— А вы, графиня? — спросил я, поворачиваясь к Оливии. — Что думаете по поводу этой бритой физиономии?
— С бородой вы мне нравились больше, — сказала она. — Без нее лицо стало менее выразительным. А в чем, собственно, дело, герр Октавий?
— Невыразительное лицо. Всю мою жизнь оно являлось моей радостью и моим проклятием. Ничем не примечательная физиономия, не так ли?
— Да, такое порой бывает с лицами. Однако… — Она нерешительно помедлила. — А мы с вами не встречались прежде?
— В том-то и состоит магия бороды, — сказал я. — Она сильно меняет нашу внешность. Может скрыть безвольный подбородок, сделать из юноши мужчину, может изменить лицо, словно маска. А бородач, сбривший бороду, станет еще более неузнаваемым. Я заметил, что в вашем городе мода на бороды не приживается. Исаак, разумеется, не стрижет ее из религиозных соображений. Капитану тоже идет борода, да только он родом из других краев. А Клавдий… Кстати, где же Клавдий?
— Благочестиво удалился в цистерцианский монастырь, — спокойно сообщил Исаак.
Я пожал плечами.
— Какая жалость. Но перейдем к делу. Мне бы хотелось отблагодарить всех вас за гостеприимство и радушие, с которым вы встретили скромного пилигрима. В свою очередь, я хочу продлить на денек ваши праздники. В конце концов, недаром говорится: «Двенадцатая ночь для карнавальных увеселений, а Тринадцатая ночь — для откровений».
— И какие же откровения у вас есть, торговец? — спросил Себастьян. — Неужели ваша затея с пряностями окажется обманом?
— В числе прочих затей, граф. Перед тем как покинуть вас, я раскрою свои и чужие тайны. Но сначала я должен поведать вам еще кое-что о маскировке. Борода — только один из способов. Гораздо лучше другой… Так уж позвольте мне предложить вашему вниманию очередной способ. Государь, вы любите загадки?
— Мне кажется, что я довольно ловко отгадываю их, — ответил Марк.
— Тогда разгадайте вот такую. Слепое, глухое, бесчувственное и неощутимое. Имеющий его наслаждается жизнью, но оно же в итоге разрушает жизнь. Что это такое?
— Время, — быстро ответил он.
— Отлично, государь. Вы на редкость сообразительны. Время, господа и дамы, является непревзойденным гримером. Оно меняет лица, тела, волосы и голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67