— Ах ты, сволочь…
Глухой стук наверху не прекращался, казалось, кто-то ритмично колотит в толстую доску. Вдруг где-то совсем близко распахнулась дверь, звук стал отчетливым, и я услышала:
— Что, дятел, поговорить захотел? Язык во рту не помещается?.. Ну отдохни пока, сучонок…
Я услышала неясную возню, потом грохот, что-то грузно упало на пол. Дверь захлопнулась, а за углом моей темницы кто-то отчетливо простонал. Безвольно сползая на корточки, я судорожно облизала враз пересохшие губы. Стон повторился. Я зажмурилась. «Надо пойти посмотреть… Кому-то плохо… Мне тоже плохо… Я не дойду… Здесь же совершенно темно… И я даже не знаю, кто там… Ему нужна помощь… Я не могу… Я не хочу…» Сжав ледяные от волнения кулаки, я долго спорила сама с собой, наконец, кое-как уняв бухающее сердце, сосчитала про себя до трех.
— Эй, кто там? — раздался сип из моего пересохшего горла.
Я чертыхнулась, нащупала на полу бутыль с водой и хлебнула из горлышка. Сразу стало легче, я прокашлялась и повторила:
— Кто там?
Тот, кто там был, крепко хранил военную тайну, поэтому мне не ответил. «И какого черта я тут сижу?» — неожиданно пришло в голову, и не успела я сообразить, что делаю, как уже нащупала решетку и шагнула в коридор…
Шалея от собственной смелости, я осторожно двинулась вперед, перебирая руками по холодным шершавым кирпичам. Вот левая рука провалилась в пустоту, и я поняла, что добралась до угла. Здесь пришлось проявить максимум осторожности; шаря вокруг, я мелкими шажками двинулась дальше. Через секунду наткнулась на длинные деревянные ящики. Я шагнула вправо и коснулась стены, почти сразу же под другой рукой оказалась гладкая доска. Это был стол. Ощупывая столешницу сантиметр за сантиметром, я нашла чашку, пробку, бутылку… Какие-то бумажки, весьма напоминающие газеты, две картонные коробочки, довольно тяжелые. Потом пальцы нащупали амбарный замок с торчащим в нем ключом и, наконец, свечку. Обрадовавшись, я стала торопливо шарить в поисках спичек, под ладонью вдруг оказалась зажигалка, я обрадовалась еще больше и на радостях ее уронила. Она ударилась о стол и исчезла в неизвестном направлении.
Я выругалась и опустилась на четвереньки. Проклятая зажигалка могла улететь куда угодно, тогда я буду ползать здесь до второго пришествия… Исследуя пол непосредственно под столом, я вдруг ткнулась во что-то весьма затейливое. После судорожного ощупывания пришла к заключению, что это автомат. В смысле автоматическое оружие. Я отодвинулась и осторожно попятилась.
Под рукой неожиданно оказался гладкий бок зажигалки.
Издав счастливый стон, я крепко сжала ее и поднялась.
Через две секунды весело заплясал огонек свечи, я огляделась.
Подвальное помещение без окон, прямо передо мной стол, слева от стола несколько деревянных ящиков. Подойдя ближе, я поднесла к ним свечу. И открыла рот. Лаконичные черные буквы свидетельствовали о том, что это ящики с оружием, на крышках отпечатаны годы: с девяносто второго по девяносто пятый. Заглянув под стол, я обнаружила там три автомата Калашникова, в коробочках на столе оказались патроны…
Я что, на военной базе? В коленях образовалась неприятная слабость, держась одной рукой за стену, я направилась к противоположному углу. На железном стеллаже были аккуратно разложены тряпочные кульки, их мне даже не надо было разворачивать, чтобы удостовериться, что это пистолеты. Под стеллажом стояло несколько больших картонных коробок, туда я и не думала соваться. Рядом со стеллажом на уровне глаз в стене торчал гвоздь, на котором висел помятый светло-зеленый мужской пиджак с бурыми пятнами.
Обводя стены очумелым взглядом, я вдруг увидела обитую толстым материалом дверь. Тронула ручку, дверь послушно открылась. Так я и думала. Маленькая комнатка, сплошь обитая войлоком, верх комнаты и потолок затянуты белыми панелями, здорово похожими на сито. В дальнюю стенку вделано нечто вроде бочек, набитых лохматой паклей, между бочками растрепанные мишени с изображением контура человека. Торопливо прикрыв дверь, я повернулась. Ничего себе местечко…
Прикрывая ладонью заплясавшее пламя свечки, я прошла вдоль стены к дальнему углу, тонувшему во мраке.
Здесь был небольшой выступ, за ним коридор метра три. Миновав коридор, я остановилась. Однако медлить больше нельзя, свеча неумолимо таяла, перспектива снова оказаться в кромешной тьме мне вовсе не улыбалась. Сделав маленький шаг, я глянула за угол. Свеча в руке задрожала, я вдохнула так глубоко, как только смогла. На полу в небольшом квадратном закутке, широко разбросав ноги, лежал Сова. Он лежал на животе, поджав под себя левую руку, лицо повернуто куда-то в угол. Пол под его головой промок от крови, и все лицо было в ссадинах и кровоподтеках. Правая рука Совы лежала на последней ступеньке крутой деревянной лестницы, уходившей вверх к небольшому люку в потолке. Пересилив себя, я подошла к лежащему и присела на корточки, пытаясь найти артерию на шее.
«Ну вот. Сова… Теперь осталась только я…» Пристроив свечу на пол, я осторожно переступила через неподвижное тело и шагнула сразу на вторую ступеньку.
Когда в ладони оказалось деревянная ручка люка, я глубоко вздохнула и на выдохе толкнула крышку вверх.
Но не тут-то было, крышка оказалась тяжеленной.
О том, что она с обратной стороны заперта, мне даже думать не хотелось. Я поднялась на ступеньку выше и налегла на люк плечом. Наконец он дрогнул и подался.
Придерживая его, чтобы не греметь, я высунулась по пояс и откинула крышку на пол.
Люк находился в помещении. Было довольно темно, но откуда-то сверху падал тусклый желтый свет. Задрав вверх голову, я увидела узкое вытянутое окно на крыше, сквозь которое проглядывала луна. Сердце вновь забилось в непонятном предчувствии. Я огляделась. Стены белого кирпича, возле ближней стены — штабеля длинных досок, синие пластмассовые бочки, канистры. Деревянный верстак, на нем столярные инструменты, рядом с верстаком — старенький велосипед без седла. Торопливо поднявшись наверх, я захлопнула крышку и бросилась к дверям.
В первое мгновение свежий ночной воздух вскружил мне голову, привалившись спиной к сараю, я закрыла глаза. Но потом решительно тряхнула головой и огляделась. Место было мне незнакомо. Это вовсе не дача Бешеного. Участок очень большой и тоже огорожен глухим забором, но до Кодиного ему далеко. Когда глаза привыкли к темноте, я осторожно прокралась к забору. Теперь мне был виден дом, окинув его беглым взглядом, я быстро поняла причину своей маеты. Я еще раз глянула на забор. Так и есть. Зеленый. Чертов улей. Это же Горелки. Улица 50-летия Октября. Дом номер семнадцать. Семейство Савченко… Боже мой, так Сова — это и есть Савченко… Старший Вовкин брат… Вадим, кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91