Едва заметно наклонив голову‚ он повернулся и начал спускаться с холма. Сопровождающие его батыры простились с ханом низким поклоном и тоже заспешили вниз.
Хищно сощурив глаза‚ Тохтамыш молча смотрел им вслед‚ потом негромко отдал приказ нукерам:
— За непочтение ко мне повелеваю догнать Кастурика и отрезать ему голову. Наши слова передадут Мамаю эти два батыра.
Нукеры торопливо бросились выполнять приказ хана‚ но Кастурик‚ словно почуяв нависшую над ним опасность‚ вскочил на коня и ударил его камчой.
И‚ видя‚ что нукерам уже не взять мамаевского посла‚ Тохтамыш крикнул Кенжанбаю:
— Пусть догонит его твоя стрела! Он не должен уйти!
Кенжанбай натянул лук. Взвизгнула тонкая стрела с острым жалом‚ умчалась вслед Кастурику. Собравшиеся увидели‚ как слетел с головы скачущего батыра борик‚ а он, невредимый‚ уходил все дальше и дальше.
— Оказывается‚ и знаменитый стрелок Кенжанбай может промахнуться‚— с презрением сказал Тохтамыш.
Откуда ему было знать‚ что Кенжанбай не попал в Кастурика только потому‚ что не поднялась рука убить батыра‚ с которым еще вчера приходилось ходить на битву?
* * *
Красный глаз солнца с натугой открылся над краем земли и залил степь тревожным‚ мерцающим светом‚ вселяя в души воинов тревогу и страх перед близкой смертью. Остановил свой ровный полет утренний ветер и упал на землю‚ стараясь спрятаться в невысокой весенней траве. Пройдет совсем немного времени‚ и тысячи коней растопчут его‚ а воины‚ наконец скрестив свои кривые сабли‚ забудут о мучившем их страхе‚ потому что владеть ими будет отныне только одно желание — выжить. Ради этого станут они лишать жизни других‚ и ни у кого не мелькнет мысль‚ что можно жить без битв и походов. Так повелось на земле с тех далеких времен‚ которые никто уже не помнит‚ что воины должны сражаться. За что — это знает их повелитель‚ кто враг — тоже укажет он. Еще недавно‚ отправляясь в чужие земли‚ хан говорил: «Станем убивать чужеземцев‚ потому что иначе они придут в степь и отнимут наши пастбища и водопои‚ уведут наших жен и детей». Сегодня на берегах Калки сошлись‚ как враги‚ воины‚ давно говорящие на одном языке и верящие в одного бога‚ но повинующиеся разным ханам и принадлежащие к разным родам. За спиной Тохтамыша кипчаки и принявшие их обычаи монголы‚ за спиной Мамая те же степняки‚ но получившие имя ногайлинцев.
Нельзя выпущенную из лука стрелу заставить вернуться в колчан‚ нельзя остановить два войска‚ уже ринувшихся друг на друга.
Тохтамыш‚ одетый в блестящие доспехи и островерхий позолоченный шлем‚ внимательно следил за передвижением своих отрядов. Когда же все изготовились к битве‚ он поднял к небу руку‚ и сейчас же над его головой взметнулось вверх белое знамя с изображенной на нем черной головой быка. Хрипло зарычали карнаи‚ запели зурны‚ забили барабаны‚ заставляя коней храпеть и беспокойно прядать ушами.
Над войском Мамая взметнулось желтое знамя с золотой бахромой — накануне битвы Мамай все еще считал себя властителем Золотой Орды.
Оставались мгновения до того момента‚ когда ринутся друг на друга люди с одинаковыми скуластыми лицами‚ одинаковыми раскосыми глазами.
Все у них одинаково: и оружие‚ и мысли. Каждый воин имеет по кривой сабле‚ по копью‚ по луку и колчану‚ полному острых стрел. На левой руке‚ у локтя‚ щит согнутый из толстой лозы и обтянутый воловьей или верблюжьей кожей‚ за поясом тяжелая дубинка с окованным железом набалдашником.
Наконец Тохтамыш воздел к небу руки‚ провел сложенными ладонями по лицу‚ словно творя неслышную молитву‚ и, вдруг напрягшись всем телом‚ гортанно и громко закричал:
— Воины! С нами аллах! Вперед!
Тумены двинулись сначала неторопливой рысью‚ а когда ряды выровнялись‚ кони сами ускорили бег‚ и через минуту темный‚ рычащий вал уже мчался по степи‚ и казалось‚ что никакая преграда неспособна остановить его. Но уже показался из-за края степи другой вал‚ готовый грудью встретить грозный накат конницы Тохтамыша. Как и на Куликовском поле‚ впереди своего войска Мамай поставил генуэзскую пехоту‚ разместив конных воинов по его краям.
Вздрогнула‚ застонала земля‚ и лязг железа возвестил‚ что битва началась. Ржали кони‚ и‚ словно обезумевшие‚ кричали воины:
— Аруах! Аруах! Дух предков!
— Караходжа!
— Кенжанбай!
— Мамай!
— Тохтамыш!
Охваченные яростью и страхом‚ люди рубили и кололи друг друга‚ призывая на помощь дух предков‚ бога и повторяя как заклинание от смерти имена своих предводителей и ханов.
В облаке пыли утонуло поле битвы‚ и не нашлось бы сейчас такого человека‚ который бы смог предсказать‚ чья сторона возьмет верх. Уже большинство воинов потеряло коней‚ и сражение идет врукопашную. Катятся на землю окровавленные головы‚ падают отрубленные руки с намертво зажатыми в них иззубренными от ударов саблями‚ сцепившись в крепких объятиях‚ борются под ногами лошадей люди‚ и скрюченные пальцы их ищут горло друг друга.
Лишь к полудню‚ когда ветер немного рассеял пыльное облако‚ стало видно‚ что войско Тохтамыша начало теснить войско Мамая. Судьба словно смеялась над ним. На этот раз‚ желая победить Тохтамыша‚ он решил повторить то‚ что сделал на Куликовом поле московский князь Дмитрий Иванович: в степных балках Мамай спрятал несколько тысяч всадников‚ но, когда они пришли на помощь бегущему войску‚ было уже поздно. Воин-кочевник если побежал‚ его уже невозможно ничем остановить. Мамай не понял‚ что было главным в битве с московским князем. Русские воины шли не на грабеж и не добывали для своего князя золотой трон. Они собрались‚ чтобы защитить родную землю‚ свой дом‚ детей и жен от полона и поругания‚ а потому бежать им было некуда. Выполнить задуманное могла помочь только победа‚ спасти от бесчестия только смерть. Самого главного не понял Мамай! Тохтамыш же ударил по его туменам всей своей мощью‚ так, как привык делать‚ когда служил еще Хромому Тимуру.
Обезумевший‚ с расширенными глазами метался Мамай среди бегущих воинов‚ пытаясь остановить их. Но отныне страх перед смертью был сильнее, чем страх перед повелителем. Нахлестывая коней‚ бросая все‚ что можно бросить перед смертью‚ уносились в степь всадники. Но не для того пришел Тохтамыш на битву с Мамаем‚ чтобы дать ему когда-нибудь снова собрать разбежавшееся войско. Победители‚ согласно приказу своего хана‚ догоняли бегущих‚ окружали отступающие отряды и группы и рубили их кривыми саблями‚ кололи копьями. Вся степь была покрыта телами убитых‚ и даже кони вскоре не смогли скакать — они спотыкались о трупы и скользили в лужах крови.
Никто из сражающихся на берегах реки Калки не заметил‚ как солнце прошло свой путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Хищно сощурив глаза‚ Тохтамыш молча смотрел им вслед‚ потом негромко отдал приказ нукерам:
— За непочтение ко мне повелеваю догнать Кастурика и отрезать ему голову. Наши слова передадут Мамаю эти два батыра.
Нукеры торопливо бросились выполнять приказ хана‚ но Кастурик‚ словно почуяв нависшую над ним опасность‚ вскочил на коня и ударил его камчой.
И‚ видя‚ что нукерам уже не взять мамаевского посла‚ Тохтамыш крикнул Кенжанбаю:
— Пусть догонит его твоя стрела! Он не должен уйти!
Кенжанбай натянул лук. Взвизгнула тонкая стрела с острым жалом‚ умчалась вслед Кастурику. Собравшиеся увидели‚ как слетел с головы скачущего батыра борик‚ а он, невредимый‚ уходил все дальше и дальше.
— Оказывается‚ и знаменитый стрелок Кенжанбай может промахнуться‚— с презрением сказал Тохтамыш.
Откуда ему было знать‚ что Кенжанбай не попал в Кастурика только потому‚ что не поднялась рука убить батыра‚ с которым еще вчера приходилось ходить на битву?
* * *
Красный глаз солнца с натугой открылся над краем земли и залил степь тревожным‚ мерцающим светом‚ вселяя в души воинов тревогу и страх перед близкой смертью. Остановил свой ровный полет утренний ветер и упал на землю‚ стараясь спрятаться в невысокой весенней траве. Пройдет совсем немного времени‚ и тысячи коней растопчут его‚ а воины‚ наконец скрестив свои кривые сабли‚ забудут о мучившем их страхе‚ потому что владеть ими будет отныне только одно желание — выжить. Ради этого станут они лишать жизни других‚ и ни у кого не мелькнет мысль‚ что можно жить без битв и походов. Так повелось на земле с тех далеких времен‚ которые никто уже не помнит‚ что воины должны сражаться. За что — это знает их повелитель‚ кто враг — тоже укажет он. Еще недавно‚ отправляясь в чужие земли‚ хан говорил: «Станем убивать чужеземцев‚ потому что иначе они придут в степь и отнимут наши пастбища и водопои‚ уведут наших жен и детей». Сегодня на берегах Калки сошлись‚ как враги‚ воины‚ давно говорящие на одном языке и верящие в одного бога‚ но повинующиеся разным ханам и принадлежащие к разным родам. За спиной Тохтамыша кипчаки и принявшие их обычаи монголы‚ за спиной Мамая те же степняки‚ но получившие имя ногайлинцев.
Нельзя выпущенную из лука стрелу заставить вернуться в колчан‚ нельзя остановить два войска‚ уже ринувшихся друг на друга.
Тохтамыш‚ одетый в блестящие доспехи и островерхий позолоченный шлем‚ внимательно следил за передвижением своих отрядов. Когда же все изготовились к битве‚ он поднял к небу руку‚ и сейчас же над его головой взметнулось вверх белое знамя с изображенной на нем черной головой быка. Хрипло зарычали карнаи‚ запели зурны‚ забили барабаны‚ заставляя коней храпеть и беспокойно прядать ушами.
Над войском Мамая взметнулось желтое знамя с золотой бахромой — накануне битвы Мамай все еще считал себя властителем Золотой Орды.
Оставались мгновения до того момента‚ когда ринутся друг на друга люди с одинаковыми скуластыми лицами‚ одинаковыми раскосыми глазами.
Все у них одинаково: и оружие‚ и мысли. Каждый воин имеет по кривой сабле‚ по копью‚ по луку и колчану‚ полному острых стрел. На левой руке‚ у локтя‚ щит согнутый из толстой лозы и обтянутый воловьей или верблюжьей кожей‚ за поясом тяжелая дубинка с окованным железом набалдашником.
Наконец Тохтамыш воздел к небу руки‚ провел сложенными ладонями по лицу‚ словно творя неслышную молитву‚ и, вдруг напрягшись всем телом‚ гортанно и громко закричал:
— Воины! С нами аллах! Вперед!
Тумены двинулись сначала неторопливой рысью‚ а когда ряды выровнялись‚ кони сами ускорили бег‚ и через минуту темный‚ рычащий вал уже мчался по степи‚ и казалось‚ что никакая преграда неспособна остановить его. Но уже показался из-за края степи другой вал‚ готовый грудью встретить грозный накат конницы Тохтамыша. Как и на Куликовском поле‚ впереди своего войска Мамай поставил генуэзскую пехоту‚ разместив конных воинов по его краям.
Вздрогнула‚ застонала земля‚ и лязг железа возвестил‚ что битва началась. Ржали кони‚ и‚ словно обезумевшие‚ кричали воины:
— Аруах! Аруах! Дух предков!
— Караходжа!
— Кенжанбай!
— Мамай!
— Тохтамыш!
Охваченные яростью и страхом‚ люди рубили и кололи друг друга‚ призывая на помощь дух предков‚ бога и повторяя как заклинание от смерти имена своих предводителей и ханов.
В облаке пыли утонуло поле битвы‚ и не нашлось бы сейчас такого человека‚ который бы смог предсказать‚ чья сторона возьмет верх. Уже большинство воинов потеряло коней‚ и сражение идет врукопашную. Катятся на землю окровавленные головы‚ падают отрубленные руки с намертво зажатыми в них иззубренными от ударов саблями‚ сцепившись в крепких объятиях‚ борются под ногами лошадей люди‚ и скрюченные пальцы их ищут горло друг друга.
Лишь к полудню‚ когда ветер немного рассеял пыльное облако‚ стало видно‚ что войско Тохтамыша начало теснить войско Мамая. Судьба словно смеялась над ним. На этот раз‚ желая победить Тохтамыша‚ он решил повторить то‚ что сделал на Куликовом поле московский князь Дмитрий Иванович: в степных балках Мамай спрятал несколько тысяч всадников‚ но, когда они пришли на помощь бегущему войску‚ было уже поздно. Воин-кочевник если побежал‚ его уже невозможно ничем остановить. Мамай не понял‚ что было главным в битве с московским князем. Русские воины шли не на грабеж и не добывали для своего князя золотой трон. Они собрались‚ чтобы защитить родную землю‚ свой дом‚ детей и жен от полона и поругания‚ а потому бежать им было некуда. Выполнить задуманное могла помочь только победа‚ спасти от бесчестия только смерть. Самого главного не понял Мамай! Тохтамыш же ударил по его туменам всей своей мощью‚ так, как привык делать‚ когда служил еще Хромому Тимуру.
Обезумевший‚ с расширенными глазами метался Мамай среди бегущих воинов‚ пытаясь остановить их. Но отныне страх перед смертью был сильнее, чем страх перед повелителем. Нахлестывая коней‚ бросая все‚ что можно бросить перед смертью‚ уносились в степь всадники. Но не для того пришел Тохтамыш на битву с Мамаем‚ чтобы дать ему когда-нибудь снова собрать разбежавшееся войско. Победители‚ согласно приказу своего хана‚ догоняли бегущих‚ окружали отступающие отряды и группы и рубили их кривыми саблями‚ кололи копьями. Вся степь была покрыта телами убитых‚ и даже кони вскоре не смогли скакать — они спотыкались о трупы и скользили в лужах крови.
Никто из сражающихся на берегах реки Калки не заметил‚ как солнце прошло свой путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64