Немного помедлив, она направилась к ступенькам.
Тяжело вздохнув, Люсиль повернула голову, чтобы взглянуть на окно своей спальни. Стояло яркое солнечное утро, но воздух был тяжелым от влаги, — вероятно, ночью шел дождь. Спала она плохо, и ей совершенно не хотелось вставать. К тому же в последнее время она часто испытывала недомогание. Более того, временами ей казалось, что самое худшее еще впереди.
Люсиль снова вздохнула. О Господи, неужели она больше никогда не почувствует себя лучше? Будь он проклят, этот Уоллис Паттерсон! Это он во всем виноват! Виноват в ее бессонных ночах, ее взвинченности, невозможности радоваться жизни — она даже аппетит потеряла. А теперь, похоже, ей придется перенести еще одно унижение.
Да, ужасное унижение! Ведь Пат по-прежнему не проявлял к ней интереса. Какой негодяй! Она уже все перепробовала! После скучной вечеринки у Лоры Хендерсон она встречала Пата еще дважды. Один раз в парке, когда была уверена, что он захочет к ней присоединиться. Но он этого не сделал. Второй раз они встретились в банке, куда, пребывая в отчаянии, она пришла проведать отца. Она сделала все, чтобы столкнуться с Патом нос к носу, но этот мерзавец поприветствовал ее с такой рассеянной галантностью, какую проявил бы к любой другой женщине.
На Люсиль накатила новая волна тошноты.
— Пат, ты чудовище! Из-за тебя я заболела! — воскликнула она и в следующую секунду, прикрыв ладонью рот, бросилась к умывальнику, где ее тотчас же вырвало. Судорожные спазмы лишили Люсиль последних сил, и с тихим стоном она опустилась на пол возле умывальника. Ее дыхание было частым и прерывистым, на лбу и на верхней губе выступили бисеринки пота, пот ручьями струился по спине и груди. Заставив себя подняться на ноги, она с величайшим трудом добралась до кровати и со стоном рухнула в ее мягкие объятия.
Люсиль легла на живот, но ей не следовало это делать. Вскоре грудь у нее ужасно заболела, и она улеглась на спину. И тут же все вокруг закачалось перед глазами. С губ девушки сорвался тихий стон.
— О Боже, я умираю… Я умираю и уже никогда не верну Пата. — В неподдельной скорби Люсиль прикрыла лицо ладонью. — О… он никогда не узнает, что я люблю его…
Люсиль в отчаянии уронила руку на постель и тотчас же представила себя на смертном одре: среди огромного количества цветов она была прекрасна, почти божественна в своей мертвенной неподвижности. Одинокая слеза вытекла из уголка ее глаза, когда перед ее мысленным взором возник Пат, убитый горем. Потрясенный, он повернулся к кому-то вне поля ее зрения. Но что это?.. Чьи это огромные груди выплывают из дверного проема?.. Какой негодяй! Люсиль в гневе наблюдала за развитием действия… Вот Пат склонил голову над огромной грудью Мариэтты Хили, и Мариэтта обвила его шею руками в страстном желании утешить. Он всхлипывал со стонами, демонстрируя свое горе, но выражение его глаз… Уж не смеется ли он, черт подери?!
Ох, ему это даром не пройдет! Люсиль села в постели и сделала глубокий вдох, чтобы отогнать снова накатившую тошноту. Расправив плечи, она вскинула подбородок и заставила себя спустить ноги на пол. Затем осторожно поднялась и немного постояла, чтобы удержать равновесие. Сейчас она примет ванну, оденется и немедленно отправиться к доктору Стивену. Он даст ей тоник или что-нибудь другое, но она непременно должна избавиться от этих ежедневных мучений. А уж потом… Потом можно будет взяться за мистера Паттерсона! Все, с нее хватит!
Люсиль вышла из кабинета доктора Стивена с огромными, как голубые чайные блюдца глазами и пылающими щеками. Оказавшись на улице, она замерла на несколько мгновений, потом, встрепенувшись, зашагала по тротуару. Заметив, что мужчины, как обычно, бросают на нее восхищенные взгляды, а их спутницы ревниво хмурятся. Люсиль невольно усмехнулась. Она ведь не виновата, что привлекает мужское внимание своей красотой…
Впрочем, сейчас она думала вовсе не о собственной внешности, сейчас ее беспокоило совсем другое… Уже не глядя по сторонам, она зашагала быстрее. Джек ждал ее с экипажем на углу улицы — ей нужно было поскорее добраться до дома.
Хотя нет… Сначала она должна сделать кое-какие покупки. Ей нужен новый ансамбль… что-нибудь необычное, элегантное, умопомрачительное! Машинально поправив прическу, Люсиль улыбнулась и внесла изменение в свои планы. Пожалуй, с нее довольно «умопомрачительных» нарядов… Разумеется, ее ансамбль будет весьма элегантным, но он не должен ее… стискивать. И это будет нечто фантастическое! Да, необычные обстоятельства требовали экстраординарных мер!
Люсиль снова улыбнулась во весь рот и пошла еще быстрее. Белый голубок на ее модной шляпке грациозно подпрыгивал в такт ее шагам, словно собирался воспарить… как и ее душа, уже расправившая для полета крылья…
— Она больше не при стаде? Что ты имеешь в виду?
Карл в ярости уставился на побледневшего Марти. Взглянув на Маккуллу, стоявшего чуть поодаль, десятник повернулся к Марти.
— Так где же она?
— Не знаю, Карл. Мы с Ларри днем и ночью наблюдали за этим проклятым стадом, как ты приказал…
— Черт бы вас побрал! Если вы вели наблюдение, то как же тогда вышло, что девчонка Уинслоу исчезла, а вы не заметили, куда она направилась?
— Откуда нам знать? — Мартин пожал плечами. — Мы сначала даже не заметили, что она исчезла.
Карл тяжко вздохнул и снова покосился на Дэна Маккуллу. Босс прибыл во главе отряда из тридцати человек, и люди теперь ждали приказа, укрывшись в соседней роще. Но что босс мог им приказать, если девчонка сбежала? Схватив Марти за ворот, Карл процедил:
— Послушай, тупой ублюдок, ты уже говорил мне, чего не знаешь, а я хочу услышать, что тебе все-таки известно. Только не говори, что тупо таращился на это стадо и после того, как узнал, что девчонка пропала. Не может быть, чтобы тебя не посетила ни одна здравая мысль…
От страха на покрасневшем лице Марти выступили капельки пота. Он быстро осмотрелся и вдруг подумал о том, что этот чудесный августовский день может стать последним в его жизни, если он сейчас не найдет правильных слов. Да, в гневе Карл мог с легкостью и убить. И еще Марти знал, что Карл сначала стрелял, а потом думал. Но что же ответить?
Собравшись с духом, Марти заявил:
— Карл, я ничего больше не знаю. Я уже все тебе рассказал. Мы с Ларри даже не заметили, как девчонка исчезла. Мы не видели ее у костра по меньшей мере во время двух последних привалов. Ты же знаешь, Карл, как это бывает порой. Пыль иногда поднимается такая густая, что невозможно отличить одного человека от другого. И мы поначалу подумали, что просто не видим ее…
— Послушай, Марти!.. — прорычал Карл; его щека подергивалась. — У тебя осталось всего две минуты…
— Да-да, хорошо… Так вот, когда мы с Ларри поняли, что она сбежала, мы под покровом ночи проникли в лагерь, чтобы послушать, о чем они возле костра толкуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Тяжело вздохнув, Люсиль повернула голову, чтобы взглянуть на окно своей спальни. Стояло яркое солнечное утро, но воздух был тяжелым от влаги, — вероятно, ночью шел дождь. Спала она плохо, и ей совершенно не хотелось вставать. К тому же в последнее время она часто испытывала недомогание. Более того, временами ей казалось, что самое худшее еще впереди.
Люсиль снова вздохнула. О Господи, неужели она больше никогда не почувствует себя лучше? Будь он проклят, этот Уоллис Паттерсон! Это он во всем виноват! Виноват в ее бессонных ночах, ее взвинченности, невозможности радоваться жизни — она даже аппетит потеряла. А теперь, похоже, ей придется перенести еще одно унижение.
Да, ужасное унижение! Ведь Пат по-прежнему не проявлял к ней интереса. Какой негодяй! Она уже все перепробовала! После скучной вечеринки у Лоры Хендерсон она встречала Пата еще дважды. Один раз в парке, когда была уверена, что он захочет к ней присоединиться. Но он этого не сделал. Второй раз они встретились в банке, куда, пребывая в отчаянии, она пришла проведать отца. Она сделала все, чтобы столкнуться с Патом нос к носу, но этот мерзавец поприветствовал ее с такой рассеянной галантностью, какую проявил бы к любой другой женщине.
На Люсиль накатила новая волна тошноты.
— Пат, ты чудовище! Из-за тебя я заболела! — воскликнула она и в следующую секунду, прикрыв ладонью рот, бросилась к умывальнику, где ее тотчас же вырвало. Судорожные спазмы лишили Люсиль последних сил, и с тихим стоном она опустилась на пол возле умывальника. Ее дыхание было частым и прерывистым, на лбу и на верхней губе выступили бисеринки пота, пот ручьями струился по спине и груди. Заставив себя подняться на ноги, она с величайшим трудом добралась до кровати и со стоном рухнула в ее мягкие объятия.
Люсиль легла на живот, но ей не следовало это делать. Вскоре грудь у нее ужасно заболела, и она улеглась на спину. И тут же все вокруг закачалось перед глазами. С губ девушки сорвался тихий стон.
— О Боже, я умираю… Я умираю и уже никогда не верну Пата. — В неподдельной скорби Люсиль прикрыла лицо ладонью. — О… он никогда не узнает, что я люблю его…
Люсиль в отчаянии уронила руку на постель и тотчас же представила себя на смертном одре: среди огромного количества цветов она была прекрасна, почти божественна в своей мертвенной неподвижности. Одинокая слеза вытекла из уголка ее глаза, когда перед ее мысленным взором возник Пат, убитый горем. Потрясенный, он повернулся к кому-то вне поля ее зрения. Но что это?.. Чьи это огромные груди выплывают из дверного проема?.. Какой негодяй! Люсиль в гневе наблюдала за развитием действия… Вот Пат склонил голову над огромной грудью Мариэтты Хили, и Мариэтта обвила его шею руками в страстном желании утешить. Он всхлипывал со стонами, демонстрируя свое горе, но выражение его глаз… Уж не смеется ли он, черт подери?!
Ох, ему это даром не пройдет! Люсиль села в постели и сделала глубокий вдох, чтобы отогнать снова накатившую тошноту. Расправив плечи, она вскинула подбородок и заставила себя спустить ноги на пол. Затем осторожно поднялась и немного постояла, чтобы удержать равновесие. Сейчас она примет ванну, оденется и немедленно отправиться к доктору Стивену. Он даст ей тоник или что-нибудь другое, но она непременно должна избавиться от этих ежедневных мучений. А уж потом… Потом можно будет взяться за мистера Паттерсона! Все, с нее хватит!
Люсиль вышла из кабинета доктора Стивена с огромными, как голубые чайные блюдца глазами и пылающими щеками. Оказавшись на улице, она замерла на несколько мгновений, потом, встрепенувшись, зашагала по тротуару. Заметив, что мужчины, как обычно, бросают на нее восхищенные взгляды, а их спутницы ревниво хмурятся. Люсиль невольно усмехнулась. Она ведь не виновата, что привлекает мужское внимание своей красотой…
Впрочем, сейчас она думала вовсе не о собственной внешности, сейчас ее беспокоило совсем другое… Уже не глядя по сторонам, она зашагала быстрее. Джек ждал ее с экипажем на углу улицы — ей нужно было поскорее добраться до дома.
Хотя нет… Сначала она должна сделать кое-какие покупки. Ей нужен новый ансамбль… что-нибудь необычное, элегантное, умопомрачительное! Машинально поправив прическу, Люсиль улыбнулась и внесла изменение в свои планы. Пожалуй, с нее довольно «умопомрачительных» нарядов… Разумеется, ее ансамбль будет весьма элегантным, но он не должен ее… стискивать. И это будет нечто фантастическое! Да, необычные обстоятельства требовали экстраординарных мер!
Люсиль снова улыбнулась во весь рот и пошла еще быстрее. Белый голубок на ее модной шляпке грациозно подпрыгивал в такт ее шагам, словно собирался воспарить… как и ее душа, уже расправившая для полета крылья…
— Она больше не при стаде? Что ты имеешь в виду?
Карл в ярости уставился на побледневшего Марти. Взглянув на Маккуллу, стоявшего чуть поодаль, десятник повернулся к Марти.
— Так где же она?
— Не знаю, Карл. Мы с Ларри днем и ночью наблюдали за этим проклятым стадом, как ты приказал…
— Черт бы вас побрал! Если вы вели наблюдение, то как же тогда вышло, что девчонка Уинслоу исчезла, а вы не заметили, куда она направилась?
— Откуда нам знать? — Мартин пожал плечами. — Мы сначала даже не заметили, что она исчезла.
Карл тяжко вздохнул и снова покосился на Дэна Маккуллу. Босс прибыл во главе отряда из тридцати человек, и люди теперь ждали приказа, укрывшись в соседней роще. Но что босс мог им приказать, если девчонка сбежала? Схватив Марти за ворот, Карл процедил:
— Послушай, тупой ублюдок, ты уже говорил мне, чего не знаешь, а я хочу услышать, что тебе все-таки известно. Только не говори, что тупо таращился на это стадо и после того, как узнал, что девчонка пропала. Не может быть, чтобы тебя не посетила ни одна здравая мысль…
От страха на покрасневшем лице Марти выступили капельки пота. Он быстро осмотрелся и вдруг подумал о том, что этот чудесный августовский день может стать последним в его жизни, если он сейчас не найдет правильных слов. Да, в гневе Карл мог с легкостью и убить. И еще Марти знал, что Карл сначала стрелял, а потом думал. Но что же ответить?
Собравшись с духом, Марти заявил:
— Карл, я ничего больше не знаю. Я уже все тебе рассказал. Мы с Ларри даже не заметили, как девчонка исчезла. Мы не видели ее у костра по меньшей мере во время двух последних привалов. Ты же знаешь, Карл, как это бывает порой. Пыль иногда поднимается такая густая, что невозможно отличить одного человека от другого. И мы поначалу подумали, что просто не видим ее…
— Послушай, Марти!.. — прорычал Карл; его щека подергивалась. — У тебя осталось всего две минуты…
— Да-да, хорошо… Так вот, когда мы с Ларри поняли, что она сбежала, мы под покровом ночи проникли в лагерь, чтобы послушать, о чем они возле костра толкуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121