– Я должен прочитать эту книгу до конца. Да, приятель, непременно должен.
Крег засмеялся и шутливо погрозил ему кулаком:
– А ну-ка выкатывайся, черный язычник. Хватит тебе тут отсиживать зад, займись-ка лучше делами.
…Крег и Абару пересекли океан осенью 1842 года. Взвалив на спину свои скудные пожитки, они сошли по трапу, чтобы поселиться в Йерба-Буэне.
До мексиканской войны было еще четыре года. Доверчивые мексиканцы охотно принимали американских поселенцев на своих западных территориях, в Калифорнии и Нью-Мексико.
Требовалось только присягнуть на верность мексиканскому правительству и подать заявление на безвозмездное предоставление земли. Алькальд обнял Крега и Эйба, расцеловал их в обе щеки и даже благословил.
Они застолбили участок в сорок акров, который примыкал к Американской реке в долине Сакраменто – здесь находилась одна из самых плодородных территорий в мире.
Одним из их соседей был немец Джон А. Саттер, бывший капитан императорской армии и гражданин Швейцарии. У Саттера было одно из самых крупных землевладений, когда-либо пожалованных иностранцам. Настоящее королевство, которое он назвал Новой Гельвецией и заселил своими рабами: мексиканцами, американцами и другими иммигрантами из всех частей света. Поселение выросло вокруг форта, состоявшего из нескольких домов, складов и укрепленного каменного блокгауза, где население Новой Гельвеции могло укрыться в случае нападения индейцев.
Саттер был добродушным полным человеком среднего возраста, с редеющими уже волосами и красным носом луковицей. Отличный сосед, он бескорыстно помогал Крегу и Абару. Даже присылал своих рабочих во время строительства дома, амбара, подсобных помещений. Они же помогли вспахать землю для посева.
– Вы и опомниться не успеете, как станете такими же богатыми фермерами, как я. Эта земля богаче, чем долина Евфрата. Морковь здесь длиной в ярд. Свекла – величиной с небольшой бочонок. Яблоки – что грейпфруты. А уж какие помидоры! Только нажми – и сок брызнет, как из фонтана. – У Саттера были большие стада коров и прочего скота. Но Крег и Абару решили ограничиться несколькими курами, коровами и свиньями.
Пророчество Саттера осуществилось скорее, чем друзья могли надеяться в самых смелых своих мечтах. Затеянное ими дело процветало. У них были хорошие отношения со всеми соседями и мексиканскими чиновниками. По крайней мере раз в месяц они обедали в доме алькальда, другие представители мексиканских местных властей приглашали к себе на ранчо преуспевших американцев. Между всеми царил дух товарищества, вплоть до того злосчастного вечера, когда алькальд и несколько его чиновников приехали в гости к Саттеру.
Почти сразу же Саттеру, Крегу и другим гостям стало ясно: что-то случилось. У мексиканцев были вытянувшиеся мрачные физиономии. Не спасала положения даже репутация Джона Саттера – прекрасного веселого рассказчика: на все его шутки мексиканцы отвечали лишь вежливыми, очень сдержанными улыбками.
Наконец хозяин обнял одной рукой алькальда и отвел его в угол.
– Что случилось, ваше превосходительство? Почему вы все такие мрачные в этот дивный весенний вечер?
Алькальд со вздохом понурил голову:
– Ах, Джон, мой дорогой друг. Боюсь, что я принес дурные вести. Соединенные Штаты аннексировали Техас, и ваш президент объявил о намерении послать в Мексико-сити своих представителей для покупки у нас Калифорнии и Нью-Мексико. И… – его голос был напоен горечью, – этим представителям поручено потребовать удовлетворить претензии, предъявляемые американскими гражданами к Мексике.
Саттер был ошеломлен:
– Какие претензии? Никогда не слышал о такой чепухе. Мексиканское правительство и все вы, его представители, всегда проявляли внимание и щедрость по отношению к нам, переселенцам. И чем же все это теперь грозит, ваше превосходительство?
Маленький жилистый алькальд нервно подергал себя за бородку и безучастным голосом сказал:
– Если президент будет настаивать на своих амбициозных требованиях, война неизбежна. Мы люди мирные, не воинственные. Но гордые. – Он печально покачал головой. – Вот уж не думал, друг мой, что дело дойдет до такого. Сердце буквально каменеет в груди.
Саттер хлопнул его по плечу:
– Я присягнул в верности вашему правительству и властям, представляющим его здесь, в Калифорнии, и останусь верным своей присяге, что бы ни случилось. Я думаю, что могу говорить и от имени других американских друзей и соседей.
Слишком взволнованные, чтобы продолжать этот острый разговор, они обнялись.
Запомнился этот вечер и по другой причине. После ужина, когда все удалились в библиотеку, чтобы выпить по стопочке бренди и выкурить по сигарете, Саттер сделал следующее деловое предложение Крегу и Эйбу:
– Я уже давно собираюсь построить мельницу там, где река раздваивается на рукава, около вашей границы. Хотите принять в этом участие, ребята?
Друзья сочли предложение весьма заманчивым. Мельница могла бы обслуживать и капитана, и их, чтобы не возить зерно на мельницу Дэбни, за пятнадцать миль. Саттер обнял соседей:
– Добро. Стало быть, договорились, ребята.
– Поэтому-то и приезжал Джим Маршалл? – спросил Крег, вспомнив о книге Адди.
– Да. Маршалл – хороший человек. Он говорит, что надо построить отводной канал, прежде чем поставить мельницу.
– Вероятно, он знает. Ему и карты в руки. Кстати, Джон, откуда ты взял книгу, которую на днях дал почитать Эйбу?
– Ее дал мне один молодой парень, который проходит стажировку. Хороший парень, говорит о нем Маршалл. Только что окончил инженерный колледж. Гм… – Продолжать разговор вроде бы не имело смысла, и он замолчал.
На следующей неделе явился подрядчик, чтобы осмотреть место, где следует поставить мельницу. Вместе с ним приехали его помощник и старший мастер.
Вернувшись с полей, Эйб сообщил об этом Крегу, который как раз полдничал – скромная еда земледельца: хлеб, сыр, холодное мясо. Крег запил еду холодным молоком и встал.
Проходя мимо плиты, шлепнул пониже спины пышненькую негритяночку-повариху Бесси.
– Спасибо, Бесс, сегодня ночью не гаси свечу в своей спальне. Я загляну, и мы с тобой немножко повеселимся.
Симпатичная негритянка захихикала и замахала на него посудным полотенцем.
– Какой же вы у нас испорченный, масса Крег. Со мной ваш номер не пройдет. Я ведь не такая, как эти ваши городские потаскушки. Как вам не стыдно.
Она еще долго хихикала и сокрушенно качала головой, будто была задета за живое. На самом же деле она обожала Крега.
Да и все, кто работал на Крега Мак-Дугала, любили и уважали его. Он был честным и щедрым хозяином, всегда хорошо платил за добросовестную работу. И что еще важнее, не скупился на похвалы, если работа того заслуживала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Крег засмеялся и шутливо погрозил ему кулаком:
– А ну-ка выкатывайся, черный язычник. Хватит тебе тут отсиживать зад, займись-ка лучше делами.
…Крег и Абару пересекли океан осенью 1842 года. Взвалив на спину свои скудные пожитки, они сошли по трапу, чтобы поселиться в Йерба-Буэне.
До мексиканской войны было еще четыре года. Доверчивые мексиканцы охотно принимали американских поселенцев на своих западных территориях, в Калифорнии и Нью-Мексико.
Требовалось только присягнуть на верность мексиканскому правительству и подать заявление на безвозмездное предоставление земли. Алькальд обнял Крега и Эйба, расцеловал их в обе щеки и даже благословил.
Они застолбили участок в сорок акров, который примыкал к Американской реке в долине Сакраменто – здесь находилась одна из самых плодородных территорий в мире.
Одним из их соседей был немец Джон А. Саттер, бывший капитан императорской армии и гражданин Швейцарии. У Саттера было одно из самых крупных землевладений, когда-либо пожалованных иностранцам. Настоящее королевство, которое он назвал Новой Гельвецией и заселил своими рабами: мексиканцами, американцами и другими иммигрантами из всех частей света. Поселение выросло вокруг форта, состоявшего из нескольких домов, складов и укрепленного каменного блокгауза, где население Новой Гельвеции могло укрыться в случае нападения индейцев.
Саттер был добродушным полным человеком среднего возраста, с редеющими уже волосами и красным носом луковицей. Отличный сосед, он бескорыстно помогал Крегу и Абару. Даже присылал своих рабочих во время строительства дома, амбара, подсобных помещений. Они же помогли вспахать землю для посева.
– Вы и опомниться не успеете, как станете такими же богатыми фермерами, как я. Эта земля богаче, чем долина Евфрата. Морковь здесь длиной в ярд. Свекла – величиной с небольшой бочонок. Яблоки – что грейпфруты. А уж какие помидоры! Только нажми – и сок брызнет, как из фонтана. – У Саттера были большие стада коров и прочего скота. Но Крег и Абару решили ограничиться несколькими курами, коровами и свиньями.
Пророчество Саттера осуществилось скорее, чем друзья могли надеяться в самых смелых своих мечтах. Затеянное ими дело процветало. У них были хорошие отношения со всеми соседями и мексиканскими чиновниками. По крайней мере раз в месяц они обедали в доме алькальда, другие представители мексиканских местных властей приглашали к себе на ранчо преуспевших американцев. Между всеми царил дух товарищества, вплоть до того злосчастного вечера, когда алькальд и несколько его чиновников приехали в гости к Саттеру.
Почти сразу же Саттеру, Крегу и другим гостям стало ясно: что-то случилось. У мексиканцев были вытянувшиеся мрачные физиономии. Не спасала положения даже репутация Джона Саттера – прекрасного веселого рассказчика: на все его шутки мексиканцы отвечали лишь вежливыми, очень сдержанными улыбками.
Наконец хозяин обнял одной рукой алькальда и отвел его в угол.
– Что случилось, ваше превосходительство? Почему вы все такие мрачные в этот дивный весенний вечер?
Алькальд со вздохом понурил голову:
– Ах, Джон, мой дорогой друг. Боюсь, что я принес дурные вести. Соединенные Штаты аннексировали Техас, и ваш президент объявил о намерении послать в Мексико-сити своих представителей для покупки у нас Калифорнии и Нью-Мексико. И… – его голос был напоен горечью, – этим представителям поручено потребовать удовлетворить претензии, предъявляемые американскими гражданами к Мексике.
Саттер был ошеломлен:
– Какие претензии? Никогда не слышал о такой чепухе. Мексиканское правительство и все вы, его представители, всегда проявляли внимание и щедрость по отношению к нам, переселенцам. И чем же все это теперь грозит, ваше превосходительство?
Маленький жилистый алькальд нервно подергал себя за бородку и безучастным голосом сказал:
– Если президент будет настаивать на своих амбициозных требованиях, война неизбежна. Мы люди мирные, не воинственные. Но гордые. – Он печально покачал головой. – Вот уж не думал, друг мой, что дело дойдет до такого. Сердце буквально каменеет в груди.
Саттер хлопнул его по плечу:
– Я присягнул в верности вашему правительству и властям, представляющим его здесь, в Калифорнии, и останусь верным своей присяге, что бы ни случилось. Я думаю, что могу говорить и от имени других американских друзей и соседей.
Слишком взволнованные, чтобы продолжать этот острый разговор, они обнялись.
Запомнился этот вечер и по другой причине. После ужина, когда все удалились в библиотеку, чтобы выпить по стопочке бренди и выкурить по сигарете, Саттер сделал следующее деловое предложение Крегу и Эйбу:
– Я уже давно собираюсь построить мельницу там, где река раздваивается на рукава, около вашей границы. Хотите принять в этом участие, ребята?
Друзья сочли предложение весьма заманчивым. Мельница могла бы обслуживать и капитана, и их, чтобы не возить зерно на мельницу Дэбни, за пятнадцать миль. Саттер обнял соседей:
– Добро. Стало быть, договорились, ребята.
– Поэтому-то и приезжал Джим Маршалл? – спросил Крег, вспомнив о книге Адди.
– Да. Маршалл – хороший человек. Он говорит, что надо построить отводной канал, прежде чем поставить мельницу.
– Вероятно, он знает. Ему и карты в руки. Кстати, Джон, откуда ты взял книгу, которую на днях дал почитать Эйбу?
– Ее дал мне один молодой парень, который проходит стажировку. Хороший парень, говорит о нем Маршалл. Только что окончил инженерный колледж. Гм… – Продолжать разговор вроде бы не имело смысла, и он замолчал.
На следующей неделе явился подрядчик, чтобы осмотреть место, где следует поставить мельницу. Вместе с ним приехали его помощник и старший мастер.
Вернувшись с полей, Эйб сообщил об этом Крегу, который как раз полдничал – скромная еда земледельца: хлеб, сыр, холодное мясо. Крег запил еду холодным молоком и встал.
Проходя мимо плиты, шлепнул пониже спины пышненькую негритяночку-повариху Бесси.
– Спасибо, Бесс, сегодня ночью не гаси свечу в своей спальне. Я загляну, и мы с тобой немножко повеселимся.
Симпатичная негритянка захихикала и замахала на него посудным полотенцем.
– Какой же вы у нас испорченный, масса Крег. Со мной ваш номер не пройдет. Я ведь не такая, как эти ваши городские потаскушки. Как вам не стыдно.
Она еще долго хихикала и сокрушенно качала головой, будто была задета за живое. На самом же деле она обожала Крега.
Да и все, кто работал на Крега Мак-Дугала, любили и уважали его. Он был честным и щедрым хозяином, всегда хорошо платил за добросовестную работу. И что еще важнее, не скупился на похвалы, если работа того заслуживала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99