Такой повеса, как вы, должен быть просто счастлив. – Ее взгляд скользнул к входной двери, и она радостно всплеснула руками: – А вот и она! Сюда, Адди!
Адди!
Повернув голову, он увидел, что она направляется к ним – неотразимо красивая, настоящая царица, и все такая же, какой он видел ее в последний раз. Впечатление было такое, будто они расстались лишь вчера. Кровь отхлынула от его лица, рука скомкала край скатерти, язык превратился в безжизненный комок мяса. К счастью, внимание Кэролайн было отвлечено.
Усыпанное каскадом золотых звезд, темно-голубое, как ночное небо, бархатное платье Адди так и светилось в солнечных лучах, пробивавшихся в небольшое окошко. Юбка платья широким колоколом спускалась до самого пола. На груди поблескивала брошь. Голова, конечно же, была непокрыта. Волосы скручены тугим узлом, перевязаны лентой и увиты жемчужной нитью.
Едва взглянув в его сторону, она обняла Кэролайн.
– Как мило, что ты пригласила меня, дорогая. – Пока они целовались, Крег поднялся словно в оцепенении.
Она улыбнулась ему. Совершенно бесстрастно. Неужели она не узнала его? Вместо облегчения, однако, он почувствовал досаду, – значит, он отвергнут.
– Так это вы, знаменитый Макс Доналдсон, о котором я столько наслышана? Давно уже хотела с вами познакомиться. – Склонив голову, она посмотрела на него странно загадочным взглядом. – Подумала даже, что вы намеренно избегаете встреч со мной, мистер Доналдсон.
На помощь ему пришла Кэролайн:
– Если он кого-нибудь и избегает, то вашего мужа. Мой Том говорит, что Макс и Джон – непримиримые противники в сфере финансов и политики. Два Голиафа, которые рано или поздно непременно сойдутся в смертельном поединке.
«Господи, почему эта женщина не замолчит?!» Ему показалось, что Кэролайн устроила эту встречу специально, чтобы отомстить ему за равнодушие. Усилием воли он вернул себе самообладание. Улыбнувшись, склонился над протянутой ему Адди рукой.
– Рад с вами встретиться, миссис Блэндингс, – произнес он с американским акцентом. – И не придавайте особого значения словам Кэролайн Чисхолм. У нее есть склонность к драматизации, я бы даже сказал, мелодраматизации. Уверяю, что не избегал ни вас, ни вашего мужа. Уж он-то хорошо понимает, как мало времени у меня остается на личные развлечения.
Адди рассмеялась:
– Вам бы стоило подружиться с моим мужем. Вы говорите почти одинаковыми словами. Доллары, центы, фунты, шиллинги, пфенниги, рейхсмарки и франки – весь международный лексикон коммерции.
– Увы, это, очевидно, так и есть.
Усевшись, Кэролайн и Адди, словно две сойки, тут же принялись трещать о приюте для иммигранток, о самочувствии общих знакомых и прочих интересующих женщин вещах.
Боязнь быть узнанным, которую он испытывал с того самого дня, как ступил на австралийский берег, сменилась бурным негодованием.
«Иисусе, если даже женщина, с которой я прожил в любви и согласии восемь лет и которую так люблю поныне, не узнает меня, то что говорить о женской натуре вообще? Как быстро они все забывают!»
Ему становилось ясно, что его страхи, в сущности, не имеют под собой никакой почвы. Крег Мак-Дугал умер и похоронен. Единственное свидетельство, что он жил, – запись, сделанная где-то в регистрационной книге. Итак, он умер и позабыт всеми.
Хотя нет! Ведь есть еще Джейсон, его родная кровь, и они почувствовали родство с первого же взгляда.
Неожиданно Кэролайн положила свою ладонь ему на руку:
– Надеюсь, вы извините меня, если я покину вас с Адди на несколько минут, Макс? Я вижу члена совета Куигли и миссис Куигли и должна поговорить с ними. Мне надо, чтобы советник выступил на следующем нашем собрании.
Адди посмотрела на него своими необыкновенными зелеными глазами, приобретшими за это время более темный оттенок, и ровным голосом спросила:
– Вы намерены навсегда поселиться в Австралии, мистер Доналдсон?
– Не думаю, миссис Блэндингс, – ответил он, отводя взгляд. – Я человек беспокойный, и как только завершаю где-либо свои дела, меня тянет исследовать новые места.
– Хотите завоевывать все новые и новые миры?
– Никогда не мечтал завоевывать миры.
– Что же тогда непрерывно подстегивает и вас, и моего мужа? Есть ли какая-нибудь скрытая цель в постоянной погоне за богатством, землей, властью? Лично я не верю в существование высокой цели в такого рода гонках. Вы, мужчины, просто стремитесь придать внешнюю респектабельность своим материалистическим устремлениям.
Она смотрела на него пристально, выжидающе, оценивая его холодным взглядом. С таким отчуждением, словно он был каким-то экспонатом под микроскопом.
– Я не могу говорить за вашего мужа, миссис Блэндингс.
– Тогда говорите за себя. Она еще дразнит его!
– Сказать за себя?.. – Он запнулся. Как втолковать ей? «Господи Боже мой, это же Я. Твой возлюбленный, какого ты поклялась любить до самого Судного дня. Любить, хранить верность. Ты вторая моя половина, которую я искал с самого детства. Какое удивительное чувство неразделимо соединяло нас, даже когда мы были за многие мили друг от друга? У каждого из нас был инстинкт голубя, безошибочно приводящий домой».
– Мистер Доналдсон! – ворвался в его мысли ее резкий голос. – Вы женаты?
– Да. Нет… Видите ли, давным-давно, много-много лет назад, – с запинкой выдавил он, – я был женат. Женат на удивительной женщине, которую очень любил.
«Черт побери! Я никогда ни на миг не прекращал любить тебя, Адди. И единственная, если хочешь знать, моя цель – вновь соединиться с тобой, вернуть незабываемое прошлое. Будь прокляты деньги и власть! Это всего лишь средства для достижения заветной цели. И еще – лекарство от давящего чувства одиночества и тоски».
– Жаль, что я не могу сказать того же самого… Вы все еще ее любите?
– Да, люблю. – В нем росло замешательство. – А что скажете вы о своем покойном муже?
Она вперила в него суровый взгляд:
– Я что-то не помню, чтобы вообще упоминала о своем покойном муже… Но вы правы, мистер Доналдсон. Дело в том, что Джон Блэндингс – мой второй муж. Мой первый муж, отец моих детей, мертв.
– Стало быть, я понял правильно, – с облегчением сказал он.
Крег почувствовал, что весь съеживается, его ладони, покоившиеся на подлокотниках, вспотели. Ее слова повергали его в страх, и он ничего не мог с этим поделать. Неужели она принимает участие в вендетте ее мужа против «Доналдсон лимитед»? Его сердце пронзила боль.
«Та же ужасная боль, что и от удара по обнаженной спине девятихвостки в то далекое утро на тюремном дворе в Парраматте».
– Если уж говорить со всей откровенностью, мистер Доналдсон, мой первый муж Крег Мак-Дугал был человеком совершенно никчемным. Вор, грубое животное, убийца. Ко всему прочему, он бросил меня с двумя детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Адди!
Повернув голову, он увидел, что она направляется к ним – неотразимо красивая, настоящая царица, и все такая же, какой он видел ее в последний раз. Впечатление было такое, будто они расстались лишь вчера. Кровь отхлынула от его лица, рука скомкала край скатерти, язык превратился в безжизненный комок мяса. К счастью, внимание Кэролайн было отвлечено.
Усыпанное каскадом золотых звезд, темно-голубое, как ночное небо, бархатное платье Адди так и светилось в солнечных лучах, пробивавшихся в небольшое окошко. Юбка платья широким колоколом спускалась до самого пола. На груди поблескивала брошь. Голова, конечно же, была непокрыта. Волосы скручены тугим узлом, перевязаны лентой и увиты жемчужной нитью.
Едва взглянув в его сторону, она обняла Кэролайн.
– Как мило, что ты пригласила меня, дорогая. – Пока они целовались, Крег поднялся словно в оцепенении.
Она улыбнулась ему. Совершенно бесстрастно. Неужели она не узнала его? Вместо облегчения, однако, он почувствовал досаду, – значит, он отвергнут.
– Так это вы, знаменитый Макс Доналдсон, о котором я столько наслышана? Давно уже хотела с вами познакомиться. – Склонив голову, она посмотрела на него странно загадочным взглядом. – Подумала даже, что вы намеренно избегаете встреч со мной, мистер Доналдсон.
На помощь ему пришла Кэролайн:
– Если он кого-нибудь и избегает, то вашего мужа. Мой Том говорит, что Макс и Джон – непримиримые противники в сфере финансов и политики. Два Голиафа, которые рано или поздно непременно сойдутся в смертельном поединке.
«Господи, почему эта женщина не замолчит?!» Ему показалось, что Кэролайн устроила эту встречу специально, чтобы отомстить ему за равнодушие. Усилием воли он вернул себе самообладание. Улыбнувшись, склонился над протянутой ему Адди рукой.
– Рад с вами встретиться, миссис Блэндингс, – произнес он с американским акцентом. – И не придавайте особого значения словам Кэролайн Чисхолм. У нее есть склонность к драматизации, я бы даже сказал, мелодраматизации. Уверяю, что не избегал ни вас, ни вашего мужа. Уж он-то хорошо понимает, как мало времени у меня остается на личные развлечения.
Адди рассмеялась:
– Вам бы стоило подружиться с моим мужем. Вы говорите почти одинаковыми словами. Доллары, центы, фунты, шиллинги, пфенниги, рейхсмарки и франки – весь международный лексикон коммерции.
– Увы, это, очевидно, так и есть.
Усевшись, Кэролайн и Адди, словно две сойки, тут же принялись трещать о приюте для иммигранток, о самочувствии общих знакомых и прочих интересующих женщин вещах.
Боязнь быть узнанным, которую он испытывал с того самого дня, как ступил на австралийский берег, сменилась бурным негодованием.
«Иисусе, если даже женщина, с которой я прожил в любви и согласии восемь лет и которую так люблю поныне, не узнает меня, то что говорить о женской натуре вообще? Как быстро они все забывают!»
Ему становилось ясно, что его страхи, в сущности, не имеют под собой никакой почвы. Крег Мак-Дугал умер и похоронен. Единственное свидетельство, что он жил, – запись, сделанная где-то в регистрационной книге. Итак, он умер и позабыт всеми.
Хотя нет! Ведь есть еще Джейсон, его родная кровь, и они почувствовали родство с первого же взгляда.
Неожиданно Кэролайн положила свою ладонь ему на руку:
– Надеюсь, вы извините меня, если я покину вас с Адди на несколько минут, Макс? Я вижу члена совета Куигли и миссис Куигли и должна поговорить с ними. Мне надо, чтобы советник выступил на следующем нашем собрании.
Адди посмотрела на него своими необыкновенными зелеными глазами, приобретшими за это время более темный оттенок, и ровным голосом спросила:
– Вы намерены навсегда поселиться в Австралии, мистер Доналдсон?
– Не думаю, миссис Блэндингс, – ответил он, отводя взгляд. – Я человек беспокойный, и как только завершаю где-либо свои дела, меня тянет исследовать новые места.
– Хотите завоевывать все новые и новые миры?
– Никогда не мечтал завоевывать миры.
– Что же тогда непрерывно подстегивает и вас, и моего мужа? Есть ли какая-нибудь скрытая цель в постоянной погоне за богатством, землей, властью? Лично я не верю в существование высокой цели в такого рода гонках. Вы, мужчины, просто стремитесь придать внешнюю респектабельность своим материалистическим устремлениям.
Она смотрела на него пристально, выжидающе, оценивая его холодным взглядом. С таким отчуждением, словно он был каким-то экспонатом под микроскопом.
– Я не могу говорить за вашего мужа, миссис Блэндингс.
– Тогда говорите за себя. Она еще дразнит его!
– Сказать за себя?.. – Он запнулся. Как втолковать ей? «Господи Боже мой, это же Я. Твой возлюбленный, какого ты поклялась любить до самого Судного дня. Любить, хранить верность. Ты вторая моя половина, которую я искал с самого детства. Какое удивительное чувство неразделимо соединяло нас, даже когда мы были за многие мили друг от друга? У каждого из нас был инстинкт голубя, безошибочно приводящий домой».
– Мистер Доналдсон! – ворвался в его мысли ее резкий голос. – Вы женаты?
– Да. Нет… Видите ли, давным-давно, много-много лет назад, – с запинкой выдавил он, – я был женат. Женат на удивительной женщине, которую очень любил.
«Черт побери! Я никогда ни на миг не прекращал любить тебя, Адди. И единственная, если хочешь знать, моя цель – вновь соединиться с тобой, вернуть незабываемое прошлое. Будь прокляты деньги и власть! Это всего лишь средства для достижения заветной цели. И еще – лекарство от давящего чувства одиночества и тоски».
– Жаль, что я не могу сказать того же самого… Вы все еще ее любите?
– Да, люблю. – В нем росло замешательство. – А что скажете вы о своем покойном муже?
Она вперила в него суровый взгляд:
– Я что-то не помню, чтобы вообще упоминала о своем покойном муже… Но вы правы, мистер Доналдсон. Дело в том, что Джон Блэндингс – мой второй муж. Мой первый муж, отец моих детей, мертв.
– Стало быть, я понял правильно, – с облегчением сказал он.
Крег почувствовал, что весь съеживается, его ладони, покоившиеся на подлокотниках, вспотели. Ее слова повергали его в страх, и он ничего не мог с этим поделать. Неужели она принимает участие в вендетте ее мужа против «Доналдсон лимитед»? Его сердце пронзила боль.
«Та же ужасная боль, что и от удара по обнаженной спине девятихвостки в то далекое утро на тюремном дворе в Парраматте».
– Если уж говорить со всей откровенностью, мистер Доналдсон, мой первый муж Крег Мак-Дугал был человеком совершенно никчемным. Вор, грубое животное, убийца. Ко всему прочему, он бросил меня с двумя детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99