Разумеется, он приехал сюда, чтобы придать большую убедительность разыгранному ими спектаклю. Но как именно он намерен убедить всех, что она обесчещена? Она знала лишь одно: дело зашло дальше, чем ей того хотелось бы. Вернее, она боялась, что дело может зайти дальше, вспоминая, какой трепет во всем ее теле оставил его страстный поцелуй. Довольно! Откинув с лица копну кудряшек, она перевязала их черной бархатной лентой и, восстановив таким образом уверенность в себе, отправилась, чтобы встретиться с Дэндом.
– Где он? – спросила она у слуги.
– Месье Руссе находится в столовой, мэм. Месье Руссе? Видно, он и впрямь спятил.
Она нашла Дэнда в столовой, где он удобно расположился во главе обеденного стола и накладывал яичницу на кусочек поджаренного хлеба. Увидев, что она вошла, он указал серебряной вилкой на свою тарелку.
– Твоя кухарка потрясающе готовит яичницу, Лотти. Утверждает, что все дело в добавлении лука-шалота.
Пропустив его слова мимо ушей, она грациозно подошла к столу. Пора бы ему знать, что она не ребенок.
– Что ты здесь делаешь? – напряженным тоном спросила она. – И с каких пор ты приобрел французскую...
Он многозначительным жестом заставил ее замолчать, не договорив фразы, и, взяв кофейник, налил черную дымящуюся жидкость в свою чашку.
– ...французскую привычку пить по утрам кофе? – закончил он, бросив многозначительный взгляд на дверь в коридор и дав ей понять, что их подслушивают. – Но ведь я француз.
Он одарил Шарлотту лучезарной улыбкой, заставив на минуту подумать, уж нет ли в нем и впрямь французской крови. Он, безусловно, говорил по-французски как француз. Причем не так, как говорят простолюдины, а на великолепном языке аристократов. Но нет. Все это вздор. Он шотландский сирота, который просто хорошо играет роль.
– Тебе следует поесть, – продолжал Дэнд. – Кертис!
Дверь, ведущая в кухню, тотчас открылась, и появился младший из слуг. Дэнд был прав: парень явно подслушивал под дверью.
– Сэр?
– Мисс Нэш требуется накормить. Яичницу из одного яйца? – Он вопросительно приподнял брови и окинул дерзким оценивающим взглядом ее стройную фигурку. – Нет, из двух яиц. И поджаренные хлебцы.
Это было уже слишком. Она не какая-нибудь племенная кобыла, которую он выиграл на спор и теперь явился посмотреть, стоит ли ее оставить. Предполагалось, что она его любовница. А своих любовниц аристократические любовники всячески балуют и относятся к ним с подобострастием. По крайней мере так она слышала.
Заметив по ее глазам приближение бури, он добавил:
– И еще меду. Ей явно не хватает сладкого. Кертис, будучи хорошо вышколенным слугой, сумел подавить улыбку, но не смог скрыть веселые искорки в глазах.
– Будет сделано, сэр.
– И больше никаких подслушиваний под дверью, – сказал Дэнд, как будто ему это только сейчас пришло в голову.
– Не сочтите это проявлением неуважения, сэр. Я всего лишь хотел быть под рукой сразу же, как только потребуюсь.
– Не сомневаюсь. Но я очень обижусь, если когда-либо обнаружу, что кто-то подслушивает под дверью. Можешь передать это остальным членам персонала.
– Разумеется, сэр.
Как только Кертис ушел, Дэнд поудобнее расположился в кресле.
– Ну а теперь мы можем поговорить.
– Спасибо, – сказала Шарлотта, не скрывая сарказма, и отодвинула стул в противоположном конце длинного стола.
– Дорогая моя, – сказал он, видя, что она собирается сесть, – я сделал все, что мог, для того, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз, но если тебе желательно сидеть в двенадцати футах от меня, то для того, чтобы подслушать наш разговор, не придется прикладывать ухо к двери.
Он был прав. Но незачем быть таким самодовольным. Она и сама видела, что ей еще следует многому поучиться у Дэнда. Тем более что вчера вечером она сильно сдала свои позиции. Но это было вчера, а сейчас было утро следующего дня, и она вспомнила, кем она была и кем должна стать, если желательно, чтобы этот маскарад принес нужные результаты.
Грациозно кивнув, она приблизилась к нему. Он поднялся, отодвинул для нее стул, и она села.
– Ну а теперь говори. Во-первых, почему ты назвал французское имя?
– Хотя мне по душе, что ты решила представить меня как соседского озорного мальчишку, с которым вместе росли, я подумал, что это можно без труда разоблачить, – ответил он. – Твой отец, дорогая моя, был некогда весьма состоятельным человеком, и в детстве ты жила в одном из самых фешенебельных районов Йорка. Я уверен, что в Лондоне сейчас есть люди, некогда проживавшие в том же районе, которые отлично помнят, кто в каком доме и на какой улице жил в то время.
– Как нам может помочь то, что ты делаешь вид, будто ты француз?
– Французский эмигрант, – поправил он ее, – Анд-ре Руссе, который когда-то вместе со своей семьей провел незабываемый сезон в Бристоле после того, как удалось успешно бежать от ужасных событий, происходивших в родной стране его бедного батюшки. И там по счастливой случайности произошла наша судьбоносная встреча. – Он замолчал ненадолго, вопросительно глядя на нее. – Думаешь ли ты, что наша встреча была судьбоносной, Лотти? Я, например, думаю. По крайней мере наши семьи познакомились. Надеюсь, что ты с одобрением отнесешься к этой легенде. Если кому-нибудь покажется странным, что ты никогда не упоминала обо мне, то ведь в наши дни никто без особой надобности не упоминает о своих французских связях, не так ли?
Она была вынуждена признать, что у его плана есть свои плюсы.
– План не лишен смысла.
– Уймись, у меня голова может закружиться от такой похвалы.
Она почти улыбнулась. Подперев подбородок рукой, она снова спросила:
– Но зачем ты явился сюда, Дэнд? Он отправил в рот еще кусок яичницы.
– Полагаю, что то, что я делаю здесь, совершенно очевидно. Я пришел, чтобы придать правдоподобие своей роли твоего покровителя.
– Это можно было с успехом сделать, и не появляясь в моем доме в столь неурочный час.
– Я не согласен. Правда, вчера вечером мы дали пищу для сплетен. Но с точки зрения высшего света ты всего лишь скомпрометирована. Кстати, многие, наверное, ждут появления объявления в «Тайме». В том числе и старина Сент-Лайон, которому известно, кто ты такая, и, что еще важнее, кем является твой зять. И вообще, Лотти, что более вероятно: твоя неизбежная помолвка или твое неизбежное вступление в мир женщин сомнительного поведения?
Хотя это, несомненно, было бы приятным занятием, мне пришлось бы провести не одну неделю, целуя тебя на каждом углу улицы и в каждом месте скопления публики в Лондоне, прежде чем станет ясно, что никакого объявления в «Тайме» не будет и что ты была не просто скомпрометирована, а обесчещена. Вот тогда – и только тогда – осторожный Сент-Лайон попадется в твою ловушку, хотя к тому времени будет слишком поздно и от твоего бесчестия мне не будет никакой пользы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Где он? – спросила она у слуги.
– Месье Руссе находится в столовой, мэм. Месье Руссе? Видно, он и впрямь спятил.
Она нашла Дэнда в столовой, где он удобно расположился во главе обеденного стола и накладывал яичницу на кусочек поджаренного хлеба. Увидев, что она вошла, он указал серебряной вилкой на свою тарелку.
– Твоя кухарка потрясающе готовит яичницу, Лотти. Утверждает, что все дело в добавлении лука-шалота.
Пропустив его слова мимо ушей, она грациозно подошла к столу. Пора бы ему знать, что она не ребенок.
– Что ты здесь делаешь? – напряженным тоном спросила она. – И с каких пор ты приобрел французскую...
Он многозначительным жестом заставил ее замолчать, не договорив фразы, и, взяв кофейник, налил черную дымящуюся жидкость в свою чашку.
– ...французскую привычку пить по утрам кофе? – закончил он, бросив многозначительный взгляд на дверь в коридор и дав ей понять, что их подслушивают. – Но ведь я француз.
Он одарил Шарлотту лучезарной улыбкой, заставив на минуту подумать, уж нет ли в нем и впрямь французской крови. Он, безусловно, говорил по-французски как француз. Причем не так, как говорят простолюдины, а на великолепном языке аристократов. Но нет. Все это вздор. Он шотландский сирота, который просто хорошо играет роль.
– Тебе следует поесть, – продолжал Дэнд. – Кертис!
Дверь, ведущая в кухню, тотчас открылась, и появился младший из слуг. Дэнд был прав: парень явно подслушивал под дверью.
– Сэр?
– Мисс Нэш требуется накормить. Яичницу из одного яйца? – Он вопросительно приподнял брови и окинул дерзким оценивающим взглядом ее стройную фигурку. – Нет, из двух яиц. И поджаренные хлебцы.
Это было уже слишком. Она не какая-нибудь племенная кобыла, которую он выиграл на спор и теперь явился посмотреть, стоит ли ее оставить. Предполагалось, что она его любовница. А своих любовниц аристократические любовники всячески балуют и относятся к ним с подобострастием. По крайней мере так она слышала.
Заметив по ее глазам приближение бури, он добавил:
– И еще меду. Ей явно не хватает сладкого. Кертис, будучи хорошо вышколенным слугой, сумел подавить улыбку, но не смог скрыть веселые искорки в глазах.
– Будет сделано, сэр.
– И больше никаких подслушиваний под дверью, – сказал Дэнд, как будто ему это только сейчас пришло в голову.
– Не сочтите это проявлением неуважения, сэр. Я всего лишь хотел быть под рукой сразу же, как только потребуюсь.
– Не сомневаюсь. Но я очень обижусь, если когда-либо обнаружу, что кто-то подслушивает под дверью. Можешь передать это остальным членам персонала.
– Разумеется, сэр.
Как только Кертис ушел, Дэнд поудобнее расположился в кресле.
– Ну а теперь мы можем поговорить.
– Спасибо, – сказала Шарлотта, не скрывая сарказма, и отодвинула стул в противоположном конце длинного стола.
– Дорогая моя, – сказал он, видя, что она собирается сесть, – я сделал все, что мог, для того, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз, но если тебе желательно сидеть в двенадцати футах от меня, то для того, чтобы подслушать наш разговор, не придется прикладывать ухо к двери.
Он был прав. Но незачем быть таким самодовольным. Она и сама видела, что ей еще следует многому поучиться у Дэнда. Тем более что вчера вечером она сильно сдала свои позиции. Но это было вчера, а сейчас было утро следующего дня, и она вспомнила, кем она была и кем должна стать, если желательно, чтобы этот маскарад принес нужные результаты.
Грациозно кивнув, она приблизилась к нему. Он поднялся, отодвинул для нее стул, и она села.
– Ну а теперь говори. Во-первых, почему ты назвал французское имя?
– Хотя мне по душе, что ты решила представить меня как соседского озорного мальчишку, с которым вместе росли, я подумал, что это можно без труда разоблачить, – ответил он. – Твой отец, дорогая моя, был некогда весьма состоятельным человеком, и в детстве ты жила в одном из самых фешенебельных районов Йорка. Я уверен, что в Лондоне сейчас есть люди, некогда проживавшие в том же районе, которые отлично помнят, кто в каком доме и на какой улице жил в то время.
– Как нам может помочь то, что ты делаешь вид, будто ты француз?
– Французский эмигрант, – поправил он ее, – Анд-ре Руссе, который когда-то вместе со своей семьей провел незабываемый сезон в Бристоле после того, как удалось успешно бежать от ужасных событий, происходивших в родной стране его бедного батюшки. И там по счастливой случайности произошла наша судьбоносная встреча. – Он замолчал ненадолго, вопросительно глядя на нее. – Думаешь ли ты, что наша встреча была судьбоносной, Лотти? Я, например, думаю. По крайней мере наши семьи познакомились. Надеюсь, что ты с одобрением отнесешься к этой легенде. Если кому-нибудь покажется странным, что ты никогда не упоминала обо мне, то ведь в наши дни никто без особой надобности не упоминает о своих французских связях, не так ли?
Она была вынуждена признать, что у его плана есть свои плюсы.
– План не лишен смысла.
– Уймись, у меня голова может закружиться от такой похвалы.
Она почти улыбнулась. Подперев подбородок рукой, она снова спросила:
– Но зачем ты явился сюда, Дэнд? Он отправил в рот еще кусок яичницы.
– Полагаю, что то, что я делаю здесь, совершенно очевидно. Я пришел, чтобы придать правдоподобие своей роли твоего покровителя.
– Это можно было с успехом сделать, и не появляясь в моем доме в столь неурочный час.
– Я не согласен. Правда, вчера вечером мы дали пищу для сплетен. Но с точки зрения высшего света ты всего лишь скомпрометирована. Кстати, многие, наверное, ждут появления объявления в «Тайме». В том числе и старина Сент-Лайон, которому известно, кто ты такая, и, что еще важнее, кем является твой зять. И вообще, Лотти, что более вероятно: твоя неизбежная помолвка или твое неизбежное вступление в мир женщин сомнительного поведения?
Хотя это, несомненно, было бы приятным занятием, мне пришлось бы провести не одну неделю, целуя тебя на каждом углу улицы и в каждом месте скопления публики в Лондоне, прежде чем станет ясно, что никакого объявления в «Тайме» не будет и что ты была не просто скомпрометирована, а обесчещена. Вот тогда – и только тогда – осторожный Сент-Лайон попадется в твою ловушку, хотя к тому времени будет слишком поздно и от твоего бесчестия мне не будет никакой пользы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77