Хоть что-нибудь! Что угодно! Но что могу я сделать , кроме как поддерживать своего дорогого Кита да держать за руки раненых и умирающих? Да еще молить Бога , чтобы как можно скорее кончилась эта война? Каждый день приносит столько потерь для всех людей. Будем молить Господа , чтобы это прекратилось. Ради нас всех.
Твоя любящая сестра Кейт».
Шарлотта аккуратно сложила письмо, почувствовав, что впервые после визита леди Уэлтон два дня назад к ней возвращается спокойствие.
– Мисс Нэш, вам что-нибудь нужно?
В дверях стояла Лизетга, с тревогой смотревшая на нее. Она успела привыкнуть к испуганному выражению ее лица за последние сорок восемь часов, с тех пор как она, отказавшись куда-либо выходить с Дэндом, чтобы дать еще больше пищи для сплетен, закрылась у себя в комнате, критически рассматривая со всех сторон свой образ действий и так и не решив, что ответить Дэнду, когда он захочет узнать, что случилось.
Ну что ж, скоро она успокоит Лизетту. И Дэнда тоже. Письмо Кейт напомнило, что ей выпала уникальная возможность сделать нечто большее, чем молиться о скорейшем окончании войны.
– Да, Лизетта, – сказала она с улыбкой. – Приготовь мне золотистое платье. А когда вернется месье Руссе, сообщи ему, что нынче вечером мы едем в театр и я настаиваю, чтобы он был там к концу первого акта.
Услышав ее игривый тон, Лизетта расцвела улыбкой.
– Слушаюсь, мэм! – сказала она, приседая в книксене.
Глава 14
Хэмстед-Хаус , Бедфорд-сквер ,
30 июля 1806 года
– Итак, наш спектакль близится к концу, – сказал Дэнд, когда они в наемном экипаже подъезжали к богатому особняку графини Хэмстед.
Приглашение было отправлено и получено задолго до того, как Шарлотта сбилась с пути истинного, а поскольку в жизни самой графини Хэмстед в прошлом всякое бывало, она и не подумала о том, чтобы отозвать приглашение. Или, возможно, полагала, что у Шарлотты хватит тактичности не приехать, чтобы избавить и хозяйку, и себя от неловкости.
«Увы, графиня Хэмстед, вы ошиблись, – думала Шарлотта, – потому что ваш раут послужит идеальной сценой для того, чтобы сыграть финальный акт разыгрываемой нами пьесы».
Она чуть переместилась на сиденье, и искусственные бриллианты колье, позаимствованного у Джинни, сверкнули в полутьме, красуясь на белой, как у голубки, груди над линией глубокого декольте ее платья.
Она чувствовала себя спокойной, собранной и уверенной. Не нервничала. Не испытывала смущения. Пожалуй, было некоторое нетерпение: ей хотелось, чтобы поскорее закончился следующий акт.
Напротив в углу молча сидел Дэнд. После сегодняшнего вечера их пути разойдутся. Он вернется во Францию, а она... отправится в Шотландию.
Экипаж остановился, попав в пробку, образованную экипажами, продвигающимися со скоростью улитки по бульвару, ведущему к особняку Хэмстед. Дэнд долго молчал. Даже его руки, опиравшиеся на серебряный набалдашник трости, были неподвижны. Она ощутила на себе его напряженный взгляд.
– Ты вполне готова к сегодняшнему вечеру? – спросил он, когда экипаж снова двинулся.
– Вполне, – ответила она. – А ты?
– Конечно, готов. Хотя до сих пор не понимаю, почему именно мне достанется пинок под зад.
Она поняла, что он хочет ее отвлечь, и с радостью поддержала заданный тон разговора:
– Мы уже обсуждали все это. Сент-Лайон должен подумать, что я не какая-то жалкая девчонка, а бессердечная женщина, которая ищет более богатого и более щедрого покровителя.
– Похоже, в этом есть смысл. Но предупреждаю, что моя мужская гордость никогда полностью не оправится от оскорбления, которое ты намерена нанести ей нынче вечером.
– А я спешу заверить тебя, что под сомнение ставится вес не того, что имеется у тебя в штанах, а того, что ты носишь в своем кошельке.
– Побойся Бога, Лотти, – ошеломленно взмолился Дэнд. – Откуда такой лексикон?
– Правда, здорово? – с самодовольным видом спросила она. – Я целый вечер практиковалась в таких высказываниях. Джинни рассказала мне много чего интересного.
– Страшно даже представить себе, что именно, – сухо заметил он.
– Нет смысла губить свою репутацию кое-как. Лично я погублю свою репутацию с шиком. – Она улыбнулась, надеясь, что высказалась залихватски. Она надеялась внушить Дэнду, что сможет сыграть свою роль в сегодняшнем представлении с апломбом. – Или по меньшей мере с юмором.
– Мне будет очень не хватать тебя, Лотти, – тихо сказал он. – Дни, проведенные вместе, доставили мне истинное удовольствие.
– Мне тоже, – любезно сказала Шарлотта, стараясь, чтобы он не заподозрил, что это чистая правда. Время, проведенное с ним, значило для нее гораздо больше, чем ей хотелось бы признаться. Даже самой себе. А тех моментов, когда в соответствии с ролью ему требовалось флиртовать с ней, прикасаться к ней, ей будет не хватать еще больше.
От нежных слов Дэнда у нее подгибались колени. От его страстных взглядов учащался пульс. От ласк замирало дыхание. А что касается поцелуев Дэнда... Будь на ее месте более глупая девчонка, менее опытная и более сентиментальная, чем Шарлотта, лежала бы она без сна по ночам, думала, куда, интересно, в конечном счете ведут эти поцелуи, и в отчаянии понимала, что никогда этого не узнает.
К счастью, она была не такая девчонка.
Отдернув занавеску, она увидела широкие мраморные ступени лестницы, ведущей к ярко освещенной открытой двустворчатой двери. По обе стороны от двери выстроились ливрейные лакеи, принимая гостей, поток которых, словно поблескивающие воды реки, вливался с улицы.
– Кто бы мог подумать, что такое может случиться? – пробормотал он. – Это безумие.
– Лошадь обезумела, – поправила его Шарлотта, подумав об экипаже, который сбил Джинни и тем самым в корне изменил ее собственную судьбу. – Любопытно было бы узнать, чего она так испугалась. Но из этого следует сделать вывод: даже самые лучшие планы могут пойти насмарку из-за клочка бумаги, из-за горошины, выпущенной из металлической трубочки, или из-за крадущейся кошки.
– Да уж, – тихо согласился Дэнд. Некоторое время они молчали, потом он сказал с преувеличенной бравадой: – Позволь мне воспользоваться случаем и похвалить тебя за хорошее исполнение своей роли в течение последних нескольких недель.
Он говорил это так, как будто признавал профессионализм своего партнера в пьесе перед заключительным актом последнего спектакля.
– Спасибо. Я тоже хочу похвалить твою игру. А теперь, наверное, нам следует продолжить.
– Да.
Ни один из них не двинулся.
– Лотти, ты ведь знаешь, что я через несколько дней должен вернуться во Францию.
– Знаю. Умоляю тебя, будь осторожен.
– Да, да. – Он нетерпеливо отмел ее тревоги. – Я хотел сказать другое... Ты понимаешь, что после сегодняшнего вечера я не смогу бывать в твоем доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Твоя любящая сестра Кейт».
Шарлотта аккуратно сложила письмо, почувствовав, что впервые после визита леди Уэлтон два дня назад к ней возвращается спокойствие.
– Мисс Нэш, вам что-нибудь нужно?
В дверях стояла Лизетга, с тревогой смотревшая на нее. Она успела привыкнуть к испуганному выражению ее лица за последние сорок восемь часов, с тех пор как она, отказавшись куда-либо выходить с Дэндом, чтобы дать еще больше пищи для сплетен, закрылась у себя в комнате, критически рассматривая со всех сторон свой образ действий и так и не решив, что ответить Дэнду, когда он захочет узнать, что случилось.
Ну что ж, скоро она успокоит Лизетту. И Дэнда тоже. Письмо Кейт напомнило, что ей выпала уникальная возможность сделать нечто большее, чем молиться о скорейшем окончании войны.
– Да, Лизетта, – сказала она с улыбкой. – Приготовь мне золотистое платье. А когда вернется месье Руссе, сообщи ему, что нынче вечером мы едем в театр и я настаиваю, чтобы он был там к концу первого акта.
Услышав ее игривый тон, Лизетта расцвела улыбкой.
– Слушаюсь, мэм! – сказала она, приседая в книксене.
Глава 14
Хэмстед-Хаус , Бедфорд-сквер ,
30 июля 1806 года
– Итак, наш спектакль близится к концу, – сказал Дэнд, когда они в наемном экипаже подъезжали к богатому особняку графини Хэмстед.
Приглашение было отправлено и получено задолго до того, как Шарлотта сбилась с пути истинного, а поскольку в жизни самой графини Хэмстед в прошлом всякое бывало, она и не подумала о том, чтобы отозвать приглашение. Или, возможно, полагала, что у Шарлотты хватит тактичности не приехать, чтобы избавить и хозяйку, и себя от неловкости.
«Увы, графиня Хэмстед, вы ошиблись, – думала Шарлотта, – потому что ваш раут послужит идеальной сценой для того, чтобы сыграть финальный акт разыгрываемой нами пьесы».
Она чуть переместилась на сиденье, и искусственные бриллианты колье, позаимствованного у Джинни, сверкнули в полутьме, красуясь на белой, как у голубки, груди над линией глубокого декольте ее платья.
Она чувствовала себя спокойной, собранной и уверенной. Не нервничала. Не испытывала смущения. Пожалуй, было некоторое нетерпение: ей хотелось, чтобы поскорее закончился следующий акт.
Напротив в углу молча сидел Дэнд. После сегодняшнего вечера их пути разойдутся. Он вернется во Францию, а она... отправится в Шотландию.
Экипаж остановился, попав в пробку, образованную экипажами, продвигающимися со скоростью улитки по бульвару, ведущему к особняку Хэмстед. Дэнд долго молчал. Даже его руки, опиравшиеся на серебряный набалдашник трости, были неподвижны. Она ощутила на себе его напряженный взгляд.
– Ты вполне готова к сегодняшнему вечеру? – спросил он, когда экипаж снова двинулся.
– Вполне, – ответила она. – А ты?
– Конечно, готов. Хотя до сих пор не понимаю, почему именно мне достанется пинок под зад.
Она поняла, что он хочет ее отвлечь, и с радостью поддержала заданный тон разговора:
– Мы уже обсуждали все это. Сент-Лайон должен подумать, что я не какая-то жалкая девчонка, а бессердечная женщина, которая ищет более богатого и более щедрого покровителя.
– Похоже, в этом есть смысл. Но предупреждаю, что моя мужская гордость никогда полностью не оправится от оскорбления, которое ты намерена нанести ей нынче вечером.
– А я спешу заверить тебя, что под сомнение ставится вес не того, что имеется у тебя в штанах, а того, что ты носишь в своем кошельке.
– Побойся Бога, Лотти, – ошеломленно взмолился Дэнд. – Откуда такой лексикон?
– Правда, здорово? – с самодовольным видом спросила она. – Я целый вечер практиковалась в таких высказываниях. Джинни рассказала мне много чего интересного.
– Страшно даже представить себе, что именно, – сухо заметил он.
– Нет смысла губить свою репутацию кое-как. Лично я погублю свою репутацию с шиком. – Она улыбнулась, надеясь, что высказалась залихватски. Она надеялась внушить Дэнду, что сможет сыграть свою роль в сегодняшнем представлении с апломбом. – Или по меньшей мере с юмором.
– Мне будет очень не хватать тебя, Лотти, – тихо сказал он. – Дни, проведенные вместе, доставили мне истинное удовольствие.
– Мне тоже, – любезно сказала Шарлотта, стараясь, чтобы он не заподозрил, что это чистая правда. Время, проведенное с ним, значило для нее гораздо больше, чем ей хотелось бы признаться. Даже самой себе. А тех моментов, когда в соответствии с ролью ему требовалось флиртовать с ней, прикасаться к ней, ей будет не хватать еще больше.
От нежных слов Дэнда у нее подгибались колени. От его страстных взглядов учащался пульс. От ласк замирало дыхание. А что касается поцелуев Дэнда... Будь на ее месте более глупая девчонка, менее опытная и более сентиментальная, чем Шарлотта, лежала бы она без сна по ночам, думала, куда, интересно, в конечном счете ведут эти поцелуи, и в отчаянии понимала, что никогда этого не узнает.
К счастью, она была не такая девчонка.
Отдернув занавеску, она увидела широкие мраморные ступени лестницы, ведущей к ярко освещенной открытой двустворчатой двери. По обе стороны от двери выстроились ливрейные лакеи, принимая гостей, поток которых, словно поблескивающие воды реки, вливался с улицы.
– Кто бы мог подумать, что такое может случиться? – пробормотал он. – Это безумие.
– Лошадь обезумела, – поправила его Шарлотта, подумав об экипаже, который сбил Джинни и тем самым в корне изменил ее собственную судьбу. – Любопытно было бы узнать, чего она так испугалась. Но из этого следует сделать вывод: даже самые лучшие планы могут пойти насмарку из-за клочка бумаги, из-за горошины, выпущенной из металлической трубочки, или из-за крадущейся кошки.
– Да уж, – тихо согласился Дэнд. Некоторое время они молчали, потом он сказал с преувеличенной бравадой: – Позволь мне воспользоваться случаем и похвалить тебя за хорошее исполнение своей роли в течение последних нескольких недель.
Он говорил это так, как будто признавал профессионализм своего партнера в пьесе перед заключительным актом последнего спектакля.
– Спасибо. Я тоже хочу похвалить твою игру. А теперь, наверное, нам следует продолжить.
– Да.
Ни один из них не двинулся.
– Лотти, ты ведь знаешь, что я через несколько дней должен вернуться во Францию.
– Знаю. Умоляю тебя, будь осторожен.
– Да, да. – Он нетерпеливо отмел ее тревоги. – Я хотел сказать другое... Ты понимаешь, что после сегодняшнего вечера я не смогу бывать в твоем доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77