С тех пор у него на теле остались шрамы от побоев.
Тогда он думал, что оказался в этой тюрьме случайно и что отец скоро выкупит его. Однако освобождения не последовало. Отец просто о нем забыл.
Жажда мщения овладела Рейном. Он выжил в этом адском месте, движимый страстным желанием заставить отца заплатить за это. Но эта тюрьма лишала человека всех желаний, оставались только инстинкты. И тогда он сосредоточил свои силы на трудной задаче – выжить.
Даже слух о том, что его отец выкупил Эша, не смог пробудить в нем возмущение. К тому времени он столкнулся с гораздо большей несправедливостью. Нет, Рейн больше не хотел мстить, он просто хотел выжить. А это означало побег или смерть при попытке побега.
Он все равно скоро умрет. Не многие жили здесь так долго, как прожил он, погибали от болезней, от рук других заключенных или просто от медленной внутренней коррозии, которая в конце концов находила физическое выражение в смерти.
У Рейна был один шанс на побег, и он зависел от того, выберет ли его мадам Нуар из других «кандидатов». Рейн посмотрел на соседей по камере. Двое были давними обитателями тюрьмы: средних лет колонист из Америки с острыми чертами лица и стройный пруссак, умирающий от чахотки. Юноша-англичанин был новичком, изящным и мрачным на вид.
Внезапно дверь в камеру со скрежетом открылась. В полосе света он увидел темную фигуру.
Мадам Нуар.
Глава 2
Мадам Нуар приехала, чтобы выбрать партнера для вечерних забав.
Рейн отметил, что дама одета во все черное. Даже вуаль, закрывающая ее лицо, была черной и такой плотной, что разглядеть под ней лицо не представлялось возможным. Изящно, стараясь не запачкать длинные юбки, она приподняла их и вошла в камеру. Арман с красным от неудовольствия лицом плелся за ней вместе с каким-то громилой, закутанным в толстую накидку и шерстяной шарф. Взгляд его из-под широкополой шляпы был острым и пронзительным.
Рейн мысленно выругался. Почему ее не мог сопровождать какой-нибудь Пьер? Крупный, тупой и неповоротливый.
Дама обернулась и что-то сказала своим сопровождающим. Рейн обратил внимание на ее красивую шею, на острую линию подбородка. Мужчины, которые провели с ней ночь любви, клялись, что она никогда не снимает вуаль. Никто никогда не видел ее лица, даже Арман, и никто не знал ее настоящего имени. Она всегда регистрировалась в отеле, который выбирала для своих развлечений, под именем мадам Нуар.
Наконец гостья обратила взгляд на заключенных. Казалось, она собиралась с духом, прежде чем подойти к ним. Спутник следовал за ней по пятам. Она остановилась перед колонистом.
– Слишком стар, – пробормотала она на изысканном французском языке и повернулась к другим заключенным.
Остановилась перед пруссаком. Он поднял голову и посмотрел на нее тусклыми, безнадежными глазами.
– Этот человек умрет, если его не согреть, – сказала она.
– Да, – равнодушно согласился Арман. – Пруссак.
Она продолжала рассматривать дрожащего человека.
– Но возможно, когда-нибудь мне захочется пруссака, – произнесла она совершенно спокойно и прошла дальше.
Арман немедленно приказал снять наручники с пруссака, обтереть его и накормить.
«Если бы это была не мадам Нуар, можно было бы принять ее замечание за сострадание», – цинично подумал Рейн.
Она подошла к молодому англичанину. Арман следовал за ней.
– Он новенький, мадам. Англичанин. Молодой. Пощупайте. – Он трещал, как торговец на аукционе. – Решайте. Никогда не замечал у вас застенчивости.
Она подняла голову юноши за подбородок. Его нижняя губа дрожала.
– Очень молод. – Ее голос звучал неуверенно. – Но, вы говорите, англичанин…
– Прошу вас! Я из благородной семьи. Меня нельзя так использовать! – зарыдал юноша. – Я не тот, кто вам нужен! Я не тот…
– Я – тот, кто вам нужен.
Мадам резко обернулась, всколыхнув вуаль. Она склонила голову к плечу и еще больше стала похожа на маленькую, прилизанную хищную птицу.
– Месье – англичанин? – спросила она, и в ее голосе прозвучала заинтересованность.
– Да. – Он настороженно смотрел на нее. – Англичанин. Англичане в вашем вкусе, мадам?
– Возможно.
Арман поспешно подошел к ним. Он схватил Рейна за волосы и дернул его голову назад.
– Вот, мадам. Давайте. Смотрите. Я знаю, что мадам очень тщательно делает свой выбор.
Она приблизилась. Пряный аромат ее духов наполнил его ноздри, неожиданно разбудив спящие чувства. Женские духи. На него вдруг нахлынули чувственные образы из почти забытого прошлого, заполнили его мысли и воображение.
Мускус и цветы, чистота, томные обещания. Женственность и непорочность, все одновременно. Напряженные тела, сладкая истома. Внезапность этих воспоминаний ошеломила его своей силой.
Рейн закрыл глаза и сделал глубокий вдох ртом, пробуя ее аромат на вкус. Он пять лет не был в одной комнате с женщиной, но могло ли это одно объяснить его волнение?
Эта женщина была проституткой, развратной шлюхой, олицетворением непристойности, а он, хоть и был когда-то распутным юношей, готовым к любому любовному приключению, все же никогда не включал извращения в длинный список своих пороков.
И тем не менее один ее запах возбуждал его.
– Потрогайте его, – настаивал Арман.
Неужели она заколебалась, прежде чем прикоснуться к нему? Заметила ли она невольное движение его тела вперед, навстречу ее руке? Когда ее пальцы прикоснулись к его обнаженному телу, он позабыл обо всем.
У него перехватило дыхание. Он отшатнулся. Не потому, что его привело в ужас ее прикосновение. Как раз наоборот. Ее тонкие пальчики скользнули с его груди вниз, к животу. Рейн задрожал в предвкушении мига, когда ее рука окажется еще ниже. Плоть его восстала. Инстинктивно Рейн жаждал продолжения интимных ласк.
Ее взгляд упал на свидетельство его вожделения. Она резко отдернула руку, словно девственница.
– Мадам желала получить крепкий орешек? – спросил Арман. – Вот вам один из них. Наглый. Молодой. Здоровый.
– Не думаю…
– Простите, мадам. – Слуга неуклюже шагнул вперед.
– Что, Жак?
– Мне кажется, этот вам вполне подойдет.
Рейн внимательно посмотрел на великана Жака. С каких это пор слуга смеет давать хозяйке советы, да еще в таком деле?! Однако она не одернула его, а заколебалась, а потом указала на юношу-англичанина.
– Может быть, он, – сказала она, и Рейну показалось, что она спрашивает совета. – Он…
– Слишком молод, – закончил Жак предостерегающим тоном.
Рейн в отчаянии заскрипел зубами. Она должна выбрать его. Должна.
– Я буду таким, каким мадам пожелает меня видеть. – Он вытолкнул из себя эти слова и сам удивился тому, как легко ему это удалось, как легко он отбросил последние остатки гордости. – Я сделаю все, что пожелает мадам.
И он затаил дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Тогда он думал, что оказался в этой тюрьме случайно и что отец скоро выкупит его. Однако освобождения не последовало. Отец просто о нем забыл.
Жажда мщения овладела Рейном. Он выжил в этом адском месте, движимый страстным желанием заставить отца заплатить за это. Но эта тюрьма лишала человека всех желаний, оставались только инстинкты. И тогда он сосредоточил свои силы на трудной задаче – выжить.
Даже слух о том, что его отец выкупил Эша, не смог пробудить в нем возмущение. К тому времени он столкнулся с гораздо большей несправедливостью. Нет, Рейн больше не хотел мстить, он просто хотел выжить. А это означало побег или смерть при попытке побега.
Он все равно скоро умрет. Не многие жили здесь так долго, как прожил он, погибали от болезней, от рук других заключенных или просто от медленной внутренней коррозии, которая в конце концов находила физическое выражение в смерти.
У Рейна был один шанс на побег, и он зависел от того, выберет ли его мадам Нуар из других «кандидатов». Рейн посмотрел на соседей по камере. Двое были давними обитателями тюрьмы: средних лет колонист из Америки с острыми чертами лица и стройный пруссак, умирающий от чахотки. Юноша-англичанин был новичком, изящным и мрачным на вид.
Внезапно дверь в камеру со скрежетом открылась. В полосе света он увидел темную фигуру.
Мадам Нуар.
Глава 2
Мадам Нуар приехала, чтобы выбрать партнера для вечерних забав.
Рейн отметил, что дама одета во все черное. Даже вуаль, закрывающая ее лицо, была черной и такой плотной, что разглядеть под ней лицо не представлялось возможным. Изящно, стараясь не запачкать длинные юбки, она приподняла их и вошла в камеру. Арман с красным от неудовольствия лицом плелся за ней вместе с каким-то громилой, закутанным в толстую накидку и шерстяной шарф. Взгляд его из-под широкополой шляпы был острым и пронзительным.
Рейн мысленно выругался. Почему ее не мог сопровождать какой-нибудь Пьер? Крупный, тупой и неповоротливый.
Дама обернулась и что-то сказала своим сопровождающим. Рейн обратил внимание на ее красивую шею, на острую линию подбородка. Мужчины, которые провели с ней ночь любви, клялись, что она никогда не снимает вуаль. Никто никогда не видел ее лица, даже Арман, и никто не знал ее настоящего имени. Она всегда регистрировалась в отеле, который выбирала для своих развлечений, под именем мадам Нуар.
Наконец гостья обратила взгляд на заключенных. Казалось, она собиралась с духом, прежде чем подойти к ним. Спутник следовал за ней по пятам. Она остановилась перед колонистом.
– Слишком стар, – пробормотала она на изысканном французском языке и повернулась к другим заключенным.
Остановилась перед пруссаком. Он поднял голову и посмотрел на нее тусклыми, безнадежными глазами.
– Этот человек умрет, если его не согреть, – сказала она.
– Да, – равнодушно согласился Арман. – Пруссак.
Она продолжала рассматривать дрожащего человека.
– Но возможно, когда-нибудь мне захочется пруссака, – произнесла она совершенно спокойно и прошла дальше.
Арман немедленно приказал снять наручники с пруссака, обтереть его и накормить.
«Если бы это была не мадам Нуар, можно было бы принять ее замечание за сострадание», – цинично подумал Рейн.
Она подошла к молодому англичанину. Арман следовал за ней.
– Он новенький, мадам. Англичанин. Молодой. Пощупайте. – Он трещал, как торговец на аукционе. – Решайте. Никогда не замечал у вас застенчивости.
Она подняла голову юноши за подбородок. Его нижняя губа дрожала.
– Очень молод. – Ее голос звучал неуверенно. – Но, вы говорите, англичанин…
– Прошу вас! Я из благородной семьи. Меня нельзя так использовать! – зарыдал юноша. – Я не тот, кто вам нужен! Я не тот…
– Я – тот, кто вам нужен.
Мадам резко обернулась, всколыхнув вуаль. Она склонила голову к плечу и еще больше стала похожа на маленькую, прилизанную хищную птицу.
– Месье – англичанин? – спросила она, и в ее голосе прозвучала заинтересованность.
– Да. – Он настороженно смотрел на нее. – Англичанин. Англичане в вашем вкусе, мадам?
– Возможно.
Арман поспешно подошел к ним. Он схватил Рейна за волосы и дернул его голову назад.
– Вот, мадам. Давайте. Смотрите. Я знаю, что мадам очень тщательно делает свой выбор.
Она приблизилась. Пряный аромат ее духов наполнил его ноздри, неожиданно разбудив спящие чувства. Женские духи. На него вдруг нахлынули чувственные образы из почти забытого прошлого, заполнили его мысли и воображение.
Мускус и цветы, чистота, томные обещания. Женственность и непорочность, все одновременно. Напряженные тела, сладкая истома. Внезапность этих воспоминаний ошеломила его своей силой.
Рейн закрыл глаза и сделал глубокий вдох ртом, пробуя ее аромат на вкус. Он пять лет не был в одной комнате с женщиной, но могло ли это одно объяснить его волнение?
Эта женщина была проституткой, развратной шлюхой, олицетворением непристойности, а он, хоть и был когда-то распутным юношей, готовым к любому любовному приключению, все же никогда не включал извращения в длинный список своих пороков.
И тем не менее один ее запах возбуждал его.
– Потрогайте его, – настаивал Арман.
Неужели она заколебалась, прежде чем прикоснуться к нему? Заметила ли она невольное движение его тела вперед, навстречу ее руке? Когда ее пальцы прикоснулись к его обнаженному телу, он позабыл обо всем.
У него перехватило дыхание. Он отшатнулся. Не потому, что его привело в ужас ее прикосновение. Как раз наоборот. Ее тонкие пальчики скользнули с его груди вниз, к животу. Рейн задрожал в предвкушении мига, когда ее рука окажется еще ниже. Плоть его восстала. Инстинктивно Рейн жаждал продолжения интимных ласк.
Ее взгляд упал на свидетельство его вожделения. Она резко отдернула руку, словно девственница.
– Мадам желала получить крепкий орешек? – спросил Арман. – Вот вам один из них. Наглый. Молодой. Здоровый.
– Не думаю…
– Простите, мадам. – Слуга неуклюже шагнул вперед.
– Что, Жак?
– Мне кажется, этот вам вполне подойдет.
Рейн внимательно посмотрел на великана Жака. С каких это пор слуга смеет давать хозяйке советы, да еще в таком деле?! Однако она не одернула его, а заколебалась, а потом указала на юношу-англичанина.
– Может быть, он, – сказала она, и Рейну показалось, что она спрашивает совета. – Он…
– Слишком молод, – закончил Жак предостерегающим тоном.
Рейн в отчаянии заскрипел зубами. Она должна выбрать его. Должна.
– Я буду таким, каким мадам пожелает меня видеть. – Он вытолкнул из себя эти слова и сам удивился тому, как легко ему это удалось, как легко он отбросил последние остатки гордости. – Я сделаю все, что пожелает мадам.
И он затаил дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66