– Вы ведь сами хорошо знаете, что служба здравоохранения стремится к экономии.
– Но только не за счет здоровья пациентов!
Улыбка слетела с ее губ, и она, нахмурясь, готова была отстаивать свою точку зрения. Лоран искал подходящий ответ, и вдруг заметил Надин Клеман, которая возвращалась к себе в отделение.
– Хорошо, просто… – пробормотал он, пытаясь предупредить Паскаль.
– Надеюсь, что вам удалось убедить доктора Фонтанель действовать разумно! – вклинилась Надин, останавливаясь рядом с ними. – У нее истории болезни похожи на календари-ежегодники.
Задетая за живое, Паскаль пошла в наступление.
– Я ничего не назначаю сверх того, что необходимо, по-моему, я умею поставить диагноз, когда это возможно. Если вы говорите о моей утренней консультации, то аускультация ничего не выявила, и рентген тоже. Этому человеку шестьдесят пять лет, он курит с ранней юности и жалуется на одышку…
– Подумать только! – протянула Надин, возведя глаза к небу.
Не обращая внимания на эту реплику, Паскаль продолжала:
– Да, я назначила полное обследование, чтобы выявить, насколько эмфизема затронула легкие и как мы можем облегчить недуг.
– А почему бы не посоветовать ему бросить курить? – насмешливо спросила Надин.
– Потому, что он пока не готов к этому. Я хочу удостовериться, существует ли внутреннее повреждение тканей и…
– Дорогуша, да вы себя ведете как начинающий неопытный врач! Для курильщиков существует специальная консультация, и те, кто сам себе роет могилу своими окурками, – бич моего отделения! Вы уже не практикантка, и принимайте на себя ответственность вместо того, чтобы систематически прятаться за результатами обследований.
Разговор шел на повышенных тонах, поэтому Лоран не мог не вмешаться.
– Я знаю, Надин, что курильщики – это бедствие для вас, но…
– Если бы вы видели все ужасы, с которыми мне приходится здесь иметь дело круглый год, вы бы рассуждали так же, как и я. Как бы там ни было, разговор сейчас идет не о вреде табака, а об излишних предписаниях доктора Фонтанель. Когда вы будете не уверены в себе, моя дорогая, направляйте своего пациента ко мне. И хотя у меня работы выше крыши, я найду пять минут, чтобы предотвратить ваши глупости!
Последнюю фразу Надин произнесла с язвительным смешком. Паскаль побледнела от гнева, но, ограничившись сдержанным кивком, удалилась в ординаторскую. Такое грубое обращение было вдвойне обидно потому, что ей не в чем было себя упрекнуть. Молодые медики активно использовали компьютерную томографию и различные новые методы обследования, а старые врачи полагались на опыт. Вечное противостояние двух поколений.
Лоран торопливо направился в свой кабинет. Управление таким огромным больничным центром, как Пюрпан, было отнюдь не синекурой. У него тоже была куча работы.
Спускаясь в лифте на первый этаж, Лоран размышлял о конфликте между двумя женщинами и о том, как не дать ему разрастись. Нарочитая враждебность Надин была, конечно, излишней, но таков уж был у нее характер. С того момента, как встал вопрос о приеме на работу Паскаль, она как-то особенно воспринимала все в штыки. Почему? Потому что Паскаль была молодой, красивой и пришла из большой парижской клиники? Нет, причина тут кроется в чем-то другом. В том, как Надин произносила «доктор Фонтанель», слышалась злобная ненависть. Если за этим что-то стоит, то ситуация может только ухудшиться. Огорченный этой перспективой, Лоран быстро вошел в свой кабинет и закрыл дверь, словно отгораживаясь от назревающих проблем. Защищать Паскаль было вне его компетенции, поэтому нужно было как можно скорее об этом забыть.
– Ну уж нет, я не согласна! – возмутилась Марианна. – Я не хочу проводить отпуск в одиночестве, я прождала до самого октября, чтобы поехать вместе с тобой, а теперь ты мне говоришь, что не поедешь?
– Сейчас на работе запарка, – вздохнул Самюэль, – и я не смогу вырваться на две недели.
– Разве тебе не нужно отдыхать?
– Я довольствуюсь тем, что иногда беру отгулы, а в феврале возьму отпуск и повезу тебя кататься на лыжах. Обещаю.
– Самюэль, в этом году у меня есть еще восемнадцать дней отпуска… Я заранее обо всем договаривалась…
Она смотрела на него с неприязнью, и он чувствовал себя виноватым. Немного подсуетившись, он мог бы договориться с коллегами, но в глубине души ему не хотелось сопровождать Марианну в Тунис. Идея этого путешествия исходила от нее, в то время как он предпочитал все свое свободное время посвящать полетам.
– Ты меня так подвел! – произнесла она прерывающимся от гнева голосом.
– Поезжай без меня, Марианна. Ты там загоришь и похорошеешь…
По ее поджатым губам он понял, что она собирается сказать ему что-то неприятное.
– Мне очень жаль, – вздохнул он, опуская голову. Почему он был не способен сделать ее счастливой? Его нежность и влечение к ней не могли скрыть правду: он не любил ее. Ему было скучно от одной только мысли, что в течение двух недель они будут вместе и в номере отеля, и на пляже.
– Самюэль, успокойся, я поеду одна. Ты не будешь настаивать на том, чтобы я осталась?
– Тебе нужно отдохнуть, а…
– Тебе побыть немного одному, не так ли?
Он взглянул на нее, удивленный столь холодным тоном.
– В воскресенье я улечу одна, без проблем, но если ты не против, я пойду с тобой на праздник, который устраивает в субботу твоя бывшая жена.
Паскаль их обоих пригласила на новоселье, и Марианна намеревалась воспользоваться этим. Она по-прежнему считала Паскаль своей соперницей, несмотря на все заверения Самюэля.
– А на следующей неделе ты сможешь летать на своем вертолете, сколько захочешь, и даже найти себе другую женщину, чтобы плакаться ей о своем разводе. Будешь делать все что заблагорассудится!
Пораженный этими словами, он молча смотрел на нее. Она всегда была с ним нежна, даже немного слащава, а теперь в ней стал просыпаться характер?
– С меня хватит, Самюэль, – сказала она, подходя к нему. – Я все для тебя делаю, потому что люблю тебя. Но я ничего не получаю взамен – ни нежного слова, ни взгляда, никаких совместных планов. Это путешествие имело большое значение для меня, а ты…
Теперь или никогда он мог поговорить с ней начистоту. Как и большинство мужчин, он терпеть не мог истерик и сцен. К тому же ему не хотелось расставаться с ней.
– Я всегда был честен с тобой, – тихо проговорил он. – Я ничего тебе не обещал, не пытался приукрасить. Если бы я произнес те слова, которых ты ждешь, то солгал бы тебе.
– Тогда зачем ты зовешь меня к себе? Зачем приглашаешь меня обедать, спать с тобой?
Он сдержался и не стал говорить, что вообще-то она сама звонит ему, предлагает встретиться и довольно смело берет инициативу в свои руки.
– Мне нравится встречаться с тобой, но я не хочу, чтобы мы жили вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73