Он вдыхал запах ее духов, даже чувствовал биение ее сердца. Он был взволнован гораздо больше, чем ему того хотелось, и его рука стала нежно поглаживать ее шею.
– Самюэль!
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, но не стала сопротивляться. Несколько секунд она разглядывала его, нахмурив брови, затем лицо ее посветлело.
– Самюэль, как ты можешь…
На этот раз она укоризненно рассмеялась, и он почувствовал, что выглядит нелепо.
– Прости меня, – сказал он, отпуская ее. – Мне очень стыдно, но ты всегда производишь на меня такое действие!
Вопреки всем его ожиданиям, она встала на носки и легонько поцеловала его в губы.
– Ты отвезешь меня домой? – спросила она и, взяв его за руку, повела к стоянке.
Аврора закончила работу и переодевалась в раздевалке персонала. Она с беспокойством думала о том, что Паскаль не откажется от своих намерений. Встреча с Юлией сильно потрясла ее. Они в воскресенье устроили в Пейроле девичник, отклонив предложения Жоржа и Лорана. Паскаль нужно было выговориться, и Аврора терпеливо слушала ее. Они вышли в парк, где пропалывали клумбы, грелись на солнышке и в который раз обсуждали историю Юлии.
Часы в коридоре показывали семь вечера. В это время Надин Клеман обычно уходила из больницы. Если бы она догадалась, что ее ожидает, то получше бы обращалась со своими сотрудниками! Аврора надела пальто и вышла. Ее дружба с Паскаль, без сомнения, раздражала Надин, которая всячески стремилась усложнить ее работу в Пюрпане. Если так пойдет и дальше, то она тоже уволится. Мысль о том, что она будет работать вместе с Паскаль, была ей приятна, к тому же ближе к Пейролю, но… дальше от Жоржа. А он уже не раз поднимал вопрос о разделяющем их расстоянии и предлагал жить вместе.
Что же делать? Аврора любила его, тем не менее ей не хотелось менять свою жизнь. Почему она должна была уходить из этого чудного дома в Пейроле, где ей было так хорошо? Веселая дружба с Паскаль, смех, разговоры, горящий камин зимой и ничегонеделание на лужайке летом, щебетание птиц по утрам, – неужели ей придется отказаться от всего этого? Нет, она останется свободной, независимой и сама будет решать, как ей провести предстоящий день или вечер, она будет встречаться с мужчиной, которого любит, и не погрязнет в серых бытовых проблемах. Но насколько долго Жорж сможет терпеть ее своеволие?
Погруженная в свои мысли, она подошла к лифту и слишком поздно заметила Надин Клеман, которая, теряя терпение, беспрестанно нажимала кнопку вызова.
– Он что, сломался, что ли? – сердито спросила она Аврору.
В этот момент лифт наконец пришел, и Надин, зайдя в него, окликнула:
– Вы едете, милая моя?
Она так называла всех медсестер. Аврора нехотя зашла следом, ей вовсе не хотелось быть свидетельницей того, что должно было произойти. Когда лифт опустился на первый этаж и двери раскрылись, Аврора взглядом поискала Паскаль и увидела ее, нервно расхаживающую по вестибюлю.
– Ой, я кое-что забыла наверху, – пробормотала Аврора и снова зашла в лифт.
Надин закатила глаза кверху и вышла из лифта, не взглянув на Аврору. В это время в вестибюле было людно: кто-то возвращался домой после дневной смены, другие же врачи, наоборот, приходили на ночные дежурства. Надин торопилась домой, чтобы немного передохнуть. С возрастом ей все труднее было выдерживать этот адский темп работы, который она навязывала и другим. Конечно, ей пора было уже выходить на пенсию, но она и думать об этом не хотела.
– Мадам Клеман!
Перед ней стояла Паскаль Фонтанель, преграждая ей путь.
– Мне нужно с вами поговорить…
Надин смерила Паскаль взглядом с ног до головы. Она была удивлена и раздосадована. Что этой заразе могло понадобиться в Пюрпане? Может, она пришла за своей подругой Авророй? А, нет, она пришла к Вийневу! Слух о том, что малышка Фонтанель стала любовницей Лорана Вийнева, разошелся по всей больнице, да и в городе об этом судачили.
– О чем мне с вами говорить? Я спешу!
– Это важно, но мы не можем говорить прямо здесь.
– Куда же вы предлагаете пойти, доктор Фонтанель? – вскинулась Надин.
– Давайте выйдем и найдем место, где нам не помешают.
Паскаль произнесла это ледяным тоном, в котором явственно слышалась агрессия, что нисколько не испугало Надин, а лишь заинтриговало. В ее больнице никто не смел так нападать на нее.
– Ну, пойдемте, при условии, что это ненадолго! – согласилась она, широким шагом направляясь к выходу.
Совершенно не к месту перед ней возник образ отца, который учил ее: «Не ходи, как гусар». Она подавила улыбку, думая о том, какая все это ерунда по сравнению с ее успехами.
– Здесь подойдет, – сказала Паскаль позади нее. – Укромное место понадобится вам, а не мне.
Надин остановилась и обернулась. В ней уже закипала ярость, но что-то в позе Паскаль остановило ее, и она смирила свой гнев. Они стояли за одним из административных корпусов, вдали от пешеходной зоны.
– Мне нужно рассказать вам кое-что, Надин. Это история, конца которой вы пока не знаете. Я называю вас по имени, поскольку мы с вами близкие родственники…
Надин застыла в молчании. Кто ввел эту дурочку в курс дела?
– Вы, должно быть, знаете, что я встретилась с вашим братом, Бенжаменом… Вы знаете очень многое, чего не знаю я!
– Меня это не интересует, – твердо сказала Надин.
– Правда? Видите ли, Надин, я ваша племянница, ваш отец был моим дедушкой, и это дает мне право говорить с вами о нашей семье.
– У вас нет никакого права на это! И я уже достаточно слушала вас…
Надин шагнула в сторону, чтобы уйти, но Паскаль схватила ее за плечо.
– Вы выслушаете меня… давайте не будем устраивать скандал.
Решительный и спокойный тон молодой женщины встревожили Надин. Вздернув подбородок, она подумала, затем кивнула в знак согласия.
– Для меня это было настоящей головоломкой, – начала Паскаль, – которую мне пришлось решать одной, потому что никто не хотел мне рассказывать о семье Монтагов. Вы провели большую часть детства вместе с моей мамой, пока ее не отправили в пансион. Судя по тому, что случилось с ней потом, вы, должно быть, ненавидели ее очень сильно. Бенжамен удовлетворился тем, что не виделся с ней, ваш второй брат, думаю, тоже, но вы и ваша мать настолько ненавидели ее, что поступили с ней не по-человечески жестоко.
– Поступили жестоко? Подумайте только! Не говорите глупостей, с Камиллой никогда не…
– Никогда не обращались грубо, вы хотели сказать? Спасибо и на этом! На нее никто не обращал внимания, все делали вид, что ее и не существует.
– Ну что ж, – нервничая, прервала ее Надин, – все это было пятьдесят лет назад, и я об этом уже ничего не помню.
– Я хочу немного освежить вашу память. Моей матери разрешили идти на все четыре стороны, поскольку никому из Монтагов не было до нее дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Самюэль!
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, но не стала сопротивляться. Несколько секунд она разглядывала его, нахмурив брови, затем лицо ее посветлело.
– Самюэль, как ты можешь…
На этот раз она укоризненно рассмеялась, и он почувствовал, что выглядит нелепо.
– Прости меня, – сказал он, отпуская ее. – Мне очень стыдно, но ты всегда производишь на меня такое действие!
Вопреки всем его ожиданиям, она встала на носки и легонько поцеловала его в губы.
– Ты отвезешь меня домой? – спросила она и, взяв его за руку, повела к стоянке.
Аврора закончила работу и переодевалась в раздевалке персонала. Она с беспокойством думала о том, что Паскаль не откажется от своих намерений. Встреча с Юлией сильно потрясла ее. Они в воскресенье устроили в Пейроле девичник, отклонив предложения Жоржа и Лорана. Паскаль нужно было выговориться, и Аврора терпеливо слушала ее. Они вышли в парк, где пропалывали клумбы, грелись на солнышке и в который раз обсуждали историю Юлии.
Часы в коридоре показывали семь вечера. В это время Надин Клеман обычно уходила из больницы. Если бы она догадалась, что ее ожидает, то получше бы обращалась со своими сотрудниками! Аврора надела пальто и вышла. Ее дружба с Паскаль, без сомнения, раздражала Надин, которая всячески стремилась усложнить ее работу в Пюрпане. Если так пойдет и дальше, то она тоже уволится. Мысль о том, что она будет работать вместе с Паскаль, была ей приятна, к тому же ближе к Пейролю, но… дальше от Жоржа. А он уже не раз поднимал вопрос о разделяющем их расстоянии и предлагал жить вместе.
Что же делать? Аврора любила его, тем не менее ей не хотелось менять свою жизнь. Почему она должна была уходить из этого чудного дома в Пейроле, где ей было так хорошо? Веселая дружба с Паскаль, смех, разговоры, горящий камин зимой и ничегонеделание на лужайке летом, щебетание птиц по утрам, – неужели ей придется отказаться от всего этого? Нет, она останется свободной, независимой и сама будет решать, как ей провести предстоящий день или вечер, она будет встречаться с мужчиной, которого любит, и не погрязнет в серых бытовых проблемах. Но насколько долго Жорж сможет терпеть ее своеволие?
Погруженная в свои мысли, она подошла к лифту и слишком поздно заметила Надин Клеман, которая, теряя терпение, беспрестанно нажимала кнопку вызова.
– Он что, сломался, что ли? – сердито спросила она Аврору.
В этот момент лифт наконец пришел, и Надин, зайдя в него, окликнула:
– Вы едете, милая моя?
Она так называла всех медсестер. Аврора нехотя зашла следом, ей вовсе не хотелось быть свидетельницей того, что должно было произойти. Когда лифт опустился на первый этаж и двери раскрылись, Аврора взглядом поискала Паскаль и увидела ее, нервно расхаживающую по вестибюлю.
– Ой, я кое-что забыла наверху, – пробормотала Аврора и снова зашла в лифт.
Надин закатила глаза кверху и вышла из лифта, не взглянув на Аврору. В это время в вестибюле было людно: кто-то возвращался домой после дневной смены, другие же врачи, наоборот, приходили на ночные дежурства. Надин торопилась домой, чтобы немного передохнуть. С возрастом ей все труднее было выдерживать этот адский темп работы, который она навязывала и другим. Конечно, ей пора было уже выходить на пенсию, но она и думать об этом не хотела.
– Мадам Клеман!
Перед ней стояла Паскаль Фонтанель, преграждая ей путь.
– Мне нужно с вами поговорить…
Надин смерила Паскаль взглядом с ног до головы. Она была удивлена и раздосадована. Что этой заразе могло понадобиться в Пюрпане? Может, она пришла за своей подругой Авророй? А, нет, она пришла к Вийневу! Слух о том, что малышка Фонтанель стала любовницей Лорана Вийнева, разошелся по всей больнице, да и в городе об этом судачили.
– О чем мне с вами говорить? Я спешу!
– Это важно, но мы не можем говорить прямо здесь.
– Куда же вы предлагаете пойти, доктор Фонтанель? – вскинулась Надин.
– Давайте выйдем и найдем место, где нам не помешают.
Паскаль произнесла это ледяным тоном, в котором явственно слышалась агрессия, что нисколько не испугало Надин, а лишь заинтриговало. В ее больнице никто не смел так нападать на нее.
– Ну, пойдемте, при условии, что это ненадолго! – согласилась она, широким шагом направляясь к выходу.
Совершенно не к месту перед ней возник образ отца, который учил ее: «Не ходи, как гусар». Она подавила улыбку, думая о том, какая все это ерунда по сравнению с ее успехами.
– Здесь подойдет, – сказала Паскаль позади нее. – Укромное место понадобится вам, а не мне.
Надин остановилась и обернулась. В ней уже закипала ярость, но что-то в позе Паскаль остановило ее, и она смирила свой гнев. Они стояли за одним из административных корпусов, вдали от пешеходной зоны.
– Мне нужно рассказать вам кое-что, Надин. Это история, конца которой вы пока не знаете. Я называю вас по имени, поскольку мы с вами близкие родственники…
Надин застыла в молчании. Кто ввел эту дурочку в курс дела?
– Вы, должно быть, знаете, что я встретилась с вашим братом, Бенжаменом… Вы знаете очень многое, чего не знаю я!
– Меня это не интересует, – твердо сказала Надин.
– Правда? Видите ли, Надин, я ваша племянница, ваш отец был моим дедушкой, и это дает мне право говорить с вами о нашей семье.
– У вас нет никакого права на это! И я уже достаточно слушала вас…
Надин шагнула в сторону, чтобы уйти, но Паскаль схватила ее за плечо.
– Вы выслушаете меня… давайте не будем устраивать скандал.
Решительный и спокойный тон молодой женщины встревожили Надин. Вздернув подбородок, она подумала, затем кивнула в знак согласия.
– Для меня это было настоящей головоломкой, – начала Паскаль, – которую мне пришлось решать одной, потому что никто не хотел мне рассказывать о семье Монтагов. Вы провели большую часть детства вместе с моей мамой, пока ее не отправили в пансион. Судя по тому, что случилось с ней потом, вы, должно быть, ненавидели ее очень сильно. Бенжамен удовлетворился тем, что не виделся с ней, ваш второй брат, думаю, тоже, но вы и ваша мать настолько ненавидели ее, что поступили с ней не по-человечески жестоко.
– Поступили жестоко? Подумайте только! Не говорите глупостей, с Камиллой никогда не…
– Никогда не обращались грубо, вы хотели сказать? Спасибо и на этом! На нее никто не обращал внимания, все делали вид, что ее и не существует.
– Ну что ж, – нервничая, прервала ее Надин, – все это было пятьдесят лет назад, и я об этом уже ничего не помню.
– Я хочу немного освежить вашу память. Моей матери разрешили идти на все четыре стороны, поскольку никому из Монтагов не было до нее дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73