– Да что с тобой такое? – нетерпеливо воскликнула всадница. – Не терпится поскакать?
Тимотия готова была поклясться, что, если бы Фейтфул умел говорить, он бы закричал: “Еще как хочу! ” По его шкуре прошла рябь, а губы зашевелились.
– Ну, поехали!
Она и сама ничего не хотела так сильно, как забыться в сумасшедшей скачке.
Мили три они проехали рысью, пускаясь в галоп на более или менее ровных местах. Беспросветное уныние, поселившееся в душе Тимотии, гнало ее все вперед и вперед в надежде стряхнуть его – или умереть. Наверное, поэтому нынешним утром она направила коня не в ту сторону, куда ездила обычно, а, срезав по опушке оконечность леса Вороньего Гнезда, обогнула Вуд-Херст и поскакала к Спарву, мечтая об одном – навсегда затеряться среди холмов.
Лучше это, чем продолжать невыносимо тоскливую жизнь. Ничего подобного она не испытывала с первых дней траура, когда похоронные церемонии закончились и она осталась одна наедине со своим горем. Никогда с тех пор она не чувствовала себя столь безмерно одинокой.
Нет, в полном одиночестве она не оставалась. Приезжала Сюзан, Тимотия отобедала в доме пастора в Старом Херсте. Преподобный отец, родитель Сюзан, принял ее очень тепло, вспоминал старые времена. Она поговорила о том о сем с миссис Херст, которой почему-то казалось, будто Тимотия сможет убедить Сью забыть Валентина и обратить свои взоры на кого-нибудь другого. Когда это было, неделю назад? Потом еще кто-то приезжал, она забыла кто. Ах, да, мистер Браун хотел заручиться ее поддержкой, требуя, чтобы Пидли посодействовал в правительстве насчет дренажной системы. Тимотия обнаружила, что проблема, которая, случись это раньше, ее точно заинтересовала бы, сейчас ее совершенно не волнует. Кроме того, хотя ей очень не хотелось, она ездила на ужин в Херстинг-Стоун, а два дня назад была у Хлои Девеник, где собиралось небольшое общество. Ни тут, ни там Лео не появился, хотя обе хозяйки заверили ее – особо, – что он приглашен.
Нет, ей не очень-то и хотелось видеться – с ним. Наоборот. Но когда ты собираешь в кулак всю свою решимость, чтобы, встретив некую персону на публике, ни словом, ни взглядом не показать никому – и этой персоне в первую очередь, – что это тебя как-то трогает, досадно, когда вышеозначенная персона не появляется, а значит, все твои старания пропали втуне.
Несмотря на все визиты и встречи, мучительное чувство одиночества не проходило. Уже наступил июль, а беспросветный мрак, который царил в душе Тимотии, как будто становился все гуще. Она потеряла счет времени, не смогла бы даже сказать, какой сегодня день недели. Так дальше продолжаться не могло. Этому надо было положить конец.
Прекрасным способом избавиться от всех бед был бы прыжок вниз головой с башни Блантишемского замка, или выстрел в голову из пистолета, которым она неплохо владеет благодаря Лео… или смертельно опасная скачка. И Тимма села на коня. Только оказалось, что она слишком любит Фейтфу-ла, чтобы обречь его на смерть, которой сама так жаждала.
Пока они ехали по незнакомым местам, Тимотия крепко держала поводья, не разрешая коню пуститься вскачь, но, увидев впереди холмы Спарва, дала ему волю, и чуткий Фейтфул, взбудораженный страшным возбуждением всадницы, стрелой помчался вперед.
Земля стлалась ковром под копытами, горы становились все выше, Тимотия бессознательно направила коня к стремительно приближавшейся седловине между двумя холмами. Она не придерживала Фейтфула, пусть скачет, дорога знакома.
Знакома? Разве она здесь была? Тимотия осмотрелась. Да, она хорошо знает эти места, как и Лео. Господи, куда же ее занесло? Объезжая стороной Вуд-Херст, она сама не заметила, как оказалась неподалеку от Уиггина. Это земли Лео! А седловина впереди – кратчайший путь от его поместья до Далвертона. Он сам показал его ей, и они проезжали тут, вместе и порознь, не счесть сколько раз.
Что она наделала! Какая вспышка памяти направила ее сюда? Дура безмозглая.
Внезапно конь сбился с галопа. Тимотия, занятая своими мыслями, на мгновение растерялась, попыталась натянуть поводья. Слишком поздно! Жеребец прянул в сторону, нога девушки выскользнула из стремени, и она полетела на землю.
Удар – и темнота. Когда она открыла глаза, над ней ходило кругами высокое небо, а нога разрывалась от боли.
Глава шестая
Несколько секунд, кроме этой боли, ничего не было. Потом, чуть-чуть свыкнувшись с ней, Тимотия приподнялась, опираясь на локоть. Что случилось? Она упала. А Фейтфул?
Тимотия, превозмогая боль, повернула голову, осматриваясь. Конь мирно щипал траву неподалеку. Она вздохнула с облегчением. Надо встать. Если ей удастся подозвать Фейтфула, она ухватится за повод и попробует подняться. Будет нелегко, потому что нога болит ужасно, но с этим она разберется позже.
Тимотия позвала коня, но из горла вырвались лишь слабые, почти неслышные звуки. Надо сесть. Она согнула левую ногу, но невольно потревожила правую, и все тело пронзила такая острая боль, что она зажмурилась и застонала. Боль слегка стихла, и Тимотия уставилась на ногу, пытаясь угадать, что с ней такое. Больше всего болит лодыжка. Дай бог, чтобы это было простое растяжение связок.
Она подтянула повыше юбку амазонки, но разглядеть что-то все равно было невозможно – мешал сапог. Возникло ощущение беспомощности. Что же делать? Может, просто лечь и лежать? Рано или поздно кто-нибудь обязательно появится.
Тимотия сердито нахмурилась, ругая себя последними словами. Мало того что свалилась с коня, так теперь решила лежать тут и ждать, пока кто-нибудь придет? А ей-то казалось, что она посильнее. Найти бы, на что опереться. Тогда можно попробовать встать и выяснить, сильно ли повреждена нога.
Однако, когда она попыталась приподняться и посмотреть, нет ли поблизости какой палки, у нее закружилась голова и к горлу подступила дурнота, накатывающая волна за волной, Тимотия от отчаяния расплакалась и закрыла глаза. Когда она снова их открыла, то увидела, как в тумане, бегущих к ней людей.
Огромное чувство облегчения затопило ее, и она, больше не сопротивляясь охватившему ее бессилию, опустилась на землю, глядя на наклонившихся над ней спасителей сквозь слезы благодарности.
Это были крестьяне в домотканых рубахах поверх плисовых штанов, один средних лет, а второй – молодой, крепкий парень. На их потных лицах была написана озабоченность.
– Мисс, вам плохо?
– Отстань от нее, – сказал тот, что постарше. – Если б было хорошо, так чего бы она тут лежала? – Он посмотрел на Тимотию. – Мы пахали, мэм, и видели, как вы упали с коня. Болит что?
– Лодыжка, по-моему. – Тимотия снова приподнялась на локте и подняла руку. – Помогите, прошу!
Крестьянин вытер ладонь о штанину и только после этого, ухватив Тимотию за руку, помог ей сесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50