Он достаточно сильно беспокоится о них обоих, и пусть это будет известно одному Господу Богу. Интересно, подумал Лукас, сколько еще трепки может вынести их корабль, прежде чем разлетится в щепки.
– Тэйлор, вы умеете плавать?
– Да. А почему вы спрашиваете?
– Просто из любопытства.
– А вы?
– Ага.
Она совсем не сразу поняла смысл его вопроса.
– Вы можете доплыть до Бостона? – поинтересовалась она.
Конечно же, этого не мог сделать никто. Им еще добрых два дня идти до порта, а может, и больше, если судно сбилось с курса из-за сильного ветра и безжалостных волн. – Разумеется, могу, – отвечал он без тени усмешки в голосе, надеясь, что эта ложь успокоит ее.
– Мистер Росс!
Господи, его передергивает, когда она так обращается к нему.
– Что еще?
– Не думайте, что я такая доверчивая, – заявила она.
Он улыбнулся в темноте. Она громко и аппетитно зевнула.
– А вдруг я просплю и не увижу, как мы будем тонуть?
– Мы не утонем.
– Нет, – повторила она. – Мы не утонем.
Несколько минут прошло в молчании. Лукас решил, что она наконец заснула. Он не удержался и пододвинулся к ней чуточку поближе. Положил голову на изгиб ее шеи, закрыл глаза и долго пытался не давать воли своим грешным мыслям. Но выдержка подводила его. Он знал, что ему надо отвернуться. И не мог. Черт побери, ему надо научиться контролировать свое воображение. Она была обольстительна, да, эти ее волшебные глаза и прелестный рот, и поэтому совершенно нормально с его стороны так мучительно хотеть ее. Кроме того, он лежит с ней в постели, и на ней надета одна только тоненькая белая ночная рубашка. А разве в темноте все женщины не одинаковы? Конечно, да, убеждал он себя. И в Тэйлор нет ничего особенного…
И если это не ложь, то что же тогда? В ней все необычно. Лукас заскрежетал зубами и заставил себя отвернуться. Чтобы ее не кидало из стороны в сторону, прижал ее спиной, закрыл глаза и усилием воли заставил себя уснуть.
Интересно, о чем он думает, размышляла Тэйлор. Он вдруг так резко отвернулся. Возможно, разнервничался из-за бури. Однако его гордость и высокомерие не дают признаться, что он волнуется. Как же это по-мужски – идти на поводу у своего "я" даже в критической ситуации! Странный народ эти мужчины. Но ход их мыслей не представляется ей слишком сложным. По крайней мере, Лукас Росс не кажется чересчур сложным. Он весь – на поверхности. Он кажется… искренним, настоящим. Его честность граничит с резкостью, и, Боже мой, разве это не прекрасная черта? Может, она и не согласна с некоторыми его воззрениями… уехать в горы и оставить своих близких на произвол судьбы – все это не совсем по-братски, но все же она не может не восхищаться им, потому что он не скрывает своих намерений.
Лукас не похож на человека с камнем за пазухой. И это привлекает ее куда больше, чем все остальные его качества. К тому же он собирается стать настоящим горцем. Тэйлор не могла обвинять его за это. Если бы она сама была мужчиной, не отягощенным никакими обязательствами, она бы сделала то же самое. Интересно, читал ли он какие-нибудь истории о Дэниеле Буне или Дэви Крокетте?
Вообще-то действительно жаль. Мужчина должен уметь осуществлять свою мечту. И женщина, конечно, тоже. И все-таки Лукасу не удастся остаться в горах в полном одиночестве… По крайней мере, очень, очень долгое время не удастся… Пока малышки не подрастут и не смогут сами позаботиться о себе.
Она поедет в Редемпшен. На нее словно снизошло озарение. Именно так и надо сделать! Этот уединенный маленький городок – просто идеальное место для нее и малышек. Если Виктория захочет ехать с ней, она с удовольствием возьмет ее с собой.
В ее плане имелось одно слабое звено. Ей было неприятно признаваться в этом, но сейчас глубокая ночь, и вполне возможно, что она не доживет до рассвета, утонув в пучине океана, и посему она подумала, что может позволить себе такую слабость.
Ей нужен Лукас Росс.
4
Я никогда еще не слышал
И не читал – в истории ли, в сказке ль, –
Чтоб гладким был путь истинной любви.
Уильям Шекспир «Сон в летнюю ночь»
Он не мог дождаться момента, когда надо будет наконец расстаться с ней. Физическое влечение, которое он испытывал, не ослабевало во все время их путешествия. Той ночью, когда угрожающе бушевал шторм, Лукас проснулся и обнаружил, что лежит на Тэйлор, уткнувшись носом ей в шею. Он не представлял, как это получилось. Он лишь осознавал, что желает ее так сильно, как никого и никогда прежде. Во сне его контроль над собой ослабел, и он инстинктивно потянулся к ней, чтобы утолить терзающий его голод. Желание не просто причиняло ему боль. Оно чертовски пугало его. Слава Богу, что он еще проснулся до того, как успел сорвать с Тэйлор рубашку… К счастью, бедная девочка ничего не узнала о грозившей ей опасности. Она была так утомлена, что проспала это непреднамеренное нападение. Й проснулась, только когда он осознал, что делает, и собрал всю свою волю, чтобы отодвинуться от нее. Но, черт побери, она сама пододвинулась к нему поближе. Потом самым бесстыдным образом прижалась к нему, уютно устроилась и снова погрузилась в сон. Эта женщина была уж чересчур доверчива в том, что касалось ее самой. Но ведь он был ей мужем, пусть даже просто на бумаге и совсем ненадолго, и, разумеется, она должна чувствовать себя в безопасности с ним. Его долг – защитить, а не пользоваться случаем.
Остаток путешествия через океан Лукас провел в борьбе со своей страстью. К тому времени как они высадились в Бостоне, он ощущал себя людоедом и развратником. И только его выдержка помогала ему не стать токовым на деле. Тэйлор хотела, чтобы он продолжал спать в их каюте каждую ночь, даже после того как стих шторм. Разумеется, она не попросила об этом напрямую. Она ходила вокруг этой темы кругами почти целый час и привела самый нелепый, с его точки зрения, аргумент; что им следует продолжать по-дружески спать вместе только ради него. У нее хватило нахальства заявить, что она делает ему огромное одолжение.
Слушая ее пространное объяснение, Лукас догадался, что она просто боится оставаться одна, но слишком упряма, чтобы сознаться в этом. Шторм, безусловно, очень напугал ее. А с ним ей было спокойно, и это можно было считать своего рода комплиментом. С другой стороны, ирония заключалась в том, что, имей она хоть малейшую возможность проникнуть в мысли Лукаса, его она стала бы бояться гораздо больше.
Последняя ночь на «Эмеральде» была особенно трудной. Он долго ждал и, когда, по его мнению, Тэйлор уже крепко спала, вошел в каюту как можно тише. И увидел, что она сидит на стуле в ночной рубашке и шали и в белых шлепанцах с забавными атласными бантиками. Она расчесывала волосы. И напевала что-то себе под нос. Как под гипнозом, Лукас сделал несколько шагов, потом остановился и долго не отрываясь смотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
– Тэйлор, вы умеете плавать?
– Да. А почему вы спрашиваете?
– Просто из любопытства.
– А вы?
– Ага.
Она совсем не сразу поняла смысл его вопроса.
– Вы можете доплыть до Бостона? – поинтересовалась она.
Конечно же, этого не мог сделать никто. Им еще добрых два дня идти до порта, а может, и больше, если судно сбилось с курса из-за сильного ветра и безжалостных волн. – Разумеется, могу, – отвечал он без тени усмешки в голосе, надеясь, что эта ложь успокоит ее.
– Мистер Росс!
Господи, его передергивает, когда она так обращается к нему.
– Что еще?
– Не думайте, что я такая доверчивая, – заявила она.
Он улыбнулся в темноте. Она громко и аппетитно зевнула.
– А вдруг я просплю и не увижу, как мы будем тонуть?
– Мы не утонем.
– Нет, – повторила она. – Мы не утонем.
Несколько минут прошло в молчании. Лукас решил, что она наконец заснула. Он не удержался и пододвинулся к ней чуточку поближе. Положил голову на изгиб ее шеи, закрыл глаза и долго пытался не давать воли своим грешным мыслям. Но выдержка подводила его. Он знал, что ему надо отвернуться. И не мог. Черт побери, ему надо научиться контролировать свое воображение. Она была обольстительна, да, эти ее волшебные глаза и прелестный рот, и поэтому совершенно нормально с его стороны так мучительно хотеть ее. Кроме того, он лежит с ней в постели, и на ней надета одна только тоненькая белая ночная рубашка. А разве в темноте все женщины не одинаковы? Конечно, да, убеждал он себя. И в Тэйлор нет ничего особенного…
И если это не ложь, то что же тогда? В ней все необычно. Лукас заскрежетал зубами и заставил себя отвернуться. Чтобы ее не кидало из стороны в сторону, прижал ее спиной, закрыл глаза и усилием воли заставил себя уснуть.
Интересно, о чем он думает, размышляла Тэйлор. Он вдруг так резко отвернулся. Возможно, разнервничался из-за бури. Однако его гордость и высокомерие не дают признаться, что он волнуется. Как же это по-мужски – идти на поводу у своего "я" даже в критической ситуации! Странный народ эти мужчины. Но ход их мыслей не представляется ей слишком сложным. По крайней мере, Лукас Росс не кажется чересчур сложным. Он весь – на поверхности. Он кажется… искренним, настоящим. Его честность граничит с резкостью, и, Боже мой, разве это не прекрасная черта? Может, она и не согласна с некоторыми его воззрениями… уехать в горы и оставить своих близких на произвол судьбы – все это не совсем по-братски, но все же она не может не восхищаться им, потому что он не скрывает своих намерений.
Лукас не похож на человека с камнем за пазухой. И это привлекает ее куда больше, чем все остальные его качества. К тому же он собирается стать настоящим горцем. Тэйлор не могла обвинять его за это. Если бы она сама была мужчиной, не отягощенным никакими обязательствами, она бы сделала то же самое. Интересно, читал ли он какие-нибудь истории о Дэниеле Буне или Дэви Крокетте?
Вообще-то действительно жаль. Мужчина должен уметь осуществлять свою мечту. И женщина, конечно, тоже. И все-таки Лукасу не удастся остаться в горах в полном одиночестве… По крайней мере, очень, очень долгое время не удастся… Пока малышки не подрастут и не смогут сами позаботиться о себе.
Она поедет в Редемпшен. На нее словно снизошло озарение. Именно так и надо сделать! Этот уединенный маленький городок – просто идеальное место для нее и малышек. Если Виктория захочет ехать с ней, она с удовольствием возьмет ее с собой.
В ее плане имелось одно слабое звено. Ей было неприятно признаваться в этом, но сейчас глубокая ночь, и вполне возможно, что она не доживет до рассвета, утонув в пучине океана, и посему она подумала, что может позволить себе такую слабость.
Ей нужен Лукас Росс.
4
Я никогда еще не слышал
И не читал – в истории ли, в сказке ль, –
Чтоб гладким был путь истинной любви.
Уильям Шекспир «Сон в летнюю ночь»
Он не мог дождаться момента, когда надо будет наконец расстаться с ней. Физическое влечение, которое он испытывал, не ослабевало во все время их путешествия. Той ночью, когда угрожающе бушевал шторм, Лукас проснулся и обнаружил, что лежит на Тэйлор, уткнувшись носом ей в шею. Он не представлял, как это получилось. Он лишь осознавал, что желает ее так сильно, как никого и никогда прежде. Во сне его контроль над собой ослабел, и он инстинктивно потянулся к ней, чтобы утолить терзающий его голод. Желание не просто причиняло ему боль. Оно чертовски пугало его. Слава Богу, что он еще проснулся до того, как успел сорвать с Тэйлор рубашку… К счастью, бедная девочка ничего не узнала о грозившей ей опасности. Она была так утомлена, что проспала это непреднамеренное нападение. Й проснулась, только когда он осознал, что делает, и собрал всю свою волю, чтобы отодвинуться от нее. Но, черт побери, она сама пододвинулась к нему поближе. Потом самым бесстыдным образом прижалась к нему, уютно устроилась и снова погрузилась в сон. Эта женщина была уж чересчур доверчива в том, что касалось ее самой. Но ведь он был ей мужем, пусть даже просто на бумаге и совсем ненадолго, и, разумеется, она должна чувствовать себя в безопасности с ним. Его долг – защитить, а не пользоваться случаем.
Остаток путешествия через океан Лукас провел в борьбе со своей страстью. К тому времени как они высадились в Бостоне, он ощущал себя людоедом и развратником. И только его выдержка помогала ему не стать токовым на деле. Тэйлор хотела, чтобы он продолжал спать в их каюте каждую ночь, даже после того как стих шторм. Разумеется, она не попросила об этом напрямую. Она ходила вокруг этой темы кругами почти целый час и привела самый нелепый, с его точки зрения, аргумент; что им следует продолжать по-дружески спать вместе только ради него. У нее хватило нахальства заявить, что она делает ему огромное одолжение.
Слушая ее пространное объяснение, Лукас догадался, что она просто боится оставаться одна, но слишком упряма, чтобы сознаться в этом. Шторм, безусловно, очень напугал ее. А с ним ей было спокойно, и это можно было считать своего рода комплиментом. С другой стороны, ирония заключалась в том, что, имей она хоть малейшую возможность проникнуть в мысли Лукаса, его она стала бы бояться гораздо больше.
Последняя ночь на «Эмеральде» была особенно трудной. Он долго ждал и, когда, по его мнению, Тэйлор уже крепко спала, вошел в каюту как можно тише. И увидел, что она сидит на стуле в ночной рубашке и шали и в белых шлепанцах с забавными атласными бантиками. Она расчесывала волосы. И напевала что-то себе под нос. Как под гипнозом, Лукас сделал несколько шагов, потом остановился и долго не отрываясь смотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125