И к обеду вы будете совершенно независимой женщиной.
Но Виктория уже отрицательно мотала головой, не дав Тэйлор до конца изложить свой план действий.
– Нет-нет, я не могу принять никакой благотворительности. Это недопустимо, – горячо запротестовала она.
На глазах у нее снова показались слезы. Для Тэйлор оставалось загадкой, как Виктория могла плакать и смеяться почти без пауз. Может быть, подумала она, настроение ее подруги меняется так часто в связи с ее деликатным положением. Если так, то, значит, это только временное явление. Тэйлор воспитывали, внушая ей, чтобы она никогда не показывала своих чувств. Леди не подобало громко смеяться при посторонних, а слезы всегда вызывали неодобрение, независимо от обстоятельств. И ей было очень нелегко с человеком, который только и делал, что нарушал это священное правило.
– Я же обещала помочь вам, – напомнила она.
– Вы уже помогли, – настаивала на своем Виктория. – Вы все это время были мне настоящим другом.
Упрямство Виктории становилось просто невыносимым. Тэйлор решила убедить ее, процитировав из Шекспира. Для Виктории, похоже, его умные слова имели огромное значение. Проблема, однако, состояла в том, что она не могла вспомнить ни одной подходящей фразы. Поэтому взяла и придумала свою собственную. Может быть, Виктория от расстройства ничего не заметит.
– Гораздо благоразумнее принимать, чем отказываться, – заявила она важным голосом и в ответ на вопросительный взгляд Виктории добавила:
– Это Шекспир.
– Никогда он ничего подобного не говорил.
И это в награду за такую умную выдумку!
– Он бы обязательно сказал это, если бы пожил подольше, – нашлась Тэйлор.
Но Виктория снова упрямо покачала головой. И весьма неэлегантно фыркнула. Однако Тэйлор не так легко было сбить с толку.
– Эти деньги – для ребенка, – сказала она, уверенная в том, что такой аргумент оспорить невозможно.
– Я найду работу. Я сильная и сообразительная, – возразила Виктория.
– И в положении, – напомнила ей Тэйлор. – Я не позволю вам делать ничего, что может повредить ребенку. – Она подняла руку, предупреждая возражения подруги. – Я прекрасно понимаю, что вы не будете делать ничего такого преднамеренно. Но ведь если вам придется работать по многу часов в день, вы обязательно изнурите себя. А вам необходим покой и отдых, так же как и вашей будущей дочери. Нет, Виктория, я ничего не желаю больше слушать. Вы принимаете эти деньги. Мадам бы тоже стала на этом настаивать.
Виктория долго смотрела на Тэйлор и ничего не говорила. Мысли кружились вихрем у нее в голове. Она была ошеломлена щедростью своей новой подруги. Никогда раньше она не встречала людей, подобных Тэйлор, – таких заботливых, участливых и добрых. Виктория считала, что Тэйлор – добрый ангел, которого само небо послало ей на помощь в ее самую трудную минуту, и он взял ее под свое крыло.
Но все-таки этот ангел был еще и человеком, напомнила себе Виктория, и до нее вдруг дошло, что она очень мало знает о своей подруге и благодетельнице.
– Мы были вместе на корабле много дней и часов, так ведь?
Смена темы смутила Тэйлор.
– Да, – согласилась она. – Это так.
– И я вам все рассказала о себе, не так ли? Тэйлор кивнула в ответ:
– И что…
Виктория не дала ей закончить.
– Я была полностью занята своими собственными проблемами тогда, – призналась она. – И именно поэтому не поняла до сих пор, что вы почти ничего не рассказали о себе. До меня только сейчас дошло, какая вы скрытная.
– Не скрытная, – поправила ее Тэйлор. – Просто… ненавязчивая.
– Но разве мы не друзья?
– Конечно, друзья.
– А друг берет на себя слабости и заботы друга.
– Почему вы все время цитируете Шекспира? Виктория пожала плечами:
– Когда я росла, он часто успокаивал меня. Я забывала о своих трудностях, когда погружалась в его пьесы. Временами у нас в доме бывало… нелегко. Вы ведь тоже прибегаете к такому же средству, Тэйлор.
– Я – нет. Виктория улыбнулась:
– А все эти рассказы о Дэниеле Буне и Дэви Крокетте? Они были вашими друзьями. Вам ведь тоже бывало нелегко, правда?
– Вы что, нарочно переводите разговор на другую тему, Виктория?
– Вы не доверяете мне?
Одну или две секунды Тэйлор колебалась, потом сказала:
– Доверяю.
– Тогда почему мне кажется…
– Кажется что?
– Что вы держите меня на расстоянии.
Тэйлор сникла. Она подошла к кровати и снова села рядом с подругой.
– Обидно, если вам так кажется, – проговорила она. – Просто… мне трудно что-то рассказывать о себе или о своей семье, кроме каких-то чисто поверхностных вещей.
– Потому что вас так воспитали?
– Может быть, – отвечала Тэйлор. Виктория вздохнула:
– Но друзья обычно доверяют друг другу свои секреты. А вы ни разу не поделились со мной ни одной своей тайной или тревогой. У вас нет никаких проблем?
Тэйлор чуть не рассмеялась – таким нелепым показался ей этот вопрос.
– Конечно, у меня масса проблем. Их так много, что невозможно сосчитать.
Виктория взяла ее за руку:
– И я – одна из ваших проблем? – Нет, вы вовсе не проблема, – заверила ее Тэйлор. – Мне был ужасно нужен друг, и вот я встречаю вас. Все это было похоже на… мистику. Боже, по-моему, я слегка драматизирую ситуацию, вам не кажется?
– А я считаю, что вы мне посланы небом, как ангел, – откровенно сказала Виктория. – Хоть это и кажется нелогичным, это единственный ответ, который приходит мне в голову. Вы ведь возникли ниоткуда в самую роковую минуту и спасли меня от гибели.
Тэйлор сделалось неловко от похвал в свой адрес, и она поспешила перевести разговор на другую тему.
– Так вот, о деньгах, – снова начала она. – Нам в самом деле надо решить этот вопрос сейчас.
– Но сначала я хочу задать вам свой вопрос.
– Да?
– А вот вы бы взяли у меня деньги? И, пожалуйста, отвечайте совсем честно, Тэйлор. Так взяли бы?
– Я сделала бы что угодно, чтобы защитить детей. Все, что угодно.
В голосе ее звучала непоколебимая убежденность. И все же гордость Виктории никак не могла успокоиться.
– А может быть, вы говорите только то, что мне сейчас хочется услышать. Вы бы приняли милостыню?
– Если бы было нужно, я бы ее потребовала. – Тэйлор устало вздохнула и провела рукой по волосам – это был жест отчаяния. – Боже милостивый, Виктория, я уже сделала такие вещи, которые мне раньше и во сне бы не приснились. Я вышла замуж за совершенно незнакомого человека, только чтобы…
– Что вы сделали?!
Тэйлор встала и начала расхаживать по комнате, собираясь с мыслями.
– Это такая длинная история, – проговорила она наконец. – Завтра я вам все объясню. Обещаю. А сейчас, пожалуйста, примите как должное: у вас есть одна очень веская причина, чтобы быть здоровой и бороться за существование в этом запутанном мире, а у меня таких веских причин – две.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Но Виктория уже отрицательно мотала головой, не дав Тэйлор до конца изложить свой план действий.
– Нет-нет, я не могу принять никакой благотворительности. Это недопустимо, – горячо запротестовала она.
На глазах у нее снова показались слезы. Для Тэйлор оставалось загадкой, как Виктория могла плакать и смеяться почти без пауз. Может быть, подумала она, настроение ее подруги меняется так часто в связи с ее деликатным положением. Если так, то, значит, это только временное явление. Тэйлор воспитывали, внушая ей, чтобы она никогда не показывала своих чувств. Леди не подобало громко смеяться при посторонних, а слезы всегда вызывали неодобрение, независимо от обстоятельств. И ей было очень нелегко с человеком, который только и делал, что нарушал это священное правило.
– Я же обещала помочь вам, – напомнила она.
– Вы уже помогли, – настаивала на своем Виктория. – Вы все это время были мне настоящим другом.
Упрямство Виктории становилось просто невыносимым. Тэйлор решила убедить ее, процитировав из Шекспира. Для Виктории, похоже, его умные слова имели огромное значение. Проблема, однако, состояла в том, что она не могла вспомнить ни одной подходящей фразы. Поэтому взяла и придумала свою собственную. Может быть, Виктория от расстройства ничего не заметит.
– Гораздо благоразумнее принимать, чем отказываться, – заявила она важным голосом и в ответ на вопросительный взгляд Виктории добавила:
– Это Шекспир.
– Никогда он ничего подобного не говорил.
И это в награду за такую умную выдумку!
– Он бы обязательно сказал это, если бы пожил подольше, – нашлась Тэйлор.
Но Виктория снова упрямо покачала головой. И весьма неэлегантно фыркнула. Однако Тэйлор не так легко было сбить с толку.
– Эти деньги – для ребенка, – сказала она, уверенная в том, что такой аргумент оспорить невозможно.
– Я найду работу. Я сильная и сообразительная, – возразила Виктория.
– И в положении, – напомнила ей Тэйлор. – Я не позволю вам делать ничего, что может повредить ребенку. – Она подняла руку, предупреждая возражения подруги. – Я прекрасно понимаю, что вы не будете делать ничего такого преднамеренно. Но ведь если вам придется работать по многу часов в день, вы обязательно изнурите себя. А вам необходим покой и отдых, так же как и вашей будущей дочери. Нет, Виктория, я ничего не желаю больше слушать. Вы принимаете эти деньги. Мадам бы тоже стала на этом настаивать.
Виктория долго смотрела на Тэйлор и ничего не говорила. Мысли кружились вихрем у нее в голове. Она была ошеломлена щедростью своей новой подруги. Никогда раньше она не встречала людей, подобных Тэйлор, – таких заботливых, участливых и добрых. Виктория считала, что Тэйлор – добрый ангел, которого само небо послало ей на помощь в ее самую трудную минуту, и он взял ее под свое крыло.
Но все-таки этот ангел был еще и человеком, напомнила себе Виктория, и до нее вдруг дошло, что она очень мало знает о своей подруге и благодетельнице.
– Мы были вместе на корабле много дней и часов, так ведь?
Смена темы смутила Тэйлор.
– Да, – согласилась она. – Это так.
– И я вам все рассказала о себе, не так ли? Тэйлор кивнула в ответ:
– И что…
Виктория не дала ей закончить.
– Я была полностью занята своими собственными проблемами тогда, – призналась она. – И именно поэтому не поняла до сих пор, что вы почти ничего не рассказали о себе. До меня только сейчас дошло, какая вы скрытная.
– Не скрытная, – поправила ее Тэйлор. – Просто… ненавязчивая.
– Но разве мы не друзья?
– Конечно, друзья.
– А друг берет на себя слабости и заботы друга.
– Почему вы все время цитируете Шекспира? Виктория пожала плечами:
– Когда я росла, он часто успокаивал меня. Я забывала о своих трудностях, когда погружалась в его пьесы. Временами у нас в доме бывало… нелегко. Вы ведь тоже прибегаете к такому же средству, Тэйлор.
– Я – нет. Виктория улыбнулась:
– А все эти рассказы о Дэниеле Буне и Дэви Крокетте? Они были вашими друзьями. Вам ведь тоже бывало нелегко, правда?
– Вы что, нарочно переводите разговор на другую тему, Виктория?
– Вы не доверяете мне?
Одну или две секунды Тэйлор колебалась, потом сказала:
– Доверяю.
– Тогда почему мне кажется…
– Кажется что?
– Что вы держите меня на расстоянии.
Тэйлор сникла. Она подошла к кровати и снова села рядом с подругой.
– Обидно, если вам так кажется, – проговорила она. – Просто… мне трудно что-то рассказывать о себе или о своей семье, кроме каких-то чисто поверхностных вещей.
– Потому что вас так воспитали?
– Может быть, – отвечала Тэйлор. Виктория вздохнула:
– Но друзья обычно доверяют друг другу свои секреты. А вы ни разу не поделились со мной ни одной своей тайной или тревогой. У вас нет никаких проблем?
Тэйлор чуть не рассмеялась – таким нелепым показался ей этот вопрос.
– Конечно, у меня масса проблем. Их так много, что невозможно сосчитать.
Виктория взяла ее за руку:
– И я – одна из ваших проблем? – Нет, вы вовсе не проблема, – заверила ее Тэйлор. – Мне был ужасно нужен друг, и вот я встречаю вас. Все это было похоже на… мистику. Боже, по-моему, я слегка драматизирую ситуацию, вам не кажется?
– А я считаю, что вы мне посланы небом, как ангел, – откровенно сказала Виктория. – Хоть это и кажется нелогичным, это единственный ответ, который приходит мне в голову. Вы ведь возникли ниоткуда в самую роковую минуту и спасли меня от гибели.
Тэйлор сделалось неловко от похвал в свой адрес, и она поспешила перевести разговор на другую тему.
– Так вот, о деньгах, – снова начала она. – Нам в самом деле надо решить этот вопрос сейчас.
– Но сначала я хочу задать вам свой вопрос.
– Да?
– А вот вы бы взяли у меня деньги? И, пожалуйста, отвечайте совсем честно, Тэйлор. Так взяли бы?
– Я сделала бы что угодно, чтобы защитить детей. Все, что угодно.
В голосе ее звучала непоколебимая убежденность. И все же гордость Виктории никак не могла успокоиться.
– А может быть, вы говорите только то, что мне сейчас хочется услышать. Вы бы приняли милостыню?
– Если бы было нужно, я бы ее потребовала. – Тэйлор устало вздохнула и провела рукой по волосам – это был жест отчаяния. – Боже милостивый, Виктория, я уже сделала такие вещи, которые мне раньше и во сне бы не приснились. Я вышла замуж за совершенно незнакомого человека, только чтобы…
– Что вы сделали?!
Тэйлор встала и начала расхаживать по комнате, собираясь с мыслями.
– Это такая длинная история, – проговорила она наконец. – Завтра я вам все объясню. Обещаю. А сейчас, пожалуйста, примите как должное: у вас есть одна очень веская причина, чтобы быть здоровой и бороться за существование в этом запутанном мире, а у меня таких веских причин – две.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125