Помните, ваши деловые заметки.
Риган вздохнула. Легче сказать, чем сделать. Она попыталась сконцентрироваться и вспомнить, что же занимало ее мысли в тот день. Так, Эмили Милан. Точно, она собиралась выяснить отношения с помощницей Эйдена. Что же еще? Ах да, Питер Моррис. Как можно было забыть. Она хотела поговорить о нем с кем-нибудь из службы безопасности. Что еще? Или кто-то еще? Успела ли она записать что-нибудь, помимо этого?
Не замечая, она постукивала туфелькой по линолеуму. Стук становился все чаще и чаще, и Бьюкенен сказал:
— Не нужно нервничать.
— Ничего я не нервничаю. — Это была неправда, и он это понял.
Потом Риган сообразила, что движения выдают ее, и усилием воли заставила себя остановиться.
— Может, я и правда немного волнуюсь, — сказала она, виновато улыбнувшись, и протянула ему блокнот с записями.
Он быстро пробежал строчки глазами, но ничего не сказал. Девушка изо всех сил пыталась вспомнить, что еще она писала на листках из синей папки. Вдруг она забыла кого-то из списка? Нет, не может быть. Помнится, имя Эмили напрашивалось туда, но она просто не успела сделать запись.
Риган подняла глаза и взглянула на сидящего напротив детектива. Какой все же интересный мужчина. Загадочный и полный противоречий. С одной стороны, его галстук повязан не слишком ровно, пиджак хорошего качества, но изрядно помят, а мужественный подбородок порядком оброс. А с другой стороны, у этого человека безупречные манеры, прекрасное чувство юмора и он явно получил очень приличное образование — все это как-то не очень согласовывалось в ее понимании с буднями полицейской работы. А уж когда он смотрит на тебя и улыбается, невозможно не почувствовать его притягательность, некий мужской магнетизм.
«Так, что-то я отвлеклась», — сказала себе Риган. Но сил возвращаться к мыслям о списке не было, и она сказала:
— А я видела вас в кабинете лейтенанта Льюиса в тот день, когда приходила сюда поговорить с лейтенантом Суини.
— Я тоже вас видел.
— Правда? — Она искренне удивилась.
— Угу.
— Я заметила, что лейтенант… он кричал на другого офицера. Сказать точнее, орал. Честно говоря, я никогда прежде не видела, чтобы человек так себя вел… В смысле, чтобы кто-то так разговаривал с подчиненным. И мне ужасно не понравилась манера общения вашего лейтенанта.
— Он хотел уволить офицера.
— А вы его защищали.
— Как вы догадались? — Алек улыбнулся.
— Не знаю. Просто видно было, что вы спорите с лейтенантом, хоть я и не могла слышать слова. В отличие от вашего начальника вы голос не повышали. Мне было неприятно, потому что показалось, что он… лейтенант Льюис… унижал того офицера.
— Нет, — покачал головой Бьюкенен. — Он пытался, но у него не вышло. Офицер знал, что ни в чем не виноват, поэтому держался молодцом… Как получилось, что мы с вами об этом вообще заговорили?
— Я… — Риган отвела глаза, — я хотела и лейтенанта Льюиса вписать в список.
— Но вы этого не сделали? — Он изо всех сил старался сдержать смех.
— Нет. Честно сказать, я просто не успела. Зазвонил мой мобильный, и я быстро вышла из зала. Но если бы меня не прервали… я наверняка вписала бы его. Просто подумала, что вам нужно об этом знать.
— На вашем месте я бы не стал рассказывать об этом детективу Уинкотту.
— Но почему?
— Это жестоко. Показать человеку, что его ожидало, подать надежду — и тут же все отобрать.
— Но я не написала имя!
— Это я и имел в виду, когда сказал, что вы отберете у детектива надежду на лучшее.
Глава 24
Наконец Риган рискнула задать вопрос, который давно вертелся на языке:
— А почему вы уезжаете из Чикаго?
— Это долгая история.
— А куда?
— Обратно в Бостон. Я вообще-то оттуда родом.
— У нас там есть отель…
— Я знаю.
Он не стал ничего объяснять, а Риган не решилась расспрашивать. Дверь открылась, и они оба повернулись на звук. Вошел детектив Джон Уинкотт и немедленно уронил какие-то бумаги. Наклонился, чтобы их поднять. На самой макушке заблестела круглая и недвусмысленная лысина. Напарник Уинкотта не уставал повторять во всеуслышание, что Уинкотт очень болезненно относится к своей лысине; именно поэтому все, кому не лень, дразнили его постоянно. Ему даже придумали новое прозвище — Отец Тук, намекая на монаха с тонзурой, персонажа легенд о Робин Гуде. Спасало Уинкотта только его исключительное чувство юмора.
Риган решила, что он похож на бухгалтера. Возможно, ассоциация была навеяна замученным видом детектива и кипой документов. Сверху лежала тетрадь, похожая на гроссбух, из нее в разные стороны торчали листочки и закладки. Потом она заметила наплечную кобуру и со вздохом напомнила себе, что это не бухгалтер и он пришел допрашивать ее, Риган. Девушка подумала, что на самом деле этот полицейский очень даже симпатичный, только невероятно усталый: круги под глазами и землистый цвет лица старили его на несколько лет.
— Простите, что заставил вас ждать, — начал детектив. Алек представил его девушке. А потом сочувственно заметил:
— Ты выглядишь еле живым.
— Да? — деланно удивился тот. — Должно быть, это потому, что я пропустил свой сеанс в СПА.
— Прости. — Бьюкенен хмыкнул. — Я не спросил: как малыш?
— У нашей младшенькой режутся зубы, — устало пояснил Уинкотт для Риган. — Ей это не слишком нравится. А потому мы с женой уже забыли, когда нормально спали в последний раз.
— Я слышал, иногда виски неплохо помогает, — заметил Алек.
— Пробовал, но у меня потом такое похмелье с утра…
— Я имел в виду, для ребенка. Говорят, надо немножко виски втереть в десны. Это вроде как обезболивает.
— Никогда не слышал, — с сомнением протянул Джон. — А если ей понравится? Привыкнет и станет требовать увеличить дозу! Ты хочешь, чтобы я начал спаивать своего ребенка? Нет уж.
— Как знаешь. — Алек встал. — Я сказал мисс Мэдисон, что ты хороший детектив. Не подведи меня, а то она подумает, что я болтун.
— Разве ты не хочешь присутствовать при нашей беседе?
— У меня дела. Но если понадоблюсь, я буду на своем месте. Все в порядке? — спросил он Риган.
«Какой он милый, — подумала она. — И похоже, действительно волнуется за меня».
— Все нормально, — бодро отозвалась она.
Алек закрыл за собой дверь кафетерия, повернулся и оказался нос к носу с Лайлом Брэдшоу, напарником Уинкотта. Тот, как обычно, выглядел настоящим джентльменом: изящный узел на строгом полосатом галстуке, отглаженный костюм, свежая сорочка, ботинки словно только что из магазина, причем явно недешевого. Алек вздохнул: он вдруг показался себе замызганным и неуклюжим.
— Она там? — Брэдшоу с вожделением взирал на дверь. Поздороваться он забыл.
— Да, — буркнул Бьюкенен. — С Джоном.
— Он уже пускает слюни?
— С чего это?
— Говорят, она настоящая красотка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Риган вздохнула. Легче сказать, чем сделать. Она попыталась сконцентрироваться и вспомнить, что же занимало ее мысли в тот день. Так, Эмили Милан. Точно, она собиралась выяснить отношения с помощницей Эйдена. Что же еще? Ах да, Питер Моррис. Как можно было забыть. Она хотела поговорить о нем с кем-нибудь из службы безопасности. Что еще? Или кто-то еще? Успела ли она записать что-нибудь, помимо этого?
Не замечая, она постукивала туфелькой по линолеуму. Стук становился все чаще и чаще, и Бьюкенен сказал:
— Не нужно нервничать.
— Ничего я не нервничаю. — Это была неправда, и он это понял.
Потом Риган сообразила, что движения выдают ее, и усилием воли заставила себя остановиться.
— Может, я и правда немного волнуюсь, — сказала она, виновато улыбнувшись, и протянула ему блокнот с записями.
Он быстро пробежал строчки глазами, но ничего не сказал. Девушка изо всех сил пыталась вспомнить, что еще она писала на листках из синей папки. Вдруг она забыла кого-то из списка? Нет, не может быть. Помнится, имя Эмили напрашивалось туда, но она просто не успела сделать запись.
Риган подняла глаза и взглянула на сидящего напротив детектива. Какой все же интересный мужчина. Загадочный и полный противоречий. С одной стороны, его галстук повязан не слишком ровно, пиджак хорошего качества, но изрядно помят, а мужественный подбородок порядком оброс. А с другой стороны, у этого человека безупречные манеры, прекрасное чувство юмора и он явно получил очень приличное образование — все это как-то не очень согласовывалось в ее понимании с буднями полицейской работы. А уж когда он смотрит на тебя и улыбается, невозможно не почувствовать его притягательность, некий мужской магнетизм.
«Так, что-то я отвлеклась», — сказала себе Риган. Но сил возвращаться к мыслям о списке не было, и она сказала:
— А я видела вас в кабинете лейтенанта Льюиса в тот день, когда приходила сюда поговорить с лейтенантом Суини.
— Я тоже вас видел.
— Правда? — Она искренне удивилась.
— Угу.
— Я заметила, что лейтенант… он кричал на другого офицера. Сказать точнее, орал. Честно говоря, я никогда прежде не видела, чтобы человек так себя вел… В смысле, чтобы кто-то так разговаривал с подчиненным. И мне ужасно не понравилась манера общения вашего лейтенанта.
— Он хотел уволить офицера.
— А вы его защищали.
— Как вы догадались? — Алек улыбнулся.
— Не знаю. Просто видно было, что вы спорите с лейтенантом, хоть я и не могла слышать слова. В отличие от вашего начальника вы голос не повышали. Мне было неприятно, потому что показалось, что он… лейтенант Льюис… унижал того офицера.
— Нет, — покачал головой Бьюкенен. — Он пытался, но у него не вышло. Офицер знал, что ни в чем не виноват, поэтому держался молодцом… Как получилось, что мы с вами об этом вообще заговорили?
— Я… — Риган отвела глаза, — я хотела и лейтенанта Льюиса вписать в список.
— Но вы этого не сделали? — Он изо всех сил старался сдержать смех.
— Нет. Честно сказать, я просто не успела. Зазвонил мой мобильный, и я быстро вышла из зала. Но если бы меня не прервали… я наверняка вписала бы его. Просто подумала, что вам нужно об этом знать.
— На вашем месте я бы не стал рассказывать об этом детективу Уинкотту.
— Но почему?
— Это жестоко. Показать человеку, что его ожидало, подать надежду — и тут же все отобрать.
— Но я не написала имя!
— Это я и имел в виду, когда сказал, что вы отберете у детектива надежду на лучшее.
Глава 24
Наконец Риган рискнула задать вопрос, который давно вертелся на языке:
— А почему вы уезжаете из Чикаго?
— Это долгая история.
— А куда?
— Обратно в Бостон. Я вообще-то оттуда родом.
— У нас там есть отель…
— Я знаю.
Он не стал ничего объяснять, а Риган не решилась расспрашивать. Дверь открылась, и они оба повернулись на звук. Вошел детектив Джон Уинкотт и немедленно уронил какие-то бумаги. Наклонился, чтобы их поднять. На самой макушке заблестела круглая и недвусмысленная лысина. Напарник Уинкотта не уставал повторять во всеуслышание, что Уинкотт очень болезненно относится к своей лысине; именно поэтому все, кому не лень, дразнили его постоянно. Ему даже придумали новое прозвище — Отец Тук, намекая на монаха с тонзурой, персонажа легенд о Робин Гуде. Спасало Уинкотта только его исключительное чувство юмора.
Риган решила, что он похож на бухгалтера. Возможно, ассоциация была навеяна замученным видом детектива и кипой документов. Сверху лежала тетрадь, похожая на гроссбух, из нее в разные стороны торчали листочки и закладки. Потом она заметила наплечную кобуру и со вздохом напомнила себе, что это не бухгалтер и он пришел допрашивать ее, Риган. Девушка подумала, что на самом деле этот полицейский очень даже симпатичный, только невероятно усталый: круги под глазами и землистый цвет лица старили его на несколько лет.
— Простите, что заставил вас ждать, — начал детектив. Алек представил его девушке. А потом сочувственно заметил:
— Ты выглядишь еле живым.
— Да? — деланно удивился тот. — Должно быть, это потому, что я пропустил свой сеанс в СПА.
— Прости. — Бьюкенен хмыкнул. — Я не спросил: как малыш?
— У нашей младшенькой режутся зубы, — устало пояснил Уинкотт для Риган. — Ей это не слишком нравится. А потому мы с женой уже забыли, когда нормально спали в последний раз.
— Я слышал, иногда виски неплохо помогает, — заметил Алек.
— Пробовал, но у меня потом такое похмелье с утра…
— Я имел в виду, для ребенка. Говорят, надо немножко виски втереть в десны. Это вроде как обезболивает.
— Никогда не слышал, — с сомнением протянул Джон. — А если ей понравится? Привыкнет и станет требовать увеличить дозу! Ты хочешь, чтобы я начал спаивать своего ребенка? Нет уж.
— Как знаешь. — Алек встал. — Я сказал мисс Мэдисон, что ты хороший детектив. Не подведи меня, а то она подумает, что я болтун.
— Разве ты не хочешь присутствовать при нашей беседе?
— У меня дела. Но если понадоблюсь, я буду на своем месте. Все в порядке? — спросил он Риган.
«Какой он милый, — подумала она. — И похоже, действительно волнуется за меня».
— Все нормально, — бодро отозвалась она.
Алек закрыл за собой дверь кафетерия, повернулся и оказался нос к носу с Лайлом Брэдшоу, напарником Уинкотта. Тот, как обычно, выглядел настоящим джентльменом: изящный узел на строгом полосатом галстуке, отглаженный костюм, свежая сорочка, ботинки словно только что из магазина, причем явно недешевого. Алек вздохнул: он вдруг показался себе замызганным и неуклюжим.
— Она там? — Брэдшоу с вожделением взирал на дверь. Поздороваться он забыл.
— Да, — буркнул Бьюкенен. — С Джоном.
— Он уже пускает слюни?
— С чего это?
— Говорят, она настоящая красотка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103