Но хочу предупредить тебя, как твой будущий ярл, я вижу, что делает с тобой эта женщина, и мне это совершенно не нравится!
Даг в упор посмотрел на брата.
– Почему это тебя так заботит? Я никогда не давал советов, как тебе разбираться с Миной!
– Мина – норвежка и ведет себя как добропорядочная жена, а твоя Фиона – рабыня. Ее независимость и отсутствие смирения возмутительны.
– Я так не считаю!
– Вот в этом-то все и дело, – печально произнес Сигурд. – Я все больше убеждаюсь, что ты начинаешь смотреть на наши порядки ее глазами.
– Но это же абсурд!
– Разве? – Губы Сигурда скривились. – Можешь ли ты поклясться, что в случае необходимости поставишь интересы нашего поселения выше своих чувств к этой женщине?
Даг задумался. Разве не он сам сказал однажды Мине, что, случись ему выбирать между Бродиром и Фионой, он бы не стал колебаться?
– Фиона лишает тебя мужества, брат, – сказал Сигурд. – Я почувствовал это сразу, как только увидел вас двоих на корабле. Мне следовало тогда же бросить ее за борт и облегчить жизнь нам обоим. – Сигурд вздохнул и, круто повернувшись, направился прочь.
Даг молча проводил брата взглядом. Неужели это правда? Когда-то он принял ирландку за фею, за сверхъестественное существо. Но что, если в этом его опасении и в самом деле была доля истины?
Он поискал глазами тропинку, ведущую к дому. Ни разу, с тех пор как Фиона научилась говорить на его языке, он не осмелился спросить у нее, почему она тогда спустилась в его сырую темницу. Теперь, наконец, пришло время узнать правду.
Глава 21
Фиона беспокойно металась в кровати. Почему Даг до сих пор не приходит? Взгляд его обещал восторги страсти, и она жаждала этого, желая забыть весь мир вокруг них, – это случалось всякий раз, когда Даг занимался с ней любовью. Его мощь была для нее олицетворением жизни, энергии, а ей так нужно было заставить себя забыть два маленьких, завернутых в холстину тельца. Они напоминали о смерти, печали и утрате; она же нуждалась в теплоте и силе Дага, чтобы снова обрести вкус к жизни.
На короткое время девушке удалось забыться тяжелым сном, но вскоре она проснулась от кошмарных образов крови и огня, явившихся ей во сне. Похоже, ее душа так и не смогла оторваться от дум о смерти. Если все живое умирает, в отчаянии думала она, есть ли вообще смысл жить на свете?
Фиона закрыла глаза, мечтая выплакаться и очистить душу, печаль унесла бы ее сомнения и сняла с сердца груз страха и обреченности. Но слезы не приходили; внутри себя она ощущала лишь пустоту и холод. Где же ты, Даг?
Должно быть, она снова заснула, а когда открыла глаза, Даг стоял рядом с кроватью и звал ее по имени. Фиона резко села, напуганная серьезностью, с которой звучал его голос.
– Мина? – с тревогой спросила она. – Я нужна ей?
– С ней все в порядке, – ответил Даг. – Но есть кое-что, о чем я хотел поговорить с тобой.
По коже Фионы побежали мурашки. Они редко обсуждали что-то более серьезное, чем обычные бытовые вопросы; если уж Даг разбудил ее, чтобы поговорить, значит, это было неспроста.
Даг присел на край кровати и негромко поинтересовался:
– Помнишь, когда я был пленником, ты пришла ко мне? Я не понял, зачем ты это сделала. Я был твоим врагом. Почему же ты хотела соблазнить меня?
Фиона подобралась: она давно уже страшилась этого момента. На такой вопрос у нее не было достойного ответа. Голос викинга зазвучал настойчивее:
– Я благодарен тебе за то, что ты сделала, иначе меня сейчас здесь просто не было бы. И все же я не могу не думать о том, что двигало тобой.
Фиона вздохнула. Если он сейчас услышит правду, то между ними все будет кончено. Но может быть, это и к лучшему? Тогда она начнет наконец осуществлять свой план возвращения в Ирландию…
Когда она заговорила, голос ее звучал ясно и четко.
– Я хотела, чтобы ты взял меня, лишил девственности. Тогда мой отец не смог бы выдать меня замуж за похотливого старого властителя, которого я ненавидела.
Какое-то время Даг ошеломленно молчал. Фиона нетерпеливо ждала. Если он желает заклеймить ее позором, то пусть делает это сейчас, пока она не влюбилась в него еще больше.
– Но это не истинное объяснение твоих действий, – наконец произнес он. – Как только тебе стало ясно, что я слишком серьезно ранен, чтобы сделать то, что ты хотела от меня, ты могла придумать другой план; но вместо этого ты вернулась. Ты принялась возиться с моей рукой, обмыла меня….
Фиона задохнулась от изумления.
– Так ты помнишь?
Даг кивнул.
– Я притворился, что потерял сознание, потому что не мог понять твоих намерений… и боялся тебя.
Фиона почувствовала, как краска заливает ее лицо. Интересно, что он подумал о ней, когда она столь непринужденно обращалась с его телом?
– Я должен знать, – в голосе Дага звучало напряжение, – почему тогда ты спасла мне жизнь.
Фиона снова перенеслась памятью в те далекие, решившие ее судьбу часы, которые она провела в подземелье вместе с раненым викингом. Тогда она была всего лишь невинной, любопытной девчонкой, оказавшейся наедине с привлекательным и беспомощным мужчиной.
– Прежде всего мне было жаль тебя. Ты страдал от боли, но все же был так красив…
Она улыбнулась, вспоминая.
– Я понимала, что это безумие, что я должна была опасаться тебя, испытывать страх перед грозным викингом. Но ты посмотрел на меня… и твои муки тронули мое сердце. Не забывай также о моем упрямстве, вплоть до последнего момента я надеялась, что ты хоть немного поправишься и поможешь мне выполнить мой план.
Даг озадаченно покрутил головой.
– Разве не было другого способа избежать этого брака: например, попробовать уговорить отца? Если ты так ненавидела своего жениха, наверное, он смог бы понять тебя…
– Сейчас это кажется простым, а тогда… – Фиона вздохнула. – Мой отец не объяснил мне, зачем ему был нужен этот брак с Сивни, и я приготовилась к самому худшему. Я слишком поздно поняла, что он надеялся таким образом заполучить себе воинов для защиты от набега викингов…
Голос девушки прервался. Даг едва сдерживал себя – так сильно было его желание утешить Фиону. Его потрясло ее признание в том, что она столь дерзко хотела нарушить волю отца; по его понятиям, женщина не имела права не исполнить волю своего господина. Правда, до сей поры ему не приходилось знать женщин, похожих на Фиону. Временами она была не менее смелой и предприимчивой, чем самый отважный мужчина. В конце концов, разве он сам не был восхищен ее бесстрашием?
Дат поднялся, собираясь выйти из спальни.
– Закрой глаза и постарайся заснуть, – сказал он.
В ответ Фиона лишь тихонько всхлипнула. Жалость буквально разрывала сердце викинга, но он не хотел возвращаться, не приняв решения.
Пробравшись мимо скамей, на которых храпели спящие воины, Даг вышел в полумрак летней ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Даг в упор посмотрел на брата.
– Почему это тебя так заботит? Я никогда не давал советов, как тебе разбираться с Миной!
– Мина – норвежка и ведет себя как добропорядочная жена, а твоя Фиона – рабыня. Ее независимость и отсутствие смирения возмутительны.
– Я так не считаю!
– Вот в этом-то все и дело, – печально произнес Сигурд. – Я все больше убеждаюсь, что ты начинаешь смотреть на наши порядки ее глазами.
– Но это же абсурд!
– Разве? – Губы Сигурда скривились. – Можешь ли ты поклясться, что в случае необходимости поставишь интересы нашего поселения выше своих чувств к этой женщине?
Даг задумался. Разве не он сам сказал однажды Мине, что, случись ему выбирать между Бродиром и Фионой, он бы не стал колебаться?
– Фиона лишает тебя мужества, брат, – сказал Сигурд. – Я почувствовал это сразу, как только увидел вас двоих на корабле. Мне следовало тогда же бросить ее за борт и облегчить жизнь нам обоим. – Сигурд вздохнул и, круто повернувшись, направился прочь.
Даг молча проводил брата взглядом. Неужели это правда? Когда-то он принял ирландку за фею, за сверхъестественное существо. Но что, если в этом его опасении и в самом деле была доля истины?
Он поискал глазами тропинку, ведущую к дому. Ни разу, с тех пор как Фиона научилась говорить на его языке, он не осмелился спросить у нее, почему она тогда спустилась в его сырую темницу. Теперь, наконец, пришло время узнать правду.
Глава 21
Фиона беспокойно металась в кровати. Почему Даг до сих пор не приходит? Взгляд его обещал восторги страсти, и она жаждала этого, желая забыть весь мир вокруг них, – это случалось всякий раз, когда Даг занимался с ней любовью. Его мощь была для нее олицетворением жизни, энергии, а ей так нужно было заставить себя забыть два маленьких, завернутых в холстину тельца. Они напоминали о смерти, печали и утрате; она же нуждалась в теплоте и силе Дага, чтобы снова обрести вкус к жизни.
На короткое время девушке удалось забыться тяжелым сном, но вскоре она проснулась от кошмарных образов крови и огня, явившихся ей во сне. Похоже, ее душа так и не смогла оторваться от дум о смерти. Если все живое умирает, в отчаянии думала она, есть ли вообще смысл жить на свете?
Фиона закрыла глаза, мечтая выплакаться и очистить душу, печаль унесла бы ее сомнения и сняла с сердца груз страха и обреченности. Но слезы не приходили; внутри себя она ощущала лишь пустоту и холод. Где же ты, Даг?
Должно быть, она снова заснула, а когда открыла глаза, Даг стоял рядом с кроватью и звал ее по имени. Фиона резко села, напуганная серьезностью, с которой звучал его голос.
– Мина? – с тревогой спросила она. – Я нужна ей?
– С ней все в порядке, – ответил Даг. – Но есть кое-что, о чем я хотел поговорить с тобой.
По коже Фионы побежали мурашки. Они редко обсуждали что-то более серьезное, чем обычные бытовые вопросы; если уж Даг разбудил ее, чтобы поговорить, значит, это было неспроста.
Даг присел на край кровати и негромко поинтересовался:
– Помнишь, когда я был пленником, ты пришла ко мне? Я не понял, зачем ты это сделала. Я был твоим врагом. Почему же ты хотела соблазнить меня?
Фиона подобралась: она давно уже страшилась этого момента. На такой вопрос у нее не было достойного ответа. Голос викинга зазвучал настойчивее:
– Я благодарен тебе за то, что ты сделала, иначе меня сейчас здесь просто не было бы. И все же я не могу не думать о том, что двигало тобой.
Фиона вздохнула. Если он сейчас услышит правду, то между ними все будет кончено. Но может быть, это и к лучшему? Тогда она начнет наконец осуществлять свой план возвращения в Ирландию…
Когда она заговорила, голос ее звучал ясно и четко.
– Я хотела, чтобы ты взял меня, лишил девственности. Тогда мой отец не смог бы выдать меня замуж за похотливого старого властителя, которого я ненавидела.
Какое-то время Даг ошеломленно молчал. Фиона нетерпеливо ждала. Если он желает заклеймить ее позором, то пусть делает это сейчас, пока она не влюбилась в него еще больше.
– Но это не истинное объяснение твоих действий, – наконец произнес он. – Как только тебе стало ясно, что я слишком серьезно ранен, чтобы сделать то, что ты хотела от меня, ты могла придумать другой план; но вместо этого ты вернулась. Ты принялась возиться с моей рукой, обмыла меня….
Фиона задохнулась от изумления.
– Так ты помнишь?
Даг кивнул.
– Я притворился, что потерял сознание, потому что не мог понять твоих намерений… и боялся тебя.
Фиона почувствовала, как краска заливает ее лицо. Интересно, что он подумал о ней, когда она столь непринужденно обращалась с его телом?
– Я должен знать, – в голосе Дага звучало напряжение, – почему тогда ты спасла мне жизнь.
Фиона снова перенеслась памятью в те далекие, решившие ее судьбу часы, которые она провела в подземелье вместе с раненым викингом. Тогда она была всего лишь невинной, любопытной девчонкой, оказавшейся наедине с привлекательным и беспомощным мужчиной.
– Прежде всего мне было жаль тебя. Ты страдал от боли, но все же был так красив…
Она улыбнулась, вспоминая.
– Я понимала, что это безумие, что я должна была опасаться тебя, испытывать страх перед грозным викингом. Но ты посмотрел на меня… и твои муки тронули мое сердце. Не забывай также о моем упрямстве, вплоть до последнего момента я надеялась, что ты хоть немного поправишься и поможешь мне выполнить мой план.
Даг озадаченно покрутил головой.
– Разве не было другого способа избежать этого брака: например, попробовать уговорить отца? Если ты так ненавидела своего жениха, наверное, он смог бы понять тебя…
– Сейчас это кажется простым, а тогда… – Фиона вздохнула. – Мой отец не объяснил мне, зачем ему был нужен этот брак с Сивни, и я приготовилась к самому худшему. Я слишком поздно поняла, что он надеялся таким образом заполучить себе воинов для защиты от набега викингов…
Голос девушки прервался. Даг едва сдерживал себя – так сильно было его желание утешить Фиону. Его потрясло ее признание в том, что она столь дерзко хотела нарушить волю отца; по его понятиям, женщина не имела права не исполнить волю своего господина. Правда, до сей поры ему не приходилось знать женщин, похожих на Фиону. Временами она была не менее смелой и предприимчивой, чем самый отважный мужчина. В конце концов, разве он сам не был восхищен ее бесстрашием?
Дат поднялся, собираясь выйти из спальни.
– Закрой глаза и постарайся заснуть, – сказал он.
В ответ Фиона лишь тихонько всхлипнула. Жалость буквально разрывала сердце викинга, но он не хотел возвращаться, не приняв решения.
Пробравшись мимо скамей, на которых храпели спящие воины, Даг вышел в полумрак летней ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104