— Дорогая моя, у меня разболелась голова. Я хочу попросить мистера Рейли отвезти меня домой сейчас же.
— Ой, Кэти, как можно! Перед ужином!
— Да, дорогая, но… но ты можешь остаться, — успокоила Кэтлин девочку. — А потом Уэйд привезет тебя домой.
— Кэти, что случилось? У тебя такой вид, будто ты сейчас заплачешь…
— Ну что ты, глупышка, со мной все в порядке. Мне просто нужно лечь спать. До свидания, милочка.
Она быстро обняла сестренку и, выскочив за дверь, стремглав пробежала через холл. Жгучие слезы обжигали ей веки. Когда она в последний раз взглянула на Уэйда, вид у него все еще был ошарашенный, а три девчушки подбежали к нему, прося их получше спрятать.
Элис и Джим Тайлер только что позвали своих гостей к столам, накрытым для ужина в задней части дома. Туда-то и направлялась, смеясь и болтая, шумная толпа, привлеченная восхитительными запахами жареных цыплят, пирогов, кукурузного хлеба. Дрю нигде не было видно.
Кэтлин вошла в пустую спальню за кухней, где были сложены шали и жакеты гостей. Она выдернула свою шаль, лежащую в ногах кровати, но остановилась, потому что из ее складок что-то выпало, с шумом грохнувшись на пол.
Став на колени, Кэтлин подняла перевязанный ленточкой сверток. Когда она увидела, что это такое, то напрочь забыла о своих страданиях. Письма. Связанные розовой ленточкой. Засунутые в ее шаль.
Сердце у нее забилось. В замешательстве смотрела она на сверток, потом направилась к лампе и поднесла письма к свету. Дрожащими руками Кэтлин вытащила из-под ленточки одно из них и перевернула.
Оно было адресовано мисс Кэтлин Саммерз в Давенпортский пансион для молодых леди. Чернила черные, почерк мужской — сильный, смелый.
Она быстро просмотрела все конверты, пока не нашла то, что искала. Письмо, написанное ее рукой, адресованное Ризу Саммерзу на ранчо «Синяя даль», Хоуп, Вайоминг.
И еще одно. И еще.
Руки у нее задрожали. Она судорожно стиснула письма.
— О Господи!
Письма от ее отца к ней. И от нее к нему.
Ум ее отказывался понимать, как это могло случиться, кто спрятал ее письма в шаль.
Она понимала только, что ей нужно уйти отсюда, вернуться домой и попытаться осмыслить случившееся.
И прочесть письма.
Кэтлин с трудом засунула сверток в ридикюль, вышла, спотыкаясь, из комнаты, и наткнулась в холле на Дрю Рейли.
— Кэтлин, что случилось? — В мгновение ока он оказался рядом с ней. Мимо проходили гости. — У вас такое лицо, словно вы увидели привидение.
— Пожалуйста, отвезите меня домой! Я неважно себя чувствую.
— Конечно. Позвольте, я помогу вам накинуть шаль…
— Нет, это не нужно, — воскликнула она, потому что он хотел было натянуть шаль выше — в спешке она просто накинула ее сзади на руки, — Прошу вас, давайте скорее уйдем!
— Как скажете. — Он с заботливым видом склонил голову, потом взял ее за локоть. — Сюда.
Глава 26
Ветра не было, листва на деревьях не двигалась, когда коляска Дрю Рейли катилась по густой траве дороги, время от времени поскрипывая и покачиваясь на камнях и кочках. Холодный ночной воздух леденил плечи Кэтлин — она так и не укрылась шалью. При слабом свете звезд она все смотрела и смотрела на свой ридикюль, пытаясь не думать о письмах, которые лежали в нем. О том, кто засунул их в складки ее шали. О том человеке, который, должно быть, не давал ей в свое время читать отцовские письма и не давал ему читать письма от нее.
Кто-то присутствовавший на танцах. Кто-то, кого она знает. Кто-то, кто все время хотел держать их с отцом на расстоянии друг от друга…
Ее мучило это, но все же это было лучше, чем мучиться, размышляя о том, что произошло между ней и Уэйдом в задней гостиной, лучше, чем вспоминать, какое у него было ошарашенное лицо, когда она призналась ему в любви.
Лучше, чем вспоминать о том, какого дурака она сваляла…
С губ ее сорвалось всхлипывание, и Дрю Рейли, до этого милосердно молчавший, нарушил теперь молчание.
— С вами что-то случилось, Кэтлин?
— У меня немного болит голова. Ничего серьезного.
— Вы не думайте, что я возражаю против такого раннего ухода. Это меня вполне устраивает.
В темноте слова эти прозвучали так, будто он улыбнулся. Кэтлин в первый раз подняла глаза и внимательно посмотрела на него.
— Вы даже не смогли насладиться ужином.
— Уверяю вас, я не смогу наслаждаться ужином, пока не вернусь в Нью-Йорк, — сказал он. — Но надеюсь, что этот день не за горами.
Кэтлин пыталась поддерживать вежливый разговор. Но единственное, чего ей хотелось, — остаться одной. Прочесть письма. Попытаться не думать об Уэйде.
— Значит, ваши дела почти закончены, да? — слабым голосом спросила она.
— Полагаю.
— Жаль, что они были не так успешны.
— Это мы еще увидим.
— Вот как? — На этот раз Кэтлин послышалась не только улыбка, но также и нотка волнения в его низком голосе. — Значит, вы приобрели ранчо для вашего синдиката?
— Я, кажется, подошел вплотную к заключению сделки. Но к чему мне надоедать вам подробностями, Кэтлин? Ведь у вас болит голова, — мягко сказал он.
Кэтлин снова внимательно посмотрела на него сквозь освещенный звездами мрак. В его голосе было что-то странное. Внезапно она заметила, что местность, по которой они едут, стала холмистой, а впереди различила, как ей показалось, очертания чего-то большого и темного вместо открытых просторов прерий.
— Дрю, это не дорога на ранчо «Синяя даль». Мы попали в предгорья! — воскликнула она. — Вы что, заблудились?
— Нет, Кэтлин, у меня безошибочное чувство направления. Оно почти такое же острое, как моя деловая проницательность.
— Тогда почему мы здесь? — спросила она, охваченная беспокойством, которое пересилило даже ее страдания.
— Скоро узнаете.
— Я требую, чтобы вы немедленно отвезли меня на ранчо «Синяя даль».
Дрю молча подстегнул лошадей, они пошли быстрее, и коляска затряслась на неровной каменистой дороге.
— Дрю, если вы не хотите доставить меня на ранчо «Синяя даль», тогда отвезите обратно на вечеринку. Сию же минуту поверните коляску!
— Боюсь, что вам это не понравится, Кэтлин. Мне и самому это не очень нравится. — Он пустил лошадей галопом, и Кэтлин судорожно вцепилась в сиденье. — Но в деловом мире у каждого противника есть уязвимые места, и хороший бизнесмен не преминет воспользоваться этим для собственной выгоды.
— Бога ради, о чем вы говорите?
— Вы ведь отнюдь не безгрешны. Вы совершили преступления и, конечно, не ожидали, что вам когда-нибудь придется заплатить за них?
Кэтлин окатило холодным ужасом. Она с трудом подавила желание выскочить из коляски и убежать. Они ехали слишком быстро, и земля была слишком неровной.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — с трудом выговорила она ровным голосом, скрывавшим охвативший ее страх.
Он вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Ой, Кэти, как можно! Перед ужином!
— Да, дорогая, но… но ты можешь остаться, — успокоила Кэтлин девочку. — А потом Уэйд привезет тебя домой.
— Кэти, что случилось? У тебя такой вид, будто ты сейчас заплачешь…
— Ну что ты, глупышка, со мной все в порядке. Мне просто нужно лечь спать. До свидания, милочка.
Она быстро обняла сестренку и, выскочив за дверь, стремглав пробежала через холл. Жгучие слезы обжигали ей веки. Когда она в последний раз взглянула на Уэйда, вид у него все еще был ошарашенный, а три девчушки подбежали к нему, прося их получше спрятать.
Элис и Джим Тайлер только что позвали своих гостей к столам, накрытым для ужина в задней части дома. Туда-то и направлялась, смеясь и болтая, шумная толпа, привлеченная восхитительными запахами жареных цыплят, пирогов, кукурузного хлеба. Дрю нигде не было видно.
Кэтлин вошла в пустую спальню за кухней, где были сложены шали и жакеты гостей. Она выдернула свою шаль, лежащую в ногах кровати, но остановилась, потому что из ее складок что-то выпало, с шумом грохнувшись на пол.
Став на колени, Кэтлин подняла перевязанный ленточкой сверток. Когда она увидела, что это такое, то напрочь забыла о своих страданиях. Письма. Связанные розовой ленточкой. Засунутые в ее шаль.
Сердце у нее забилось. В замешательстве смотрела она на сверток, потом направилась к лампе и поднесла письма к свету. Дрожащими руками Кэтлин вытащила из-под ленточки одно из них и перевернула.
Оно было адресовано мисс Кэтлин Саммерз в Давенпортский пансион для молодых леди. Чернила черные, почерк мужской — сильный, смелый.
Она быстро просмотрела все конверты, пока не нашла то, что искала. Письмо, написанное ее рукой, адресованное Ризу Саммерзу на ранчо «Синяя даль», Хоуп, Вайоминг.
И еще одно. И еще.
Руки у нее задрожали. Она судорожно стиснула письма.
— О Господи!
Письма от ее отца к ней. И от нее к нему.
Ум ее отказывался понимать, как это могло случиться, кто спрятал ее письма в шаль.
Она понимала только, что ей нужно уйти отсюда, вернуться домой и попытаться осмыслить случившееся.
И прочесть письма.
Кэтлин с трудом засунула сверток в ридикюль, вышла, спотыкаясь, из комнаты, и наткнулась в холле на Дрю Рейли.
— Кэтлин, что случилось? — В мгновение ока он оказался рядом с ней. Мимо проходили гости. — У вас такое лицо, словно вы увидели привидение.
— Пожалуйста, отвезите меня домой! Я неважно себя чувствую.
— Конечно. Позвольте, я помогу вам накинуть шаль…
— Нет, это не нужно, — воскликнула она, потому что он хотел было натянуть шаль выше — в спешке она просто накинула ее сзади на руки, — Прошу вас, давайте скорее уйдем!
— Как скажете. — Он с заботливым видом склонил голову, потом взял ее за локоть. — Сюда.
Глава 26
Ветра не было, листва на деревьях не двигалась, когда коляска Дрю Рейли катилась по густой траве дороги, время от времени поскрипывая и покачиваясь на камнях и кочках. Холодный ночной воздух леденил плечи Кэтлин — она так и не укрылась шалью. При слабом свете звезд она все смотрела и смотрела на свой ридикюль, пытаясь не думать о письмах, которые лежали в нем. О том, кто засунул их в складки ее шали. О том человеке, который, должно быть, не давал ей в свое время читать отцовские письма и не давал ему читать письма от нее.
Кто-то присутствовавший на танцах. Кто-то, кого она знает. Кто-то, кто все время хотел держать их с отцом на расстоянии друг от друга…
Ее мучило это, но все же это было лучше, чем мучиться, размышляя о том, что произошло между ней и Уэйдом в задней гостиной, лучше, чем вспоминать, какое у него было ошарашенное лицо, когда она призналась ему в любви.
Лучше, чем вспоминать о том, какого дурака она сваляла…
С губ ее сорвалось всхлипывание, и Дрю Рейли, до этого милосердно молчавший, нарушил теперь молчание.
— С вами что-то случилось, Кэтлин?
— У меня немного болит голова. Ничего серьезного.
— Вы не думайте, что я возражаю против такого раннего ухода. Это меня вполне устраивает.
В темноте слова эти прозвучали так, будто он улыбнулся. Кэтлин в первый раз подняла глаза и внимательно посмотрела на него.
— Вы даже не смогли насладиться ужином.
— Уверяю вас, я не смогу наслаждаться ужином, пока не вернусь в Нью-Йорк, — сказал он. — Но надеюсь, что этот день не за горами.
Кэтлин пыталась поддерживать вежливый разговор. Но единственное, чего ей хотелось, — остаться одной. Прочесть письма. Попытаться не думать об Уэйде.
— Значит, ваши дела почти закончены, да? — слабым голосом спросила она.
— Полагаю.
— Жаль, что они были не так успешны.
— Это мы еще увидим.
— Вот как? — На этот раз Кэтлин послышалась не только улыбка, но также и нотка волнения в его низком голосе. — Значит, вы приобрели ранчо для вашего синдиката?
— Я, кажется, подошел вплотную к заключению сделки. Но к чему мне надоедать вам подробностями, Кэтлин? Ведь у вас болит голова, — мягко сказал он.
Кэтлин снова внимательно посмотрела на него сквозь освещенный звездами мрак. В его голосе было что-то странное. Внезапно она заметила, что местность, по которой они едут, стала холмистой, а впереди различила, как ей показалось, очертания чего-то большого и темного вместо открытых просторов прерий.
— Дрю, это не дорога на ранчо «Синяя даль». Мы попали в предгорья! — воскликнула она. — Вы что, заблудились?
— Нет, Кэтлин, у меня безошибочное чувство направления. Оно почти такое же острое, как моя деловая проницательность.
— Тогда почему мы здесь? — спросила она, охваченная беспокойством, которое пересилило даже ее страдания.
— Скоро узнаете.
— Я требую, чтобы вы немедленно отвезли меня на ранчо «Синяя даль».
Дрю молча подстегнул лошадей, они пошли быстрее, и коляска затряслась на неровной каменистой дороге.
— Дрю, если вы не хотите доставить меня на ранчо «Синяя даль», тогда отвезите обратно на вечеринку. Сию же минуту поверните коляску!
— Боюсь, что вам это не понравится, Кэтлин. Мне и самому это не очень нравится. — Он пустил лошадей галопом, и Кэтлин судорожно вцепилась в сиденье. — Но в деловом мире у каждого противника есть уязвимые места, и хороший бизнесмен не преминет воспользоваться этим для собственной выгоды.
— Бога ради, о чем вы говорите?
— Вы ведь отнюдь не безгрешны. Вы совершили преступления и, конечно, не ожидали, что вам когда-нибудь придется заплатить за них?
Кэтлин окатило холодным ужасом. Она с трудом подавила желание выскочить из коляски и убежать. Они ехали слишком быстро, и земля была слишком неровной.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — с трудом выговорила она ровным голосом, скрывавшим охвативший ее страх.
Он вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81