Стараясь стоять прямо, он застонал, но ему все же удалось поднять пистолет настолько, чтобы прицелиться в Уэйда, лежащего на земле.
— Нет! — Ее безумный крик почти заглушил звук выстрела. Трент вдруг пошатнулся и упал лицом в пыль.
Кэтлин смутно слышала где-то в отдалении голос Ника — он что-то кричал со скалы позади пещеры. Словно во сне, она посмотрела на Уэйда.
— И кому теперь нужен… гробовщик? — прошептал Уэйд.
Он слегка усмехнулся — то была лишь слабая тень его прежней усмешки, — потом опустил руку с дымящимся пистолетом.
И закрыл глаза.
Глава 30
День сменял ночь. Время тянулось бесконечно — унылые, однообразные часы, полные беспомощного ожидания.
Кэтлин почти утратила ощущение времени. Все ее существо сосредоточилось на Уэйде. Она сидела у его кровати, охраняя его беспокойный, лихорадочный сон, глядя в его затуманенные страданием глаза, смотревшие на нее, не узнавая, в те короткие моменты, когда он, казалось, бодрствовал. Она кормила его с ложечки бульоном, обтирала лицо прохладной салфеткой, тихо разговаривала, когда он, обессилев, забывался сном.
И постоянно молилась — даже в самые темные, глухие ночные часы.
Она могла для него сделать только это и ничего больше.
Полуденное солнце скользило по ярко-бирюзовому небу. Сидя в кресле-качалке, она смотрела на него и даже не поднимала головы, когда сзади открывалась дверь.
«Я люблю тебя… я пойду за тобой, Кэтлин… «
Она вспоминала его слова, произнесенные посреди залитой кровью лужайки, и горло ее сдавливали неслышные рыдания. Уэйд был готов отказаться ради нее от ранчо «Синяя даль» и уехать с ней. Он любит ее! Сильнее, чем ранчо, сильнее, чем дом, в котором прожил всю жизнь.
Он ее любит.
Он это доказал, спас ее во время той ужасающей, страшной ночи и, возможно, заплатил за это жизнью. А она сомневалась, колебалась, убежала от него на танцах, и эти гордость и глупость позволили Дрю Рейли похитить ее и отвезти к Доминику Тренту.
«Я люблю тебя, Уэйд. — Эти слова она произнесла сердцем. — Вернись ко мне, и я никогда больше не стану таить от тебя свою любовь! «
Слишком долго она скрывала свои чувства. А теперь, пожалуй, уже поздно.
«Боже всемогущий, пожалуйста, сделай так, чтобы не было слишком поздно — снова и снова молила она, стискивая руками подлокотники кресла. — Пожалуйста, дай нам шанс… «
— Никаких перемен, сеньорита?
Рядом с ней появилась Франческа, и Кэтлин, покачав головой, почувствовала у себя на плече крепкую руку экономки.
— Вы ни на миг не встаете с этого кресла. Вы спали здесь всю ночь?
— Разве это имеет значение!
— Спуститесь вниз и поешьте как следует. Сеньор Ник и сеньор Клинт уже позавтракали. Они придут сюда и посидят с ним, пока вы…
— Нет, Франческа. Потом. Мне хочется еще немного побыть здесь.
Ник послал телеграмму Клинту в Колорадо, и тот приехал вчера поздно вечером усталый, покрытый дорожной пылью. Лицо у него посерело от тревоги. Он спрыгнул с седла и взлетел вверх по ступеням, чтобы узнать, как чувствует себя Уэйд.
Он был так же красив, как Уэйд и Ник. Присутствие двух младших братьев Баркли немного ус-покоило Кэтлин. Оба они были такие жизнерадостные, такие веселые и уверенные в себе — совсем как Уэйд. И в них была, кроме физической, некая внутренняя сила, сила, которой напитал их Риз. Сила, которая могла бы сослужить хорошую службу Уэйду, пока он боролся с горячкой и потерей крови.
Такие люди, как братья Баркли, никогда не сдаются, твердила себе Кэтлин все эти дни, находя в этом некоторое утешение.
— Вы уверены, сеньорита? Сеньор Уэйд, он не хотел бы, чтобы вы заболели от голода или от чего-то еще.
— Я хорошо себя чувствую, Франческа. Может быть, я спущусь немного погодя.
Франческа издала глубокий вздох. Сеньорита говорит это вот уже несколько дней и ест только то, что ей приносят на подносе, да и то совсем чуть-чуть.
— Если передумаете, есть сандвичи с индейкой, холодной говядиной и ветчиной и корзина печенья от сеньоры Уивер. А сеньорита Портер привезла пирог со свежими персиками.
Кэтлин кивнула и слегка улыбнулась, но глаза ее смотрели по-прежнему печально.
— Все так добры. И вы тоже, Франческа. Спасибо.
— Ваша сестра беспокоится о вас. Мы все беспокоимся.
— Беспокоиться нужно об Уэйде. Ему нужны наши молитвы.
— Да. Но, сеньорита, он очень сильный. Доктор, может, и сомневается, но я знаю сеньора Уэйда с тех пор, как он был мальчишкой. Он поправится.
— Да. — При этих словах на бледном лице молодой женщины появились признаки жизни. Она погладила экономку по руке. — Спасибо, Франческа. Я тоже уверена, что он поправится.
Голос ее немного окреп, когда она произносила эти слова. Она нагнулась и взяла большую жесткую руку Уэйда. Она была такая большая — и Кэтлин хорошо помнила ее силу, — но теперь совершенно бессильно лежала поверх простыни, и безвольны и безжизненны были длинные загорелые пальцы.
— Он поправится, — пылко прошептала она самой себе. Но при этом смутное сомнение оставалось все же в ее сердце, словно спрашивая: тогда почему же тебя не покидает этот ледяной страх?
Она постаралась прогнать это чувство. Уэйд борется за жизнь, а она будет бороться за свою веру в него. Надежда — вот что ему нужно теперь, надежда и смысл жизни. Она должна дать ему и то и другое.
— Уэйд, я знаю, что ты слышишь меня, — прошептала она. — Я здесь, и я тебя не оставлю. Мы будем жить вместе на ранчо, пока не станем такими старыми и седыми, что не сможем даже вспомнить свои имена. Пока не сможем вспомнить, как оседлать лошадь и как надеть сапоги. Но мы всегда будем помнить нашу любовь и день, когда признались в этом друг другу.
Лицо Уэйда покрылось потом. Он беспокойно задвигался во сне, и стон с хрипом вырвался из его груди, но потом, кажется, уснул крепче.
За все эти дни он ни разу так и не открыл глаза.
Кэтлин погладила его руку. Она молилась, глотая слезы.
— Она его не оставит. — Франческа покачала головой. — Все одно и то же — сидит там и смотрит на него. Скоро доктору придется приходить к ней.
— Не волнуйтесь из-за этого, Франческа. — Клинт отодвинул свой стул от обеденного стола. — Если понадобится, мы и на руках принесем ее завтракать.
На эти слова Франческа одобрительно кивнула и поспешила на кухню, а Клинт, взглянув на Ника, немного смущенно произнес:
— Похоже, братец нашел себе женщину такую же упрямую, как он сам.
— Да уж это точно. Вот только если бы он использовал свое чертово упрямство, чтобы побороть болезнь. — Ник потер воспаленные глаза. С того утра, как был ранен Уэйд, Ник спал не больше часа с небольшим в день. — Если бы я только подоспел раньше! Я уже несколько дней шел по следу Биггза. Вызнал, что этот сукин сын пользуется значком шерифа Пилтсона. Но не сумел поймать его вовремя…
— Хорошо, что ты подоспел туда тогда, когда подоспел, — прервал его Клинт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81