– Проклятая дурочка! – кричал он, осматривая ее руку. – Я мог убить вас! И вы бы это заслужили! И черта с два меня стали бы за это винить!
До Брайони едва доходил смысл всех этих яростных ругательств, выдававших смятение и тревогу Техасца. Ее рука онемела, но запястье терзала ужасная боль. Черные волны беспрестанно накатывали на нее, мешая видеть и слышать. Логан заметил, что девушка того и гляди лишится чувств. Поставив на ноги, он подвел ее к лестнице и помог спуститься вниз, бережно поддерживая за талию. Едва достигнув пола, он подхватил Брайони на руки и быстро понес прочь из полутемного сарая в дом, радуясь, что никто из рабочих не может их сейчас видеть. Ногой распахнув входную дверь, Техасец внес девушку в холл и остановился, наткнувшись на массивную Роситу, решительно преградившую ему путь. Черные глаза мексиканки заметно округлились, когда она увидела свою хозяйку, в полуобморочном состоянии обвисшую на руках высокого стрелка, которого она узнала с первого взгляда. Ее обычно спокойное выражение сменилось удивлением, но Логан был не в настроении что-либо объяснять.
– Где комната вашей хозяйки? – спросил он резко, тоном не допускающим лишних вопросов.
– Arriba. – Она указала на лестницу. Логан быстро взбежал на второй этаж.
Росита показала ему, где помещается комната Брайони. Внеся девушку внутрь, Техасец с неожиданной нежностью опустил ее на медную кровать. Затем он в двух словах рассказал экономке, что произошло, и, если Росита была шокирована его рассказом, она очень хорошо сумела это скрыть. После первого удивления к ней вернулась ее обычная уравновешенность. Выслушав Логана до конца, она пробормотала:
– Un momento. – И вышла из комнаты.
Техасец принялся мерить спальню крупными шагами, то и дело тревожно поглядывая на Брайони, которая, прикрыв глаза, тихо стонала. Ее маленькое красивое личико, обрамленное густой массой черных кудрей, было смертельно бледным. В эту минуту она была необыкновенно хороша. Глядя на нее, неподвижно лежащую на кровати, такую хрупкую и беззащитную, Логан с горечью нахмурился. Наконец вернулась Росита с полотенцем, смоченным холодной водой. Она отерла Брайони лицо и поврежденную руку, а затем обернула запястье холодной повязкой. После этих процедур Брайони полегчало. Веки ее дрогнули, и она открыла глаза.
– О Росита, – прошептала она с благодарностью, но затем взгляд ее упал на Техасца Джима Логана, стоявшего подле кровати. Внезапный страх отразился в зеленых глазах Брайони. – Вы! – вскрикнула она испуганно.
– К вашим услугам, мэм, – мрачно процедил он сквозь зубы с каменным выражением на лице.
– Вы пытались убить меня! – прошептала она, разом вспоминая все случившееся.
– Напротив, мисс Хилл. Если бы я пытался вас убить, то теперь вы были бы уже мертвы. Я всего лишь хотел предупредить ваш выстрел, потому что это вы пытались убить меня.
– Уходите! – устало пробормотала она, почувствовав внезапно, что не в силах больше препираться с ним. Слабость навалилась на нее. Этому высокому сильному человеку, видимо, доставляло удовольствие ее мучить. – Уходите, – повторила она слабеющим, еле слышным шепотом.
– Я уйду, – пообещал он холодно, – но запомните одно. В следующий раз, когда решите направить на меня оружие, приготовьтесь заранее умереть на месте. Несмотря на то что вы женщина, я не пощажу вас во второй раз.
С этими словами он круто повернулся на каблуках и, стуча сапогами, вышел из комнаты. Его тяжелые, сердитые шаги прогромыхали по всему дому, и несколько секунд спустя обе женщины услышали глухой перестук копыт Пекоса, уносящего своего всадника прочь с ранчо.
– Вы в порядке, сеньорита Хилл?
Брайони устало посмотрела на дородную, миловидную мексиканку. Она удивилась, что именно Росита позаботилась о ее поврежденной руке. Но в доме ведь больше никого не было. Слабая улыбка тронула ее губы.
– Да, Росита. Со мной теперь все в порядке. Рука болит немного, но теперь уже гораздо меньше, чем раньше. Gracias, muchas gracias.
Экономка пожала плечами.
– De nada, – ответила она невозмутимо, однако высокомерное безразличие, которое она выказывала Брайони в первые дни их знакомства, исчезло, и теперь она смотрела на девушку с молчаливым состраданием.
– Росита, – начала девушка, ободренная смягчившимся взглядом женщины, – я должна просить вас об услуге. Por favor. – Она сделала паузу и вдруг густо покраснела, обнаружив, что и платье, и сорочка разорваны у нее на груди.
Росита, должно быть, догадалась, что нечто не вполне пристойное произошло в запертом амбаре. К счастью, ее экономка была не из тех людей, которые пристают с расспросами, однако Брайони совсем не хотелось, чтобы завтра все ранчо судачило о ее встрече с Джимом Логаном.
– Пожалуйста, – попросила она, умоляюще глядя в серьезные глаза Роситы. – Пожалуйста, не говорите никому о том, что произошло здесь сегодня. О моей руке или… или о чем бы то ни было другом. Я хочу все это забыть, и мне было бы очень тяжело слышать лишние вопросы или сплетни. – Ее глаза затуманились слезами. – Можете ли вы мне пообещать, Росита, что ни единой душе не обмолвитесь о случившемся?
– Si, сеньорита, я буду молчать, – просто ответила женщина. – Не волнуйтесь и постарайтесь отдохнуть. – Впервые с тех пор, как они встретились, Брайони увидела, как Росита улыбается. Улыбка совершенно преобразила ее лицо. – А сейчас я приготовлю una deliciosa cena. Это сделает вас сильной. – Она шумно удалилась, прикрыв за собой дверь.
Брайони откинулась на мягкую подушку, глубоко потрясенная бурными событиями сегодняшнего дня. Она постаралась заставить себя думать только лишь об ужине, который скоро обещала приготовить Росита, но память, помимо воли, возвращала ее к ужасной встрече с Джимом Логаном, и один-единственный вопрос не давал ей покоя. Спустила бы она курок или нет? Если бы он ей не помешал, неужели она убила бы Техасца Джима Логана?
Она закрыла лицо руками, зная ответ на этот вопрос. Если кто и заслуживал смерти, она твердо верила, что это был именно он. В конце концов разве не он убил ее отца? Разве не он приставал к ней в запертом амбаре? Без сомнений, он заслуживал смерти!
И все же она не убила бы его, не смогла бы. Это была простая и ясная истина, и она легла на ее сердце холодным могильным камнем.
Брайони чувствовала себя больной, разбитой и до смерти напуганной. Но тем не менее это не был страх за жизнь. Она боялась Техасца Джима Логана, но не его силы или его револьвера, а той власти, которую он уже приобрел над ней. Когда он прикасался к ней, когда он целовал ее, она таяла, как воск свечи, моментально теряла голову, становясь податливой в его сильных руках. Это страшило Брайони больше, чем любые угрозы и предостережения, потому что еще ни один мужчина не имел над ней подобной власти и она не понимала ее причины и значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90