Уин казался неестественно громадным для этой крохотной комнатушки. Совсем иначе он выглядел на бескрайних пространствах Монтаны. Там, среди пастбищ, рощ и скал, было его место – на вольном воздухе, под синими небесами, где свободно и гордо кружили орлы.
«Это ненадолго, папа, обещаю!»
Не в силах выносить тягостную сцену, Эмма торопливо покинула контору шерифа. Для начала надо поехать с Россом Маккуэйдом к адвокату в Бьютт, но воскресным вечером об этом нечего и думать. Все же стоит заехать в «Империю» и договориться о времени выезда. Кроме того, необходимо переговорить с Тэрой, думала девушка.
Когда Эмма добралась до дома Маккуэйдов, та что-то готовила на кухне у открытого окна. Заметив приближающуюся коляску, она тотчас оставила свое занятие и вышла на крыльцо, на ходу вытирая руки о передник. Прическа, утром такая аккуратная, успела растрепаться, на щеке были следы муки, глаза смотрели печально и виновато.
– Шериф все рассказал тебе, так ведь, Эмма? Мне страшно жаль, поверь. Я долго мучилась, прежде чем решила передать ему записку…
Как ни тяжело было оправдать поступок подруги, Эмма не могла не признать, что Тэра просто пыталась поступить как лучше.
– Я не виню тебя за это, – сказала она со вздохом. – Теперь мне понятны твои слова насчет истины, которая должна восторжествовать. Но признайся, ведь в глубине души ты и теперь чувствуешь, что не все так просто? Что истина по-прежнему скрыта от нас? Отец не писал этой записки. Он попросту не мог, понимаешь. Будь ты на моем месте, разве ты не думала бы так же?
– Конечно, думала бы… на твоем месте. Когда речь идет о наших близких, мы не хотим верить, что они способны на преступление. Однако записка… и платок…
– Откуда ты знаешь про платок? От шерифа?
– От кого же еще? Эмма, солнце все еще жаркое. Проходи в дом, поужинай с нами. Отец и другие скоро вернутся. Я нажарила цыплят и ставлю пирог, так что…
– Спасибо, но я не голодна.
– Просто ты сердишься и не хочешь сидеть со мной за одним столом. Теперь ты возненавидишь меня! – Тэра опустилась на верхнюю ступеньку крыльца и закрыла лицо руками. – Боже мой, зачем я отдала записку! Твой отец дорог мне не меньше, чем ты!
– Не казнись так, Тэра. Ты хотела как лучше. Страшная усталость вдруг навалилась на Эмму. Едва передвигая ноги, она поднялась на крыльцо и уселась рядом с подругой, обняв ее за плечи. Тэра подняла залитое слезами лицо, всем видом моля о прощении.
– Я не виню тебя, но не могу поужинать с вами. По крайней мере сегодня. Передай отцу, чтобы заезжал завтра за мной. Мы собирались в Бьютт, к адвокату.
Тэра вытерла слезы передником и кивнула.
– А теперь я вернусь домой и попробую понять.
– Понять? Что?
– Кто мог так подло подставить отца. Чему ты удивляешься? Не стану же я сидеть сложа руки и ждать, пока все само собой выяснится? Ты бы стала?
– Нет, конечно. Я так понимаю тебя, Эмма! – воскликнула Тэра и порывисто ее обняла. – Если бы я только могла… но теперь уже поздно об этом говорить.
Девушка добралась домой без происшествий. Это был один из немногих случаев, когда она путешествовала в одиночку, без охраны одного из ковбоев, как было приказано отцом.
Впрочем, от самой большой опасности ее некому было защитить. Она сама, добровольно пошла этой опасности навстречу – и пострадала, а теперь даже нельзя убежать под крылышко тети Лоретты. Вообще сейчас не до Такера Гарретсона, его поцелуев и объятий. Нужно во что бы то ни стало выяснить, кто приложил столько усилий, чтобы подставить Уина. От этого зависела его судьба, да и судьба самой Эммы.
Без жизнерадостного, шумного отца дом казался вымершим. Только теперь девушка поняла, насколько присущи дому, неотъемлемы от него были знакомые шаги, низкий рокочущий смех. Вдвоем с Коринной они в молчании поужинали, убрали со стола и какое-то время сидели друг против друга в безмолвной тревоге.
Когда настало время разойтись по своим комнатам, экономка пожелала доброй ночи с фальшивым оживлением, которое нимало не обмануло Эмму. Сама она была не в силах притворяться и лишь слабо улыбнулась в ответ.
Назавтра день предстоял хлопотный, поэтому Эмма сочла за лучшее улечься пораньше, но сон пришел не сразу. Прохладный ночной воздух струился в распахнутое окно, но не мог убаюкать девушку.
Все было не так, как хотелось. Вместо того чтобы держать ее в объятиях, Такер был далеко – в «Кленах», со своим ужасным отцом. Убийца Бо разгуливал на свободе, и вместо него в тюрьме сидел невиновный человек, чье место было здесь, в «Эхо». Что до самой Эммы, в ней росла новая жизнь – ребенок, которому, быть может, не суждено узнать ни отца, ни деда.
«Нет, этому не бывать! – с тоской и отчаянием сказала себе Эмма. – Как бы все ни повернулось потом, они оба узнают о ребенке, клянусь!»
Она выросла без матери, и хотя узы между ней и отцом были сильны, ей хотелось большего для своего малыша. «У ребенка должны быть оба родителя – отец и мать». Кроме того, прежде чем строить планы на будущее, нужно дать Такеру возможность решить. «Это ведь и его ребенок, – думала девушка, – и он имеет право знать».
По мере раздумий желание поделиться новостью с Такером росло, и наконец Эмма пришла к выводу, что успеет съездить в «Клены» до появления Росса Маккуэйда. Обида на Такера за то, что он верит в виновность Уина, была по-прежнему сильна в ней, но это не означало, что нужно за это полностью вычеркнуть его из своей жизни.
Глава 24
Утреннее небо было сплошь затянуто облаками и казалось низким, угрожающим. Эмма едва успела выехать, как ее перехватили Ред Петерсон и Джимми Джо Пратт.
– Как насчет того, чтобы я сопровождал вас? – обычным своим легким, но и подчеркнуто вежливым тоном спросил Джимми Джо и потрепал Энджел по холке.
– Не нужно, я ненадолго.
Сдержанный тон хозяйской дочери заставил молодого ковбоя согласно кивнуть, но Ред, годами работавший на ранчо и хорошо знавший Эмму, не собирался уступать так легко.
– У нас приказ, мисс Эмма.
– Я помню. Но иногда хочется побыть одной.
– Понимаю, отчего ж не понять. Ну а если я пообещаю, что слова не скажу и буду держаться на расстоянии?
– Похоже, дела на ранчо совсем перевелись! – резко заметила девушка. – Иначе с чего бы вам искать их на стороне? Кто я, по-вашему? Неразумное дитя? Не хватало еще бояться каждой тени на своей же земле!
Она пустила лошадь в галоп, окутав ковбоев облаком пыли. Однако по мере того как расстояние увеличивалось, совесть все сильнее мучила ее. В конце концов, ребята были не виноваты. Они и в самом деле выполняли хозяйский приказ, поэтому было несправедливо вымещать на них свое дурное настроение.
На душе у Эммы было так тяжело, словно там лежал камень. Она ехала в «Клены» за тем, чтобы сказать Такеру о том, что он станет отцом – нравится это ему или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
«Это ненадолго, папа, обещаю!»
Не в силах выносить тягостную сцену, Эмма торопливо покинула контору шерифа. Для начала надо поехать с Россом Маккуэйдом к адвокату в Бьютт, но воскресным вечером об этом нечего и думать. Все же стоит заехать в «Империю» и договориться о времени выезда. Кроме того, необходимо переговорить с Тэрой, думала девушка.
Когда Эмма добралась до дома Маккуэйдов, та что-то готовила на кухне у открытого окна. Заметив приближающуюся коляску, она тотчас оставила свое занятие и вышла на крыльцо, на ходу вытирая руки о передник. Прическа, утром такая аккуратная, успела растрепаться, на щеке были следы муки, глаза смотрели печально и виновато.
– Шериф все рассказал тебе, так ведь, Эмма? Мне страшно жаль, поверь. Я долго мучилась, прежде чем решила передать ему записку…
Как ни тяжело было оправдать поступок подруги, Эмма не могла не признать, что Тэра просто пыталась поступить как лучше.
– Я не виню тебя за это, – сказала она со вздохом. – Теперь мне понятны твои слова насчет истины, которая должна восторжествовать. Но признайся, ведь в глубине души ты и теперь чувствуешь, что не все так просто? Что истина по-прежнему скрыта от нас? Отец не писал этой записки. Он попросту не мог, понимаешь. Будь ты на моем месте, разве ты не думала бы так же?
– Конечно, думала бы… на твоем месте. Когда речь идет о наших близких, мы не хотим верить, что они способны на преступление. Однако записка… и платок…
– Откуда ты знаешь про платок? От шерифа?
– От кого же еще? Эмма, солнце все еще жаркое. Проходи в дом, поужинай с нами. Отец и другие скоро вернутся. Я нажарила цыплят и ставлю пирог, так что…
– Спасибо, но я не голодна.
– Просто ты сердишься и не хочешь сидеть со мной за одним столом. Теперь ты возненавидишь меня! – Тэра опустилась на верхнюю ступеньку крыльца и закрыла лицо руками. – Боже мой, зачем я отдала записку! Твой отец дорог мне не меньше, чем ты!
– Не казнись так, Тэра. Ты хотела как лучше. Страшная усталость вдруг навалилась на Эмму. Едва передвигая ноги, она поднялась на крыльцо и уселась рядом с подругой, обняв ее за плечи. Тэра подняла залитое слезами лицо, всем видом моля о прощении.
– Я не виню тебя, но не могу поужинать с вами. По крайней мере сегодня. Передай отцу, чтобы заезжал завтра за мной. Мы собирались в Бьютт, к адвокату.
Тэра вытерла слезы передником и кивнула.
– А теперь я вернусь домой и попробую понять.
– Понять? Что?
– Кто мог так подло подставить отца. Чему ты удивляешься? Не стану же я сидеть сложа руки и ждать, пока все само собой выяснится? Ты бы стала?
– Нет, конечно. Я так понимаю тебя, Эмма! – воскликнула Тэра и порывисто ее обняла. – Если бы я только могла… но теперь уже поздно об этом говорить.
Девушка добралась домой без происшествий. Это был один из немногих случаев, когда она путешествовала в одиночку, без охраны одного из ковбоев, как было приказано отцом.
Впрочем, от самой большой опасности ее некому было защитить. Она сама, добровольно пошла этой опасности навстречу – и пострадала, а теперь даже нельзя убежать под крылышко тети Лоретты. Вообще сейчас не до Такера Гарретсона, его поцелуев и объятий. Нужно во что бы то ни стало выяснить, кто приложил столько усилий, чтобы подставить Уина. От этого зависела его судьба, да и судьба самой Эммы.
Без жизнерадостного, шумного отца дом казался вымершим. Только теперь девушка поняла, насколько присущи дому, неотъемлемы от него были знакомые шаги, низкий рокочущий смех. Вдвоем с Коринной они в молчании поужинали, убрали со стола и какое-то время сидели друг против друга в безмолвной тревоге.
Когда настало время разойтись по своим комнатам, экономка пожелала доброй ночи с фальшивым оживлением, которое нимало не обмануло Эмму. Сама она была не в силах притворяться и лишь слабо улыбнулась в ответ.
Назавтра день предстоял хлопотный, поэтому Эмма сочла за лучшее улечься пораньше, но сон пришел не сразу. Прохладный ночной воздух струился в распахнутое окно, но не мог убаюкать девушку.
Все было не так, как хотелось. Вместо того чтобы держать ее в объятиях, Такер был далеко – в «Кленах», со своим ужасным отцом. Убийца Бо разгуливал на свободе, и вместо него в тюрьме сидел невиновный человек, чье место было здесь, в «Эхо». Что до самой Эммы, в ней росла новая жизнь – ребенок, которому, быть может, не суждено узнать ни отца, ни деда.
«Нет, этому не бывать! – с тоской и отчаянием сказала себе Эмма. – Как бы все ни повернулось потом, они оба узнают о ребенке, клянусь!»
Она выросла без матери, и хотя узы между ней и отцом были сильны, ей хотелось большего для своего малыша. «У ребенка должны быть оба родителя – отец и мать». Кроме того, прежде чем строить планы на будущее, нужно дать Такеру возможность решить. «Это ведь и его ребенок, – думала девушка, – и он имеет право знать».
По мере раздумий желание поделиться новостью с Такером росло, и наконец Эмма пришла к выводу, что успеет съездить в «Клены» до появления Росса Маккуэйда. Обида на Такера за то, что он верит в виновность Уина, была по-прежнему сильна в ней, но это не означало, что нужно за это полностью вычеркнуть его из своей жизни.
Глава 24
Утреннее небо было сплошь затянуто облаками и казалось низким, угрожающим. Эмма едва успела выехать, как ее перехватили Ред Петерсон и Джимми Джо Пратт.
– Как насчет того, чтобы я сопровождал вас? – обычным своим легким, но и подчеркнуто вежливым тоном спросил Джимми Джо и потрепал Энджел по холке.
– Не нужно, я ненадолго.
Сдержанный тон хозяйской дочери заставил молодого ковбоя согласно кивнуть, но Ред, годами работавший на ранчо и хорошо знавший Эмму, не собирался уступать так легко.
– У нас приказ, мисс Эмма.
– Я помню. Но иногда хочется побыть одной.
– Понимаю, отчего ж не понять. Ну а если я пообещаю, что слова не скажу и буду держаться на расстоянии?
– Похоже, дела на ранчо совсем перевелись! – резко заметила девушка. – Иначе с чего бы вам искать их на стороне? Кто я, по-вашему? Неразумное дитя? Не хватало еще бояться каждой тени на своей же земле!
Она пустила лошадь в галоп, окутав ковбоев облаком пыли. Однако по мере того как расстояние увеличивалось, совесть все сильнее мучила ее. В конце концов, ребята были не виноваты. Они и в самом деле выполняли хозяйский приказ, поэтому было несправедливо вымещать на них свое дурное настроение.
На душе у Эммы было так тяжело, словно там лежал камень. Она ехала в «Клены» за тем, чтобы сказать Такеру о том, что он станет отцом – нравится это ему или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84