Кавалерист попятился назад.
Фрэнсис была в такой ярости, что не побоялась опять заявить им:
— Вон отсюда, немедленно! Здесь не разрешается иметь оружие!
— Кто это установил? — спросил усатый. — Ты, что ли? — Он схватил ее и стал трясти.
Вот теперь она действительно испугалась.
— Адольфо! — пронзительно кричала она.
— Заткнись. Ненавижу орущих баб, — сказав это, усатый сильно ударил Фрэнсис тыльной стороной руки в челюсть.
У нее из глаз посыпались искры. Падая назад, Фрэнсис была подхвачена Джеком Смитом.
— Ударить леди? Какой же ты мужик после этого! — кричал бармен.
— Если ты еще что-нибудь скажешь, я прикончу тебя на месте, — засмеялся усатый. — Очень может быть, что я убью тебя и выкину отсюда эту горластую бабу.
Разъяренному усатому удавалось удерживать в страхе всех присутствовавших при этом посетителей, жавшихся друг к другу.
Вдруг откуда-то появился Чако Джоунс.
Чако Джоунс?
Он пристально взглянул на нее, затем набросился на усача и ударил его в грудь. Тот заревел от боли, как сраженный бык, и выронил пистолет. Чако схватил револьвер и наставил его на поверженного усатого. У того сочилась кровь, но Фрэнсис это меньше всего беспокоило.
Смутьян повалился на пол и продолжал стонать.
— Убирайся отсюда, — приказал ему Чако, подталкивая лежащего на полу грубияна сапогом. — Если кого-то и убьют этой ночью, так это тебя, гадина. — Чако размахивал револьвером и оглядывал толпу. — Может быть, есть еще желающие завязать драку?
— Какого черта, приятель, мы просто невольно стали свидетелями, — произнес один из зевак и отступил назад. Кавалериста уже тоже не было поблизости.
— Давайте, давайте, расходитесь, возвращайтесь к своим делам или вообще уходите отсюда, — говорил Чако своим холодным, твердым голосом разноязычной толпе, которая обсуждала случившееся. Затем он подошел к Фрэнсис. Она пыталась сохранять самообладание, чтобы не упасть.
— Почему бы вам не подняться наверх? — предложил ей Джек Смит.
Фрэнсис покачала головой и произнесла:
— Здесь никого больше…
Не закончив фразы, Фрэнсис застонала от боли в челюсти, и перед глазами у нее все завертелось.
— Я разыщу Адольфо, где бы он ни был. Он присмотрит за казино, а также схожу за теми двумя, что присматривают за «мужским клубом».
Не дав Фрэнсис возможности возразить, Чако взял ее на руки и направился к ближайшей лестнице. Он нес ее без каких-либо усилий, толпа расступалась перед ним.
— Где ваша комната? — спросил он, когда они были на втором этаже.
Она показала ему на дверь комнаты, с усилием вытащив из кармана ключ. Чако открыл дверь, внес ее внутрь и положил на кровать. Затем он подошел к умывальнику, налил в чашку воды. Немного расслабившись и успокоившись, лежа на этой нежной пуховой перине, Фрэнсис наблюдала за Чако и изумлялась. Она и представить не могла, что человек, убивший ее мужа, станет ее спасителем. Но она пыталась убедить себя, что она по-прежнему его ненавидит и не собирается тотчас менять своего отношения к нему.
Хотя если бы Чако не появился сегодня вечером в казино, то как она, так и Смит, возможно, были бы убиты.
— Есть у вас какая-нибудь ненужная тряпка? — спросил Чако.
Она с неохотой показала, где взять. Осторожно дотронувшись до своего рта, она увидела, что на руке появилась кровь. Чако стал открывать ящики комода, в которых лежали ее вещи. Он почему-то открыл второй ящик, где наткнулся на белье, которое она покупала в Чикаго. У Фрэнсис не было сил выразить смущение. Не найдя никакой подходящей материи в этом ящике, он открыл верхний и наконец-то вытащил оттуда носовой хлопчатобумажный платок Фрэнсис. Вытирая кровь, он бережно дотрагивался до ее лица.
— Вид у вас, конечно, неважный, однако ничего страшного: разбита губа и большой синяк.
Она сморщилась от боли, хотя его прикосновение было таким нежным, что это ее очень удивило. Она и не предполагала, что люди, прибегающие к насилию, могут быть такими нежными. Сейчас он не показался ей хладнокровным, каким она его видела раньше. Она посмотрела на его лицо, увидев заметное напряжение. Он склонился над ней так, что она хорошо могла рассмотреть правильные черты его лица: правильной формы нос, высокие скулы, ей даже понравились его бледные серые глаза в сочетании со смуглой кожей и черными волосами.
— Вероятно, от удара рука распухает. Сначала у вас будет черное пятно, потом оно посинеет.
— Гм, — произнесла удрученно Фрэнсис, превозмогая боль, когда Чако осматривал руку. Голова у нее тоже болела.
— Можете подвигать пальцами?
Фрэнсис попыталась.
— Ну, хорошо, перелома вроде бы нет. Плохо, что у вас нет лечебных трав, чтобы сделать припарку, или хотя бы жидкой мази для растирания. Тогда вам сразу стало бы лучше.
Фрэнсис вепомнила, у кого можно попросить лечебные травы.
— У Магдалины есть засушенные листья… она там внизу. Спросите у Бэлл.
Чако ушел, а она закрыла глаза и отключилась. Когда Чако вернулся, она почувствовала облегчение, голова уже не так раскалывалась от боли. Он принес чайник с горячей водой, чашку и миску, а также еще несколько необходимых предметов. Все это он поставил на столик рядом с кроватью. Затем он сел рядом с ней и сказал:
— К счастью, у Магдалины есть травы на все случаи жизни. — Он налил горячей воды в миску, бросил туда пригоршню сухих листьев. — Вы можете это пить и прикладывать как примочку.
Фрэнсис было странно: как же так, что Чако вот так запросто находится в ее спальне? А сейчас он вообще сидел рядом с ней на кровати. И как ужасно, что она испытывает сейчас странные, но захватывающие дух ощущения от того, что рядом с ней находится мужчина. Ее грудь напряглась так, что лиф стал каким-то тесным, а где-то внутри живота она почувствовала прилив тепла.
Боже мой, это же была кровать Нэйта, а теперь его убийца находится в комнате Нэйта и сидит на его кровати. Как она допустила такое?
Она отодвинулась, нервничая:
— Мне уже гораздо лучше. Не знаю, нужно ли мне это.
— Нужно.
Он спокойно наполнил чашку заваренной травяной смеси и, наклонившись к ней, предложил выпить. Она опустила глаза, не желая смотреть ему в лицо. Травяная смесь была горькой, но имела мятный привкус.
— Посмотрим, теперь может быть опухоль спадет.
Он выпрямился, добавив еще немного листьев и какой-то особенной глины в воду, перемешал все это ложкой. Затем взял кусочек материи, которую она прикладывала к челюсти, и смочил ткань этим раствором.
— Не думаю, что вы скоро вернетесь к работе. Вид у вас плохой.
Ей было совсем не лестно это слышать, хотя ее совершенно не беспокоило, что он думает о ее внешнем виде.
— У меня лишь одно желание — больше не работать в казино, — сказала Фрэнсис и подумала, что очень хочет, чтобы Чако Джоунс покинул ее спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Фрэнсис была в такой ярости, что не побоялась опять заявить им:
— Вон отсюда, немедленно! Здесь не разрешается иметь оружие!
— Кто это установил? — спросил усатый. — Ты, что ли? — Он схватил ее и стал трясти.
Вот теперь она действительно испугалась.
— Адольфо! — пронзительно кричала она.
— Заткнись. Ненавижу орущих баб, — сказав это, усатый сильно ударил Фрэнсис тыльной стороной руки в челюсть.
У нее из глаз посыпались искры. Падая назад, Фрэнсис была подхвачена Джеком Смитом.
— Ударить леди? Какой же ты мужик после этого! — кричал бармен.
— Если ты еще что-нибудь скажешь, я прикончу тебя на месте, — засмеялся усатый. — Очень может быть, что я убью тебя и выкину отсюда эту горластую бабу.
Разъяренному усатому удавалось удерживать в страхе всех присутствовавших при этом посетителей, жавшихся друг к другу.
Вдруг откуда-то появился Чако Джоунс.
Чако Джоунс?
Он пристально взглянул на нее, затем набросился на усача и ударил его в грудь. Тот заревел от боли, как сраженный бык, и выронил пистолет. Чако схватил револьвер и наставил его на поверженного усатого. У того сочилась кровь, но Фрэнсис это меньше всего беспокоило.
Смутьян повалился на пол и продолжал стонать.
— Убирайся отсюда, — приказал ему Чако, подталкивая лежащего на полу грубияна сапогом. — Если кого-то и убьют этой ночью, так это тебя, гадина. — Чако размахивал револьвером и оглядывал толпу. — Может быть, есть еще желающие завязать драку?
— Какого черта, приятель, мы просто невольно стали свидетелями, — произнес один из зевак и отступил назад. Кавалериста уже тоже не было поблизости.
— Давайте, давайте, расходитесь, возвращайтесь к своим делам или вообще уходите отсюда, — говорил Чако своим холодным, твердым голосом разноязычной толпе, которая обсуждала случившееся. Затем он подошел к Фрэнсис. Она пыталась сохранять самообладание, чтобы не упасть.
— Почему бы вам не подняться наверх? — предложил ей Джек Смит.
Фрэнсис покачала головой и произнесла:
— Здесь никого больше…
Не закончив фразы, Фрэнсис застонала от боли в челюсти, и перед глазами у нее все завертелось.
— Я разыщу Адольфо, где бы он ни был. Он присмотрит за казино, а также схожу за теми двумя, что присматривают за «мужским клубом».
Не дав Фрэнсис возможности возразить, Чако взял ее на руки и направился к ближайшей лестнице. Он нес ее без каких-либо усилий, толпа расступалась перед ним.
— Где ваша комната? — спросил он, когда они были на втором этаже.
Она показала ему на дверь комнаты, с усилием вытащив из кармана ключ. Чако открыл дверь, внес ее внутрь и положил на кровать. Затем он подошел к умывальнику, налил в чашку воды. Немного расслабившись и успокоившись, лежа на этой нежной пуховой перине, Фрэнсис наблюдала за Чако и изумлялась. Она и представить не могла, что человек, убивший ее мужа, станет ее спасителем. Но она пыталась убедить себя, что она по-прежнему его ненавидит и не собирается тотчас менять своего отношения к нему.
Хотя если бы Чако не появился сегодня вечером в казино, то как она, так и Смит, возможно, были бы убиты.
— Есть у вас какая-нибудь ненужная тряпка? — спросил Чако.
Она с неохотой показала, где взять. Осторожно дотронувшись до своего рта, она увидела, что на руке появилась кровь. Чако стал открывать ящики комода, в которых лежали ее вещи. Он почему-то открыл второй ящик, где наткнулся на белье, которое она покупала в Чикаго. У Фрэнсис не было сил выразить смущение. Не найдя никакой подходящей материи в этом ящике, он открыл верхний и наконец-то вытащил оттуда носовой хлопчатобумажный платок Фрэнсис. Вытирая кровь, он бережно дотрагивался до ее лица.
— Вид у вас, конечно, неважный, однако ничего страшного: разбита губа и большой синяк.
Она сморщилась от боли, хотя его прикосновение было таким нежным, что это ее очень удивило. Она и не предполагала, что люди, прибегающие к насилию, могут быть такими нежными. Сейчас он не показался ей хладнокровным, каким она его видела раньше. Она посмотрела на его лицо, увидев заметное напряжение. Он склонился над ней так, что она хорошо могла рассмотреть правильные черты его лица: правильной формы нос, высокие скулы, ей даже понравились его бледные серые глаза в сочетании со смуглой кожей и черными волосами.
— Вероятно, от удара рука распухает. Сначала у вас будет черное пятно, потом оно посинеет.
— Гм, — произнесла удрученно Фрэнсис, превозмогая боль, когда Чако осматривал руку. Голова у нее тоже болела.
— Можете подвигать пальцами?
Фрэнсис попыталась.
— Ну, хорошо, перелома вроде бы нет. Плохо, что у вас нет лечебных трав, чтобы сделать припарку, или хотя бы жидкой мази для растирания. Тогда вам сразу стало бы лучше.
Фрэнсис вепомнила, у кого можно попросить лечебные травы.
— У Магдалины есть засушенные листья… она там внизу. Спросите у Бэлл.
Чако ушел, а она закрыла глаза и отключилась. Когда Чако вернулся, она почувствовала облегчение, голова уже не так раскалывалась от боли. Он принес чайник с горячей водой, чашку и миску, а также еще несколько необходимых предметов. Все это он поставил на столик рядом с кроватью. Затем он сел рядом с ней и сказал:
— К счастью, у Магдалины есть травы на все случаи жизни. — Он налил горячей воды в миску, бросил туда пригоршню сухих листьев. — Вы можете это пить и прикладывать как примочку.
Фрэнсис было странно: как же так, что Чако вот так запросто находится в ее спальне? А сейчас он вообще сидел рядом с ней на кровати. И как ужасно, что она испытывает сейчас странные, но захватывающие дух ощущения от того, что рядом с ней находится мужчина. Ее грудь напряглась так, что лиф стал каким-то тесным, а где-то внутри живота она почувствовала прилив тепла.
Боже мой, это же была кровать Нэйта, а теперь его убийца находится в комнате Нэйта и сидит на его кровати. Как она допустила такое?
Она отодвинулась, нервничая:
— Мне уже гораздо лучше. Не знаю, нужно ли мне это.
— Нужно.
Он спокойно наполнил чашку заваренной травяной смеси и, наклонившись к ней, предложил выпить. Она опустила глаза, не желая смотреть ему в лицо. Травяная смесь была горькой, но имела мятный привкус.
— Посмотрим, теперь может быть опухоль спадет.
Он выпрямился, добавив еще немного листьев и какой-то особенной глины в воду, перемешал все это ложкой. Затем взял кусочек материи, которую она прикладывала к челюсти, и смочил ткань этим раствором.
— Не думаю, что вы скоро вернетесь к работе. Вид у вас плохой.
Ей было совсем не лестно это слышать, хотя ее совершенно не беспокоило, что он думает о ее внешнем виде.
— У меня лишь одно желание — больше не работать в казино, — сказала Фрэнсис и подумала, что очень хочет, чтобы Чако Джоунс покинул ее спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71