Рис отпрянул, выпустив Пруденс так резко, что обоим стало неловко. Он увидел разочарование на ее лице, и это было чувство, которое его полностью устраивало. Он и сам чувствовал разочарование. Но чтобы завоевать ее, ему надо красиво ухаживать, а этой игре для поцелуя еще не пришло время. Предвкушение и неуверенность составляют сущность романтического ухаживания.
– Я лучше провожу вас к вашему кузену, – сказал он и отвернулся, – прежде чем забуду, что я джентльмен.
Он поднял свою шляпу и пошел к двери. Пруденс последовала за ним. Весь обратный путь по коридору к открытым для публики залам они молчали.
Роберта они нашли в главном фойе. Он беспомощно озирался по сторонам, но при виде Риса с мисс Абернати выражение беспомощности на его лице сменилось неудовольствием.
– Сент-Сайрес, – сухо приветствовал он Риса. – Что вы здесь делаете?
– Видите ли, сэр Роберт, я из тех типов, – жизнерадостно ответил Рис, – которые всегда сваливаются на голову в самое неподходящее время.
Роберт с трудом сохранял хладнокровие.
– Пруденс, вы закончили здесь?
– Нет еще. Говорят, здесь есть Ван Гог. Не хотите ли присоединиться к нам, ваша светлость?
Сэр Роберт явно был недоволен. Улыбка Риса стала шире.
– Благодарю вас, – отвечал он, не отрывая глаз от ее кузена. – С удовольствием.
– Тогда идемте, – выдавил Роберт и встал рядом с Пруденс с другой стороны. Взяв ее за руку, он потянул ее в сторону зала с фламандцами.
Рис помедлил, сунул руку во внутренний карман сюртука, достал карандаш и одну из своих визитных карточек. Он нацарапал несколько слов на обратной стороне карточки, вернул карандаш на прежнее место и ускорил шаги, чтобы догнать мисс Абернати и ее кузена. Карточку зажал в ладони в ожидании удобного момента.
Роберт терпел Ван Гога и других мастеров примерно полчаса, затем он вынул из кармана часы и сказал:
– Пруденс, времени осталось немного, а я обещал Эдит непременно вернуться к пяти часам. Нам пора.
– Уже время чая? – спросил Рис. – Боже, как летит время! Я тоже должен спешить. – Он повернулся к Пруденс: – Вы извините меня?
– Конечно. Было приятно встретиться с вами, ваша светлость. Как всегда. Я надеюсь… – Она заколебалась, затем выпалила: – Надеюсь, мы еще увидимся.
– Я тоже надеюсь на это, мисс Босуорт. – Он взял ее руку, стараясь вложить в ладонь записку. Догадавшись, что он делает, она от удивления широко раскрыла глаза, а он, прежде чем склониться над ее рукой, подмигнул. – И надеюсь, это скоро произойдет.
В тот самый момент, когда он выпустил ее руку, пальцы ее сомкнулись вокруг карточки, и она тут же сунула руку в карман своей юбки. Удовлетворенный, Рис пожелал обоим всего хорошего и ушел.
На улице его ждал камердинер.
– Сходите за моей каретой, Фейн. А после, – добавил он неожиданно для себя, заставив остановиться уходившего слугу, – я попрошу вас еще кое-что сделать для меня.
– Сэр?
– Мистер Федергилл имеет обыкновение первого числа каждого месяца приезжать из Суссекса в Лондон. Узнайте почему, и, конечно, незаметно. И еще я хочу, чтобы вы проследили за ним в течение следующих нескольких дней. Замечайте, куда он ездит и что делает.
– Очень хорошо, сэр.
Фейн ушел, а Рис в ожидании кареты принялся размышлять о событиях этого дня. Он был совершенно удовлетворен выбором наследницы, потому что, несмотря на ее уверения, она прелестна и мягкосердечна. Она доверчива, способна прощать и в глубине души тяготеет к греху. Все это ему на руку.
Да, решил он, садясь в карету, повести мисс Абернати к алтарю будет совсем не трудно. Улыбаясь, он откинулся на подушки. Все равно, что отнять у ребенка конфетку.
Глава 6
В настоящий момент мисс Абернати, кажется, предпочитает другим сэра Роберта Огилви, своего троюродного брата. Как верный поклонник, он повсюду сопровождает ее. Или как сторожевая собака. И то и другое в равной степени возможно.
«Все знаменитости», 1894 год
Она соблазнительна. Пруденс смотрела в пространство и улыбалась про себя, не обращая внимания на роскошную обстановку чайной комнаты «Савоя», не принимая никакого участия в разговорах вокруг. Она могла думать только о том, что случилось днем. Ни один мужчина никогда не называл ее соблазнительной.
И он тоже был взволнован: чего стоят сведенные брови и гневные огоньки в его глазах! По телу ее пробежала дрожь, она вздохнула и закрыла глаза, припоминая замечательное ощущение, когда его пальцы касались ее щеки. А трепет, который она испытала, когда он обвил рукой ее талию и притянул к себе! Никогда в жизни с ней не происходило ничего более романтического. От одной мысли о его мускулистом теле, прижавшемся к ней с такой ошеломляющей интимностью, она краснела и по спине начинали бегать мурашки.
И еще записка. Как мило с его стороны сунуть ей в руку записку прямо под носом у Роберта! Хотя это случилось больше часа назад, у нее все еще не было возможности прочитать ее, потому что Роберт ни на минуту не спускал с нее глаз. Из Национальной галереи они отправились прямо в «Савой», и он сразу проводил ее в чайную комнату, где их уже ждали Миллисент, Эдит и Стивен.
– Пруденс, дорогая, вы не рады?
– Что? – Услышав свое имя, она вздрогнула и выпрямилась. – Я задумалась, тетя Миллисент. – Она старалась вникнуть в разговор. – Что вы сказали?
– Я раздобыла приглашения на благотворительный бал к леди Эмберли, который состоится через два дня. Я считаю, это большая удача, – сказала Миллисент, безуспешно стараясь говорить сдержанно и с достоинством. – Бал этот одно из главных событий сезона, и большинство приглашений давно роздано. Но вам, кажется, неинтересно.
Ей было бы очень интересно, если бы герцог Сент-Сайрес собирался быть на нем, но если она спросит об этом, ни к чему хорошему это не приведет. Пруденс все время думала о записке, ощущая ее так, будто записка прожигала дыру в кармане. Ожидание становилось невыносимым.
– Мне так жаль, – пролепетала Пруденс и прижала пальцы колбу, – но у меня ужасно заболела голова. Мне лучше пойти в свой номер и немного полежать, если вы не возражаете.
– Конечно, дорогая. – Эдит отставила чашку, с беспокойством вглядываясь в нее. – Иди. Ты ведь не хочешь пропустить сегодняшний спектакль.
Стараясь показать, что ее мучает головная боль, Пруденс улыбнулась каждому из присутствующих слабой улыбкой и вышла из комнаты, удерживая себя от того, чтобы не кинуться бежать к лифту.
– Четвертый этаж, пожалуйста, – сказала Пруденс мальчику-лифтеру, и не успела железная решетка двери закрыться, как она полезла в карман. Лифт дернулся и пришел в движение, а вместе с ним запрыгало в груди ее сердце, когда она прочитала слова, написанные герцогом.
Я должен увидеть вас снова. Встретимся на Ринмонд-Стейшн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67