Его руку поддерживала наспех сделанная перевязь. Когда он подошел ближе, она заметила, что на перевязь и повязку пошла его рубашка. Под плащом выше пояса ничего не было, и с каждым шагом на его груди и животе перекатывались мышцы. Еще она заметила лихорадочный румянец на его лице.
Их взгляды встретились. В его глазах почему-то мелькнули понимание и усмешка, как будто он чувствовал ее озабоченность, и от этой усмешки она сердито нахмурилась. Лэм вовсе не собирался умирать. Она могла бы догадаться, что мушкетная пуля ему все равно что слону дробинка.
Подошедший сзади Дебриз вдруг сказал ей в самое ухо:
Я вижу, миледи, что вы очень рады видеть своего похитителя.
Катарина расправила плечи и медленно повернулась.
— Я довольна, что он жив, сэр Уолтер. Христианское милосердие и человеческая доброта — вот главное, чему меня учили в монастыре.
— Я бы не прочь заполучить толику вашего милосердия, — ухмыльнулся он.
У Катарины внутри все сжалось. Этот человек слишком много знал — или догадывался. Но он же не мог знать наверняка, что между нею и Лэмом что-то было? Катарина чувствовала, что краснеет от сознания своей вины. Поскорее бы ей уехать из Тилбери, подальше от этого опасного человека.
Зачем вы собрали нас здесь? Дебриз обнажил желтые зубы.
Леди Фитцджеральд, вас троих приказано доставить в Уайтхолл. Королева требует, чтобы вы прибыли туда немедленно.
Катарина ошеломленно молчала. Она нашла взглядом Лэма. Он никак не отреагировал на эту новость — что он направляется на аудиенцию к королеве, к месту своего последнего заточения и навстречу неминуемой смерти.
Глава шестая
Не считая недавней поездки к отцу в Саутуарк, Катарина до этого ни разу не была в Лондоне. Вообще-то до ужасного дня битвы при Эффейне, когда ей было всего тринадцать, она не бывала дальше Корка на западе и Хэлуэя на северо-востоке, за исключением одного раза, когда вместе с родителями ездила в Дублин. Дублин был самым большим городом Ирландии, но в нем главенствовали английские лорды, так что граф и графиня Десмонд наведывались туда лишь изредка.
Но Дублин не шел ни в какое сравнение с Лондоном. Без сомнения, такого большого города Катарина еще не видела. А посмотреть там было на что! От возведенных в готическом стиле величественных домов аристократии, выстроившихся вдоль берегов Темзы, до полуразвалившихся строений с крытыми дранкой крышами, в которых размещались бордели, и трущобных харчевен и церквушек. Величественные соборы возвышались по соседству с деревянными домишками на узких грязных улочках. Дровяные телеги, влекомые тощими мулами, — и рядом великолепные кареты и коляски, разукрашенные гербами, лакеи, чьи ливреи стоили столько, что на эти деньги можно было бы прокормить небольшую семью в течение года. Студенты в темных балахонах теснились на тротуарах вместе с молодыми художниками, оглядываясь и провожая глазами роскошные экипажи аристократов — кто с завистью, кто враждебно. Нищие обоих полов и всех возрастов бросались к богатым экипажам, а стоило лорду или леди решиться пройти по улице пешком, хотя бы и с охраной, карманники тут же находили себе поживу.
Чуть ли не на каждом шагу были базары. Проезжая через один из них, Катарина не могла прийти в себя от изумления. На уличных прилавках товара разложено было столько, сколько она не ожидала бы найти в целом свете, не то что в одном месте. Здесь были шелка и пряности с Востока, венецианское стекло, меха из Швеции и Норвегии. Изящные безделушки, шляпы, перчатки с кружевной отделкой, ожерелья и даже запонки с драгоценными камнями, ленты всех цветов радуги и такие же экзотические плюмажи, вышитые подушки и эмалевые табакерки и даже французские «кокетки» — эти странные французские креслица с узкими деревянными подлокотниками. Один торговец продавал баночки с косметикой. Катарина отметила молочно-белую пудру и румяна разных оттенков. Один торговал только кастрюлями, и — видит Бог! — они были из серебра! Другие с прибаутками предлагали пирожки с начинкой и разные сласти. Катарина с удовольствием прогулялась бы среди толпы по рыночной площади, глазея на товары и покупателей, торгующихся с фермерами, художниками и прочим людом.
Но это было невозможно. Во всяком случае, сегодня. Теперь она была узницей королевы. Она направлялась на царственную аудиенцию — и, может быть, навстречу своей судьбе.
Впереди показались ворота Кинг-стрит. Сердце Катарины учащенно забилось. Она взглянула на Лэма, ехавшего между двумя людьми Дебриза, но он не выказывал ни малейшего признака страха или отчаяния. Ей не верилось, чтобы он ничего не чувствовал, и она могла только восхищаться его самообладанием. От ее собственного самообладания совсем ничего не осталось.
Как только они проехали под низкой каменной аркой ворот, их встретили примерно две дюжины королевских гвардейцев в великолепной красной с золотом униформе. За воротами оказался громадный внутренний двор с мощеной дорогой, королевскими садами справа от нее и теннисными кортами и ямами для петушиных боев слева. 3а садами тянулись галереи и жилые постройки. Впереди виднелись новый королевский банкетный зал, королевская галерея и крыло дворца, в котором располагались большой зал заседаний Совета и королевские апартаменты. Вдали справа чуть виднелась часовня, за которой, как уже знала Катарина, протекала Темза.
Их лошади остановились. Капитан гвардейцев, худощавый и темноволосый, спешился и подошел к Дебризу. Тот тоже соскочил с лошади и они обменялись несколькими словами. Капитан взглянул ярко-синими глазами сперва на Лэма, потом на Катарину. Когда их взоры встретились, он на секунду замер, потом подошел к Катарине.
Джон Хоук, капитан гвардии, — с поклоном сказал он. — Будьте добры спешиться, леди Фитцджеральд.
Катарина соскользнула с лошади. Она до того ослабла и пала духом, что чуть не рухнула в его объятия. Хоук быстро подхватил ее под руку. Она отступила, пробормотав слова благодарности, и вдруг осознала, что Лэм не спускает с нее глаз. С удивлением она почувствовала, что ему небезразлично прикосновение к ней другого мужчины, хоть в нем и не было ничего неуважительного.
Леди Фитцджеральд, — вежливо сказал капитан, снова останавливая свой синий взгляд на лице Катарины, — прошу вас следовать за мной.
Катарине не оставалось ничего другого, как подчиниться, — это было не предложение, а приказ. Она быстро взглянула в сторону Лэма и увидела, что он вместе с Макгрегором, окруженный многочисленной стражей, следует за ними. Их сопровождал также Дебриз со своими шестью солдатами. Капитан Хоук пропел их в галерею — длинное деревянное строение. Катарина еле удержалась от того, чтобы не ахнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Их взгляды встретились. В его глазах почему-то мелькнули понимание и усмешка, как будто он чувствовал ее озабоченность, и от этой усмешки она сердито нахмурилась. Лэм вовсе не собирался умирать. Она могла бы догадаться, что мушкетная пуля ему все равно что слону дробинка.
Подошедший сзади Дебриз вдруг сказал ей в самое ухо:
Я вижу, миледи, что вы очень рады видеть своего похитителя.
Катарина расправила плечи и медленно повернулась.
— Я довольна, что он жив, сэр Уолтер. Христианское милосердие и человеческая доброта — вот главное, чему меня учили в монастыре.
— Я бы не прочь заполучить толику вашего милосердия, — ухмыльнулся он.
У Катарины внутри все сжалось. Этот человек слишком много знал — или догадывался. Но он же не мог знать наверняка, что между нею и Лэмом что-то было? Катарина чувствовала, что краснеет от сознания своей вины. Поскорее бы ей уехать из Тилбери, подальше от этого опасного человека.
Зачем вы собрали нас здесь? Дебриз обнажил желтые зубы.
Леди Фитцджеральд, вас троих приказано доставить в Уайтхолл. Королева требует, чтобы вы прибыли туда немедленно.
Катарина ошеломленно молчала. Она нашла взглядом Лэма. Он никак не отреагировал на эту новость — что он направляется на аудиенцию к королеве, к месту своего последнего заточения и навстречу неминуемой смерти.
Глава шестая
Не считая недавней поездки к отцу в Саутуарк, Катарина до этого ни разу не была в Лондоне. Вообще-то до ужасного дня битвы при Эффейне, когда ей было всего тринадцать, она не бывала дальше Корка на западе и Хэлуэя на северо-востоке, за исключением одного раза, когда вместе с родителями ездила в Дублин. Дублин был самым большим городом Ирландии, но в нем главенствовали английские лорды, так что граф и графиня Десмонд наведывались туда лишь изредка.
Но Дублин не шел ни в какое сравнение с Лондоном. Без сомнения, такого большого города Катарина еще не видела. А посмотреть там было на что! От возведенных в готическом стиле величественных домов аристократии, выстроившихся вдоль берегов Темзы, до полуразвалившихся строений с крытыми дранкой крышами, в которых размещались бордели, и трущобных харчевен и церквушек. Величественные соборы возвышались по соседству с деревянными домишками на узких грязных улочках. Дровяные телеги, влекомые тощими мулами, — и рядом великолепные кареты и коляски, разукрашенные гербами, лакеи, чьи ливреи стоили столько, что на эти деньги можно было бы прокормить небольшую семью в течение года. Студенты в темных балахонах теснились на тротуарах вместе с молодыми художниками, оглядываясь и провожая глазами роскошные экипажи аристократов — кто с завистью, кто враждебно. Нищие обоих полов и всех возрастов бросались к богатым экипажам, а стоило лорду или леди решиться пройти по улице пешком, хотя бы и с охраной, карманники тут же находили себе поживу.
Чуть ли не на каждом шагу были базары. Проезжая через один из них, Катарина не могла прийти в себя от изумления. На уличных прилавках товара разложено было столько, сколько она не ожидала бы найти в целом свете, не то что в одном месте. Здесь были шелка и пряности с Востока, венецианское стекло, меха из Швеции и Норвегии. Изящные безделушки, шляпы, перчатки с кружевной отделкой, ожерелья и даже запонки с драгоценными камнями, ленты всех цветов радуги и такие же экзотические плюмажи, вышитые подушки и эмалевые табакерки и даже французские «кокетки» — эти странные французские креслица с узкими деревянными подлокотниками. Один торговец продавал баночки с косметикой. Катарина отметила молочно-белую пудру и румяна разных оттенков. Один торговал только кастрюлями, и — видит Бог! — они были из серебра! Другие с прибаутками предлагали пирожки с начинкой и разные сласти. Катарина с удовольствием прогулялась бы среди толпы по рыночной площади, глазея на товары и покупателей, торгующихся с фермерами, художниками и прочим людом.
Но это было невозможно. Во всяком случае, сегодня. Теперь она была узницей королевы. Она направлялась на царственную аудиенцию — и, может быть, навстречу своей судьбе.
Впереди показались ворота Кинг-стрит. Сердце Катарины учащенно забилось. Она взглянула на Лэма, ехавшего между двумя людьми Дебриза, но он не выказывал ни малейшего признака страха или отчаяния. Ей не верилось, чтобы он ничего не чувствовал, и она могла только восхищаться его самообладанием. От ее собственного самообладания совсем ничего не осталось.
Как только они проехали под низкой каменной аркой ворот, их встретили примерно две дюжины королевских гвардейцев в великолепной красной с золотом униформе. За воротами оказался громадный внутренний двор с мощеной дорогой, королевскими садами справа от нее и теннисными кортами и ямами для петушиных боев слева. 3а садами тянулись галереи и жилые постройки. Впереди виднелись новый королевский банкетный зал, королевская галерея и крыло дворца, в котором располагались большой зал заседаний Совета и королевские апартаменты. Вдали справа чуть виднелась часовня, за которой, как уже знала Катарина, протекала Темза.
Их лошади остановились. Капитан гвардейцев, худощавый и темноволосый, спешился и подошел к Дебризу. Тот тоже соскочил с лошади и они обменялись несколькими словами. Капитан взглянул ярко-синими глазами сперва на Лэма, потом на Катарину. Когда их взоры встретились, он на секунду замер, потом подошел к Катарине.
Джон Хоук, капитан гвардии, — с поклоном сказал он. — Будьте добры спешиться, леди Фитцджеральд.
Катарина соскользнула с лошади. Она до того ослабла и пала духом, что чуть не рухнула в его объятия. Хоук быстро подхватил ее под руку. Она отступила, пробормотав слова благодарности, и вдруг осознала, что Лэм не спускает с нее глаз. С удивлением она почувствовала, что ему небезразлично прикосновение к ней другого мужчины, хоть в нем и не было ничего неуважительного.
Леди Фитцджеральд, — вежливо сказал капитан, снова останавливая свой синий взгляд на лице Катарины, — прошу вас следовать за мной.
Катарине не оставалось ничего другого, как подчиниться, — это было не предложение, а приказ. Она быстро взглянула в сторону Лэма и увидела, что он вместе с Макгрегором, окруженный многочисленной стражей, следует за ними. Их сопровождал также Дебриз со своими шестью солдатами. Капитан Хоук пропел их в галерею — длинное деревянное строение. Катарина еле удержалась от того, чтобы не ахнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124