Она должна бежать, прежде чем случится немыслимое, прежде чем она в него влюбится.
И хватит думать о том, какой прием ее ждет, когда она наконец доберется до Англии. Как бы то ни было, она решила, что должна вернуться к Хоуку, который пока еще был ее законным мужем.
Теперь ее сердце забилось чаще — она вообразила, как предстанет себя перед ним, перед двором, перед королевой. Но ведь они не будут знать, не могут, что в объятиях Лэма она была гораздо более податливой, нетерпеливой и страстной, чем самая дорогая, опытная куртизанка.
А что скажет отец? Катарина ни разу не вспомнила о нем со времени своего похищения. Но теперь она задумалась о том, как он ее примет. Возможно, Джеральд будет охвачен праведным гневом по поводу ее похищения и надругательства над ней. А может быть, он станет бранить ее за то, что она не послушалась его, за то, что стала не женой пирата, а его шлюхой.
Катарина!
Споткнувшись, Катарина остановилась, радуясь поводу отвлечься от своих невеселых мыслей. Через поднятую решетку выбежал Ги и помчался навстречу ей вниз по тропе. За ним не спеша следовал Макгрегор.
Катарина заставила себя приветливо улыбнуться.
Где вы были? Мы вас обыскались! Стараясь не смотреть на Макгрегора, Катарина встрепала густые темные волосы мальчика.
Мне стало одиноко без Лэма, и я решила пройтись, — солгала она.
Вам надо было взять меня с собой, — воскликнул Ги. — Капитан сказал, что я должен присматривать, чтобы с вами ничего не случилось.
Леди Катарина, — заметил Макгрегор, — пожалуйста, просите меня сопровождать вас, когда вы в следующий раз пожелаете выйти за стены замка.
Катарина стиснула зубы и бросила на него мрачный взгляд.
Неужели вы думаете, что я собираюсь бежать? Он только молча смотрел на нее. Катарина тут же пожалела о своих словах.
Мне отсюда не выбраться, и вы это отлично знаете, — сказала она. — Но я не собираюсь сидеть взаперти в этих мрачных каменных стенах. — Она протиснулась мимо Макгрегора, и Ги последовал за ней.
— Катарина!
— Что, Ги?
— Вам здесь не нравится?
Она перестала злиться. До нее вдруг дошло, что Ги расстроится, когда она уедет отсюда. Пожалуй, зря она привязала его к себе. Но она любила детей, и Ги не составлял исключения. Осторожно выбирая слова, она сказала:
Мне здесь нравится. Но в другом месте у меня есть семья и друзья, и мое пребывание здесь — только временное.
Ги уставился на нее со слезами на глазах.
Понятно. Я-то думал, что вы не похожи на других, что вы останетесь. А вы такая же, как другие. Вы уедете рано или поздно.
У Катарины перехватило дыхание. Другие. Сколько же других перебывало здесь? Она не хотела знать этого. И ей необходимо было знать. Но она промолвила только:
Да, я такая же, как другие, — и отвернулась, чтобы не показывать своих чувств.
Испытывая одновременно скуку и беспокойство, остро ощущая отсутствие Лэма, надеясь, что он успеет вернуться до прибытия корабля с припасами из Белфаста, и в то же время не желая этого, Катарина прошла к каменному особняку. Ги плелся за ней следом. Выдался еще один теплый денек, и Катарина решила собрать букетик из первоцветов, которые она обнаружила у тропы сразу за воротами.
Теперь она с букетом в руке привстала на цыпочки и попыталась заглянуть в застекленное окно. Но шторы оказались задернуты. Она повернулась к Ги:
Лэм как-то упоминал про этот дом. Он новый.
Почему Лэм живет не здесь, а в этом ужасном полуразвалившемся замке? Ги пожал плечами:
Я уже больше двух лет с капитаном, и он всегда жил в крепости. Но этот дом построил он, Катарина.
Катарина только разинула рот. Для чего Лэм тратил силы и деньги на строительство дома, если не собирался жить в нем?
— А ты бывал внутри?
— Никогда, ни разу. Он всегда заперт.
Бросив на мальчика таинственный взгляд, Катарина торопливо прошла к дверям. Как Ги и говорил, большие входные двери из мореного дерева, украшенные резными панелями, были заперты.
— И что вы собираетесь делать? — с любопытством спросил Ги.
— Проникнуть внутрь.
Ги широко раскрыл глаза, потом расплылся в улыбке.
— Наверное, у буфетчика есть ключи, но мне он их не даст. И капитан может рассердиться, когда узнает, что мы сделали.
— Пусть О'Нил тебя не волнует. — Мгновение Катарина размышляла. — Не думаю, чтобы буфетчик дал их мне тоже… но попытка не пытка, верно?
Они со смехом повернулись, чтобы идти за ключом, и увидели Макгрегора. Его лицо, как всегда, казалось высеченным из камня, но Катарина заметила в его глазах какой-то необъяснимый блеск.
Могу я вам чем-то помочь, леди Катарина? — вежливо спросил он.
За время, прошедшее с момента ее прибытия на остров, Катарина успела изменить свое мнение об этом лысом и грубом с виду великане. Сначала она считала его простым безграмотным искателем приключений, но когда бы он ни обращался к ней, он всегда говорил вежливо и абсолютно правильно, и к тому же его манеры указывали на полученное им прекрасное воспитание. Кроме того, он любил читать и отлично играл не только на волынке, но и на скрипке и флейте тоже. Нет, этот крупный, похожий на быка мужчина был совсем не тем, чем казался. И те несколько раз, когда он счел нужным говорить с ней, он обращался к ней так почтительно, как будто она была дочерью графа или женой Лэма.
— Я желаю попасть внутрь, — царственным тоном произнесла Катарина.
— Никому не дозволено входить в дом капитана.
— Почему?
Он пожал плечами:
— Я не считал нужным спрашивать.
— И у кого есть ключи?
— Конечно у капитана.
А у буфетчика? Макгрегор вздохнул:
Ему не понравится, когда он узнает, что вы заходили в дом.
Улыбка Катарины угасла. Лэму будет совершенно безразлично, если она зайдет в особняк без разрешения, потому что он придет в ярость, узнав о ее побеге. На мгновение она почувствовала грусть. Ей уже сейчас больно было подумать, что они расстаются.
Макгрегор не понял, чем она опечалена, и сказал:
Не расстраивайтесь, миледи. Я вам достану ключи, но вам придется объяснять капитану, зачем вам это понадобилось.
Катарина вскрикнула, не веря своим глазам. Рядом с ней остолбенело замер Ги.
Катарина уставилась на покрытый пылью паркетный пол. Даже во дворце она не видела такого великолепного паркета. Она разглядывала обшитые резным деревом стены и пришла к выводу, что это красное дерево. Резчики знали свое дело — они наверняка не были из поселка внизу. Она прошла по прихожей, разглядывая богатые яркие гобелены и великолепные старые картины в золоченых рамах, и остановилась на пороге обеденной залы.
Стены были обшиты темным дубом. Овальный стол, тоже дубовый, но более бледного оттенка, стоял на тяжелом резном основании с ножками в виде химер. Стол окружали зачехленные кресла, а дубовый пол устилали красно-золотые персидские ковры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124