Соломенная крыша протекала, а огонь разведенный Раффом, дымил немилосердно, почти не давая тепла, но Кэролайн немедленно устремилась к нему и принялась греть озябшие руки.
Они сидели почти вплотную друг к другу в дальнем углу амбара, на единственном сухом месте земляного пола.
С трудом прожевав кусок сушеного мяса, Кэролайн спросила:
— Когда мы были в Чарльз-тауне, Литтлтон назвал вас каким-то странным именем. Или я ослышалась?
— Ва-йя.
— Да-да, именно так. — Кэролайн искоса взглянула на него. — А что это означает?
— Волк. Это мое имя на языке чероки. И на английском тоже. — Видя ее озадаченное и недоверчивое выражение, Волк усмехнулся и пояснил: — Рафф и вправду значит волк... волк-вожак.
— Ва-йя, — задумчиво повторила Кэролайн. — Именно так вас все и называют, да? Ва-йя Маккейд?
— Достаточно одного имени — Ва-йя или Волк. Так назвала меня моя мать. Это имя свидетельствует о моей принадлежности к ее клану. — Волк не добавил, что считает это имя единственно подлинным для себя.
За стенами домика сгустилась тьма, и путники устроились на ночлег, тесно прижавшись друг к другу. Кэролайн лежала на жесткой земле, чувствуя своей спиной тело Раффа, но это не помешало ей заснуть почти мгновенно.
Рафф некоторое время молча гладил пушистые волосы спящей Кэролайн, уже успевшие высохнуть после дождя. От девушки веяло свежестью и чистотой. В недалеком времени ему придется склонить ее к преступной связи. Но пока еще можно подождать.
* * *
К своему немалому удивлению, Кэролайн проснулась более свежей и отдохнувшей, чем накануне. Солнце уже взошло, и день обещал быть погожим, хотя и прохладным. Это напомнило ей об Англии, где в конце августа стояли дни, подобные этому.
Они почти не разговаривали во время скромного завтрака, состоявшего из печенной на углях рыбы, которую Рафф поймал в ручье, неподалеку от руин сгоревшей хижины.
Весь день они неутомимо скакали по тропинке сквозь сосновый лес, а на ночь остановились в скромном домике одного из многочисленных знакомых Раффа.
— Не знаю, что послужило причиной пожара, — задумчиво сказал Патрик Маклоглан, — но Клэнси задолго до этого покинули свой дом.
— Значит, это сделали не индейцы? — спросила Кэролайн, обернувшись к мужчинам. Стоя у очага, она помогала жене Патрика, Анне, готовить рагу из оленины.
— Я этого не говорил. Во всяком случае, именно из-за индейцев они ушли оттуда. Миссис Клэнси говорила об этом моей Анне.
— Она до смерти боялась их, — подтвердила Анна, кормившая грудью своего ребенка. — Сама не своя была от страха, особенно в последнее время.
— Но ведь, насколько мне известно, чероки и английские поселенцы — союзники, — проговорила Кэролайн, вопросительно взглянув на Раффа.
— Да... по большей части, — Анна дала младенцу другую грудь. — Но разве можно знать наверняка...
— А кроме того, — добавил ее муж, — здесь появляются не одни чероки. Индейцы других племен проходят по этим землям, держа путь на север.
— Полагаю, они имеют на это право. Эти земли принадлежали им задолго до того, как здесь поселились англичане.
— Не сердись, Рафф! Ты же знаешь, я никого не хотел обидеть! — Патрик сосредоточенно набивал трубку. — Я просто объяснил этой юной леди, как обстоят у нас дела.
— И я очень благодарна вам за это, мистер Маклоглан, — отозвалась Кэролайн, раскладывавшая еду по глиняным мискам.
— Но я голову дам на отсечение, что нас еще ждут тяжелые времена. И пока все утрясется, немало воды утечет, помяните мое слово!
— Патрик! — воскликнула Анна, с упреком взглянув на мужа.
— Помолчи, Анна! Я ничего такого не сказал, чего не знает Рафф. Я уверен, что сам он не участвовал в набегах, это так же верно, как то, что мы все сидим за этим столом. — Наклонившись к очагу, он сунул в огонь тонкую лучинку и зажег свою трубку. Сделав несколько затяжек, Патрик продолжил: — Слыхал я, что вожди объявили это случайными происшествиями и признали свою вину. — Вынув изо рта трубку, он ткнул ее мундштуком в сторону Раффа. — Но они позволили своим воинам плясать со скальпами, которые те сняли с голов убитых поселенцев.
От этих слов Рафф пришел в неописуемую ярость. Лицо его оставалось бесстрастным, но Кэролайн, неплохо узнавшая его за эти несколько дней, заметила, как сузились его глаза, а ладони сжались в кулаки. Но он промолчал, не пытаясь опровергнуть слова Патрика Маклоглана, и ужин закончился в безмолвии.
На следующий день, когда они остановились на берегу быстрой реки, чтобы напоить лошадей, Кэролайн спросила Раффа, почему он не ответил Патрику?
— А что, по-вашему, я должен был ему сказать?
— Не знаю, — Кэролайн в замешательстве обрывала листья с ивовой ветки, бросая их в воду. — Неужели чероки плясали со скальпами поселенцев в руках?
— Вполне возможно. — Волк набрал в ладони прозрачной, холодный воды и принялся пить ее. Снова взглянув в лицо Кэролайн, он невесело усмехнулся и спросил: — Это так сильно задевает ваши чувства?
— Разумеется! — Кэролайн подошла к нему ближе. — Я нахожу подобные действия просто чудовищными!
Волк с минуту молча смотрел на нее, затем, взяв в руки уздечку своего коня, спокойно произнес:
— К вашему сведению, и поселенцы тоже торой снимают скальпы с индейцев. В жестокости они не уступают друг другу.
— Скажите же мне, наконец, на чьей вы стороне? — Кэролайн желала разобраться в том, что происходит на ее новой родине, но с нетерпением ожидая ответа на вопрос, она не была готова выдержать горячий, страстный взор, которым Волк окинул ее с ног до головы.
— Я не знаю — произнес он наконец. — Пожалуй, я на своей собственной стороне. Или ни на чьей. Или на обеих.
— Я не думала, что все это так сложно, — отозвалась Кэролайн.
Она подошла к самой воде и взглянула на противоположный берег. Ландшафт уже давно перестал быть однообразным. То там, то здесь среди равнины, радуя глаз, возвышались покрытые лесом невысокие холмы.
— Вы ждете простых, однозначных ответов, миледи, рисующих индейцев безжалостными варварами. — Волк обернулся к ней и тряхнул головой. — Но от меня вы не услышите подобных слов.
— Насколько мне помнится, я спросила вас о причинах происходящего. Я не считаю, что англичане должны руководствоваться в своих действиях жаждой мести. — Она подняла голову, следя за полетом орла в вышине, и чуть погодя добавила: — И я прошу вас не называть меня так!
Волк поднял брови, слегка склонив голову набок.
— А как же мне к вам обращаться? Ведь вы — леди Кэролайн Симмонс, дочь графа, пэра Англии.
Кэролайн пристально взглянула на него, глубоко втянув раздувшимися ноздрями смолистый, прохладный воздух. Она с трудом сдержалась, чтобы не ответить ему дерзостью.
— Я предпочитаю, чтобы здесь меня называли просто Кэролайн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Они сидели почти вплотную друг к другу в дальнем углу амбара, на единственном сухом месте земляного пола.
С трудом прожевав кусок сушеного мяса, Кэролайн спросила:
— Когда мы были в Чарльз-тауне, Литтлтон назвал вас каким-то странным именем. Или я ослышалась?
— Ва-йя.
— Да-да, именно так. — Кэролайн искоса взглянула на него. — А что это означает?
— Волк. Это мое имя на языке чероки. И на английском тоже. — Видя ее озадаченное и недоверчивое выражение, Волк усмехнулся и пояснил: — Рафф и вправду значит волк... волк-вожак.
— Ва-йя, — задумчиво повторила Кэролайн. — Именно так вас все и называют, да? Ва-йя Маккейд?
— Достаточно одного имени — Ва-йя или Волк. Так назвала меня моя мать. Это имя свидетельствует о моей принадлежности к ее клану. — Волк не добавил, что считает это имя единственно подлинным для себя.
За стенами домика сгустилась тьма, и путники устроились на ночлег, тесно прижавшись друг к другу. Кэролайн лежала на жесткой земле, чувствуя своей спиной тело Раффа, но это не помешало ей заснуть почти мгновенно.
Рафф некоторое время молча гладил пушистые волосы спящей Кэролайн, уже успевшие высохнуть после дождя. От девушки веяло свежестью и чистотой. В недалеком времени ему придется склонить ее к преступной связи. Но пока еще можно подождать.
* * *
К своему немалому удивлению, Кэролайн проснулась более свежей и отдохнувшей, чем накануне. Солнце уже взошло, и день обещал быть погожим, хотя и прохладным. Это напомнило ей об Англии, где в конце августа стояли дни, подобные этому.
Они почти не разговаривали во время скромного завтрака, состоявшего из печенной на углях рыбы, которую Рафф поймал в ручье, неподалеку от руин сгоревшей хижины.
Весь день они неутомимо скакали по тропинке сквозь сосновый лес, а на ночь остановились в скромном домике одного из многочисленных знакомых Раффа.
— Не знаю, что послужило причиной пожара, — задумчиво сказал Патрик Маклоглан, — но Клэнси задолго до этого покинули свой дом.
— Значит, это сделали не индейцы? — спросила Кэролайн, обернувшись к мужчинам. Стоя у очага, она помогала жене Патрика, Анне, готовить рагу из оленины.
— Я этого не говорил. Во всяком случае, именно из-за индейцев они ушли оттуда. Миссис Клэнси говорила об этом моей Анне.
— Она до смерти боялась их, — подтвердила Анна, кормившая грудью своего ребенка. — Сама не своя была от страха, особенно в последнее время.
— Но ведь, насколько мне известно, чероки и английские поселенцы — союзники, — проговорила Кэролайн, вопросительно взглянув на Раффа.
— Да... по большей части, — Анна дала младенцу другую грудь. — Но разве можно знать наверняка...
— А кроме того, — добавил ее муж, — здесь появляются не одни чероки. Индейцы других племен проходят по этим землям, держа путь на север.
— Полагаю, они имеют на это право. Эти земли принадлежали им задолго до того, как здесь поселились англичане.
— Не сердись, Рафф! Ты же знаешь, я никого не хотел обидеть! — Патрик сосредоточенно набивал трубку. — Я просто объяснил этой юной леди, как обстоят у нас дела.
— И я очень благодарна вам за это, мистер Маклоглан, — отозвалась Кэролайн, раскладывавшая еду по глиняным мискам.
— Но я голову дам на отсечение, что нас еще ждут тяжелые времена. И пока все утрясется, немало воды утечет, помяните мое слово!
— Патрик! — воскликнула Анна, с упреком взглянув на мужа.
— Помолчи, Анна! Я ничего такого не сказал, чего не знает Рафф. Я уверен, что сам он не участвовал в набегах, это так же верно, как то, что мы все сидим за этим столом. — Наклонившись к очагу, он сунул в огонь тонкую лучинку и зажег свою трубку. Сделав несколько затяжек, Патрик продолжил: — Слыхал я, что вожди объявили это случайными происшествиями и признали свою вину. — Вынув изо рта трубку, он ткнул ее мундштуком в сторону Раффа. — Но они позволили своим воинам плясать со скальпами, которые те сняли с голов убитых поселенцев.
От этих слов Рафф пришел в неописуемую ярость. Лицо его оставалось бесстрастным, но Кэролайн, неплохо узнавшая его за эти несколько дней, заметила, как сузились его глаза, а ладони сжались в кулаки. Но он промолчал, не пытаясь опровергнуть слова Патрика Маклоглана, и ужин закончился в безмолвии.
На следующий день, когда они остановились на берегу быстрой реки, чтобы напоить лошадей, Кэролайн спросила Раффа, почему он не ответил Патрику?
— А что, по-вашему, я должен был ему сказать?
— Не знаю, — Кэролайн в замешательстве обрывала листья с ивовой ветки, бросая их в воду. — Неужели чероки плясали со скальпами поселенцев в руках?
— Вполне возможно. — Волк набрал в ладони прозрачной, холодный воды и принялся пить ее. Снова взглянув в лицо Кэролайн, он невесело усмехнулся и спросил: — Это так сильно задевает ваши чувства?
— Разумеется! — Кэролайн подошла к нему ближе. — Я нахожу подобные действия просто чудовищными!
Волк с минуту молча смотрел на нее, затем, взяв в руки уздечку своего коня, спокойно произнес:
— К вашему сведению, и поселенцы тоже торой снимают скальпы с индейцев. В жестокости они не уступают друг другу.
— Скажите же мне, наконец, на чьей вы стороне? — Кэролайн желала разобраться в том, что происходит на ее новой родине, но с нетерпением ожидая ответа на вопрос, она не была готова выдержать горячий, страстный взор, которым Волк окинул ее с ног до головы.
— Я не знаю — произнес он наконец. — Пожалуй, я на своей собственной стороне. Или ни на чьей. Или на обеих.
— Я не думала, что все это так сложно, — отозвалась Кэролайн.
Она подошла к самой воде и взглянула на противоположный берег. Ландшафт уже давно перестал быть однообразным. То там, то здесь среди равнины, радуя глаз, возвышались покрытые лесом невысокие холмы.
— Вы ждете простых, однозначных ответов, миледи, рисующих индейцев безжалостными варварами. — Волк обернулся к ней и тряхнул головой. — Но от меня вы не услышите подобных слов.
— Насколько мне помнится, я спросила вас о причинах происходящего. Я не считаю, что англичане должны руководствоваться в своих действиях жаждой мести. — Она подняла голову, следя за полетом орла в вышине, и чуть погодя добавила: — И я прошу вас не называть меня так!
Волк поднял брови, слегка склонив голову набок.
— А как же мне к вам обращаться? Ведь вы — леди Кэролайн Симмонс, дочь графа, пэра Англии.
Кэролайн пристально взглянула на него, глубоко втянув раздувшимися ноздрями смолистый, прохладный воздух. Она с трудом сдержалась, чтобы не ответить ему дерзостью.
— Я предпочитаю, чтобы здесь меня называли просто Кэролайн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100