Джинн свалился на пол.
Какоето время в комнате царило молчание. Затем джотунн искоса взглянул на Кэйдолан и ухмыльнулся, разглядев выражение ее лица.
– Только джинны! – горделиво изрек он, засовывая в ножны свой окровавленный меч. – А ты молодец, не вопишь, – с ноткой уважения похвалил он и позвал: – Подойди поближе.
Наклонившись, джотунн приподнял оглушенного стражника и, несколько раз встряхнув, привел в чувство. Затем снял с пояса жертвы кинжал и нацелился острием бедняге в лицо.
– Где держат фавна? Знаешь?
Стражник был очень юн, еще почти мальчик. Над его верхней губой золотился первый пушок будущих усов. Свалившийся тюрбан высвободил копну рыжеватых волос. Парнишка с ног до головы был увешан кинжалами, мечами, ножами, но никакой пользы ему оружие не принесло.
Очнувшись в руках верзилы, мальчик попытался было крикнуть, но сразу же умолк, когда Дарад всунул ему в ноздрю острый кончик кинжала. Рубиновые глаза пленника выпучились от страха и боли, а шея неимоверно вытянулась.
– Так ты знаешь, где фавн? Если нет, то ты мне не нужен, джинн…
– Знаю, – прохрипел парень.
– Хорошо. Как туда пройти?
– У… у…
– Говори! Или умрешь!
– Прямо. Второй поворот налево. Потом направо. Все время вниз по лестнице.
– И толькото?
– Да. Клянусь, – вдруг закричал он, – я сказал правду!
– Хорошо, – повторил Дарад и быстрым движением перерезал пленнику глотку. Отшвырнув труп, джотунн бросил: – Запри дверь, и пойдем.
С этими словами варвар выскочил в коридор. Дрожащими руками Кэйд коекак заперла дверь и, шатаясь, направилась за ним. Дарад уже скрылся из виду, но топот его гулко отдавался под каменными сводами.
Похоже, на своем пути убийца встретил еще одного стражника. Герцогиня услышала проклятия, но, когда завернула за угол, широкий коридор был пуст. Только кровавый ручеек, извиваясь по полу, превращался коегде в лужицы. Кэйд шла и гадала, зачем Дарад унес тело убитого. Чтобы воспользоваться им как щитом в неожиданной стычке? Чтобы получше припрятать страшную улику?
Алая дорожка уводила герцогиню все дальше и дальше, завернув сначала налево, потом направо.
Наконец Кэйд добралась до винтовой лестницы, уходившей в бездонную черноту. Из глубины раздавался глухой топот башмаков Дарада. Не переоценивая себя и свою ловкость, Кэйд метнулась к мерцающему в дальнем углу светильнику. Приподнявшись на цыпочки, герцогиня сняла масляную лампу с крючка и вернулась к лестнице.
Узкие, неровные ступеньки выглядели ненадежными. Вдоль стержня лестницы спиралью извивался в неведомые глубины тонкий канат. Других поручней не имелось. Герцогиня спускалась осторожно, не торопясь, предоставив Дараду возможность совершать все подвиги – или зверства. От масляного светильника толку было не много – он лишь отбрасывал длинные колеблющиеся тени на стены колодца. Гдето на середине она споткнулась о труп и потеряла немало времени, пытаясь перебраться через тело, чтобы продолжить спуск. Герцогиня даже пожалела, что Дараду надоело тащить убитого.
Наконец она спустилась в темный и крайне зловонный подвал. Как ни прислушивалась Кэйд, противную тишь разрывали лишь редкие мерные капли. Здесь не было ничего, кроме капающей воды и пустоты огромного подземелья. Вдруг Кэйд осенила счастливая мысль осмотреть пол, и она тут же обнаружила кровавые пятна. Они вели к другому отверстию, другой лестнице, ведущей вниз, справа от той, которую только что покинула Кэйд. Дарад отыскал ее и без светильника.
Эта вторая лестница, значительно уже и круче первой, была высечена из цельного камня. Плохо только, что держаться е приходилось за стену: тут не оказалось даже веревки, заменявшей перила. Спускаясь по ступеням, ввинчивавшимся в черноту, герцогиня затосковала. Наверху, в реальном мире, разгорался рассвет, а здесь ночь никогда не кончалась. Зато кончалось масло в лампе – огонек едва трепыхался. Возможно, запас масла специально был рассчитан так, чтобы иссякнуть к рассвету. Дышать зловонным воздухом становилось невыносимо. Кэйдолан содрогалась от отвращения и убежала бы куда глаза глядят, если бы возможно было хоть чтонибудь разглядеть. Она уже жалела, что все это затеяла.
Кэйд шла, машинально переставляя ноги, до тех пор, пока из темноты на нее не вынырнуло громадное чудовище, сверкающее белками глаз на измазанном кровью лице. Черные от запекшейся крови губы раскрылись, обнажая хищные клыки… Алые лапищи потянулись к ней, выхватили светильник и загасили огонек. Ослепшая и потрясенная Кэйд издала слабый хрип – на крик у нее уже сил не осталось – и, потеряв равновесие, наверняка упала бы, если бы гигант не подхватил ее своими окровавленными руками. Пятясь вниз по ступеням, он отнес ее к подножию лестницы.
Тьму каменного мешка, высеченного в скале, рассеивал слабый свет, идущий откудато со стороны. Под низким потолком даже Кэйд не могла выпрямиться, Дарад же и вовсе согнулся чуть ли не пополам. Герцогиня боролась с головокружением. Более или менее привыкнув к зловонию, она осмотрелась повнимательнее. Кроме цепей, зловеще сваленных в углу, и ржавых колец, вделанных в стену, ничего другого здесь не было. Слева и справа от лестницы виднелись двери камер, вероятнее всего пустых. Даже для темницы это подземелье казалось слишком заброшенным.
Стена напротив лестницы светилась решетчатым квадратом. Герцогиня догадалась, что они у цели. Рядом с той закрытой дверью была еще одна дверь. За ней зиял абсолютно черный провал небольшого пустого помещения. Невольно Кэйд вспомнилась часовня; яркое окно и мрак. Из забытья воспоминаний к действительности ее вернули голоса, раздававшиеся изза освещенной запертой двери.
Тошнотворная вонь, пропитавшая воздух, сильно досаждала герцогине. Кэйд не понимала, как ктонибудь может такое выдерживать. Однако какаято вентиляция в этом гиблом месте явно существовала, иначе бы они уже задохнулись. Поэтому ее не удивил внезапно потянувший легкий ветерок, холодивший ноги.
Равнодушный и к жаре, и к вони Дарад задумчиво чесал затылок, прислушиваясь к шуму в запертой камере. Там находилось по меньшей мере несколько мужчин, они болтали, смеялись и гремели игорными костями. Несомненно, именно в этой камере содержался Рэп, порукой тому – наличие стражников. Ведь Азак приказал, чтобы с пленника не спускали глаз.
Возможно, султан отдал и другие распоряжения. Например, убить узника при первой же попытке к побегу. Дверь конечно же заперта изнутри, и наверняка на засов. Чужакам ее не откроют, разве что услышат пароль, рассмотрят их сквозь решетку и убедятся, что нет подвоха.
Судя по голосам, стражников было четверо, если не пятеро. Как ни стремителен в деле воинственный джотунн, сомнительно, что он их одолеет, навались они на него все скопом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Какоето время в комнате царило молчание. Затем джотунн искоса взглянул на Кэйдолан и ухмыльнулся, разглядев выражение ее лица.
– Только джинны! – горделиво изрек он, засовывая в ножны свой окровавленный меч. – А ты молодец, не вопишь, – с ноткой уважения похвалил он и позвал: – Подойди поближе.
Наклонившись, джотунн приподнял оглушенного стражника и, несколько раз встряхнув, привел в чувство. Затем снял с пояса жертвы кинжал и нацелился острием бедняге в лицо.
– Где держат фавна? Знаешь?
Стражник был очень юн, еще почти мальчик. Над его верхней губой золотился первый пушок будущих усов. Свалившийся тюрбан высвободил копну рыжеватых волос. Парнишка с ног до головы был увешан кинжалами, мечами, ножами, но никакой пользы ему оружие не принесло.
Очнувшись в руках верзилы, мальчик попытался было крикнуть, но сразу же умолк, когда Дарад всунул ему в ноздрю острый кончик кинжала. Рубиновые глаза пленника выпучились от страха и боли, а шея неимоверно вытянулась.
– Так ты знаешь, где фавн? Если нет, то ты мне не нужен, джинн…
– Знаю, – прохрипел парень.
– Хорошо. Как туда пройти?
– У… у…
– Говори! Или умрешь!
– Прямо. Второй поворот налево. Потом направо. Все время вниз по лестнице.
– И толькото?
– Да. Клянусь, – вдруг закричал он, – я сказал правду!
– Хорошо, – повторил Дарад и быстрым движением перерезал пленнику глотку. Отшвырнув труп, джотунн бросил: – Запри дверь, и пойдем.
С этими словами варвар выскочил в коридор. Дрожащими руками Кэйд коекак заперла дверь и, шатаясь, направилась за ним. Дарад уже скрылся из виду, но топот его гулко отдавался под каменными сводами.
Похоже, на своем пути убийца встретил еще одного стражника. Герцогиня услышала проклятия, но, когда завернула за угол, широкий коридор был пуст. Только кровавый ручеек, извиваясь по полу, превращался коегде в лужицы. Кэйд шла и гадала, зачем Дарад унес тело убитого. Чтобы воспользоваться им как щитом в неожиданной стычке? Чтобы получше припрятать страшную улику?
Алая дорожка уводила герцогиню все дальше и дальше, завернув сначала налево, потом направо.
Наконец Кэйд добралась до винтовой лестницы, уходившей в бездонную черноту. Из глубины раздавался глухой топот башмаков Дарада. Не переоценивая себя и свою ловкость, Кэйд метнулась к мерцающему в дальнем углу светильнику. Приподнявшись на цыпочки, герцогиня сняла масляную лампу с крючка и вернулась к лестнице.
Узкие, неровные ступеньки выглядели ненадежными. Вдоль стержня лестницы спиралью извивался в неведомые глубины тонкий канат. Других поручней не имелось. Герцогиня спускалась осторожно, не торопясь, предоставив Дараду возможность совершать все подвиги – или зверства. От масляного светильника толку было не много – он лишь отбрасывал длинные колеблющиеся тени на стены колодца. Гдето на середине она споткнулась о труп и потеряла немало времени, пытаясь перебраться через тело, чтобы продолжить спуск. Герцогиня даже пожалела, что Дараду надоело тащить убитого.
Наконец она спустилась в темный и крайне зловонный подвал. Как ни прислушивалась Кэйд, противную тишь разрывали лишь редкие мерные капли. Здесь не было ничего, кроме капающей воды и пустоты огромного подземелья. Вдруг Кэйд осенила счастливая мысль осмотреть пол, и она тут же обнаружила кровавые пятна. Они вели к другому отверстию, другой лестнице, ведущей вниз, справа от той, которую только что покинула Кэйд. Дарад отыскал ее и без светильника.
Эта вторая лестница, значительно уже и круче первой, была высечена из цельного камня. Плохо только, что держаться е приходилось за стену: тут не оказалось даже веревки, заменявшей перила. Спускаясь по ступеням, ввинчивавшимся в черноту, герцогиня затосковала. Наверху, в реальном мире, разгорался рассвет, а здесь ночь никогда не кончалась. Зато кончалось масло в лампе – огонек едва трепыхался. Возможно, запас масла специально был рассчитан так, чтобы иссякнуть к рассвету. Дышать зловонным воздухом становилось невыносимо. Кэйдолан содрогалась от отвращения и убежала бы куда глаза глядят, если бы возможно было хоть чтонибудь разглядеть. Она уже жалела, что все это затеяла.
Кэйд шла, машинально переставляя ноги, до тех пор, пока из темноты на нее не вынырнуло громадное чудовище, сверкающее белками глаз на измазанном кровью лице. Черные от запекшейся крови губы раскрылись, обнажая хищные клыки… Алые лапищи потянулись к ней, выхватили светильник и загасили огонек. Ослепшая и потрясенная Кэйд издала слабый хрип – на крик у нее уже сил не осталось – и, потеряв равновесие, наверняка упала бы, если бы гигант не подхватил ее своими окровавленными руками. Пятясь вниз по ступеням, он отнес ее к подножию лестницы.
Тьму каменного мешка, высеченного в скале, рассеивал слабый свет, идущий откудато со стороны. Под низким потолком даже Кэйд не могла выпрямиться, Дарад же и вовсе согнулся чуть ли не пополам. Герцогиня боролась с головокружением. Более или менее привыкнув к зловонию, она осмотрелась повнимательнее. Кроме цепей, зловеще сваленных в углу, и ржавых колец, вделанных в стену, ничего другого здесь не было. Слева и справа от лестницы виднелись двери камер, вероятнее всего пустых. Даже для темницы это подземелье казалось слишком заброшенным.
Стена напротив лестницы светилась решетчатым квадратом. Герцогиня догадалась, что они у цели. Рядом с той закрытой дверью была еще одна дверь. За ней зиял абсолютно черный провал небольшого пустого помещения. Невольно Кэйд вспомнилась часовня; яркое окно и мрак. Из забытья воспоминаний к действительности ее вернули голоса, раздававшиеся изза освещенной запертой двери.
Тошнотворная вонь, пропитавшая воздух, сильно досаждала герцогине. Кэйд не понимала, как ктонибудь может такое выдерживать. Однако какаято вентиляция в этом гиблом месте явно существовала, иначе бы они уже задохнулись. Поэтому ее не удивил внезапно потянувший легкий ветерок, холодивший ноги.
Равнодушный и к жаре, и к вони Дарад задумчиво чесал затылок, прислушиваясь к шуму в запертой камере. Там находилось по меньшей мере несколько мужчин, они болтали, смеялись и гремели игорными костями. Несомненно, именно в этой камере содержался Рэп, порукой тому – наличие стражников. Ведь Азак приказал, чтобы с пленника не спускали глаз.
Возможно, султан отдал и другие распоряжения. Например, убить узника при первой же попытке к побегу. Дверь конечно же заперта изнутри, и наверняка на засов. Чужакам ее не откроют, разве что услышат пароль, рассмотрят их сквозь решетку и убедятся, что нет подвоха.
Судя по голосам, стражников было четверо, если не пятеро. Как ни стремителен в деле воинственный джотунн, сомнительно, что он их одолеет, навались они на него все скопом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154