Даже Андор выразил искреннее сожаление по случаю его безвременной кончины. Сагорн ударился в философствование; Тинал просто всплакнул; Джалон же спел щемящую душу прощальную песнь моряку. И немудреные слова, и мелодия эта эхом будут звучать в сердце Рэпа до того дня, когда…
«Не думать об этом! И об Инос тоже не думать!» – оборвал себя Рэп.
– Дедушка, – прошептал Шанди, искоса поглядывая на Рэпа и, видимо, полагая, что колдун спит.
– Угу? – откликнулся старый император, внимательно рассматривая в зеркало, которое держал трепещущий слуга, свои зубы.
– Дедушка… Фавны хорошие, правда?
– О да, – поддакнул Эмшандар, вряд ли толком расслышав, о чем спрашивал внук. – Пожалуй, так сойдет. Мои сандалии, живо! Что? Фавны? Конечно, они хорошие. Почему нет?
– Ну… мама говорит, что импы хорошие, а джотунны – кровожадные твари, потом, карлики – грязные вонючки, ну, гоблины – жестокие злодеи. Торог же уверяет, что эльфы очень хорошие. А фавны тоже хорошие, правда?
После такой тирады дедушка даже о сандалиях забыл. Он развернулся лицом к внуку, хмурый как туча:
– Кто такой Торог? Впрочем, не важно. Вижу, твоя мать забивает тебе голову глупыми бреднями. Мастер Рэп, расскажи ему о фавнах.
Шанди вздрогнул и обеспокоенно воззрился на Рэпа.
– Мои знания о фавнах невелики, – произнес Рэп, пожимая плечами – Я вырос вдали от их земель. Мой отец – джотунн, хотя мать была фавном.
– О! Мне очень жаль. Я хочу сказать, что сожалею, что заговорил об этом…
– Все в порядке, Шанди, – заверил принца Рэп. – Знаешь, я встречал джотуннов, которых иначе как тварями и не назовешь. Вспомни Калкора, которого я сегодня убил. Конечно, ничего хорошего в том, чтобы лишать человека жизни, нет, но пират был из тех, кто вполне заслужил свою участь. Но также я знавал отличных джотуннов. А один из лучших людей, с каким мне довелось встречаться, был гном. Согласен, попахивает от него не слишкомто приятно, но он нежный и любящий отец и очень могущественный колдун. Что касается импов… Итбен – имп, не так ли?
– Э… да, – с запинкой промолвил Шанди.
Мальчик признавал Итбена в некотором роде импом. Непонятно только, откуда он знал?
– Шанди, импы тоже разные: бывают хорошие, а бывают плохие. Надеюсь, ты понял, что джотунны очень разные. То же самое можно сказать относительно всех людей. Некоторые служат Добру, а некоторые, я боюсь, – Злу. Дорога жизни длинна, и, идя по ней, мы должны стараться избегать плохого и стремиться к лучшему, на что способны. Поверь мне, большинство из нас вполне могут быть хорошими.
Шанди слушал Рэпа разинув рот, а под конец торжественно кивнул.
Шанди уже блаженно посапывал – маленький кукленок на широченной кровати, – когда Эмшандар отпустил слуг, предварительно приказав зажечь лампы и принести вина. Беспокоясь о старике, Рэп коснулся его ауры.
– Довольно, карлов сын! Оставь меня в покое! – разгневался старик, ощутив усилия Рэпа. Затем он устыдился своей вспышки. – Прости, колдун, разумом я понимаю, что ты желал мне блага. Но… – он стоял, глядя на спящего мальчика, и на его лице, обтянутом иссохшей пергаментной кожей, мелькнула исчезла тревожная улыбка, – если бы не он, пожалуй, я вопросил бы тебя вернуть меня в прежнее состояние. Однако, если возможно, я бы хотел передать этому малышу его наследство в целости и сохранности.
Возможно, император улыбался, но это скорее был оскал состарившегося волкодава, слишком ослабевшего, чтобы драться, но слишком гордого, чтобы не пытаться сделать это.
Старик, шатаясь, доплелся до кресла и с трудом опустился него, задыхаясь от слабости. Дрожащей рукой он сам наполнил вином свой кубок.
– Уверяю, через несколько дней ваше величество восстановит свои силы.
– Нет у нас в запасе лишних дней, и ты знаешь это, колдун. Теперь пей вино и отвечай на мои вопросы.
По огромным окнам все еще барабанил дождь, но несчастливый день уже близился к концу. Не прекословя императору, фавн налил в хрустальный кубок вино, вернулся в уютное кресло и поменял содержимое кубка на воду. Откинувшись на спинку кресла, Рэп предоставил властителю возможность подвергнуть собеседника суровому осмотру.
– С каких пор ты колдун? – бесцеремонно спросил император.
– С рассвета этого утра, сир.
– Гром и молния! – встрепенулся изможденный старик, вытаращив глаза на фавна. Глубокомысленно помолчав и посмаковав вино, он предложил: – В таком случае мы можем провозгласить, что Протокола ты не знал.
– Не получится, ваше величество, – грустно усмехнулся Рэп. – Я не раз встречался с Хранителями – и с Блестящей Водой, и с Зиниксо, и с Литрианом тоже.
Старик ахнул, а его седые брови так и взлетели вверх.
– Правда? Значит, они о тебе знают, а ты сознательно шел на риск. В таком случае сам собой напрашивается вопрос – зачем ты сделал то, что сделал? Нет в Пандемии смертного могущественнее императора, но даже августейший властитель не в силах предложить награду, достойную колдуна. Итак, почему ты исцелил меня?
Воспоминания о наглости Итбена не способствовали спокойствию Рэпа. Фавну пришлось воспользоваться магией, чтобы погасить вспышку гнева.
– Я разозлился, сир.
– Провалиться мне! – расхохотался старик. Для истощенного, хлипкого скелета ржал он отменно. – Что ж, мудрым тебя назвать нельзя, но ты честный человек.
Все еще усмехаясь, он вновь наполнил свой кубок и предложил Рэпу сделать то же самое. Фавн не возражал, но, как и в первый раз, превратил вино в воду. Затем так кратко, как только мог, Рэп пересказал императору свою историю. Говорил он довольно долго, умолчав только о том, какая ужасная судьба ожидает его в Хабе.
Когда же он замолчал, за окнами сгустилась настоящая тьма, а император крепко накачался добрым вином. У Рэпа мелькнула мысль освободить старика от винных паров, но сделать он это не рискнул.
– Беспрецедентный случай! – пробормотал император. – Придетсятаки встречаться с Хранителями нынче ночью… Но учти, ты в серьезной опасности.
Рэп собрался было рассказать императору об опасности, которая его подстерегает, но старик продолжал:
– Четверка крайне редко вместе показывается на публике. Проходят десятилетия, и даже император не удостаивается визита всех четверых Хранителей одновременно. Столетиями мои предшественники заносили в тайные книги свои дела с Хранителями. Они делали это в назидание потомкам. В библиотеке немало полок ломится от толстых пропыленных фолиантов, и, как правило, ни у кого никогда не находится достаточно времени познакомиться с мудростью предков. Коечто читается, но конечно же из последних томов. Я ознакомился с историей последних двух династий и глубже копать не стал. Если я выживу, то отведу туда Шанди, когда он станет постарше. Но я не могу вспомнить, чтобы ктолибо когдалибо применял волшебство к императору и его семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
«Не думать об этом! И об Инос тоже не думать!» – оборвал себя Рэп.
– Дедушка, – прошептал Шанди, искоса поглядывая на Рэпа и, видимо, полагая, что колдун спит.
– Угу? – откликнулся старый император, внимательно рассматривая в зеркало, которое держал трепещущий слуга, свои зубы.
– Дедушка… Фавны хорошие, правда?
– О да, – поддакнул Эмшандар, вряд ли толком расслышав, о чем спрашивал внук. – Пожалуй, так сойдет. Мои сандалии, живо! Что? Фавны? Конечно, они хорошие. Почему нет?
– Ну… мама говорит, что импы хорошие, а джотунны – кровожадные твари, потом, карлики – грязные вонючки, ну, гоблины – жестокие злодеи. Торог же уверяет, что эльфы очень хорошие. А фавны тоже хорошие, правда?
После такой тирады дедушка даже о сандалиях забыл. Он развернулся лицом к внуку, хмурый как туча:
– Кто такой Торог? Впрочем, не важно. Вижу, твоя мать забивает тебе голову глупыми бреднями. Мастер Рэп, расскажи ему о фавнах.
Шанди вздрогнул и обеспокоенно воззрился на Рэпа.
– Мои знания о фавнах невелики, – произнес Рэп, пожимая плечами – Я вырос вдали от их земель. Мой отец – джотунн, хотя мать была фавном.
– О! Мне очень жаль. Я хочу сказать, что сожалею, что заговорил об этом…
– Все в порядке, Шанди, – заверил принца Рэп. – Знаешь, я встречал джотуннов, которых иначе как тварями и не назовешь. Вспомни Калкора, которого я сегодня убил. Конечно, ничего хорошего в том, чтобы лишать человека жизни, нет, но пират был из тех, кто вполне заслужил свою участь. Но также я знавал отличных джотуннов. А один из лучших людей, с каким мне довелось встречаться, был гном. Согласен, попахивает от него не слишкомто приятно, но он нежный и любящий отец и очень могущественный колдун. Что касается импов… Итбен – имп, не так ли?
– Э… да, – с запинкой промолвил Шанди.
Мальчик признавал Итбена в некотором роде импом. Непонятно только, откуда он знал?
– Шанди, импы тоже разные: бывают хорошие, а бывают плохие. Надеюсь, ты понял, что джотунны очень разные. То же самое можно сказать относительно всех людей. Некоторые служат Добру, а некоторые, я боюсь, – Злу. Дорога жизни длинна, и, идя по ней, мы должны стараться избегать плохого и стремиться к лучшему, на что способны. Поверь мне, большинство из нас вполне могут быть хорошими.
Шанди слушал Рэпа разинув рот, а под конец торжественно кивнул.
Шанди уже блаженно посапывал – маленький кукленок на широченной кровати, – когда Эмшандар отпустил слуг, предварительно приказав зажечь лампы и принести вина. Беспокоясь о старике, Рэп коснулся его ауры.
– Довольно, карлов сын! Оставь меня в покое! – разгневался старик, ощутив усилия Рэпа. Затем он устыдился своей вспышки. – Прости, колдун, разумом я понимаю, что ты желал мне блага. Но… – он стоял, глядя на спящего мальчика, и на его лице, обтянутом иссохшей пергаментной кожей, мелькнула исчезла тревожная улыбка, – если бы не он, пожалуй, я вопросил бы тебя вернуть меня в прежнее состояние. Однако, если возможно, я бы хотел передать этому малышу его наследство в целости и сохранности.
Возможно, император улыбался, но это скорее был оскал состарившегося волкодава, слишком ослабевшего, чтобы драться, но слишком гордого, чтобы не пытаться сделать это.
Старик, шатаясь, доплелся до кресла и с трудом опустился него, задыхаясь от слабости. Дрожащей рукой он сам наполнил вином свой кубок.
– Уверяю, через несколько дней ваше величество восстановит свои силы.
– Нет у нас в запасе лишних дней, и ты знаешь это, колдун. Теперь пей вино и отвечай на мои вопросы.
По огромным окнам все еще барабанил дождь, но несчастливый день уже близился к концу. Не прекословя императору, фавн налил в хрустальный кубок вино, вернулся в уютное кресло и поменял содержимое кубка на воду. Откинувшись на спинку кресла, Рэп предоставил властителю возможность подвергнуть собеседника суровому осмотру.
– С каких пор ты колдун? – бесцеремонно спросил император.
– С рассвета этого утра, сир.
– Гром и молния! – встрепенулся изможденный старик, вытаращив глаза на фавна. Глубокомысленно помолчав и посмаковав вино, он предложил: – В таком случае мы можем провозгласить, что Протокола ты не знал.
– Не получится, ваше величество, – грустно усмехнулся Рэп. – Я не раз встречался с Хранителями – и с Блестящей Водой, и с Зиниксо, и с Литрианом тоже.
Старик ахнул, а его седые брови так и взлетели вверх.
– Правда? Значит, они о тебе знают, а ты сознательно шел на риск. В таком случае сам собой напрашивается вопрос – зачем ты сделал то, что сделал? Нет в Пандемии смертного могущественнее императора, но даже августейший властитель не в силах предложить награду, достойную колдуна. Итак, почему ты исцелил меня?
Воспоминания о наглости Итбена не способствовали спокойствию Рэпа. Фавну пришлось воспользоваться магией, чтобы погасить вспышку гнева.
– Я разозлился, сир.
– Провалиться мне! – расхохотался старик. Для истощенного, хлипкого скелета ржал он отменно. – Что ж, мудрым тебя назвать нельзя, но ты честный человек.
Все еще усмехаясь, он вновь наполнил свой кубок и предложил Рэпу сделать то же самое. Фавн не возражал, но, как и в первый раз, превратил вино в воду. Затем так кратко, как только мог, Рэп пересказал императору свою историю. Говорил он довольно долго, умолчав только о том, какая ужасная судьба ожидает его в Хабе.
Когда же он замолчал, за окнами сгустилась настоящая тьма, а император крепко накачался добрым вином. У Рэпа мелькнула мысль освободить старика от винных паров, но сделать он это не рискнул.
– Беспрецедентный случай! – пробормотал император. – Придетсятаки встречаться с Хранителями нынче ночью… Но учти, ты в серьезной опасности.
Рэп собрался было рассказать императору об опасности, которая его подстерегает, но старик продолжал:
– Четверка крайне редко вместе показывается на публике. Проходят десятилетия, и даже император не удостаивается визита всех четверых Хранителей одновременно. Столетиями мои предшественники заносили в тайные книги свои дела с Хранителями. Они делали это в назидание потомкам. В библиотеке немало полок ломится от толстых пропыленных фолиантов, и, как правило, ни у кого никогда не находится достаточно времени познакомиться с мудростью предков. Коечто читается, но конечно же из последних томов. Я ознакомился с историей последних двух династий и глубже копать не стал. Если я выживу, то отведу туда Шанди, когда он станет постарше. Но я не могу вспомнить, чтобы ктолибо когдалибо применял волшебство к императору и его семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154