В котором часу прислать экипаж? В восемь?
– Да, хорошо. – Мередит величественно наклонила голову. – До вечера, милорд.
Лорд Грейборн поклонился и пошел к экипажу, а Альберт, стоя на крыльце, следил за ним глазами, пока коляска не скрылась из виду. Мередит вошла в прихожую и отдала Шарлотте свою шаль.
– Значит, этот тип и есть лорд Грейборн, – заметил вернувшийся Альберт.
Мередит удивленно обернулась, услышав его недовольный голос. Она даже перестала развязывать ленты шляпки.
– Да, это лорд Грейборн.
– И вы собираетесь встретиться с ним сегодня вечером?
– Да. С ним и его сестрой и с еще одним историком, его коллегой. Я обедаю сегодня в его доме.
Альберт совсем помрачнел:
– На вашем месте я был бы с ним поосторожнее, мисс Мэри. Он имеет на вас виды.
Мередит надеялась, что ни Альберт, ни Шарлотта не заметили, как вспыхнули ее щеки:
– Боже милостивый, Альберт, что за глупости! Ничего он не имеет. Я пытаюсь найти ему невесту.
– Одну вы уже нашли. Но он, похоже, уже позабыл о ней, судя по тому, как нежно на вас пялился.
Сердце вдруг так быстро застучало, что Мередит захотелось прижать руки к груди и остановить его. Неужели Альберт прав? Может ли быть, что лорд Грейборн «нежно пялился» на нее? И неужели ей действительно хочется улыбнуться? Мередит упрямо сжала губы. Господи, она должна возмутиться! Это так неприлично. И уж конечно не должна чувствовать себя... польщенной. Что тут может быть приятного? Разумеется, она возмущена.
– Что значит «пялился»?
– Ну-у, я видел, как он на вас смотрит. Как будто вы – конфета, а он хочет вас съесть.
– Ничего подобного ты не мог видеть. Его светлость носит очки с толстыми линзами, и ты просто ошибся, – строго выговорила Мередит и, заметив, что Альберт собирается возразить, поспешно добавила: – У меня есть новости.
Она коротко рассказала им о поисках пропавшего камня, о замужестве леди Сары и о своем плане найти новую невесту.
– Мы обсудим это за обедом сегодня вечером, – закончила Мередит и краешком глаза заметила стопку писем на подносе. Она храбро улыбнулась Альберту и Шарлотте и весело добавила: – Я точно знаю, что все будет хорошо.
По их обеспокоенным лицам она видела, что они не разделяют ее оптимизма. Но как могла она убедить их, если сама ни в чем не была уверена?
Глава 6
Филипп нетерпеливо расхаживал перед камином в библиотеке и то и дело поглядывал на часы.
– Ты, похоже, нервничаешь? – с улыбкой спросил Эндрю.
– Не нервничаю, просто мне не терпится встретиться с Кэтрин. Мы не виделись десять лет. – Он заметил, что Эндрю одернул свою темно-синюю визитку и засмеялся: – Если уж говорить о нервах, так ты в десятый раз поправляешь свой костюм.
– Не хочу, чтобы твоя сестра решила, будто ее брат водится с отбросами общества.
– Ну, в этом случае тебе лучше уйти еще до ее прихода. Филипп остановился перед камином и, глядя на языки огня, вернулся мыслями в свои детские годы:
– Знаешь, она всегда выглядела, как ангелочек, но на самом деле была настоящим чертенком. Вечно отправляла куда-нибудь дворецкого, чтобы он не мешал нам скатываться по перилам парадной лестницы дома в Рейвенсли, или подбивала меня совершить ночной набег на кухню, чтобы раздобыть печенье.
Да, Кэтрин, которая была на год младше Филиппа, досталось все, чего не хватало ему – веселость, ловкость, непоседливость. Это она научила его смеяться и играть, заставляла забывать о застенчивости и любила таким, каким он был – неуклюжим, скованным, слишком серьезным и толстым мальчиком в больших очках.
– Ты так часто рассказывал мне о ней, что мне кажется, мы знакомы, – прервал его воспоминания Эндрю. – Вам повезло, что вы росли вместе.
– Она была моим лучшим другом, – сказал Филипп. – Когда я уезжал из Англии, тяжелее всего мне было расстаться с Кэтрин. Но она незадолго до этого вышла замуж, ждала ребенка, и я был уверен, что она счастлива. – Он мрачно нахмурился. – Но, как ты знаешь, из ее писем я понял, что отношение мужа к Кэтрин сильно изменилось после того, как она родила ему сына с врожденным увечьем.
– Да, будто мальчик виноват, что у него изуродована ступня! Как можно не любить собственного сына?
Филипп мрачно улыбнулся в ответ на этот взрыв возмущения:
– Поверь, меня это бесит в сто раз сильнее. Мне не терпится побеседовать с глазу на глаз с этой свиньей – моим зятем.
– Буду рад принять участие в вашей беседе, если тебе потребуется помощь.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился Бакари.
– Леди Бикли, – объявил он, отступая в сторону.
Кэтрин вошла в комнату, и у Филиппа комок подкатил к горлу. В своем зеленом муслиновом платье, с каштановыми кудряшками вокруг прелестного лица, она показалась ему точно такой же, какой он помнил ее все эти годы. Нет, не такой же – более красивой, более стройной и элегантной. Она представлялась воплощением истинной светской леди, спокойной и величественной. Но Филипп хорошо знал, какие чертики прячутся в ее золотисто-карих глазах и составляют ее главное очарование.
Кэтрин неподвижно стояла в проеме двери, словно парадный портрет в раме, но когда Филипп сделал шаг навстречу, ее губы приоткрылись в знакомой ему заразительной улыбке, и она бросилась брату на шею. Он подхватил ее за талию и закружил по комнате, жадно вдыхая знакомый с детства цветочный аромат. Чем бы она ни занималась в то время, она всегда умудрялась пахнуть так, словно только что вышла из цветущего сада. Наконец он опустил сестру на пол, и они смогли внимательно и придирчиво рассмотреть друг друга.
– Ты совсем не изменилась, – объявил Филипп. – Ну, может, стала еще красивее.
Она засмеялась.
– А я должна сказать, что ты очень изменился.
– Надеюсь, к лучшему?
– Несомненно, к лучшему.
– То есть ты хочешь сказать, что раньше я не отличался красотой?
– Ничего подобного. Раньше ты был чудным мальчиком, а сейчас ты...
– Чудный мужчина?
– Вот именно. – Кэтрин положила руки ему на плечи. – И такой сильный! – Она поддразнивала его, как в детстве. – Похоже, жизнь в первобытных условиях пошла тебе на пользу.
Внезапно улыбка погасла на ее лице, а глаза стали задумчивыми. Филипп вглядывался в них, пытаясь понять, что опечалило ее, а Кэтрин, приложив ладонь к его щеке, тихо сказала:
– Как хорошо, что ты вернулся, Филипп. Мне так тебя не хватало.
Ее голос дрогнул, и он, продолжая изучать ее лицо, наконец обнаружил в нем перемены. Сестра перестала быть беззаботной девочкой. Заботы и печали оставили следы, незаметные для постороннего, но не для него. Очевидно, болезнь отца и несчастное замужество ослабили ее прежнюю жизнерадостность. Филиппу не терпелось остаться с ней наедине, расспросить о муже и сыне, о вещах, которые она не могла поведать ему в присутствии Эндрю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Да, хорошо. – Мередит величественно наклонила голову. – До вечера, милорд.
Лорд Грейборн поклонился и пошел к экипажу, а Альберт, стоя на крыльце, следил за ним глазами, пока коляска не скрылась из виду. Мередит вошла в прихожую и отдала Шарлотте свою шаль.
– Значит, этот тип и есть лорд Грейборн, – заметил вернувшийся Альберт.
Мередит удивленно обернулась, услышав его недовольный голос. Она даже перестала развязывать ленты шляпки.
– Да, это лорд Грейборн.
– И вы собираетесь встретиться с ним сегодня вечером?
– Да. С ним и его сестрой и с еще одним историком, его коллегой. Я обедаю сегодня в его доме.
Альберт совсем помрачнел:
– На вашем месте я был бы с ним поосторожнее, мисс Мэри. Он имеет на вас виды.
Мередит надеялась, что ни Альберт, ни Шарлотта не заметили, как вспыхнули ее щеки:
– Боже милостивый, Альберт, что за глупости! Ничего он не имеет. Я пытаюсь найти ему невесту.
– Одну вы уже нашли. Но он, похоже, уже позабыл о ней, судя по тому, как нежно на вас пялился.
Сердце вдруг так быстро застучало, что Мередит захотелось прижать руки к груди и остановить его. Неужели Альберт прав? Может ли быть, что лорд Грейборн «нежно пялился» на нее? И неужели ей действительно хочется улыбнуться? Мередит упрямо сжала губы. Господи, она должна возмутиться! Это так неприлично. И уж конечно не должна чувствовать себя... польщенной. Что тут может быть приятного? Разумеется, она возмущена.
– Что значит «пялился»?
– Ну-у, я видел, как он на вас смотрит. Как будто вы – конфета, а он хочет вас съесть.
– Ничего подобного ты не мог видеть. Его светлость носит очки с толстыми линзами, и ты просто ошибся, – строго выговорила Мередит и, заметив, что Альберт собирается возразить, поспешно добавила: – У меня есть новости.
Она коротко рассказала им о поисках пропавшего камня, о замужестве леди Сары и о своем плане найти новую невесту.
– Мы обсудим это за обедом сегодня вечером, – закончила Мередит и краешком глаза заметила стопку писем на подносе. Она храбро улыбнулась Альберту и Шарлотте и весело добавила: – Я точно знаю, что все будет хорошо.
По их обеспокоенным лицам она видела, что они не разделяют ее оптимизма. Но как могла она убедить их, если сама ни в чем не была уверена?
Глава 6
Филипп нетерпеливо расхаживал перед камином в библиотеке и то и дело поглядывал на часы.
– Ты, похоже, нервничаешь? – с улыбкой спросил Эндрю.
– Не нервничаю, просто мне не терпится встретиться с Кэтрин. Мы не виделись десять лет. – Он заметил, что Эндрю одернул свою темно-синюю визитку и засмеялся: – Если уж говорить о нервах, так ты в десятый раз поправляешь свой костюм.
– Не хочу, чтобы твоя сестра решила, будто ее брат водится с отбросами общества.
– Ну, в этом случае тебе лучше уйти еще до ее прихода. Филипп остановился перед камином и, глядя на языки огня, вернулся мыслями в свои детские годы:
– Знаешь, она всегда выглядела, как ангелочек, но на самом деле была настоящим чертенком. Вечно отправляла куда-нибудь дворецкого, чтобы он не мешал нам скатываться по перилам парадной лестницы дома в Рейвенсли, или подбивала меня совершить ночной набег на кухню, чтобы раздобыть печенье.
Да, Кэтрин, которая была на год младше Филиппа, досталось все, чего не хватало ему – веселость, ловкость, непоседливость. Это она научила его смеяться и играть, заставляла забывать о застенчивости и любила таким, каким он был – неуклюжим, скованным, слишком серьезным и толстым мальчиком в больших очках.
– Ты так часто рассказывал мне о ней, что мне кажется, мы знакомы, – прервал его воспоминания Эндрю. – Вам повезло, что вы росли вместе.
– Она была моим лучшим другом, – сказал Филипп. – Когда я уезжал из Англии, тяжелее всего мне было расстаться с Кэтрин. Но она незадолго до этого вышла замуж, ждала ребенка, и я был уверен, что она счастлива. – Он мрачно нахмурился. – Но, как ты знаешь, из ее писем я понял, что отношение мужа к Кэтрин сильно изменилось после того, как она родила ему сына с врожденным увечьем.
– Да, будто мальчик виноват, что у него изуродована ступня! Как можно не любить собственного сына?
Филипп мрачно улыбнулся в ответ на этот взрыв возмущения:
– Поверь, меня это бесит в сто раз сильнее. Мне не терпится побеседовать с глазу на глаз с этой свиньей – моим зятем.
– Буду рад принять участие в вашей беседе, если тебе потребуется помощь.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился Бакари.
– Леди Бикли, – объявил он, отступая в сторону.
Кэтрин вошла в комнату, и у Филиппа комок подкатил к горлу. В своем зеленом муслиновом платье, с каштановыми кудряшками вокруг прелестного лица, она показалась ему точно такой же, какой он помнил ее все эти годы. Нет, не такой же – более красивой, более стройной и элегантной. Она представлялась воплощением истинной светской леди, спокойной и величественной. Но Филипп хорошо знал, какие чертики прячутся в ее золотисто-карих глазах и составляют ее главное очарование.
Кэтрин неподвижно стояла в проеме двери, словно парадный портрет в раме, но когда Филипп сделал шаг навстречу, ее губы приоткрылись в знакомой ему заразительной улыбке, и она бросилась брату на шею. Он подхватил ее за талию и закружил по комнате, жадно вдыхая знакомый с детства цветочный аромат. Чем бы она ни занималась в то время, она всегда умудрялась пахнуть так, словно только что вышла из цветущего сада. Наконец он опустил сестру на пол, и они смогли внимательно и придирчиво рассмотреть друг друга.
– Ты совсем не изменилась, – объявил Филипп. – Ну, может, стала еще красивее.
Она засмеялась.
– А я должна сказать, что ты очень изменился.
– Надеюсь, к лучшему?
– Несомненно, к лучшему.
– То есть ты хочешь сказать, что раньше я не отличался красотой?
– Ничего подобного. Раньше ты был чудным мальчиком, а сейчас ты...
– Чудный мужчина?
– Вот именно. – Кэтрин положила руки ему на плечи. – И такой сильный! – Она поддразнивала его, как в детстве. – Похоже, жизнь в первобытных условиях пошла тебе на пользу.
Внезапно улыбка погасла на ее лице, а глаза стали задумчивыми. Филипп вглядывался в них, пытаясь понять, что опечалило ее, а Кэтрин, приложив ладонь к его щеке, тихо сказала:
– Как хорошо, что ты вернулся, Филипп. Мне так тебя не хватало.
Ее голос дрогнул, и он, продолжая изучать ее лицо, наконец обнаружил в нем перемены. Сестра перестала быть беззаботной девочкой. Заботы и печали оставили следы, незаметные для постороннего, но не для него. Очевидно, болезнь отца и несчастное замужество ослабили ее прежнюю жизнерадостность. Филиппу не терпелось остаться с ней наедине, расспросить о муже и сыне, о вещах, которые она не могла поведать ему в присутствии Эндрю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88