– Думаю, можно сказать, что одна из них «произвела на меня определенное впечатление».
– Правда? – Голос Кэтрин зазвенел от любопытства. – Которая?
Филипп легонько щелкнул ее по носу, как делал когда-то в детстве:
– Не скажу. А то завтра нам уже не о чем будет разговаривать.
Кэтрин, как в детстве, показала ему язык.
– Не вредничай, Филипп! До завтра я умру от любопытства.
– Ну, ты же помнишь, что я всегда был вредным.
– Вообще-то вредной всегда была я. Но все равно я рада, что тебе кто-то понравился. И папа обрадуется. Знаешь, за последние две недели, пока мы ожидали твоего возвращения и свадьбы, ему стало гораздо лучше.
– Приятно слышать.
– Вы не помирились?
– Нет еще.
– Не откладывай, Филипп. У него бывают хорошие дни, но в целом его здоровье постоянно ухудшается. Я не хочу, чтобы ты впоследствии жалел о том, что между вами осталось что-то недосказанное, когда будет уже слишком поздно.
Печаль и сожаление затуманили лицо Филиппа.
– Не волнуйся, сестренка. Я все сделаю. – Он положил руки ей на плечи: – Мне надо рассказать тебе кое о чем. Кто-то проник на склад сегодня вечером и перерыл несколько моих ящиков.
– Что-нибудь пропало? – спросила Кэтрин встревоженно.
– Пока не знаю. Я бы не стал тебя беспокоить, но боюсь, это не обычная попытка ограбления. Возможно, это что-то более серьезное, направленное против меня. Пообещай мне, что будешь осторожна и никуда не станешь выходить одна. Сейчас Бакари проводит тебя до дома.
Глаза Кэтрин расширились, и она молча кивнула:
– Хорошо, я обещаю. А как же ты?
– Я тоже буду соблюдать осторожность. – И добавил, глядя в ее испуганные глаза: – Обещаю.
Филипп подсадил сестру в экипаж, пожелал спокойной ночи и напомнил, что ждет ее завтра. Затем он поспешно вернулся в дом, чтобы поговорить с последней гостьей. Мередит спускалась по лестнице ему навстречу, и Филипп чуть было не рассмеялся над своей реакцией на эту непонятную женщину.
– Я провожу вас до дома, после того как Бакари вернется с экипажем, – сказал он, приближаясь к ней. – Могу я пока предложить вам что-нибудь? Может, хересу?
– Спасибо. Кстати, мы можем сравнить наши впечатления от сегодняшнего вечера.
– М-да, сравнить впечатления. Именно этим я и собирался заняться.
– Значит, вы уже остановили свой выбор на ком-то?
– Да, остановил. Может, пройдем в мой кабинет?
Филипп пошел вперед, показывая дорогу, и закрыл за Мередит дверь кабинета. Прислонясь спиной к дубовым панелям, покрывающим стену, он наблюдал затем, как колышутся при ходьбе ее бедра под пышной юбкой. Потом перевел взгляд выше и залюбовался на нежный затылок и шею, которая казалась трогательно беззащитной под высоким узлом греческой прически. Блестящие локоны перехватывала бирюзовая лента того же цвета, что и платье. Сзади Мередит выглядела такой же восхитительной, как и спереди. Как он сказал? «Произвела определенное впечатление»? Ни черта подобного! Чувства, которые возбуждает в нем эта женщина, называются совсем иначе!
Филипп думал, что она присядет на диванчик, но вместо этого Мередит вдруг исчезла из виду. Испугавшись, что она упала, он быстро пересек комнату и обнаружил, что она опустилась на колени на коврик у камина и, к огромному удовольствию Принца, чешет ему пузо.
– Так вот где ты весь вечер прятался, маленький разбойник, – ворковала Мередит. – Я про тебя вспоминала.
Принц подпрыгнул и радостно поцеловал ее в подбородок, после чего опять перевернулся на спину и, бессовестно задрав кверху все четыре лапы, потребовал, чтобы его снова почесали. Мередит с удовольствием подчинилась.
– Я уверенно помещаю его в категорию «Самый сладкий щенок на свете», – смеясь сказала она.
Филипп взглянул на Принца и мог поклясться, что тот подмигнул ему. Самый сладкий щенок? Скорее – «Самый хитрый щенок на свете». Он не отрываясь смотрел на женские пальцы, ласкающие собаку. Или «Самый везучий щенок на свете».
Филипп вдруг представил себе соблазнительную картину: на каминном коврике вместо Принца лежит он сам, а обнаженная Мередит щекочет ему живот. В брюках немедленно стало тесно, и ему пришлось плотно сжать губы, чтобы не застонать. Несколько раз моргнув, чтобы прогнать соблазнительное видение, Филипп поспешил к хрустальному графину с бренди, надеясь, что Мередит не заметит его внезапно появившейся хромоты. Он плеснул в бокал янтарной жидкости и выпил ее одним глотком. Потом опять наполнил свой бокал, налил хереса для Мередит и, наконец взяв себя в руки, подошел к ней уже нормальной походкой. Она сидела на одном конце маленького диванчика, а другой был занят развалившимся Принцем, который часто дышал и смотрел на Мередит влюбленными глазами. Поскольку больше места на диванчике не было, Филиппу пришлось стоять. Он облокотился о мраморную доску камина и бросил на Принца свирепый взгляд, который тот совершенно проигнорировал. Бог мой! Куда катится этот мир, если человек завидует своей собаке?
Мередит приподняла бокал и улыбнулась:
– У меня есть тост, лорд Грейборн. Я предлагаю выпить за успех, которого мы достигли сегодня. Неожиданная опасность была своевременно ликвидирована, и, по-моему, мы добились всего, чего хотели.
Не отрывая от нее глаз, Филипп протянул руку и прикоснулся своим бокалом к ее. Хрусталь нежно прозвенел в тишине комнаты.
– За то, чтобы мы получили все, чего хотим. Мередит наклонила голову и сделала небольшой глоток.
– Прекрасный херес, – заметила она и, раскрыв ридикюль, достала из него два листка бумаги. – Я тут кое-что записала, пока гости разъезжались, и теперь хотела бы сопоставить свои заметки со списком ваших предпочтений, который мы составили два дня назад.
–Деловой подход. Боюсь, что я не сделал никаких записей. Но ничего – здесь, – он прикоснулся к своему лбу, – в безопасности хранятся все впечатления сегодняшнего вечера.
– Отлично. – Мередит опять взглянула на листы бумаги. – Я считаю, что вашим требованиям вполне отвечают несколько молодых леди, но одна из них – в особенности. Это...
– Нет, нет, не начинайте с лидера, – прервал ее Филипп. – Так будет неинтересно. Давайте начнем с самой нижней строчки вашего списка, а потом медленно и с удовольствием приблизимся к финалу.
– Согласна. Тогда начнем с леди Харриет Осборн. По-моему, она превосходный кандидат.
– Нет, боюсь, она совсем не подходит.
– Да почему же? Она отлично танцует, и у нее прелестный голос.
– Она не любит собак. Когда я рассказал ей о Принце, она сморщила нос, и я понял, что, если она станет моей женой, несчастного зверя придется отправить в ссылку в деревню.
Принц поднял голову и громко тявкнул, чем произвел впечатление на Филиппа. Ей-богу, это еще и «Самая умная собака на свете».
– Вот видите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88