Те же, кто обладал сильными паранормальными способностями, могли с легкостью различить ауры, окружавшие других людей. Но лишь немногие имели редчайший вид второго зрения, которое позволяло им видеть полный и уникальный спектр ауры другого человека, и Венеция принадлежала к их числу.
– Ты никогда не догадаешься, кого Таддеус будет сопровождать на первый Весенний бал, – сказал Гейб, подходя к жене, чтобы поздороваться. – Женщину, работающую с кристаллами, которая случайно оказалась прямым потомком Сибиллы, колдуньи-девственницы.
Венеция изумленно посмотрела на мужа.
– А я считала, что история Сибиллы и камня утренней зари – всего лишь очередная легенда, появившаяся в обществе «Аркейн».
– Знаешь поговорку о том, что в каждой легенде есть доля правды?
Приобняв жену, Гейб быстро поцеловал ее, как это сделал бы любой другой муж, однако Таддеус тут же ощутил в их мимолетном объятии жар интимности и любви. Хозяин общества «Аркейн» был счастлив в браке.
– В свою очередь, существуют две версии каждой доброй легенды, – проговорил Таддеус, наблюдая за тем, как Венеция садится за стол напротив него. – Леона определенно чувствует, что камень утренней зари принадлежит ей. По ее словам, он когда-то принадлежал Сибилле, и я подозреваю, что она права.
– Проблема в том, – промолвил Гейб, – что камень, как и формула, похоже, весьма опасен.
– Каким образом? – поинтересовалась Венеция.
– А вот это не совсем понятно, – сказал Гейб, возвращаясь на свое место за столом. – Судя по запискам Силвестера, камень обладает способностью губить мужскую власть и силу.
Уголки рта Венеции чуть дрогнули.
– Боже правый! Ты хочешь сказать, что он может сделать мужчину импотентом? Тогда неудивительно, что все мужчины, которые носят фамилию Джонс, так хотят вернуть его и надежно запереть где-нибудь.
Таддеус рассмеялся.
– Мы думаем, или, по крайней мере, мы надеемся, что разговоры о власти камня утренней зари касаются его физических способностей, а не каких-либо других.
– Как бы там ни было, ничего нельзя сбрасывать со счетов, – сказал Гейб. Он улыбнулся, но тут же стал более серьезным. – Силвестер верил, что Сибилле удалось сделать с кристаллом что-то такое, что лишь один человек может контролировать его энергию. Разумеется, эту способность унаследовала одна из ее правнучек.
– Леона умеет работать с этим кристаллом, – уверенно проговорил Таддеус.
Венеция нахмурилась:
– Но если никто другой не в состоянии работать с ним, то почему же так много людей готовы убивать за него?
– Мы не знаем, – признался Гейб. – Однако Калеб подозревает, что все это имеет какое-то отношение к очередной попытке украсть формулу основателя.
Венеция вздохнула.
– Это одна из легенд общества «Аркейн», которой лучше бы оставаться легендой, если вы хотите знать мое мнение, – сказала она. – И если бы вы с Калебом не обнаружили ее, поднимая надгробную плиту на могиле Силвестера, у нас бы сейчас этих проблем не было.
– С этим не поспоришь, – кивнул Гейб. – Но вред уже причинен. Интуиция подсказывает мне, что отныне эта чертова формула станет для нас еще более серьезной проблемой.
– А еще одной проблемой станут такие люди, как Лансинг, – сказал Таддеус. – По очевидным причинам у полиции всегда будут сложности, когда возникнет необходимость останавливать подобных преступников.
– Согласен. – Гейб сложил руки на столе. – Уж так получилось, что в последнее время я много обо всем этом думал. Я считаю, что Общество обязано не только защитить одну из наиболее опасных тайн, но также должно контролировать таких сильных негодяев, как Лансинг.
– Что у тебя на уме? – спросил Таддеус.
– Я считаю, что настала пора открыть офис, который будет заниматься проблемами безопасности за пределами общества «Аркейн», – ответил Гейб. – Работать он будет под контролем Совета и хозяина Общества.
– А кого ты поставишь во главе этого офиса? – полюбопытствовала Венеция.
Таддеус улыбнулся:
– Может, того, кому природа дала талант видеть порядок там, где другие видят полный хаос? Лучшего теоретика всевозможных заговоров?
– Как ты догадался? – засмеялся Гейб в ответ. – Да, я намерен немедленно поговорить с Калебом.
Глава 43
Худой как скелет, весь какой-то взъерошенный, с очками в золотой оправе на носу, сапожник сильно нервничал. С ним было двое дородных помощников.
– Я искренне прошу прощения за путаницу, связанную со временем нашей встречи сегодня, – проговорил он. – Но мадам Лафонтен прислала мне записку, в которой сообщала, что я должен приехать ровно в одиннадцать, чтобы мисс Хьюитт могла примерить свои танцевальные туфельки.
– Мы не ждали вас раньше трех часов, – сказала Виктория, – но поскольку мы только что закончили с модисткой, то сейчас можем заняться и туфельками. По крайней мере, сегодня одной заботой станет меньше.
– Да, разумеется. – Повернувшись к Леоне, сапожник улыбнулся ей льстивой и испуганной улыбкой. – Это не займет много времени. Мадам Лафонтен велела, чтобы туфли подошли по цвету к вашему платью. Вот я и принес с собой несколько пар, чтобы вы могли выбрать.
Леона опустила глаза на большой деревянный ящик, который помощники сапожника поставили на ковер. Опять необходимость принимать решение, мрачно подумала она. При нормальных обстоятельствах она бы с удовольствием примеряла танцевальные туфли и решала бы, какие из них больше подойдут к великолепному платью, которое сшила мадам Лафонтен. Да и в самом деле, весь процесс подготовки к Весеннему балу должен сводить женщину с ума. Тем более, что ее никогда в жизни не приглашали на столь пышное торжество. Мало того, что бал будет грандиозным, великолепным, так она еще окажется на нем под руку с человеком, в которого влюбилась по уши.
Однако нынешние обстоятельства называть нормальными невозможно. Единственная причина, заставляющая Леону пойти на бал, – это ее способность помочь Таддеусу в выявлении тех, кто имеет отношение к опасному заговору. В дополнение ко всему, если выяснится, что она – племянница Эдварда Пайпвелла, то есть та женщина, которая, пусть и неосознанно, помогла обмануть дюжину самых важных лиц в Обществе, ей еще повезет, если ее не арестуют в ту же ночь. Эти два факта свели на нет весь ее энтузиазм в деле выбора танцевальных туфелек.
А вот Виктория, напротив, была необычайно оживлена. Без сомнения, она хорошо выспалась за ночь. Виктория нетерпеливо посмотрела на ящик.
– Позвольте мне взглянуть на обувь, которую вы принесли с собой, – сказала она сапожнику.
– Разумеется, мадам. – Он сделал знак своим помощникам. – Образцы, прошу вас.
Один из помощников направился к большому ящику. На затылке у Леоны волоски встали дыбом. Зачем сапожнику такие крупные помощники?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Ты никогда не догадаешься, кого Таддеус будет сопровождать на первый Весенний бал, – сказал Гейб, подходя к жене, чтобы поздороваться. – Женщину, работающую с кристаллами, которая случайно оказалась прямым потомком Сибиллы, колдуньи-девственницы.
Венеция изумленно посмотрела на мужа.
– А я считала, что история Сибиллы и камня утренней зари – всего лишь очередная легенда, появившаяся в обществе «Аркейн».
– Знаешь поговорку о том, что в каждой легенде есть доля правды?
Приобняв жену, Гейб быстро поцеловал ее, как это сделал бы любой другой муж, однако Таддеус тут же ощутил в их мимолетном объятии жар интимности и любви. Хозяин общества «Аркейн» был счастлив в браке.
– В свою очередь, существуют две версии каждой доброй легенды, – проговорил Таддеус, наблюдая за тем, как Венеция садится за стол напротив него. – Леона определенно чувствует, что камень утренней зари принадлежит ей. По ее словам, он когда-то принадлежал Сибилле, и я подозреваю, что она права.
– Проблема в том, – промолвил Гейб, – что камень, как и формула, похоже, весьма опасен.
– Каким образом? – поинтересовалась Венеция.
– А вот это не совсем понятно, – сказал Гейб, возвращаясь на свое место за столом. – Судя по запискам Силвестера, камень обладает способностью губить мужскую власть и силу.
Уголки рта Венеции чуть дрогнули.
– Боже правый! Ты хочешь сказать, что он может сделать мужчину импотентом? Тогда неудивительно, что все мужчины, которые носят фамилию Джонс, так хотят вернуть его и надежно запереть где-нибудь.
Таддеус рассмеялся.
– Мы думаем, или, по крайней мере, мы надеемся, что разговоры о власти камня утренней зари касаются его физических способностей, а не каких-либо других.
– Как бы там ни было, ничего нельзя сбрасывать со счетов, – сказал Гейб. Он улыбнулся, но тут же стал более серьезным. – Силвестер верил, что Сибилле удалось сделать с кристаллом что-то такое, что лишь один человек может контролировать его энергию. Разумеется, эту способность унаследовала одна из ее правнучек.
– Леона умеет работать с этим кристаллом, – уверенно проговорил Таддеус.
Венеция нахмурилась:
– Но если никто другой не в состоянии работать с ним, то почему же так много людей готовы убивать за него?
– Мы не знаем, – признался Гейб. – Однако Калеб подозревает, что все это имеет какое-то отношение к очередной попытке украсть формулу основателя.
Венеция вздохнула.
– Это одна из легенд общества «Аркейн», которой лучше бы оставаться легендой, если вы хотите знать мое мнение, – сказала она. – И если бы вы с Калебом не обнаружили ее, поднимая надгробную плиту на могиле Силвестера, у нас бы сейчас этих проблем не было.
– С этим не поспоришь, – кивнул Гейб. – Но вред уже причинен. Интуиция подсказывает мне, что отныне эта чертова формула станет для нас еще более серьезной проблемой.
– А еще одной проблемой станут такие люди, как Лансинг, – сказал Таддеус. – По очевидным причинам у полиции всегда будут сложности, когда возникнет необходимость останавливать подобных преступников.
– Согласен. – Гейб сложил руки на столе. – Уж так получилось, что в последнее время я много обо всем этом думал. Я считаю, что Общество обязано не только защитить одну из наиболее опасных тайн, но также должно контролировать таких сильных негодяев, как Лансинг.
– Что у тебя на уме? – спросил Таддеус.
– Я считаю, что настала пора открыть офис, который будет заниматься проблемами безопасности за пределами общества «Аркейн», – ответил Гейб. – Работать он будет под контролем Совета и хозяина Общества.
– А кого ты поставишь во главе этого офиса? – полюбопытствовала Венеция.
Таддеус улыбнулся:
– Может, того, кому природа дала талант видеть порядок там, где другие видят полный хаос? Лучшего теоретика всевозможных заговоров?
– Как ты догадался? – засмеялся Гейб в ответ. – Да, я намерен немедленно поговорить с Калебом.
Глава 43
Худой как скелет, весь какой-то взъерошенный, с очками в золотой оправе на носу, сапожник сильно нервничал. С ним было двое дородных помощников.
– Я искренне прошу прощения за путаницу, связанную со временем нашей встречи сегодня, – проговорил он. – Но мадам Лафонтен прислала мне записку, в которой сообщала, что я должен приехать ровно в одиннадцать, чтобы мисс Хьюитт могла примерить свои танцевальные туфельки.
– Мы не ждали вас раньше трех часов, – сказала Виктория, – но поскольку мы только что закончили с модисткой, то сейчас можем заняться и туфельками. По крайней мере, сегодня одной заботой станет меньше.
– Да, разумеется. – Повернувшись к Леоне, сапожник улыбнулся ей льстивой и испуганной улыбкой. – Это не займет много времени. Мадам Лафонтен велела, чтобы туфли подошли по цвету к вашему платью. Вот я и принес с собой несколько пар, чтобы вы могли выбрать.
Леона опустила глаза на большой деревянный ящик, который помощники сапожника поставили на ковер. Опять необходимость принимать решение, мрачно подумала она. При нормальных обстоятельствах она бы с удовольствием примеряла танцевальные туфли и решала бы, какие из них больше подойдут к великолепному платью, которое сшила мадам Лафонтен. Да и в самом деле, весь процесс подготовки к Весеннему балу должен сводить женщину с ума. Тем более, что ее никогда в жизни не приглашали на столь пышное торжество. Мало того, что бал будет грандиозным, великолепным, так она еще окажется на нем под руку с человеком, в которого влюбилась по уши.
Однако нынешние обстоятельства называть нормальными невозможно. Единственная причина, заставляющая Леону пойти на бал, – это ее способность помочь Таддеусу в выявлении тех, кто имеет отношение к опасному заговору. В дополнение ко всему, если выяснится, что она – племянница Эдварда Пайпвелла, то есть та женщина, которая, пусть и неосознанно, помогла обмануть дюжину самых важных лиц в Обществе, ей еще повезет, если ее не арестуют в ту же ночь. Эти два факта свели на нет весь ее энтузиазм в деле выбора танцевальных туфелек.
А вот Виктория, напротив, была необычайно оживлена. Без сомнения, она хорошо выспалась за ночь. Виктория нетерпеливо посмотрела на ящик.
– Позвольте мне взглянуть на обувь, которую вы принесли с собой, – сказала она сапожнику.
– Разумеется, мадам. – Он сделал знак своим помощникам. – Образцы, прошу вас.
Один из помощников направился к большому ящику. На затылке у Леоны волоски встали дыбом. Зачем сапожнику такие крупные помощники?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82