ощущение тепла домашнего очага, признательность и нежность к женщине, которая доверилась ему, подарила свою любовь, свою страсть, всю себя.
Мелисса прошла на кухню, взяла из кресла кошку, села на согретое животным место в кресле.
Положив кошку на колени, гладила растолстевшую за последние недели Лавли и постепенно приходила в себя. Кошка громко мурлыкала и изворачивалась под ласкающей ладонью. Она была счастлива, ведь хозяйка так редко гладила и нежила ее. Мелисса тихонько засмеялась.
Филипп, проводив Кристиана, тоже пришел на кухню. Растапливая плиту, виновато поглядывал на хозяйку. Им обоим чего-то не хватало. И они оба понимали — Кристиана. Добряка и балагура.
— Мэм? — старик не выдержал первым.
— Ты что-то хочешь сказать мне, Фил? — женщина улыбнулась через силу. — Говори! — Она продолжала гладить совсем разнежившуюся кошку.
— Мне кажется, что в доме кого-то не хватает, мэм! — он выжидающе смотрел на хозяйку. — Неужели вы не чувствуете, мэм?!
— Зачем тебе знать, Фил, что я сейчас чувствую?! — Мелисса с печальной улыбкой на губах мечтательно смотрела в окно, за которым виднелся хозяйственный двор, площадка с насосом над колодцем, несколько кривых яблонь, заросли шиповника и малины. А за ними, закрывая горизонт, возвышались плоские вершины Йелоустон, покрытые весенней, нежной травой и яркими горными пионами. А еще дальше — вечнозеленый сосновый лес на песчаных откосах.
— Я чувствую, Фил, только пустоту. Почему я не нашла этих писем немного раньше? Я была бы ко всему готова! Меня от его лжи точно выжгло изнутри! И теперь в сердце осталось черное пепелище! Понимаешь?! Впрочем, где тебе понять, что чувствует брошенная женщина?! — Горькие складки залегли возле ее губ.
— Вы рвете мне сердце, мэм! — всхлипнул расстроенный Фил. — Не надо, прошу вас, мэм!
— Ладно, Фил, прости! — Мелисса, сняла с коленей Лав ли. Та недовольно мурлыкнула, потянулась, вонзив когти в старую диванную подушку. — Что мы будем сегодня готовить?
— Все уже готово, мэм! Салат из молодого лука и укропа, мэм! И отбивные котлеты с жареным картофелем! Надо только подогреть. Я сделаю все очень быстро, мэм! Вы слышите, кто-то звонит, мэм! Открыть?
— Ну и замечательно! Возможно, кому-то нужна моя помощь? А если пришел здоровый человек, то не будем сидеть вдвоем с постными лицами! — встряхнулась и немного оживилась Мелисса. — Я открою, Фил! — И пошла по коридору легкими шагами. Она понимала, что Кристиан не посмеет вернуться прямо сейчас. Открыв дверь, она приветливо улыбнулась.
— О, я рада, сэр! Проходите, мистер Хопкинс! — Она посторонилась, вежливо пропуская нежданного гостя. — Вы не заболели?
— Добрый вечер, мэм! Если можно, зовите меня просто Джеймс! Вот решил полюбопытствовать, как вы обустроили свой кабинет, миссис Коуплендл?! Ничего, что я без предупреждения?! — он мило улыбался, прижимая к груди коробку дорогих конфет и букетик нежно-лиловых фиалок. — Прошу, мэм! — он предупредительно протянул подарки.
— Какие церемонии, мистер Хопкинс?! Вы правильно сделали! Мы с Филом собираемся обедать! Не присоединитесь к нам? Правда, ничего особенного не предлагаем! — Она взяла гостя за руку. — Вы не возражаете, если обед мы подадим по-домашнему, на кухне?
Библиотекарь прямо-таки млел от приветливости хозяйки дома. Он внимательно осматривался.
— Не возражаю, миссис Коуплендл! У вас очень уютно, мэм! Я пару раз бывал в гостях у мистера Коуплендла. Но тогда чувствовалось, что в доме нет женской руки! Прихожую не украшали эти милые акварели и гравюры! — Он, походя, делал Мелиссе комплименты, отмечая ее вкус и домовитость, что заставило женщину насторожиться. Однако внешне она никак не проявляла напряженности и осторожности. Судя по комплиментам, библиотекарь явился на разведку. Он должен выяснить, не имеет ли Мелисса виды на кого-нибудь, кроме него! Ее обычную любезность и вежливость, он воспринимал как знаки внимания. И поэтому делал ложные выводы из своих взаимоотношений с вдовой доктора Коуплендла.
— Спасибо, мистер Хопкинс! Проходите! Филипп, посмотри, кто почтил нас с тобой визитом?! — Мелисса остановилась возле буфета, достала чистое столовое белье. Жестом предложила гостю вымыть руки, предупредительно держа полотенце наготове.
Мистер Хопкинс с готовностью стал возиться возле умывальника. Тотчас же от охватившего его смущения уронил скользкий брусок мыла в раковину. С трудом поймал его, принялся намыливать свои сухие, но сильные, длинные пальцы.
— Погодите, мистер Хопкинс! — Мелисса помогла ему расстегнуть манжеты и немного засучить рукава. — Так будет лучше?!
Благодарю, мэм! — гость продолжил гигиеническую процедуру. А Мелисса с улыбкой наблюдала за тем, как начинает злиться Филипп. Она прекрасно понимала, что старик обо всем расскажет Кристиану. И была довольна произведенным эффектом. Ей было понятно: мистер Хопкинс пришел не только для того, чтобы посмотреть, как выглядят его карточки и таблички в ее кабинете.
Джеймс Хопкинс явился с дальним прицелом. Он ей давно симпатизировал. А в последнее время особенно и не скрывал этого. Когда Мелисса высказала однажды желание произвести учет книг в ее доме, Хопкинс с явным удовольствием вызвался ей помочь и почти полгода трудился над каталогом ее библиотеки.
Джеймс Хопкинс, высокий худощавый мужчина, всегда аккуратный и подтянутый, с хорошей стрижкой, тщательно выбритый, скромно, но добротно одетый, хотя и производил на Мелиссу благоприятное впечатление, был, по ее мнению, излишне костлявый и излишне скучный. Он отличался особой деликатностью в обращении с читательницами, которых в последние годы становилось все больше. Женское образование в стране переживало период расцвета: кто-то увлекался самообразованием, кто-то совершенно серьезно готовился к поступлению в колледж или даже в университет, чтобы получать профессиональное образование.
С особым уважением и почтением мистер Джеймс Хопкинс относился к женщинам-медикам и учителям. И всегда проявлял готовность помочь, если это было в его силах. Он тратил много времени на составление библиографических справочников по медицине. И Мелисса всегда с благодарностью думала о мистере Хопкинсе, когда пользовалась ими.
Усаживая библиотекаря, Мелисса задвинула стул, стоящий во главе стола.
— Здесь всегда сидел Бенджамин! А вы, мистер Хопкинс, располагайтесь здесь! — она предложила стул, на который усаживала в свое время Кристиана. От нее не укрылось недовольное выражение лица Филиппа, с которым тот наблюдал за ее действиями. — Что с тобой, Филипп? Чем ты недоволен?
— Извините, мэм! Можно, я пойду к себе? А то буду стеснять вас! — старик положил себе в судок картофель, сверху водрузил две котлеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Мелисса прошла на кухню, взяла из кресла кошку, села на согретое животным место в кресле.
Положив кошку на колени, гладила растолстевшую за последние недели Лавли и постепенно приходила в себя. Кошка громко мурлыкала и изворачивалась под ласкающей ладонью. Она была счастлива, ведь хозяйка так редко гладила и нежила ее. Мелисса тихонько засмеялась.
Филипп, проводив Кристиана, тоже пришел на кухню. Растапливая плиту, виновато поглядывал на хозяйку. Им обоим чего-то не хватало. И они оба понимали — Кристиана. Добряка и балагура.
— Мэм? — старик не выдержал первым.
— Ты что-то хочешь сказать мне, Фил? — женщина улыбнулась через силу. — Говори! — Она продолжала гладить совсем разнежившуюся кошку.
— Мне кажется, что в доме кого-то не хватает, мэм! — он выжидающе смотрел на хозяйку. — Неужели вы не чувствуете, мэм?!
— Зачем тебе знать, Фил, что я сейчас чувствую?! — Мелисса с печальной улыбкой на губах мечтательно смотрела в окно, за которым виднелся хозяйственный двор, площадка с насосом над колодцем, несколько кривых яблонь, заросли шиповника и малины. А за ними, закрывая горизонт, возвышались плоские вершины Йелоустон, покрытые весенней, нежной травой и яркими горными пионами. А еще дальше — вечнозеленый сосновый лес на песчаных откосах.
— Я чувствую, Фил, только пустоту. Почему я не нашла этих писем немного раньше? Я была бы ко всему готова! Меня от его лжи точно выжгло изнутри! И теперь в сердце осталось черное пепелище! Понимаешь?! Впрочем, где тебе понять, что чувствует брошенная женщина?! — Горькие складки залегли возле ее губ.
— Вы рвете мне сердце, мэм! — всхлипнул расстроенный Фил. — Не надо, прошу вас, мэм!
— Ладно, Фил, прости! — Мелисса, сняла с коленей Лав ли. Та недовольно мурлыкнула, потянулась, вонзив когти в старую диванную подушку. — Что мы будем сегодня готовить?
— Все уже готово, мэм! Салат из молодого лука и укропа, мэм! И отбивные котлеты с жареным картофелем! Надо только подогреть. Я сделаю все очень быстро, мэм! Вы слышите, кто-то звонит, мэм! Открыть?
— Ну и замечательно! Возможно, кому-то нужна моя помощь? А если пришел здоровый человек, то не будем сидеть вдвоем с постными лицами! — встряхнулась и немного оживилась Мелисса. — Я открою, Фил! — И пошла по коридору легкими шагами. Она понимала, что Кристиан не посмеет вернуться прямо сейчас. Открыв дверь, она приветливо улыбнулась.
— О, я рада, сэр! Проходите, мистер Хопкинс! — Она посторонилась, вежливо пропуская нежданного гостя. — Вы не заболели?
— Добрый вечер, мэм! Если можно, зовите меня просто Джеймс! Вот решил полюбопытствовать, как вы обустроили свой кабинет, миссис Коуплендл?! Ничего, что я без предупреждения?! — он мило улыбался, прижимая к груди коробку дорогих конфет и букетик нежно-лиловых фиалок. — Прошу, мэм! — он предупредительно протянул подарки.
— Какие церемонии, мистер Хопкинс?! Вы правильно сделали! Мы с Филом собираемся обедать! Не присоединитесь к нам? Правда, ничего особенного не предлагаем! — Она взяла гостя за руку. — Вы не возражаете, если обед мы подадим по-домашнему, на кухне?
Библиотекарь прямо-таки млел от приветливости хозяйки дома. Он внимательно осматривался.
— Не возражаю, миссис Коуплендл! У вас очень уютно, мэм! Я пару раз бывал в гостях у мистера Коуплендла. Но тогда чувствовалось, что в доме нет женской руки! Прихожую не украшали эти милые акварели и гравюры! — Он, походя, делал Мелиссе комплименты, отмечая ее вкус и домовитость, что заставило женщину насторожиться. Однако внешне она никак не проявляла напряженности и осторожности. Судя по комплиментам, библиотекарь явился на разведку. Он должен выяснить, не имеет ли Мелисса виды на кого-нибудь, кроме него! Ее обычную любезность и вежливость, он воспринимал как знаки внимания. И поэтому делал ложные выводы из своих взаимоотношений с вдовой доктора Коуплендла.
— Спасибо, мистер Хопкинс! Проходите! Филипп, посмотри, кто почтил нас с тобой визитом?! — Мелисса остановилась возле буфета, достала чистое столовое белье. Жестом предложила гостю вымыть руки, предупредительно держа полотенце наготове.
Мистер Хопкинс с готовностью стал возиться возле умывальника. Тотчас же от охватившего его смущения уронил скользкий брусок мыла в раковину. С трудом поймал его, принялся намыливать свои сухие, но сильные, длинные пальцы.
— Погодите, мистер Хопкинс! — Мелисса помогла ему расстегнуть манжеты и немного засучить рукава. — Так будет лучше?!
Благодарю, мэм! — гость продолжил гигиеническую процедуру. А Мелисса с улыбкой наблюдала за тем, как начинает злиться Филипп. Она прекрасно понимала, что старик обо всем расскажет Кристиану. И была довольна произведенным эффектом. Ей было понятно: мистер Хопкинс пришел не только для того, чтобы посмотреть, как выглядят его карточки и таблички в ее кабинете.
Джеймс Хопкинс явился с дальним прицелом. Он ей давно симпатизировал. А в последнее время особенно и не скрывал этого. Когда Мелисса высказала однажды желание произвести учет книг в ее доме, Хопкинс с явным удовольствием вызвался ей помочь и почти полгода трудился над каталогом ее библиотеки.
Джеймс Хопкинс, высокий худощавый мужчина, всегда аккуратный и подтянутый, с хорошей стрижкой, тщательно выбритый, скромно, но добротно одетый, хотя и производил на Мелиссу благоприятное впечатление, был, по ее мнению, излишне костлявый и излишне скучный. Он отличался особой деликатностью в обращении с читательницами, которых в последние годы становилось все больше. Женское образование в стране переживало период расцвета: кто-то увлекался самообразованием, кто-то совершенно серьезно готовился к поступлению в колледж или даже в университет, чтобы получать профессиональное образование.
С особым уважением и почтением мистер Джеймс Хопкинс относился к женщинам-медикам и учителям. И всегда проявлял готовность помочь, если это было в его силах. Он тратил много времени на составление библиографических справочников по медицине. И Мелисса всегда с благодарностью думала о мистере Хопкинсе, когда пользовалась ими.
Усаживая библиотекаря, Мелисса задвинула стул, стоящий во главе стола.
— Здесь всегда сидел Бенджамин! А вы, мистер Хопкинс, располагайтесь здесь! — она предложила стул, на который усаживала в свое время Кристиана. От нее не укрылось недовольное выражение лица Филиппа, с которым тот наблюдал за ее действиями. — Что с тобой, Филипп? Чем ты недоволен?
— Извините, мэм! Можно, я пойду к себе? А то буду стеснять вас! — старик положил себе в судок картофель, сверху водрузил две котлеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84