Ее подушка все еще была смята, одеяло откинуто.
Сама Джесси исчезла.
– По крайней мере она не умерла, – объявил Джеймс в пустоту, поднялся и надел халат.
Час спустя он отыскал жену в конюшне. Она расчесывала гриву Эсмеральды, болтая при этом с Зигмундом так непринужденно, словно знала его всю жизнь. Прежняя Джесси натянула бы бриджи, на этой же было светло-голубое платье из плотного ситца, простое и удобное. Так вот каков рабочий костюм новой Джесси!
Она заплела косу и заколола ее на голове. Пушистые «ручейки» лениво вились над ушами. Интересно, захватила Джесси с собой в Англию старую кожаную шляпу?
– Доброе утро, – поздоровался Джеймс.
– Доброго вам утречка, мастер Джеймс, – произнес Зигмунд, продолжая чистить копыто Бертрама. – Камешек застрял. Ага, вот он. Подлая штука. Все из-за того, что много проехали вчера, верно? Молодец, старина, молодец, теперь все хорошо.
– Доброе утро, Джесси. Кажется, вчерашние излишества на тебя не очень подействовали.
Джесси с нетерпением ждала этой минуты. Джеймс сказал, что, как только с неприятным делом будет покончено, они вернутся к прежним отношениям. Похоже, так оно и есть.
Джесси широко улыбнулась.
– Правда, Эсмеральда просто неотразима? Ну вот, она готова к прогулке, Джеймс. Хочешь присоединиться ко мне? Мы могли бы попробовать свистеть дуэтом.
– Нет, Бертрам, держись подальше от Эсмеральды, – остерег Зигмунд.
– Она нещадно дразнила его вчера, – заметил Джеймс.
– Зато сегодня она на него внимания не обращает, уж это точно. Течка кончилась, и она даже укусила беднягу Бертрама только потому, что он попытался проявить к ней немного дружелюбия, – пояснил Зигмунд.
– Женщины, что поделаешь, – покачал головой Джеймс. – Джесси, я не смогу поехать с тобой. Сегодня приедет мистер Де Витт с кобылой, которую должен покрыть Минотавр.
Джесси пожала плечами, оседлала Эсмеральду и ускакала. Джеймс долго смотрел ей вслед.
– Не волнуйтесь, мастер Джеймс, миссис Джеймс знает, что делает. Я провел ее по конюшне и познакомил со всеми еще раз. Она поговорила с каждой лошадью, всех оделила сахаром и так мило погладила! Клянусь, они ее запомнили и столпились вокруг, как ребята малые. Никогда не встречал женщину, которая столько знает о лошадях. И так здорово с ними обращается! Им даже в голову не приходит взбрыкнуть! Ни одна не отвернула головы, как они обычно делают, когда не доверяют кому-то.
– Вам следовало бы видеть ее на беговой дорожке.
Зигмунд недоверчиво фыркнул:
– Вот это да! Скачки, говорите? Эта рыжеволосая крошка еще и жокей? Да вы, должно быть, смеетесь, мастер Джеймс! Конечно, она умеет обиходить лошадь, не жалуется и не ноет, но скачки?! Эта славная маленькая леди?!
– Плохо вы ее знаете, – вздохнул Джеймс и, хлопнув Зигмунда по костлявой спине, отправился посмотреть на Минотавра.
– У нас шесть жеребцов и три кобылы, – объяснял Джеймс, передавая Джесси чашку с компотом из крыжовника, последним увлечением миссис Кэтсдор.
Баджер в одну из редких минут слабости, когда все четверо надоедливых «зануд» пытались притащить Джеймса к алтарю, сообщил ей рецепт, и теперь она варила компот вот уже третий день подряд.
– Минотавр покрыл кобылу Де Витта, чудесную маленькую лошадку от Томликинса из конюшни Крофтсов.
– Я читала «Справочник родословных». Джеймс, здесь все прекрасно организовано.
– Самое главное – разбираться в генеалогии лошадей и поддерживать чистоту крови. Я не раз говорил с участниками скачек в Балтиморе, и все почему-то уверены, что родословная не важна. Они довольствуются устными свидетельствами и не требуют доказательств.
– Заставь Ослоу все записывать.
– Неплохая мысль! Тебе нравится компот из крыжовника?
– Вкусно. Однако Баджер как-то сварил его, и каждый, кто пробовал, просто сознание терял от восторга.
Джеймс весело ухмыльнулся.
– Я рад, что ты не умерла, Джесси. Ты была хорошим другом и источником невыносимого раздражения слишком долго, чтобы оставить меня одного.
– Ты знал, что я не умру. И позволил мне разыгрывать дурочку!
– Да, прости меня, но ты была так свято убеждена, что настал твой час. Клянусь, я даже ни разу не рассмеялся.
– Ты спал со мной в одной постели, Джеймс.
– Да, и что? Собственно говоря, это моя постель.
– Кошка графа, Эсме, однажды спала со мной. Я нечаянно придавила ее, она взвыла, зашипела и удрала. И больше не вернулась.
– Ей нравится спать на груди у Маркуса и перебирать его волосы. Иногда он просыпается с воплем.
Джесси лениво покатала по тарелке горошины и вновь принялась за компот.
– Что мы будем делать?
Джеймс поднял брови.
– Можешь помочь Зигмунду и мне с лошадьми.
– Конечно, с удовольствием, но я не это имела в виду. Что мы предпримем насчет... того, другого?
– Чего другого?
– Джеймс, я не позволю тебе снова надо мной издеваться. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Я совершенно не помню, как ты взял меня, а когда сегодня проснулась, у меня ничего не ныло и не болело. Я взглянула в зеркало и обнаружила, что ничуть не изменилась.
– Ах, это...
Джеймс сосредоточенно рассматривал большой палец, на подушечке которого желтела огромная мозоль. Только через несколько минут он поднял глаза на жену. В этот миг она как никогда походила на новую Джесси, и волна неудержимого вожделения внезапно захлестнула его. Всего лишь утром, вернувшись с прогулки, она выглядела прежним сорванцом – волосы взлохмачены, шляпка свисает на лентах с луки седла, а сама Джесси сидит не как подобает леди, боком, а по-мужски и хохочет, рассказывая ему обо всех проделках Эсмеральды. Прислушиваясь к легкомысленной, жизнерадостной болтовне, Джеймс тупо думал, как невероятна сама мысль о том, что можно обладать этой девчонкой, которую он вот уже столько лет считает младшей сестрой.
Но теперь, за столом, она была молчалива, как Дачесс. И так же элегантна. И теперь ему хотелось сорвать с нее это платье.
– Все в порядке, Джеймс, – тихо выговорила она наконец. – Я понимаю, честное слово, понимаю. Ты слишком добр, чтобы попросить меня держаться подальше.
Джесси тщательно сложила салфетку, оставила ее около тарелки и поднялась.
– Я собираюсь заняться с миссис Кэтсдор расходными книгами и попрошу показать мне хозяйство. Пожалуйста, передай Зигмунду, что я позднее приду и помогу с лошадьми.
Джеймс догнал ее у самой двери.
– Не уходи, Джесси, – попросил он.
Она почувствовала тяжесть его рук, их тепло и силу и внезапно поняла: что-то изменилось. Руки не просто покоились у нее на плечах – пальцы легонько впились в плоть, мяли ее, пробуждая неведомые, но очень приятные ощущения.
– Повернись.
Джесси повиновалась, гадая, что сейчас будет.
– Взгляни на меня.
Она подняла на него полные любопытства глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Сама Джесси исчезла.
– По крайней мере она не умерла, – объявил Джеймс в пустоту, поднялся и надел халат.
Час спустя он отыскал жену в конюшне. Она расчесывала гриву Эсмеральды, болтая при этом с Зигмундом так непринужденно, словно знала его всю жизнь. Прежняя Джесси натянула бы бриджи, на этой же было светло-голубое платье из плотного ситца, простое и удобное. Так вот каков рабочий костюм новой Джесси!
Она заплела косу и заколола ее на голове. Пушистые «ручейки» лениво вились над ушами. Интересно, захватила Джесси с собой в Англию старую кожаную шляпу?
– Доброе утро, – поздоровался Джеймс.
– Доброго вам утречка, мастер Джеймс, – произнес Зигмунд, продолжая чистить копыто Бертрама. – Камешек застрял. Ага, вот он. Подлая штука. Все из-за того, что много проехали вчера, верно? Молодец, старина, молодец, теперь все хорошо.
– Доброе утро, Джесси. Кажется, вчерашние излишества на тебя не очень подействовали.
Джесси с нетерпением ждала этой минуты. Джеймс сказал, что, как только с неприятным делом будет покончено, они вернутся к прежним отношениям. Похоже, так оно и есть.
Джесси широко улыбнулась.
– Правда, Эсмеральда просто неотразима? Ну вот, она готова к прогулке, Джеймс. Хочешь присоединиться ко мне? Мы могли бы попробовать свистеть дуэтом.
– Нет, Бертрам, держись подальше от Эсмеральды, – остерег Зигмунд.
– Она нещадно дразнила его вчера, – заметил Джеймс.
– Зато сегодня она на него внимания не обращает, уж это точно. Течка кончилась, и она даже укусила беднягу Бертрама только потому, что он попытался проявить к ней немного дружелюбия, – пояснил Зигмунд.
– Женщины, что поделаешь, – покачал головой Джеймс. – Джесси, я не смогу поехать с тобой. Сегодня приедет мистер Де Витт с кобылой, которую должен покрыть Минотавр.
Джесси пожала плечами, оседлала Эсмеральду и ускакала. Джеймс долго смотрел ей вслед.
– Не волнуйтесь, мастер Джеймс, миссис Джеймс знает, что делает. Я провел ее по конюшне и познакомил со всеми еще раз. Она поговорила с каждой лошадью, всех оделила сахаром и так мило погладила! Клянусь, они ее запомнили и столпились вокруг, как ребята малые. Никогда не встречал женщину, которая столько знает о лошадях. И так здорово с ними обращается! Им даже в голову не приходит взбрыкнуть! Ни одна не отвернула головы, как они обычно делают, когда не доверяют кому-то.
– Вам следовало бы видеть ее на беговой дорожке.
Зигмунд недоверчиво фыркнул:
– Вот это да! Скачки, говорите? Эта рыжеволосая крошка еще и жокей? Да вы, должно быть, смеетесь, мастер Джеймс! Конечно, она умеет обиходить лошадь, не жалуется и не ноет, но скачки?! Эта славная маленькая леди?!
– Плохо вы ее знаете, – вздохнул Джеймс и, хлопнув Зигмунда по костлявой спине, отправился посмотреть на Минотавра.
– У нас шесть жеребцов и три кобылы, – объяснял Джеймс, передавая Джесси чашку с компотом из крыжовника, последним увлечением миссис Кэтсдор.
Баджер в одну из редких минут слабости, когда все четверо надоедливых «зануд» пытались притащить Джеймса к алтарю, сообщил ей рецепт, и теперь она варила компот вот уже третий день подряд.
– Минотавр покрыл кобылу Де Витта, чудесную маленькую лошадку от Томликинса из конюшни Крофтсов.
– Я читала «Справочник родословных». Джеймс, здесь все прекрасно организовано.
– Самое главное – разбираться в генеалогии лошадей и поддерживать чистоту крови. Я не раз говорил с участниками скачек в Балтиморе, и все почему-то уверены, что родословная не важна. Они довольствуются устными свидетельствами и не требуют доказательств.
– Заставь Ослоу все записывать.
– Неплохая мысль! Тебе нравится компот из крыжовника?
– Вкусно. Однако Баджер как-то сварил его, и каждый, кто пробовал, просто сознание терял от восторга.
Джеймс весело ухмыльнулся.
– Я рад, что ты не умерла, Джесси. Ты была хорошим другом и источником невыносимого раздражения слишком долго, чтобы оставить меня одного.
– Ты знал, что я не умру. И позволил мне разыгрывать дурочку!
– Да, прости меня, но ты была так свято убеждена, что настал твой час. Клянусь, я даже ни разу не рассмеялся.
– Ты спал со мной в одной постели, Джеймс.
– Да, и что? Собственно говоря, это моя постель.
– Кошка графа, Эсме, однажды спала со мной. Я нечаянно придавила ее, она взвыла, зашипела и удрала. И больше не вернулась.
– Ей нравится спать на груди у Маркуса и перебирать его волосы. Иногда он просыпается с воплем.
Джесси лениво покатала по тарелке горошины и вновь принялась за компот.
– Что мы будем делать?
Джеймс поднял брови.
– Можешь помочь Зигмунду и мне с лошадьми.
– Конечно, с удовольствием, но я не это имела в виду. Что мы предпримем насчет... того, другого?
– Чего другого?
– Джеймс, я не позволю тебе снова надо мной издеваться. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Я совершенно не помню, как ты взял меня, а когда сегодня проснулась, у меня ничего не ныло и не болело. Я взглянула в зеркало и обнаружила, что ничуть не изменилась.
– Ах, это...
Джеймс сосредоточенно рассматривал большой палец, на подушечке которого желтела огромная мозоль. Только через несколько минут он поднял глаза на жену. В этот миг она как никогда походила на новую Джесси, и волна неудержимого вожделения внезапно захлестнула его. Всего лишь утром, вернувшись с прогулки, она выглядела прежним сорванцом – волосы взлохмачены, шляпка свисает на лентах с луки седла, а сама Джесси сидит не как подобает леди, боком, а по-мужски и хохочет, рассказывая ему обо всех проделках Эсмеральды. Прислушиваясь к легкомысленной, жизнерадостной болтовне, Джеймс тупо думал, как невероятна сама мысль о том, что можно обладать этой девчонкой, которую он вот уже столько лет считает младшей сестрой.
Но теперь, за столом, она была молчалива, как Дачесс. И так же элегантна. И теперь ему хотелось сорвать с нее это платье.
– Все в порядке, Джеймс, – тихо выговорила она наконец. – Я понимаю, честное слово, понимаю. Ты слишком добр, чтобы попросить меня держаться подальше.
Джесси тщательно сложила салфетку, оставила ее около тарелки и поднялась.
– Я собираюсь заняться с миссис Кэтсдор расходными книгами и попрошу показать мне хозяйство. Пожалуйста, передай Зигмунду, что я позднее приду и помогу с лошадьми.
Джеймс догнал ее у самой двери.
– Не уходи, Джесси, – попросил он.
Она почувствовала тяжесть его рук, их тепло и силу и внезапно поняла: что-то изменилось. Руки не просто покоились у нее на плечах – пальцы легонько впились в плоть, мяли ее, пробуждая неведомые, но очень приятные ощущения.
– Повернись.
Джесси повиновалась, гадая, что сейчас будет.
– Взгляни на меня.
Она подняла на него полные любопытства глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99